Больничные листы

               

                I

- Этого увозите, - услышал я сквозь дрему, одолевшую под утро нестерпимую боль.
- Я ещё живой, - прошептал я спекшимися губами.
- Мы же не в морг вас отправляем, - успокоил хирург.
- А, всё равно.
- Мне было бы жаль своих трудов.
«А меня?» - послал я взглядом немой вопрос.
От руки моей отсоединили капельницу и приткнули каталку к кровати.   
- Придется самому, мне вас не поднять. Двигайтесь потихоньку: попой, плечами. Вот так, ещё-ещё попой… Умница! – Вдохновлял меня милый женский голос.
   Развернувшись на месте, тележка моя сделала несколько маневров по лабиринтам реанимации, прежде чем выкатилась на простор. Надо мной замелькали квадраты подвесного потолка, мало чем отличавшиеся от плиток пола, так что можно было подумать, что я еду лицом вниз.
- Голову приподнимите!
Едва я успел выполнить команду, как каталку мою тряхнуло на стыке. Несколько этажей вверх на грузовом лифте. И вот палата, откуда я начинал своё путешествие три дня назад.
- С возвращением, - услышал я участливый голос выздоравливающего соседа. – Аккурат к столетию Комсомола поспел!
- Буду вечно молодым.
   Вставать мне не велели. Сосед мой, не отрывая от уха телефон, рассылал и принимал поздравления с великим юбилеем.
После обезболивающего  я перестал скрипеть зубами.  Дотянулся до телефона на тумбочке. Непринятых входящих не было. Набрал  на you tube «Позабыт позаброшен»:
                … Вот умру я, умру я
                Похоронют меня
                И никто не узна-аит
                Где могилка моя…
    Готовая сорваться, на ресницах повисла слеза…
- Ну что за упадничество?! – вмешался сосед. – Самое плохое  позади!
- И хорошее тоже
- Уныние есть смертный грех. Вруби что-нибудь бодрое!
Я включил «И Ленин такой молодой » в исполнении Шнура. Что может быть бодрей? Сосед подозрительно вслушался в необычную аранжировку, ожидая подвоха, но под конец даже принялся подпевать и размахивать руками. Его давно было пора выписывать, но с гистологии пришли неважные результаты и назначили повторную биопсию.
  Ещё для поднятия духа мы слушали Задорнова.
- Хочу сходить на него.
- Опоздал.
- ?
- Рак.
- Тоже?
- Только головного мозга.
Сосед призадумался. Мужик он был неоднозначный: несмотря на комсомольский зуд, на тумбочке своей он  установил не Ленина, не Сталина, а образок Св. Пантелеймона.
- Как будто там, - поднял он палец к потолку, - кто-то селлекцию проводит: кому, от чего и за что. Как думаешь?
- Никак. Не нашего это ума дело.
Сосед вздохнул, достал потайной мешок с ботинками и отправился на улицу курить.
                II

Я загрузил другой ролик.
В палату вошла санитарка, ухоженная молодая брюнетка с раскосыми глазами.  Можно было подумать, что это одна из  таджичек, киргизок или узбечек, нанятых для дежурства в ночную смену.
Тщательно орудуя шваброй, она спросила:
- Мастера и Маргариту смотрим?
И, в ответ на мое удивление,  улыбнулась.
- Версия Бортко?
Я кивнул и спросил, натягивая простыню на голые ноги.
- А вам какая больше нравится?
- Пожалуй, эта.
- Ближе к оригиналу?
- Более профессиональная. Хотя и у Каро есть свои сильные стороны. Не хочу сравнивать.
- А книгу читали?
- Ещё в шестом классе. И потом не раз. Всегда что-то новое открывала.
- Вы в русской школе учились?
- А в какой ещё? В 169-й, в Академгородке. И универ здесь окончила.
- Так вы местная?
- Да. Просто у меня папа кореец.
- А  фамилия? – Вытянул я шею к бэйджу, приколотому у неё на лацкане. - У меня много знакомых корейцев …
Подняв с полу у моего изголовья окровавленную салфетку, она отошла, и я не успел прочесть.
- Вам чистую принести?
- Если не трудно. На Филфаке учились?
- На международной экономике.
- Понимаю. По такой специальности в нашей глубинке нелегко найти работу.
- Почему же? Меня с красным дипломом сразу в банк приняли.
- Лучше бы не говорили. Как вспомню эти каменные лица из бронированных окошек…
- Во-во, и я из такого пять лет выглядывала. Пока начальником отдела не назначили.
- Ух ты! – Восхитился я. – А потом?
- Потом сюда перешла.
- Смысл?
- Захотелось что-то хорошее, нужное  для людей делать.
Так необычно было это услышать, что я опешил.
- Так не бывает!
- Отчего же. Раньше и княгини в сестры милосердия шли.
- Раньше да, но сейчас…
- Я пойду, работы много. Если что, - красная кнопка у вас над головой.
- Постараюсь не будить.
- Я не сплю на работе.
- Не удивлюсь, если и здесь вас каким-нибудь начальником назначат.
- Я и так начальник. Умывальников. И мочалок командир.
    Я лежал и корил себя, за то, как плохо порой мы думаем о молодых. И такие, мол, они и сякие!  А эта взяла и сменила вожделенное для многих место на бессонные ночи, стоны больных, утки, судна, гнойные бинты… «Чтобы делать людям добро» за гроши.
       Уснуть я не мог и старался думать о чем-нибудь хорошем. Но в голову лезла всякая дрянь. Что хорошего я сделал для людей, и стоит ли жизнь того, чтобы так за неё трястись?
    Оглушительный храп сосед не способствовал полету мысли.
    К трем ночи лежать стало невыносимо. Я попробовал сесть. В ушах зазвенело, в глазах потемнело и поплыло. Сидеть было больно, и я поднялся. Отдохнув, сделал несколько шажков, держась за спинку кровати, а потом и за стенку. В длинном коридоре не было не души. Я ещё подумал, если грохнусь здесь, то так и пролежу до утра.  Но на шорканье моих тапок по кафелю вышла вчерашняя сестра.
-Куда это мы так лихо?
Как мог, я скорчил подобие улыбки.
- Давайте ка обратно, в постельку, - положила она мою руку себе на плечи, - а то все швы разойдутся.
Из разреза халатика у неё на груди выпал серебряный крестик.
- Скажите, вы не в АТБ работали?
- Так  вот что не дает вам покоя!
- Не то, что бы, но всё же…
- У вас там счет был?
- У сына. Он на квартиру 4 года копил. Вкалывал, как папа Карло. Немного оставалось. Я говорил, давай доплачу. Так нет, «Я сам». Вот и накопил…

Примечание:
     За 5 месяцев до описываемых событий АТБанк объявил о своей финансовой несостоятельности. Директор с семьёй по фальшивым паспортам уехал за границу, предварительно распродав недвижимость и упрятав по офшорам украденные у населения деньги. Вся ярость обманутых вкладчиков и разборки со следственными органами пришлись на менеджеров банка. Некоторые из них были осуждены по ст. 159 УК за злоупотребление служебным положением. Условно.