07 Шестая глупость

Как-то незаметно пролетел месяц. Жизнь приобрела какую-то рациональную неспешность. Чтобы не выглядеть тунеядцем, я устроился в тот же магазинчик манги, что и Аня. Мы вроде как начали встречаться, хоть и не говорили этого официально. Всё как-то случилось само собой. Первый поцелуй в кинотеатре на "Мэри и ведьмин цветок", прогулки после работы и в выходные, регулярные репетиции. Я и не заметил, как съехал со старой квартиры и стал жить с Ан. Всё было как-то слишком обыденно, чтобы чувствовать себя счастливым. Обычно был какой-то импульс, какая-то искра, а с ней была просто взаимная симпатия, которая постепенно и неспешно переросла во что-то большее. С ней было ощущение какой-то истинности. Первый раз в жизни моя девушка была мне одновременно и другом. Бывает такое, что миры двух людей сливаются. Наши друзья стали общими, наша музыка изменилась до неузнаваемости, а жизнь приобрела странные яркие краски.

Очень много времени мы проводили с Черри. Она на самом деле оказалась восхитительным человеком. Была в ней какая-то подлинность. Хоть она и была неуверенна в себе, зато она абсолютно всегда говорила то, что думала предельно честно, без увёрток и недосказанностей. В мой двадцать первый день рождения она произнесла одну из лучших поздравительных речей. Она встала из-за стола, постучала колечком на большом пальце по стакану с толстым дном и размеренно заговорила:

- Знаешь, Андрей, я знаю тебя всего ничего, но уверенно могу сказать, что ты прекрасный человек. Другого в пару Ане я бы не допустила и извела бы очень быстро, - только сейчас я осознал, что мы пара. В определённый момент мы стали проводить вместе всё своё время, погрузившись в наш личный мир, раствор красок из семи цветов. Яна продолжала уже с более серьёзным выражением: - Искусство похоже на вспышку молнии. Оно в миге и одновременно в вечности. То, что вы делаете вместе, это, определённо, искусство, будь то ваша музыка, рассказы и рисунки Ани, вдохновлённые вашими совместными переживаниями. Вы восхитительны, и твоих заслуг в этом ровно половина. Хорошо, что на деле она добрая. Ты уж за ней присмотри. Я её тебе отдаю. Если не справишься, я тебя уничтожу. За тебя, дружок.

Вот уж не думал, что что-то может звучать мило и зловеще одновременно. Вечер проходил отлично и закончился, как и все наши посиделки, неконтроллируемым безумием.

Проснулся я в парке, недалеко от Аниной квартиры. Я очнулся, сидя на краю скамейки и откинувшись на её спинку. Ан спала на остальной её части, положив голову мне на колени и укрывшись моим пиджаком. Хорошо, что на дворе стояло лето и холодно не было даже ночью. Передо мной стояла девочка лет тринадцати в белом платье и красных кедах. Она непонимающе разглядывала нас, словно мы были пришельцами из другого времени, словно мы прибыли из какого-нибудь позднего средневековья. Я вопрошающе взглянул на неё, приподняв бровь, она склонила голову на бок, что делало её похожей на птицу, сидящую на краю кормушки и раздумывающую о безопасности этого предприятия. Она поправила длинные золотистые волосы и звонким голоском спросила:

- Это твоя девушка? - указала она взглядом на мирно спящую Аню.
- Да, - неожиданно хрипло ответил я.
- А что вы здесь делаете?
- Вчера был мой день рождения. Что-то пошло не так. Почему-то так вышло, что мы здесь спим.
- Как тебя зовут? - как будто между делом осведомилась девочка.
- Андрей.
- С прошедшим, Андрей. Желаю не спать в парке. В кровати всяко удобнее.
- Очень смешно. - я взглянул на часы. Был шестой час утра. К тому же воскресенье, - а ты что так рано здесь делаешь?
- Гуляю. Решила найти сюжет для сказки перед сном. Твоя история может подойти. Меня зовут Василиса, мне 14 и я пишу сказки, - она протянула мне руку.
- Очень приятно. Стой. Перед сном?
- В принципе, да. Я предпочитаю спать утром где-то до обеда. Лучшее время для сна. Просыпаешься с налитой свинцом головой, в голове хаос, под глазами чернющие круги.
- Зачем же так спать? - недоумевая, поинтересовался я.
- Этот хаос из головы я записываю. Получается сумбурно, сыро и как будто со звуком скрипящей ржавой качели.
- Интересно, что получается. Я б такое почитал.
- Так сходи в книжный, приобрети и читай на здоровье.
- Тебя в четырнадцать печатают?
- Ага. И это неплохо продаётся. Смотри. Покупай книжку, приходи сюда в среду часам к четырём утра, я тебе её подпишу, заодно и поболтаем.
- И как называется книжка, куда войдёт моя история?
- "Десять глупостей", - рассмеялась Василиса, - основы историй реальные, но я их дополняю художественным вымыслом. Спасибо большое за то, что вы оказались здесь. До свидания, Андрей.
- Пока, - задумчиво произнёс я.

Глупости, значит? Пора было бы уже идти, ведь тело затекло страшно. Я поцеловал Аню в лоб и сказал ей на ухо:

- Доброе утро.
- Охайо, - прозвучало невнятное приветствие сквозь ткань пиджака.
- Вставай, Ань. Пора домой.
- Ой, иди на хер, Соловьёв.
- Я тебя люблю, - прошептал я в самый первый раз в жизни эту фразу.

Почему-то мне показалось, что время и место идеальны для признания. Ан приподнялась и села. Волосы её были страшно растрёпаны, на щеке след шва от моих брюк, на левом глазу была накладная ресница. "Часть косплея "Заводного апельсина", - сразу понял я. Шляпу она где-то потеряла. Только сейчас я осознал, что накладная ресница есть и у меня. Как же глупо я выглядел, должно быть. Аня достала из кармана моего пиджака две сигареты, прикурила их и дала одну мне. Она внимательно осмотрела меня и чуть хрипло проговорила, выдохнув дым:

- Любовь - это прекрасно, пошли домой.

И мы пошли домой. Когда это я начал считать её квартиру своим домом? Это был другой мир, зато это был только наш мир. Как бы сказал Гришковец в такой ситуации, и настроение улучшилось. Сейчас мы придём, выпьем кофе, примем душ и будем что-нибудь писать. Думаю, это достойно новой песни.