Глава 34. Пожнёшь судьбу

  …Поезд пришёл на станцию утром. Сдёрнув с полки свой нетяжёлый чемодан, я спустился по крутым ступенькам вагона и пошёл по станционному посёлку. Не шёл – летел, не чувствуя под собой ног. Всего каких-то десять дней назад я уезжал отсюда в Кострому сдавать вступительные экзамены в техникум неуверенным в себе абитуриентом и вот - возвращаюсь победителем! Если бы знали редкие, встречавшиеся   в этот ранний час прохожие, что идёт счастливчик, выдержавший едва ли не первое в своей жизни испытание. Да, пожалуй, и сам я ещё не понимал в полной мере, что значит для моей дальнейшей судьбы поступление в техникум.

     Уже на подходе к Завалу в заливных лугах мне встретились идущие на покос женщины и среди них – мама. «Всё сдал, приняли и общежитие получил!» - выпалил я, моментально сделав её счастливой. Наверное, только она в полной мере и прочувствовала, что сын её получает возможность в её простом понимании «стать человеком». Ещё бы! В этом техникуме у нас учились только наиболее способные выпускники школы, а тут я, неприметный троечник. Было чем гордиться моей маме.

    Оглядываясь на свою жизнь, впору удивляться. Наивный деревенский паренёк, не блиставший способностями, безотцовщина… Он мог рассчитывать только на самую заурядную судьбу, не претендуя на конкуренцию с более способными сверстниками из наших мест. Откуда же «на финише» взялся уважаемый коллегами журналист с сорокалетним стажем, окончивший самый престижный вуз в стране – МГУ, дослужившийся до звания подполковника МВД, наконец, автор книги? Вот уже и жизнь почти прожита, а я, откровенно говоря, до сих пор не могу привыкнуть к такому её результату. Со мной ли всё это случилось? В глубине души я остался тем же робким, неуверенным в себе деревенским пареньком.

        Сравнивая себя хотя бы с теми, кто учился со мной в техникуме, вижу, что жизнь моя была интересней, насыщенней и даже одухотворённей, нежели у большинства из них. И это при том, что не было в ней ни ярких событий, ни потрясающих поступков, ни встреч со знаменитостями.

  «Посеешь привычку – пожнёшь характер, посеешь характер – пожнёшь судьбу» – один из моих любимых  афоризмов. Но, как и всякий афоризм, он несколько прямолинеен и приблизителен. Например, привычки ли формируют характер? Может характер всё же даётся от природы, а уже он диктует человеку его   привычки?  А вот судьба зависит от характера человека - это точно.

     Никогда не считал, что жизненный путь наш предначертан некими высшими силами. (Кому мы нужны в этой холодной бесконечной Вселенной?) Определяю судьбу как   пересечение объективных и субъективных факторов. Удачное стечение обстоятельств, природная одарённость, помноженная на упорство и старание - вот факторы, обеспечивающие жизненный успех.  Кстати, считаю, что крест как символ как раз и обозначает то самое пересечение объективного и субъективного в жизни человека.  Недаром говорится: каждый несёт свой крест…

        Чего же больше в моей судьбе – везения или моих личных качеств или заслуг? Вспоминаю, что в детстве я всё же отличался от сверстников. И, пожалуй, трудно было определить, в плохую или хорошую сторону. К примеру, проявлявшаяся у меня бестолковость, могла быть обратной стороной впечатлительности или умения мысленно глубоко сосредоточиться, почти отключаясь от действительности. Кого-то мои особенности раздражали. У нас в школе в начальных классах учителя вели одновременно два класса в одном помещении – первый и третий, второй и четвёртый. Помню, наша учительница, видя, как я заворожённо слушаю материал, предназначенный для старшего класса, называла меня разиней.

   Примерно класса с пятого начали проявляться мои литературные способности. Я лучше, грамотнее других писал изложения и сочинения, отвечал на уроках литературы. Правда, эти и другие гуманитарные наклонности не выводили меня в число лучших учеников, потому что по другим предметам я тянул только на «тройку».

     Поступление в техникум было первым серьёзным везением в жизни. Сама идея, видимо, исходила от мамы, а я, просто пошёл у неё на поводу, совершенно не представляя себе будущую профессию теплотехника. Можно считать, проявил безволие – слабость для подростка, наверное, простительную. Поспешил встать на ступеньку, которая оказалась всех ближе. Конечно, будь я целеустремлённее, увереннее, мне следовало бы окончить среднюю школу и поступать в гуманитарный вуз. Но эта ступенька была для меня практически недосягаема.

       Признаться, никогда не понимал, что такое «переходный возраст». Считается, что в этот период подросток начинает самоопределяться, у него возникают проблемы с родителями.  Возможны необдуманные поступки, подчинение дурному влиянию. Ничего подобного у меня в юности не было. Может быть, меня и спасала эта неуверенность в себе. Я никогда не претендовал на самостоятельность, не заявлял о каких-то амбициях. Больше всего удерживала ответственность перед мамой. Я видел, что она, по сути, живёт ради меня, и даже желания «взбрыкнуть» не возникало.

    Техникум я не бросил, хотя была такая опасность. Держала меня та же боязнь огорчить маму, остаться на обочине. Уверенности в себе так и не приобрёл. Как бы то ни было, этот субъективный фактор удержал меня на ступеньке. Будь я другим, мог бы плюнуть, бросить постылый техникум, и жизнь моя пошла бы по какому-то другому пути. Но я лихорадочно держался за то, что имел. И, в конце концов, полученное среднетехническое образование, как к нему не относись, обеспечило мне какую-то минимальную социальную стабильность, от которой уже можно было отталкиваться.

     В подмосковном Красногорске я оказался благодаря двум факторам – благоприятно сложившейся ситуации и своему выбору. На это место при распределении могли бы претендовать более достойные выпускники. Но побывавшие здесь на практике наши студенты почему-то не оценили города, и конкурентов у меня не оказалось.
 
    Интересно, что город поначалу не оценил и я. После демобилизации из армии возвращаться в Красногорск желания не было. Была даже попытка устроиться с помощью родственников в эстонской Нарве. И тут опять в мою судьбу вмешиваются обстоятельства. В Нарве остаться не удалось и пришлось возвращаться в Красногорск. И снова повезло - взяли на завод инженером в отдел главного энергетика, то есть попал в среду какой-никакой интеллигенции. (А ведь мог бы снова оказаться и в котельном цехе среди простых рабочих.)

    Те несколько лет работы в отделе были для меня временем сумбурным и малопонятным для самого. Конечно, ни о какой карьере инженера мне мечтать не приходилось. С точки зрения призвания я находился в тупике. Внешние обстоятельства для меня по большому счёту застопорились, зато внутренняя жизнь бурлила. Не случайно именно о том периоде написалась книга. Здесь и растрачивание себя на любовные перипетии, и мучительные раздумья о будущем, и, в конце концов,- женитьба.

      Женитьба – самый удачный поворот в моей судьбе. Не знаю, как бы мне удалось порвать с технической средой, если бы не участие жены. Люба стала моим верным спутником при выходе на другую жизненную стезю.
 
     И вот тут мне впору поверить в фатализм. К благополучному исходу меня, казалось, последовательно и неумолимо подводила сама жизнь. Словно бы кто-то вёл меня по извилистому пути к моему призванию. Но только и здесь многое определял мой некоммуникабельный характер. Это благодаря ему я не «пошёл по бабам», что при моей тоске по женщине было весьма вероятно, а придумал свою мучительную школу чувств. Будь я другим, я бы никогда не ощутил той безысходности, которая и заставила меня лихорадочно искать выход. Именно отчаянная безысходность привела к Любе, которой было суждено возродить меня к новой жизни. Но только ли везению я обязан встрече с ней? Нет, здесь действовал и субъективный фактор. Я искал женщину не где-нибудь, а в библиотеке. «Приручить» Любу было очень непросто, но я не сошёл с пути и добился своего. Об этом – моя книга «Три круга в поисках рая».

       Люба помогла мне совершить едва ли не самый отчаянный и рискованный в жизни поступок - переход на работу в многотиражную газету. С этого момента, можно считать, и начинается моя настоящая жизнь. Наконец-то мой внутренний мир пришёл в соответствие с внешним. И всё ранее пережитое оказалось неслучайным и ненапрасным – и сознание своей чужеродности окружающей действительности, и любовные страдания, и ведение дневника…

     Не знаю, ответил ли на вопрос, чего больше в моей судьбе – благоприятных обстоятельств или собственных заслуг. Да, теперь уже с полной уверенностью можно утверждать, что мне на роду было написано стать тем, кем стал. Но была ли гарантия, что призвание моё реализуется, даже при тех же обстоятельствах? В моей книге в числе прочих персонажей показан человек, вроде бы преданный литературе и даже «чего-то там кропающий в тетрадку». Но этот человек всю жизнь проработал в литейном цехе формовщиком, даже, видимо, не попытавшись изменить судьбу. Мог ли, спрашивается, этот вариант стать моим?

        Да, я человек покладистый по жизни, даже где-то безвольный, всегда прислушивающийся к чужому мнению. Иногда, как в случае с техникумом, это мне даже шло на пользу. Но прожить всю жизнь «в чужой тарелке» я бы, пожалуй, не смог.

    «Тебя по наружному виду заметно, что не наш», - сказал мне один слесарь, во время моей недолгой работы в котельном цехе, куда перешёл перед женитьбой, надеясь на приличный заработок. Но ничего не вышло. Я каждый день осознавал всю несовместимость с той действительностью, что меня окружала в цехе. Жизнь меня долбила и долбила, напоминая о моём призвании и надо было на что-то решаться. И я поставил на свои литературные способности.
     Называть мои способности талантом было бы, пожалуй, преувеличением. Но, без ложной скромности, природой я отмечен. Талант - как спасательный круг, помогающий его обладателю плыть по жизни. Талант поддержит тебя везде - в школе, в армии, в тюрьме...Важно только, осознав его в себе, не пропить, не промотать,а ценить, беречь и развивать.
   
     Итак, в моей жизни пересеклись судьбоносные факторы – объективный и субъективный. Это – как конь и всадник. Конь может быть необъезженным, норовистым, бешеным. Но удержится ли на нём всадник - во многом зависит от него самого. Искусного наездника из меня не получилось, но из страха свалиться под копыта я лихорадочно, что было сил вцепился в конскую гриву и – удержался, обретя гармонию со скакуном. Может быть не зря, кто знает, мой знак зодиака – кентавр, фантастический симбиоз коня и человека.


   Назад к Главе 31:
http://www.proza.ru/2018/11/21/1208

   Далее к Главе 33:
http://www.proza.ru/2019/01/31/1923