Таежная рапсодия

  Почему рапсодия? А чёрт ее знает! Слово нравится, жизнеутверждающее такое, красивое. Если бы в этой истории все было по-другому, был бы «Реквием». Нет, с композиторами я не знаком. Даже с Пахмутовой. Слышал у нее одну песню: «…а вокруг голубая, голубая тайга…». Что за чушь! Это только с глубокого похмелья тайга может показаться голубой. Зеленая она, зе-ле-на-я!! Иногда золотая осенью, если лиственница преобладает. Голубые только ели у Кремлевской стены. Знаю, знаю, скажете, что песня Бабаджаняна, а армянин-то что про тайгу знает?


  Впрочем, все по порядку. 1984 год, весна. Где-то в северных районах Западной Сибири. Вертолет завис над чистой болотиной и выплюнул нас из своего нутра вместе с бутором*. Медленно поднялся, накрыв снежным бураном, и застрекотал в сторону базы. Отряхнувшись, огляделись и бодренько направились, прихватив с собой свернутую палатку и топоры, в сторону гривы. Вот здесь и будет наше жилище, дом, резиденция или просто шестиместная палатка, кому как нравится. И сразу наткнулись на медвежий след, пересекающий болото. Так, хозяин уже бодрствует. Но след был не первой свежести, оплыл, покрылся корочкой льда. Быстро расчистили место под палатку, обустроились. Работу надо было начинать от грунтового репера**, расположенного на одном из трех бугров, находящихся метрах в 500, а если верить карте, на ближнем к нам. Вооружившись лопатами, штыковыми ( снеговых не было, не дорожки же на даче расчищать) на лыжах бодро зашуршали к месту нашего интереса. Через два часа «археологических» раскопок мы молча курили и размышляли, куда мог деваться этот ….гадский репер с небольшого пятачка диаметром 15 метров. Лопаты понуро стояли, воткнутые в снег. Мол, пардон, но мы не виноваты. Рядом валялся тазик, призванный из запаса в помощь. «Ладно, пойдем, перекусим, разберемся… уже темнеет». Гуськом, уже не так бодро, мы двинулись в сторону нашего жилища. Спали спокойно, гнус еще не вылупился, и это был плюс. 

  Утро вечера мудренее, и на рассвете меня посетила гениальная мысль: « А не проверить ли мне другие бугры? Геодезисты же такие, такие… не говорю уж о картографах. Могли неправильно значок гр. рп. на карте поставить». Огонь в печке гудел, макарошки, заправленные тушенкой еще старых запасов наших «друзей» за Великой стеной (тогда это было в кавычках, не то, что сейчас), весело повизгивали, желая нам приятного аппетита. Заправившись, основная группа, в количестве трех человек, поперла к месту раскопок. «Сроют», - подумал я, глядя им вслед… И завалился на спальник с книжкой, подбросив в печку дровишек. Но минут через десять внутренний голос визгливо стал взывать к моей совести. « Заткнись!»- и, отложив в сторону книжку, стал собираться. Посмотрел на ружье, висящее на стойке, но ничего не екнуло. « Зачем оно, не на охоту же, тут рядом…» И вообще, я не любитель дичь изничтожать. «Гуманизм меня когда-нибудь погубит», - вяло рассуждал я, направляясь к дальнему, третьему по счету, бугру. Утренний наст еще держал, но на освещенных солнцем прогалинках уже валился. Лес был без подлеска, чистый. Пернатая мелочь перелетала с ветки на ветку, где то цвиркнула белка. И дятел, не уставая, долбил кору сосен, выискивая затаившихся паразитов. Полевой сезон начался. Впереди дальние маршруты, ночевки у костра, переправы через речки, большие и маленькие. Почему-то вспомнилось изречение, выбитое на кольце царя Соломона: « Все проходит, и этот сезон пройдет», в небольшой интерпретации. Шел, смотрел по сторонам и краем глаза уловил, как за толстенной сосной что-то шевельнулось. Остановился… и, как в замедленной съемке, из-за сосны появляется медвежья башка. Потом материализовалась вся туша. Медведь не был большим. Он был ОГРОМНЫМ!! « Таких медведей не бывает», - выскочила мысль, хихикая, и юркнула куда-то под гипоталамус. «Встречаются, - трезво оценила другая мысль, - но редко, тебе повезло с таким экземпляром». « Оху…..!!!» – и дальше немота. В груди что-то сдвинулось и ухнуло вниз. Наверное, там безопаснее. Осталась только пустота, холодная пустота и звенящая тишина. Лесные обитатели с интересом наблюдали за развитием событий. Кто-то даже подумал: «Возможно, и мне что-то перепадет…» Автоматически определил расстояние – 7 метров. В пятитомной инструкции по спасению от медведей, главе, кажется, 137, говорится: «Надо медленно отходить назад, не поворачиваясь спиной». Сразу возник вопрос: на чём? Ног не было. Визуально они были, но… их не было. Да и как я на лыжах буду пятиться назад, это вам не фристайл. Лихорадочно пытаюсь вспомнить, какое сегодня число, представил могильную плиту с датами рождения и смерти. Получается мало, но точно не вспомнил. Медведь, пардон, хозяин стоит передо мной и ничего не говорит. Понял, что диалога не будет. Может заорать? В главе, эээ… не помню, советуют орать. Для этого нужен голос. Ситуация безвыходная. Подленькая мыслишка весело пропищала: «Если вспомнишь, какой день, сегодня же и ласты склеишь». Тварь!!! Сразу вспомнил. Пошел дождь, нет, это из-под шапочки пот. Крупный такой! Так, так, так… из несуществующей инструкции, глава … , не смотреть в глаза медв….зверю. Как последний дебил, смотрю. Он смотрит на меня, не отводит взгляда. Ну, нисколько не боится. Но глаза не злые, ярости в них нет из-за того, что прошлогодний брусничник помешал выкапывать. Ноздри слегка подергиваются, принюхивается. А чем от меня пахнет? Совсем не тем, о чем подумали. СТРАХОМ! Героем Советского Союза даже посмертно от меня не пахнет. Старый медведь, худой после зимовки, только из берлоги. Но какой огромный! Медленно он поворачивается ко мне своим куцым хвостом и… уходит. Я стою, жду. В инструкции этого нет. Может, страницы вырвали в сортир. Вспомнилась песенка: « Нормальные герои всегда идут в обход…» Сейчас не спеша он меня обойдет…. Чувствую дыхание и почему-то запах табака. « Просто сходил, перекурил». Это была последняя мысль. На плечо легла тяжелая лапа с длинными черными когтями без маникюра и…
  « Начальник, ты чё так орёшь? Кошмарики мучают?» Надо мной бородатая рожа Вовки Арбузова с папиросой во рту. «Борода  у  него  цвета  медвежьей  шерсти. Могли бы после такой страшной смерти определить в лучшее место», - первое, что пришло в голову. Огляделся. Саня Ильиных, полностью завернувшись в спальник, лежит, не шелохнувшись. « Как он спит? Задохнуться же можно. Может, в анабиозе? Тогда воздуха должно хватить». Еще раз оглядел палатку. Табличка « Курить строго воспрещается!» отсутствовала, и я с удовольствием затянулся «Беломориной». ЖИВОЙ!

  А грунтовый нашли на среднем бугре.





*Бутор – скопище оборудования, инструментов, продуктов и других вещей, необходимых для жизнедеятельности в районах Крайнего Севера. Обычно оставляется на месте высадки с вертолета и по мере необходимости растаскивается.
 
**Грунтовый репер – геодезический знак с отметкой высоты данной точки на местности. Имеет индивидуальный номер и охранную табличку. Обижать не рекомендуется.