Костыли

«Эх, всяко в жизни бывает… Знающие люди говорят, что  и блоха, нет-нет, да ножку- то и подламывает. А ведь говорила ей, небось, её блошиная мать, - мол, ты, зараза, прыгать прыгай да не запрыгивайся. Слетишь с Тузика – костей не соберёшь!» - так думал Лёха Карапузов, пытаясь почесать свою болезную голень деревянной линейкой, суча ей в пространстве между гипсом и похудевшей конечностью.

Когда конец линейки достиг очага беспокойства, Лёха зажмурился, стиснул зубы и, мыча от удовольствия, ускорил ритм чесательного инструмента. А ощутив упоительную волну блаженства, долго выдохнул победным слогом – «Уф-ф-ф…» и откинулся на спинку дивана. Затем он пару минут размышлял – а стоит ли вынимать линейку из окаменелого сапога или всё ж таки подождать, потому как, а вдруг оно там опять засвербит, зазудит и зачешется. А поняв, что зазудит обязательно, но только после того, как инструмент окажется снаружи, Лёха и решил – чего зазря нужную вещь дёргать, пусть уж лежит в месте непосредственной надобности. Тем более что в ближайшее десятилетие ни измерять что-то с точностью до миллиметра, ни чертить какие параллельные прямые он не собирался.

Случилась же с Лёхой такая напасть по его собственной глупости. Вернее сама глупость тянула в этом деле процентов на восемьдесят, остальные двадцать делили между собой: «чёрт дёрнул», «авось пронесёт» и конечно – «что выше колена – океан,.. а он далеко». Но как бы там ни было, а гололёд сделал своё скользкое дело, и слетел с него Лёха, как та блоха с Тузика – бум, хрясть… и вот он -  просторный авто с санитарами. А после, всё как положено – рентген, пурген и пара костылей от друзей в качестве подарка.

Ну, понятно, что в первое время Лёхе было, ой, как не просто на трёх опорах перемещаться, так как здесь свой алгоритм надобен. Поди, без него определи, когда какое копыто вперёд выставлять, а какое придерживать. Нет, ну, когда галопом надо поспешать, тут всё ясно – дырдын, дырдын… два зараз по флангам, одно по центру. А вот при романтических настроениях, если вдруг приспичит рысью или иноходью пройтись, то тут расчёт математический нужен, тут, прямо скажем, самый, что ни на есть балет! Пируэты, повороты и всякие фуэте – только и гляди, чтоб вкось не занесло, да по касательной не кинуло.

А так как Лёхе делать всё равно было нечего, то и стал он свою «трёхногую» технику тренировать и совершенствовать. Бывало, встанет утром, умоется, поцарапает линейкой плоть заживающую – и давай по комнатам кружить. А вскоре костыли его так мелькать и начали. Он уж и вторую – здоровую ногу подгибать стал, чтоб та не мешалась при исполнении «Танца с саблями», да и чтоб тапочком не шаркала при отбивании чечётки. И вот что удивительно, когда гипс с пострадавшей ноги сняли, Лёха как-то и не очень этому обрадовался, подумав, - Ну, сняли и сняли… костыли ж у меня никто не отбирает, а я и на четырёх копытах смогу не хуже кренделя выписывать.

И оказался в этом абсолютно прав. Потому как через год-полтора красовался Лёха на афишах местного Дома культуры - «Алекс Карапузов – артист оригинальной конструкции». А в программе его номера значились и «Танец с саблями», и «Прыжки через скакалку вверх тормашками», и акробатический этюд «Ножки навесу». Сам же Лёха нынче полностью поглощен своим творчеством. Тут тебе и гастроли по городам и весям, и всяко разные шоу с девочками. Когда же ему выпадает свободная минутка, он достаёт из сейфа легендарную линейку и чертит по ней схемы новых номеров.

Так что всё у него в полном порядке. И это вовсе не удивительно, потому как в Галактике Кин-Дза-Дза восемьдесят процентов какой дури-глупости вовсе не предел. И всегда в запасе есть ещё двадцать процентов, чтобы довести её до исключительного совершенства…