Три здания школы 32

               В маленьком поселке
               Школа четырехэтажная,
               Что стоит у мостика
               Вся такая важная.
               В ней мы буковки писали
               В ней мы числа умножали,
               В ней историю зубрили,
               Географию учили,
               В восьмом классе аттестат
               С легким сердцем получили.

      Росла Кульяновка. И поселок наполнялся все новыми и новыми жителями. Одни обустраивали пустующие дома, построенные пленными немцами. Другие выбирали место, ставили собственные, по своему проекту и по своим возможностям.

      Редко в какой семье был один ребенок, чаще трое – четверо, а то и больше. Учиться в поселке было еще негде. И дети, ученики первых четыре классов, ходили в двухэтажную начальную школу за пять километров от дома. Стояла она рядом с прачечной в районе клуба Н.В.Гоголя, снесенного несколько лет назад местным Геростратом Олегом Шульминым, кто тогда знал, что совсем скоро у него появятся последователи. Школа была зарегистрирована под №62.

      При строительстве в поселке теплого канала, его рыли вручную, а грунт, из будущего русла, насыпали холмами вдоль берега. Существующие мосты через подводящие каналы и дорогу к ним построили только в 1952-ом году. Поэтому школьники ходили по тропинке, протоптанной через лежащие горы земли и глины.   
 Проходили по узкому мостику второго подъема через теплый канал, обходили насосную, закачивающую воду холодного канала в трубы. Шли по еще не огражденной территории Кузнецкой ТЭЦ. Наконец железная дорога, шаг шпала, второй – вторая и так, часто подлезая под вагонами, топали почти до самой школы.

      Дети постарше учились в школе поселка Малоэтажка. Их иногда возили туда от проходной ТЭЦ в кузове открытой грузовой машины. Но чаще ребятишки добирались самостоятельно. Вот как об этом вспоминает Виктор Павлович Титов в своем письме с Украины, где теперь проживает: «В школу мы ходили мимо первого и второго корпуса ферросплавного завода, вдоль ИТК-12 – это трудовая колония для пленных немцев. Каждое утро наблюдал, как выводили их отрядами, вели строем в шеренгу по  шесть на работу. Немцы считались расконвоированными, и все же охрана была. Одеты кто во что, но во все немецкое. Со стороны это очень походило на эпизод из фильма «Сталинградская битва. Взрослые нам объясняли, что пленные отрабатывают  то, что разрушили во время войны фашистские солдаты».

      В 1948 году запланировали строительство школы. Выбрали для нее место. Позднее это будет самое оживленное место в поселке. Школа станет малой и уже не сможет принять всех школьников,  ее превратят в клуб,и выделят место под здравпункт и почту. Напротив  магазин, рядом киоск. На образованную поселковую площадь будет приходить из «города» автобус. А тогда под руководством русских мастеров строили школу тоже немцы, но уже из зоны,охраняемая площадки из четырнадцати бараков, на месте которой стоят цеха современного ОАО «Универсала».

      «Мы – шпана кидали в них камни и называли фашистами. А немцы отвечали, что они не враги и дарили нам глиняные свистульки, клоунов на веревочке, клюющих по очереди деревянных курочек. Просили взамен хлеба, картошки, видимо не доедали. В каждом доме поселка жили фронтовики, но ненависти к пленным взрослые не выражали и нас одергивали. Сами были далеко не богаты, хлеб еще получали по карточкам, но за игрушку через детей что-нибудь из съестного им обязательно передавали», - продолжает рассказывать о своем детстве Виктор Павлович, и как итог к сказанному добавляет:  «Какой же  все-таки умный и трудолюбивый народ эти немцы».

      Вот еще один эпизод из школьной жизни того послевоенного времени. Его поведала мне Тамара Павловна Гриднева, дочка Павла Климова (из рассказа «Родина и ее солдат» Е.Н.):  «Перед Новым годом нас в школе попросили принести мешочек под подарок. Я тогда первоклассницей была. Бабушка сшила его из белой ткани, химическим карандашом написала на нем мое имя.

      Вручил мне на празднике дед Мороз горсточку «Дунькиной радости». По дороге домой достала одну конфету, положила за щеку. Еще насладиться не успела, как она уже растаяла. Дорога длинная. Думаю, я так до дома ничего не донесу. Спрятала мешочек на груди под пальтишко. Да не утерпела, достала между пуговицами уголок мешочка и прямо через ткань начала сосать леденец. Шла уже в поселке по извилистой тропинке между земляных гор, покрытых снегом. Как выронила подарок, не знаю. Пришла домой, плачу, что не донесла дед Мороза гостинец. Бабушка раздела меня, посадила к теплой печке, а сама пошла искать. Нашла, съела при мне одну конфету, погладила по голове и, смахнув слезу, и поблагодарила за угощение».

   
     В основном все взрослые жители работали на Алюминиевом заводе, ДОЗе и на Кузнецкой ТЭЦ, внутри которых и лежала Кульяновка. Именно станция была верным шефом нашего  поселка многие годы. Помощником директора по благоустройству  работал в то время наш земляк  Павел Дмитриевич Климов, закаленный дорогами войны талантливый руководитель, умеющий зажечь и повести за собой людей.  Именно он организовал установку колонок питьевой воды, при нем провели в поселок свет, телефон, проложили дорогу, озеленили улицы, посадили на месте будущих теплиц фруктовый сад. Много хорошего на Кульяновке было сделано шефами, либо под их руководством самими односельчанами.


     Администрация Кузнецкой (тогда Сталинской) ТЭЦ решила,  что пока будут строить школу, оборудовать под нее пустующий домик. Хотя бы для учеников первых двух классов. Выбрали его по адресу улица Водосливная 45.

      Это гораздо позднее жители поселка достроили к домам, взятых в рассрочку на десять лет, дополнительные комнаты, веранды, сени, побелили стены, украсили веселыми наличниками окна, огородили усадьбы забором, посадили деревья, каждая веточка, которых зимой из-за влажности воздуха от теплого канала, была облеплена искрящимся инеем. За него цеплялся падающий снег. И, украшенный такими деревьями, поселок превращался в сказочную страну.


        Ученикам парты  изготовили сами родители. В первой небольшой комнатке школы была печь, в ней весело потрескивали поленья дров. На улице снег, мороз, а здесь мальчишкам и девчонкам тепло и уютно.  Укутанная в шаль женщина затопила ее задолго до прихода ребят. А теперь принимала у учеников пальтишки и вешала на гвозди, вбитые прямо в стену.

      Сразу за печкой легкая перегородка скрывала учительскую комнату. Из нее вышла к ребятам Тамара Александровна Помогаева.  Поздоровавшись, пригласила всех в класс.  Когда школьники уселись и затихли, она начала урок: «Вот и наступил новый 1948-ой год, закончились зимние каникулы. С сегодняшнего дня вы ученики Кульяновской школы №32. Поздравляю вас с первым уроком в новой школе и началом третьей четверти.

       Работала первый год в две смены, а второй - в три. Второй учительницей была Валентина Матвеевна.


      «Я пошла учиться в сентябре 1948 года, то есть на следующий учебный год. Когда осенью начались дожди, по дороге в школу, уже на повороте в улицу, образовалась большущая лужа. И наша учительница до занятий ждала нас перед ней. Переносила через лужу всех по очереди. А после занятий процедура повторялась в обратном порядке», - вот о чем до сих пор помнит Тамара Алексеевна Бутузова, в девичестве Тимофеева,о той первой школе в поселке и о своей первой учительнице, Валентине Матвеевне.

      Все кульяновцы, учившиеся у Тамары Александровны, до сих пор не забыли ее тихий голос, теплые ласковые руки, доброту и терпимость к ним, маленьким человечкам.
Тамара Александровна не только учила детвору, но и курировала строительство школы. И в сентябре 1949-ого года она открыла ее двери поселковой детворе.

      Здесь были большие светлые классы, кабинет директора, учительская, коридор с небольшой сценой в углу. Здесь проходили общешкольные линейки. А чтобы дети попусту не бегали, между уроками учителя по очереди водили со школьниками хороводы или играли в незатейливые игры.


      В этой школе было просторно и красиво. Налево от входа буфет. На рубль, что  получали дома, мы покупали пончики, пирожки с капустой, стакан лимонада или чая. Все привозили из столовой ТЭЦ. Вкус этих пончиков я помню  и сейчас, а пирожки с капустой с тех пор мои самые любимые.

      Напротив буфета пионерская комната, в ней же сезонно нам ставили прививки, образуя перед дверью ватагу из трясущейся от страха детворы. Как же дружно, без очереди, мы пропускали друг друга к врачу.

      Налево по коридору, за стеной буфета, была комната сторожа. Здесь жила с сыном Толей и работала тетя нашей одноклассницы Наташи Метляковой, Анна Антоновна Некрасова. Комната ее была небольшая, но очень уютная, какая-то вся кружевная - занавески на окне, скатерть на столе, накидка на подушках, подзоры на кровати все было изготовлено самой хозяйкой, и все сияло белизной. Даже половички на полу были с затейливым рисунком. Тетя Аня топила школьную печь, что стояла в девичьей комнате и следила за порядком.  В 1949-ом году круглые печи-голландки были в каждом классе, а к нашему учебному году  шефы, среди которых был и мой отец, Илларион Михайлович Еремеев, провели в школе паровое отопление.

      В 1958-ом году я и мои подружки (по сей день) стали первоклассницами.  Наша первая учительница  Зоя Романовна Конева. Есть в Кузнецком районе улица, названная в честь героя Советского Союза Александра  Степановича Конева, мужа нашей Зои Романовны. Учила она нас только один год. А на прощание каждому своему ученику подписала на память открытку  с поздравлением об окончании первого класса и просьбой помнить ее. Нам дороги воспоминания о Зое Романовне, мы храним открытки и бываем на  месте ее захоронения.

      Я помню школьную парту. Ее столешница черного цвета была наклонной. Нижняя часть столешницы, разделенная посередине, прикреплялась к основной столешнице шарнирами и была подвижной – открывалась и закрывалась, как книжка. Ученик поднимал свою часть, входил внутрь парты, садился и только после этого опускал ее. В верхней небольшой части столешницы, расположенной горизонтально, было два углубления: для ручки и чернильницы-неволяшки, такую чернильницу, каждый свою, носили в маленьком мешочке, прикрепленном к ручке портфеля.
 
       А обязательная школьная форма! Повседневная – это коричневое платье и поверх черный сатиновый фартук. Ленты в волосах только двух цветов: либо черные, либо коричневые. Мы принимали такую форму, как должное, и никогда не чувствовали себя одинаковыми, равными – да. 

       Мне вспоминается один из школьных вечеров. Мы тогда уже учились в большой четырехэтажной школе и были восьмиклассниками, выпускниками.
Наряженная в новое платье, поглядев на себя  в зеркало, я осталась очень довольна собой, но тут же забыла об этом, как только увидела Олю Арсеньеву и залюбовалась ею.  А на Оле была просто  школьная форма с ажурным воротничком и белоснежный кружевной фартук. Белые туфельки на маленьком каблучке довершали восхитительный образ юной леди. Это, правда, было красиво. Ведь недаром в день последнего звонка улицы города до сих пор расцветают девушками в белоснежных фартуках и огромных в тон им бантах.

      Одним из уроков в первом классе было чистописание. В тетрадях в косую линейку мы старательно выводили палочки сначала карандашом, а потом ручкой со стальным пером, потихоньку окуная его в чернильницу. Как ни старались ученики, но все же во многих тетрадях красовались живописные кляксы. Поэтому самые аккуратные, исписанные красивым подчерком, тетрадки за веревочку подвешивались на стенде для похвалы  отличника и подражания ему других учеников класса.
      

       В разных классных комнатах   парты учитывали возраст ребенка. В первом – самые маленькие, в четвертом – самые большие.

      Вход в класс проходил в районе учительского стола. Парты стояли в три ряда, а за ними были двухстворчатые шкафы – классная раздевалка.

      Как же трудно приходилось учителям, чтобы учить сразу сорок ничего не умеющих ребятишек. Сколько выдержки и терпения необходимо было им для этого.  Не все учителя жили в поселке, им приходилось ходить  из «города» пешком – это ли не подвиг интеллигенции. Работа педагогов не ограничивалась только уроками, они отдавали себя детям полностью, без остатка. Много занимались персонально.  Устраивали утренники и концерты. Часто задерживались в школе до позднего вечера и возвращались домой в полной темноте.


      Как ни хороша была школа, но она оставалась только начальной. И каждое утро, по-прежнему, отправлялась кульяновская детвора за знаниями в город. 

      Решением второй сессии Сталинского городского Совета депутатов трудящихся седьмого созыва от 8 июня 1957 года постановили:
Обязать директора Сталинской ТЭЦ тов. Косточка начать строительство школы на 520 мест в поселке Кульяновка в 1959 году с окончанием строительства к 15 августа 1960 года.

      Для строительства новой школы отвели только один год. Проект ее был изготовлен в Москве еще в 57-ом. Изыскательные работы под строительство школы зарегистрированы в акте 575-1 от 1.04.58.
Разровняли земляные холмы, вырыли котлован под фундамент, работы начались. Приняли в них участие и кульяновцы. Василий Григорьевич Колокольцев был один из них.

     Проучившись в маленькой школе два года, в 60-ом мы перешли в новую и уже четырехэтажную. С того дня уже прошло много лет, но до сих пор мои бывшие одноклассники остаются лучшими друзьями.

      А в тот памятный сентябрьский день двери школы открылись для 720 школьников нашего поселка. Первым директором стал Виталий Сергеевич Иванов.

      «При Виталии Сергеевиче работать было очень интересно. Это был человек, просто нашпигованный огромным количеством идей  и предложений. Мы были молоды, и нам нравилось, что каждый новый день был поистине новым», - так сказала о годах работы в нашей школе учитель русского языка и литературы Галина Михайловна Балашова.   Мы были первыми учениками. Они учили нас и учились сами.

      «Я провела не одно родительское собрание, - вспоминает Любовь Николаевна Чистякова, наш классный руководитель, -   а однажды попала на подобное мероприятие в детский сад к дочери. И вдруг поняла, что боюсь услышать что-либо неприятное о моей девочке. Осознав это в полной мере, я уже никогда никого не журила публично».

      На всю жизнь запомнились поговорки директора школы, Алексея Ивановича Силичева.  На общешкольном собрании он всегда начинал свое выступление со слов: «Скажу вам по секрету с условием, чтобы кроме вас и рынка никто об этом не знал». Рассердившись на нерадивого ученика, мямлившего у доски невыученный урок, наш директор и он же учитель истории бросал указку и кричал: «Вот что, значит, метать бисер перед свиньями». Каждый урок начинал с того, что отправлял ученика в учительскую за необходимой на данный момент исторической картой. Спустя время посылал ему помощника и обязательно сопровождал того словами: «Пошли осла за ним посла».

В "Одноклассниках" на рассказ появился такой отзыв:

 Татьяна Удодикова (Шуваева)

А еще , Алексей Иванович говаривал : " На пять знает Бог , на четверку знаю Я , а вы черти косопузые знаете на тройку ! " И ставил всем в журнале по истории сплошные тройки! Но , когда заканчивалась четверть , то к нашему удивлению было , как говорится , всем сестрам по серьгам ! Оценки за четверть  соответствовали знаниям и усердию каждого. А еще , заставлял учить наизусть определения - тресты, картели , синдикаты. Мы понятия не имели , но зубрили , зубрили , зубрили. И только на 2-м курсе института я узнала , что это такое. Но мы всеравно все его любили !
               
 




     *на фото 1951 года. Первый педогогический коллектив начальной школы: Истомина М.А., Помогаева Т.А - учитель и директор, Лаптева М.В., Тяжин А.Г., Мельникова Т.Т.