12 Fog museum

Мы шли с Эсме по тропинке через лес. Стояла глубокая ночь. Дорожка была покрыта деревянным настилом. Благодаря этому идти было легко: корни не мешали пробираться сквозь чащу. В обычном лесу ветки вовсю били бы по лицу, но деревья здесь были огромными одервеневшими грибами. На внутренней стороне их шляпок сидели светлячки, освещавшие своим внутренним свечением пластинки исполинских грибов. От земли поднималась густая пелена тумана. Несмотря на яркую луну, невозможно было увидеть даже свои ноги, а освещённые шляпки грибов мутно вырисовывались в белом мареве. Казалось, лес дышал, а туман был всего лишь паром его дыхания. Лес был живой, и это пугало. Я не мог и представить, какое животное мы можем встретить на этой тропе, но меня бы сейчас не удивил даже единорог. Я был твёрдо убеждён, что это сон. Это не могло не быть сном, ведь тогда бы пошатнулось всё моё понятие о природе. Светлячки сидели на грибах совершенно без движения, окрашивая туман, окутавший их, во всевозможные цвета. Кто-то из них сверкал зелёным, кто-то - красным, у кого-то свечение было бледно-алое. Здесь встречался свет всех возможных и невозможных цветов. Это делало пласты тумана непохожими друг на друга. Вокруг каждого светлячка вырисовывался гало-эффект, из-за чего они воспринимались просто как цветные лампочки

Эсме шла бок о бок со мной, держа меня за руку. Её белое поло ярко вырисовывалось в тумане. Казалось, что на груди висел бейдж, но не настолько же безумны мои сны. Надеюсь, пока что именно моё подсознание собирает для меня сновидения, но быть в чём-то уверенным не моя сильная сторона. Сердце бешено колотилось, но я не мог понять почему: то ли от ирреальности окружающего пейзажа, то ли от присутствия существа, превратившего мою жизнь в сплошной тест на адекватность и трезвость восприятия. И всё же, чем чёрт не шутит, раз уж мы во сне, почему бы и не поговорить.

- Можешь мне сказать, где мы находимся?
- Могу, - тихо ответила Эсме. Она казалось подавленной.
- И где?
- Придел. Я тут работаю.
- Прости, что?
- Это что-то вроде рабочего кабинета. Каждый смотритель себе индивидуальный придумывает.
- И как я могу видеть это место во сне?
- Всё просто. Я хотела показать тебе свой музей туманов.
- Музей?
- Да. Я коллекционирую туманы, - она отпустила мою руку и прикурила две сигареты, одну она дала мне, - знаешь, что такое туман?
- Водяной пар, полагаю.
- Скучные вы, люди. Туманы - это сны предков. Их можно либо читать, либо смотреть на них со стороны. А можно их коллекционировать. Понимаешь, музей туманов - это моя личная библиотека. Я просто прихожу сюда в одиночестве, когда мне плохо, вдыхаю и читаю эти сны. Иногда по утрам я хожу по вашим туманам и собираю их. Из них можно много чего узнать.
- И всё же я не могу понять. Здесь ты складываешь набранные сны и подсвечиваешь их светлячками?
- Насчёт подсветки ты не прав. Эти светлячки - это побочный эффект. Нужно быть очень спокойной и уравновешенной личностью, чтобы твой Придел не наполнился живностью. Одно дело твои подручные, другое дело - бездумная живность. Придел мы получаем в таком виде, каким его делает наш внутренний мир. Мы не можем заменить ничего существенного. Так или иначе, получается, что от твоих личных тараканов в голове здесь появляется то, чего ты и видеть не хочешь. Светлячки - это самое безобидное, что можно здесь увидеть.
- Так зачем ты меня сюда привела?
- Понимаешь ли, ты сейчас ходишь по очень тонкому льду. И одна из моих прямых обязанностей - поговорить с тобой. Вот я и выбрала самый простой и удобный метод. Появись я снова у тебя дома, ты бы снова нервничал, да и Аня будет против таких гостей. Странно, что она подружилась с этой маленькой стервой. Хотя зачем я так? У всех свои причины для поступков или личных качеств. С этим ничего не сделаешь. Если человек несчастлив - для этого есть причина, если человек худеет - причина тоже найдётся. Стервозности тоже есть откуда взяться.
- Стой. Что ещё за очень тонкий лёд? Что за работа?
- Разберись, что происходит в твоей голове и в голове твоей девушки. Ради твоего же блага, а то закончишь не очень хорошо.
- Можешь мне объяснить получше?
- Могу.
- И?
- Но не объясню. Ради твоего же блага. Разбирайся. Поговори с ней. Запишись к психотерапевту. Брось её и начни встречаться с писательницей-малолеткой. Мне плевать, что ты сделаешь, но меняй ситуацию. Тебе же будет лучше.
- Ты же говорила, что не желаешь мне добра?
- Знаешь, Андрей, - она чихнула, - развлечения и работа - разные вещи. Не порти статистику и делай что-нибудь. Так. Стоять. Сегодня тебе дальше нельзя.

Мы остановились у опушки другого леса. Деревья здесь были уже деревьями, но без листвы. Под порывами ветра они жалобно трещали.

- А теперь просыпайся, а то проспишь работу.
- Подожди, Эсме, почему дальше нельзя? Куда ведёт тропа?
- В город. Через лес. Туда, где тебе быть не положено, - она щёлкнула пальцами, и я очнулся в холодном поту.

Будильник надрывался голосом Китадзимы, Ан всё ещё спала у меня на груди, а кошка остервенело точила когти о мой пиджак, висевший на кресле. Доброе утро, Андрей Игоревич.