01. 1 Меланхолия Эсме Лейн

Эсме лежала голая на полу чьей-то квартиры и старательно о чём-то думала. Чёрные волосы были длинее обычного и рассыпались по полу, серые глаза отсутствующе смотрели в потолок. Она подняла руку вверх и поглядела на неё в полоске света. Кроме ладони там вяло плыли крупицы пыли. Им некуда было торопиться. Они могли вполне застыть на месте и зависнуть вне времени. Эсме встала и раздражённо проговорила:

- В какое же скучное время я тут появилась, - она подошла к окну. За стеклом копошился полдень. С шестого этажа были видны потоки людей, спешащих куда-то, куда им, может быть, и не нужно, - одумайтесь, люди. Вам жить-то весело? Думаю, пара сердечных приступов оживила бы толпу.

Эсме вышла на балкон и вдохнула полной грудью смог этого города. Балкон был открытый. На нём стояло старое кресло, рядом громоздилась большая драцена в кадке. Девушка уселась в кресло и принялась дальше рассматривать людей, бегущих по улицам. На перила балкона сел воробей. Он уставился на Эсме, как показалось, с таким удивлением, словно ему было дело до её наготы. Она протянула к воробью руку, тот, словно повинуясь приказу, прыгнул на тыльную сторону ладони. Эсме поднесла птицу ближе и уже чуть спокойнее, но с наигранными театральными паузами заговорила:

- Ну ты глянь на этих людей. Они хоть осознают свою бессмысленность. Им дали возможность мыслить и создавать шедевры, а они создали деньги. Почему-то решили, что золото дорого стоит, что оно мера всех вещей. Да что там вещей! Они ж и свои действия продают, услуги оказывают, тела в аренду сдают другим людям ради условного кусочка золота, выраженного в бумаге. А теперь они добывают деньги, чтобы стандартизировать свою жизнь, чтобы подогнать себя под рамки теории "у человека должно быть...". С ними даже не поиграешь. Хоть ты начальству пожалуйся. Сошлите меня в тёмные времена, и я отменю христианство, - Эсме с негодованием взглянула на птицу, что смотрела на нее уже с безразличием, - совсем забыла, что ты туп, как пробка, лети давай. Клянчи свою картошку.

Девушка вошла в квартиру и подошла к зеркалу. Рядом с ним лежал оставленный в спешке паспорт. Она раскрыла документ на последней странице и положила обратно. Потом включила телевизор и произнесла:

- Что же вы, Антон Анатольевич, телевизор выключить забыли?

Дождавшись рекламы, она шагнула в экран и скрылась в глубинах гипермаркета, рекламировавшего роскошь по доступной цене. Оказалась она в примерочной. Эсме сняла с вешалки лёгкое белое платье и обулась в белые туфли, стоявшие на полу. Взглянув в зеркало, она одёрнула подол платья и вышла из примерочной. Подойдя к табачному киоску она произнесла тихо и спокойно:

- Синий lm и зажигалку.

Парень протянул ей сигареты и не потребовал денег взамен. Девушка же на месте достала сигарету из пачки и закурила, направляясь к выходу из торгового центра. На улице она подошла к курившему у урны парню в синей олимпийке и сказала:

- Хорошая погода, не так ли?
- Простите, что? - парень не ожидал, что к нему кто-то обратится и впал в кратковременный ступор.
- Да вот, понимаешь, Кирилл, мне сегодня не с кем поговорить даже. Аж бесит.
- Мы знакомы?
- Ах, да, я Катя. Мы у Максима на квартире познакомились, но ты, наверное был слишком пьян, - легенду она выдумывала на ходу. Не скажет же она ему, кто она такая.
- Может, перебрал тогда, - казалось, он что-то вспоминает.
- Так вот помоги придумать, - начала Эсме, прикуривая новую сигарету, - представь, что можешь всё в масштабах реальности и настоящего времени.
- Это как бог, что ли?
- Неа, это как тот, кому не писаны законы физики, логики, экономики и орфографии. Так вот представь. Ты можешь практически всё, но тебе жутко скучно. Чем бы ты занялся?
- Наверное бы зацепил скорости.
- Скучный ты Кирил, - Эсме раскрыла ладонь и сдула ему в лицо целую пригоршню кокаина.
- ****утая что ли? - завопил он, чихая, словно перца понюхал.
- Забудь, - сказала, щёлкнув пальцами она, и Кирилл забыл.

Эсме, приметив семью, возвращающуюся к машине пристроилась к ним и села на заднее сидение 806-й Пежо. Её появлению в машине не удивился никто: дети считали, что это их старшая сестра, родители любили её как родную дочь, а Эсме? Эсме было плевать. Она откинула голову на спинку сидения и погрузилась в короткий неспокойный сон.