Нулевой километр

    Хорошо подумайте,               
    прежде чем 
    отказаться от предложения...
    (Совет)

    Однажды …
    Однажды Татьянин друг и гениальный (гениальный? конечно же! разве у Татьяны могли быть просто друзья?!) скульптор сделал ей предложение, от которого она не смогла отказаться.

    Дело было в конце знойного августа. Татьяна проснулась ранним утром от визжащего лаянья собак во дворе. Ох, если бы это были только собаки! К их разноголосому тявканью присоединялись выкрики хозяев четвероногих друзей. И так каждое утро на протяжении многих лет: как только птицы нежно и осторожно начинали свои утренние трели, и солнце золотило верхушки деревьев, во двор выходили собаки выгуливать своих хозяев. И в то самое время, когда мы еще находимся во власти сновидений в других измерениях, и спится слаще всего, и невесомым чувством полета наслаждается физическое тело, сонный утренний уют прерывается противным разноголосым лаяньем. Процесс выгула начинался на рассвете и заканчивался часам к шести. Во дворе становилось тихо, но уже было не до сна. Жильцы домов, которые окружали двор, возмущались между собой, но дальше разговоров дело не доходило. Вот ведь она наша инертность! Поистине, как точна украинская пословица «Моя хата з краю, нічого не знаю»! Вот и получается, что перефразированная графом Жозефом де Местром фраза философа Шарля Луи Монтескье «Каждый народ достоин своей участи» в «Каждый народ имеет то правительство, которое он заслуживает» как нельзя лучше отражает уровень развития всей отдельно взятой страны и ее граждан.

 
    И Татьянины многочисленные соседи, которые постоянно просыпались вместе с чужими собаками, потом целый день ходили сонными и нервными, жалуясь друг другу на невоспитанность хозяев и их питомцев, решить этот, казалось бы, такой простой вопрос не могли никак.


    Если бы были только утренние собаки! А то ведь были еще и ночные посиделки непонятно кого и непонятно с кем, но со спиртными напитками и нецензурными выражениями до середины ночи! Почему-то народ разучился нормально разговаривать и использовал нецензурные выражения как средство общения. Вот и получалось, что сначала какие-то темные компании пили, пели и матерились, потом час – полтора тишины, и на их смену с радостным лаем выбегали собаки и их невоспитанные хозяева. Ну, скажите на милость, когда и как можно было нормально выспаться и проснуться, медленно потягиваясь, пребывая в утренней дреме, обдумывая причудливые сновидения, а не от того, что кто-то рядом матерится?

 
    Это раннее летнее утро началось не только визгливым лаем, но и приветственными возгласами соседей, которые с громкой радостью встретились под Татьяниным балконом, хвастаясь своими драгоценными и неповторимыми четвероногими друзьями, обсуждая черноморских бычков, пойманных соседом дядей Васей, белоснежный громадный круизный корабль «Queen Victoria», странным образом зашедший в акваторию порта, чего раньше не могло быть по определению. А тут еще откуда ни возьмись НАТОвские эсминцы возникли на рейде. Ой-ой-ой, что ж это делается?! Не обошлось и без критики неуправляемой молодежи и вечной одесситки тети Сони, которая случайно выплеснула мыльную воду из тазика на голову англичанина, приехавшего познакомиться с черноморской Жемчужиной и ее страной, вдруг вынырнувшей из содружества республик, которые когда-то значились, как могучий Советский союз. Наглой громкой беспардонности Татьяна выдержать не смогла. Ее будто подкинуло на диване, и она очутилась на балконе с криком: - имейте же совесть и дайте поспать в такую-то рань!

 
     Соседи были крайне удивлены, ведь до этого им никто ничего не говорил. Удивлены они были, может быть, даже не оттого, что им сделали замечание, а оттого, что возмущенная Татьяна выпорхнула на балкон в полном неглиже, т.е. совершенно голая. Как ни странно, этот Татьянин экспромт на них подействовал, и они попятились на середину двора, продолжая перешептываться, при этом воровато поглядывая на балкон Татьяны. Тем более, теперь к обсуждениям прибавилось Татьянино молодое тело. И, хотя утренний сон был испорчен, Татьяна опять забралась под одеяло, потянулась и задумалась.

 
    Подходило к концу жаркое, изматывающее влажной духотой лето. Погода стала мягче, вечера прохладнее, опять начинало хотеться двигаться и куда-то ехать. Ехать, ехать…И никуда не приезжать, наблюдая выдуманную жизнь из окна. Жизнь людей, сел, городов, которые проносятся мимо. Интересно, весь этот мир существует, если его не видеть?

 
    Но заказов не было, деньги закончились, перспективы не очень обнадеживали.
    Перестроечное время не предполагало никакой стабильности. Художники были никому не нужны: кончилось время оформительских работ и заказов от художественного фонда союза художников советской страны, а время коллекционеров произведений искусства еще не наступило. И, хотя Татьяна была универсальным и талантливым художником, востребованности не было практически никакой. Так… Мелкие дизайнерские штучки, фирменные знаки, фирменные стили, этикетки на возникающие ниоткуда все новые и новые спиртные напитки, которые также быстро уходили в никуда, давая возможность их создателям сколотить начальный капитал и двигаться дальше по лестнице бизнеса или проиграть, разориться совсем и исчезнуть, не рассчитавшись с кредитами. Кто в ту пору не покупал в подарок водку «Жванецкий» с двумя рюмками Венгерской фирмы ZWACK или водку «Одесса»? Это была Татьянина гордость. Благодаря этому всеобщему кооперативному движению в стране, иногда появлялись небольшие заказы, которые давали возможность как-то существовать. К сожалению, заказы были редкостью, поэтому и надо было думать, как жить дальше.


     Татьяна была свободной в том смысле, что ее любимый уехал в северную Пальмиру в поисках работы и признания. Там он был обласкан и согрет местной барышней, внушающей ему, что он гениальней всех гениальностей и клянущейся, что она без него погибнет. Легко было во все это поверить, потому что в северной Пальмире перспектив намечалось гораздо больше и условия жизни предлагались гораздо лучше, чем в южной Жемчужине. Да и к тому же Союз нерушимый как-то резко рухнул и обе, Пальмира и Жемчужина, начинали свой самостоятельный путь. Нужно было выбирать. Он выбрал. И не вернулся, оставив при этом Татьяну и их десятилетнего сына в самое неудачное время – эпоху перемен. И, хотя он часто звонил и приезжал, объяснения и оправдания изменить уже ничего не могли. Дело было сделано. При выяснении отношений взрослых всегда страдают дети. Сын свою брошенность переживал тяжело и молча. Он замкнулся и только редкие фразы открывали, сколько боли накопилось в его светлой и ранимой душе. К этому времени все близкие родственники, которые могли хотя бы морально их поддержать, уже ушли в мир иной. Осталась только сестра с семьей, которая жила в другом городе. Вот к этой сестре Татьяна и отправила сына на каникулы, чтобы он оказался в ее семье и почувствовал себя нужным среди двоюродных братьев. А Татьяна… Она пыталась выйти из затянувшегося штопора. Пока у нее это не очень получалось. Точно так же, как и сыну хотелось присутствия родного отца, ей хотелось присутствия любимого человека. Но он был далеко и не с ней. А те, кто пытался за ней ухаживать, были либо женаты, и она тут же отметала какие-либо перспективы, потому что нельзя построить счастье на чужом несчастье. Либо связь могла быть только на сексуальной почве, а сексуальную почву без любви Татьяна не понимала - не роботы ведь.


  Ухаживали за Татьяна многие, особенно, как только узнавали, что она свободна. И, хотя она не была красавицей, и фигура у нее была далеко не точеной, но что-то было такое в ее образе, что притягивало мужчин. Худенькая, угловатая, с мальчишечьими замашками. Да и характер был у нее не как у кисейной барышни, - искренний, открытый и сильный. Особенно он проявлялся в критические моменты. Тут она могла дать фору любому мужику, что совершенно не соответствовало ее хрупкой внешности. Мужчины на уровне подсознания улавливали эту особенность и на уровне того же подсознания побаивались проиграть на ее фоне. А поскольку планка на сильный пол у нее была завышена, то постепенно в мужчинах она полностью разочаровалась, во всяком случае, в окружающих. Поэтому о личной стороне жизни она вообще перестала задумываться, а главной своей задачей определила заботу о сыне. Следующая ее задача была выкарабкаться из трясины, в которую она попала и доказать всем, а главное жителям северной Пальмиры, что «не дождетесь»! И это вместо того, чтобы показать, что она слабая и несчастная, и что надо спасать ее. Вот тебе и женский характер! Хотя, конечно, нервы часто сдавали, обида не уходила, внутренне состояние отчаяния и холод «под ложечкой» сроднились с ней. Так что Татьяне было о чем подумать. Хотя бы о том, как стать лучшей ученицей барона Мюнхаузена и вытащить себя за волосы из этой вязкой безысходности.


   В процессе такого утрене - диванного думанья раздался телефонный звонок. Звонил ее друг скульптор. Он предложил, говоря на языке художников, «халтуру». На фоне всей ее житейской ситуации, звонок друга был как нельзя кстати. А предложение состояло в том, чтобы поехать в Вилково-небольшой городок, расположенный в Дунайских плавнях, вместе с еще каким-то архитектором посмотреть их бывший, еще дышащий своей советской жизнью, Дом культуры и каким-то образом попытаться дать ему направление в новое и светлое перестроечное будущее.


     Вилково – совершенно удивительное и загадочное место в устье реки Дуная, куда со всей Руси, спасаясь от преследований, пришли старообрядцы. Они хранили православные традиции и обряды, которые были изменены патриархом Никоном. Верующие люди, не хотевшие принять новый церковный уклад, вынуждены были скрываться в отдаленных районах Российской империи, куда не ступала нога человека. А того, кто не смог скрыться или принять реформы, ожидала расправа. Бежавшие в эти непроходимые в ту пору места, строили свои жилища на насыпном грунте среди камышовых зарослей. Между домов в плавнях образовывались каналы, по которым жители передвигались на лодках. Это удивительное, живописное место обрастало легендами и сказаниями. Постепенно его стали называть украинской Венецией, хотя, как говорят в Одессе, - это две большие разницы.
 

    При советской власти под лозунгом «Культуру - в массы» здесь был построен Дом культуры, как и во многих районных и областных центрах большой страны, задача которых была пропагандировать советский строй. Дом культуры собирал местное население на коммунистические праздники, различные мероприятия, просмотры фильмов, концерты, танцы. Здесь же работали разнообразные детские спортивные секции и кружки рукоделия. Сейчас бы можно было сказать «на благотворительной основе». Но тогда-это было все бесплатно, для здорового образа жизни и пропаганды коммунистических идеалов. И, несмотря на то, что поселение было старообрядческим, культурные мероприятия и занятость детей в разных кружках пользовались большой популярностью. С началом перехода страны на новые неведомые рельсы Дом культуры захирел, как, впрочем, и вся страна, и его необходимо было реанимировать и художественно оформить в свете нового времени.


     Татьяна подумала и решила с радостью принять неожиданное предложение, тем более что это был шанс познакомиться с укладом жизни местных жителей и проплыть на лодках по улицам старинного поселения, о чем давно она мечтала. Ведь Татьяна была не только художником, но и романтиком, и страстной путешественницей.
В старообрядческий городок Татьяна с архитектором отправились на рейсовом автобусе. Архитектор был высокий, статный, с греческим профилем и голубыми глазами, уверенный в себе, этакая белая кость, как, впрочем, и все архитекторы. И, конечно же, он был не разговорчив. Татьяне больше всего нравилось последнее качество, потому что она не любила болтунов, и сама была молчаливой. Вынужденная служебная поездка и ни к чему не обязывающее общение, кроме рабочих моментов, касающихся проекта оформления Дома культуры, вполне устраивало нашу героиню. Друг-скульптор решил вообще отказаться от поездки. Он был загружен работой. Даже, если не было официальных заказов, то изготовление памятников на кладбищах всегда выручали. А эти скорбные заказы только увеличивались. С начала самостоятельной жизни страны на экранах телевизоров перед каждой программой появлялась гордая заставка «Нас 52 миллиона». Не прошло и дух лет, как она тихо исчезла, потому что как-то быстро и тоже тихо начало исчезать население, переселяясь в мир иной. Люди не могли выдержать таких радикальных перемен.


  По прибытию в живописный городок, Татьяну и заносчивого архитектора встретили двое солидных мужчин районной администрации. Сначала их повели в Дом культуры, где объект был осмотрен, обмерян и обговорены детали дальнейшего сотрудничества. После чего на небольшом катере повезли гостей на экскурсию по водным каналам нашей Венеции. Действительно, место оказалось совершенно удивительным. Дома, хозяйские постройки и огороды в окружении воды, живописные уголки с перекинутыми через каналы деревянными мостиками, катера и лодки, перевозящие жителей вместо машин, плавающие между ними вереницей утки и гуси   – все это органично переплелось между собой и казалось чудесным и романтичным.


      А потом…Потом началось совершенно неожиданное для них путешествие туда, куда на тот момент еще практически не имел доступ обыкновенный рядовой человек.
Возле городского причала стоял катер, который ждал именно их. Ни у Татьяны, ни у архитектора не возникало никаких сомнений по поводу небольшой прогулки по Дунаю. Катер отчалил, вышел на середину Дуная и пошел вниз по течению. Вечерело, солнце клонилось к закату и клонилось оно именно с противоположной стороны от движения катера. Широченная река была гладкой и спокойной. В ней отражались вечернее бирюзовое небо, красный закат и огненный солнечный шар, висящий над горизонтом. А с противоположной стороны, куда шел катер, и небо и вода были темные и мрачные, особенно вода - тяжелая и глубокая. 


    Катер шел, набирая скорость, течение реки ему в этом способствовало, поэтому достаточно быстро путешественники отошли от поселения. Справа и слева на далеких берегах виднелись темные заросли. Гладь красной воды с плавающим в ней огненным шаром и зеркальное воздушное отражение этой живописной картины на небосклоне, впечатлило не только архитектора и художницу, но и их сопровождающих. Хозяева сказали, что такой спокойной воды и такого тихого вечера с таким огненным космическим светилом в водах Дуная они никогда не видели. А, может быть, им просто хотелось придать моменту большей значимости. Для закрепления впечатлений они достали бочонок с местным красным виноградным сухим вином, которое славится своим насыщенным вкусом и ароматом. Вся компания уселась в креслах на носу катера, пила густой солнечный напиток и смотрела, как катер разрезает толщу темной воды и движется в неведомый сумеречный мир. За их спиной половина солнечного диска уже была поглощена водной стихией, а вторая его половина купалась в темной тяжелой воде. Начало быстро темнеть. И вот наступил момент, когда солнце утонуло в могучей реке. Сразу повеяло холодом и страхом маленькой песчинки в большом океане. Татьяна спросила хозяев: Когда же мы будем возвращаться обратно? Но ответ был неожиданным: - Мы сегодня обратно не возвращаемся. Идем вперед в плавни. Там и заночуем. Вам понравится. Повисла пауза недоумения. Во-первых, она не готова была ночевать в походных условиях – нет соответствующей экипировки. Во-вторых, Татьяной сразу же овладело беспокойство: темно, на середине глубоководного и мощного Дуная, сопровождающих они не знали совсем, становится холодно, зябко, а впереди ждет неизвестность. 


     На середине реки появилось темное пятно, которое быстро увеличивалось и оказалось большим островом. Катер вошел в правое русло от острова, которое постепенно начало сужаться. На левом берегу острова рос высокий камыш, а на правом берегу реки - видны очертания деревьев. Темень, черная вода, холодная сырость и мрак. Правда, над головой зажглись яркие звезды, постоянно перемигиваясь между собой своей игривой светящейся жизнью, они вселяли в нашу героиню надежду на благополучный исход.


      Еще долго шли во мраке, а, может быть, просто казалось, что долго. Сопровождающие ничего не говорили своим гостям, тихо переговариваясь между собой, пристально всматривались в темноту, чтобы не врезаться в какое-нибудь препятствие.
И вот, наконец, сбавили скорость и потихоньку начали причаливать к неизвестной тверди. На берегу появились люди с фонарями, которые отдавали команды, куда и как подойти к берегу. Катер привязали, и помогли гостям выйти на деревянный настил. Как только они вышли на берег, мгновенно стали добычей голодных комаров, которые совершенно отсутствовали во время плавания. Создалось впечатление, что комары только и ждали, когда же путешественники остановятся, чтобы быстренько ими полакомиться.

     Освещая дорогу мощным фонарем, гостей повели в темноту. Уже начало просматриваться какое-то строение. За ним оказалось большое помещение. На окнах висели жалюзи, через которые пробивались полоски неяркого света. Подвели к двери, открыли и пригласили войти. И они вошли. Перед ними открылось просторное помещение: три стеклянные стены с металлопластиковыми окнами и москитными сетками на них, четвертая – каменная, на которой с двух сторон были двери. Из одной двери женщины в белых халатах выносили еду и накрывали большой обеденный стол. В противоположной стороне от обеденного стола стояли биллиардный и теннисный. Судя по наличию мебели, помещение использовалось и как спортзал, и как столовая. Свежий ремонт, металлопластиковые окна-большой дефицит, и новая мебель давали понять, что место это совсем не заброшенное. Гостей провели помыть руки и усадили за стол.


    Сервировка была как в лучших ресторанах.
На столе стояли: фаршированная и жареная рыба, овощи, вино и в качестве горячего блюда подавалась густая ароматная уха. От такого вкусного ужина и теплого приема Татьяна с архитектором расслабились и разомлели. Даже надменность архитектора постепенно начала таять. Для них это было полной неожиданностью. Чтобы ночью где-то в одном из рукавов Дуная в камышах их ждали уют, тепло и забота – этого ни Татьяна, ни важный архитектор, ни друг-скульптор, который давал рекомендацию, предположить не могли.


    Поскольку час был поздний, сразу после ужина их повели через одну из дверей в гостиничный отсек. Номеров было немного – пять или шесть. Все люксы. Кроме номеров, здесь находилась просторная гостиная с музыкальным центром, большим плоским телевизором, что в ту пору было редкостью, диванами и баром. Восточные ковры, расстеленные на полу, создавали домашний уют. Разместили их в уютных номерах. И как только Татьянина щека коснулась пахнущей чистотой и свежестью постели, она мгновенно провалилась в глубокий сон.


    Проснулась Татьяна от нежного и осторожного щебетания птиц. Через сетку от комаров на окне проглядывала какая-то растительность. Неугомонная художница, несмотря на сонность, тут же решила выйти и посмотреть, куда же их привезли. Рассвет только начинался. Небо слегка розовело на востоке и постепенно светало, но луна совершенно не собиралась уходить с небосклона. Так и висела полупрозрачной рваной белой тенью на медленно светлеющем небе.


    Вокруг одноэтажного здания с хозяйственными пристройками и небольшой площадкой земли стояла непроходимая стена камышей. Деревьев росло немного: два – три фруктовых и одна старая густая ива возле деревянного настила, куда причалил вечером катер.  Обойдя весь небольшой островок земли, Татьяна подошла к камышам, и сразу стало ясно, что туда соваться нельзя: вода и топь. Ее приближение к камышам тут же оценили комары. Они серой живой тучей вылетели из своего убежища и окружили сонную гостью с победным писклявым жужжанием. Она, отмахиваясь от кровососов, подалась назад и провалилась в мягкую квакающую болотную грязь. Тут же вспомнились фильмы, в которых героев засасывало болото. Впечатление не из приятных. Выбралась. Подошла к иве. Старая ива с широченным стволом росла у самой воды. Часть ее длинных густых кос спускалась прямо в реку, и быстрое течение тянуло их за собой. Ива была тихой, загадочной и сильной. Рядом с ней ощущались покой и надежность, как будто спускающиеся к земле ветви могли защитить от любых невзгод. Как необходима была такая защита нашей героине! Мало того, что страна, казалось бы, такая могучая, мгновенно разлетелась вдребезги, - так еще Татьяна оказалась в чужом, хотя и таком чудесном городе. Ни родственников, ни друзей, ни работы… Все катилось, захватывая дух, в какую-то черную дыру, а острые осколки от большой страны били в самые слабые места. Опять Татьянина мыслительная система лихорадочно заработала: - Приведет эта деловая поездка к положительному результату? Получат ли они работу или в очередной раз предложение окажется пустышкой. Ну, а архитектор? Что он себе думает? И где он вообще? А! Ну да! Спит, конечно. Ему, очевидно, не о чем беспокоится. Заказом больше- заказом меньше-роли не играет. Со стороны посмотришь-красивый, образованный, с хорошими манерами. А что там внутри? Холодный какой-то. Или уравновешенный? А может быть, сдержанный? А может быть…Ну, о нем-то хотя бы не думать! Тоже мне цаца! Главное работа и точка!


  Река, или ее рукав, сузилась, и в этом месте достигала всего лишь метров двадцать. На противоположном берегу рос небольшой лес. На верхушке одного из деревьев виднелось гнездо аистов. Течение мутно-зеленой воды неслось стремительно. Солнце еще не совершило таинственный обряд рождения. Татьяна присела у воды. Было совсем тихо, только водная стихия хрустальными звуками игралась в мощном потоке и мир вдруг приобрел загадочность и таинственность. Каждый атом Татьяниного тела почувствовал этот другой непознанный мир.
Внутренний диалог заработал мгновенно: -«Мир необъятен и непостижим – жизнь, смерть, люди и все, что нас окружает. Окружает нас то, что, мы видим или то, что хотим видеть? Как понять эту тайну, эту чудесную загадку? Ни действия, ни поступки людей не могут быть более важными, чем мир. Он огромный, мудрый и бесконечно таинственный. Наша судьба и предназначение учиться для открытия и постижения все новых и новых миров. Непознанным мирам нет числа и все они здесь, перед нами. Мы непрерывно разговариваем с собой о нашем мире. Фактически мы создаем наш мир своим внутренним диалогом, обновляем его, наделяем его жизнью. Когда мы перестаем разговаривать с собой, мир становится таким, каким он должен быть. Интересно, а каким он должен быть? Мы когда-нибудь сможем увидедь?».
   Вдруг сосед аист затрепетал крыльями. Татьяна как будто вынырнула из небытия. Природа просыпалась, а нашу непоседу опять потянуло в утренний сон. Уютная постель и многоголосое пение разнообразных птиц за окном, убаюкало Татьяну мгновенно.

 
     Проснулась она от разных голосов, но теперь уже человеческих. Солнце полностью вступило в свои права, хотя на часах оказалось всего семь утра. Гостья приняла прохладный душ, оделась и вышла во двор, если этот островок среди камышей можно назвать двором.


     Обитателей этого уютного местечка не было видно, но их голоса доносились с хозяйственного отсека. Дверь из домика выходила в сторону камышей. Выйдя из нее, Татьяна тут же повернула за угол к реке. Ее ожидало фантастическое зрелище: под ивой на деревянном настиле, где на рассвете она предавалась внутреннему диалогу, был установлен большой стол, с одной стороны которого стояли два кресла, а на столе, по всей вероятности, поработала скатерть самобранка. Кроме ресторанной сервировки, белоснежную скатерть дополняли разнообразные по цвету и форме блюда, графины с нежными оттенками красного вина, а в самом центре возвышался зеленый полосатый арбуз-важный и торжественный. При этом никого не было видно. Стол сервирован на двоих, т.е. на Татьяну и ее высокомерного спутника - архитектора, которого тоже не было видно. Шелест листвы, пение птиц, шум быстрой реки, кваканье лягушек…Но уже чувствовалось присутствие в этом таинственном мире человека.


     Татьяна села под ивой у самой воды. Оказалось, что вокруг много всяческой живности: и бабочки, и пауки, и водомерки, и стрекозы, и пчелы, и муравьи…Кого только там не было! Жизнь просто кипела, жужжала, пищала, пела на разные голоса, а уж как квакала! Лягушки разного размера и цвета выпрыгивали из воды, устраивались на мокрых листьях, траве или в камышах и разными голосами и трелями старались удивить гостью своим пением, перебивая друг друга. Одна большая лягушка с зелеными переливами в нарядный узорчатый пупырышек расположилась на круглом плоском листе, плавающем на воде, рядом с желтой кувшинкой, напротив Татьяны и, глядя прямо ей в глаза своими объемными умными изучающими глазами, которые отражали весь сказочный окружающий мир, запела экзотическую песню. Отвлечься от такого представления не было никакой возможности. Татьяна сидела и слушала ее, как завороженная, находясь просто под гипнозом лягушки–царевны, радостно удивляясь разнообразию лягушечьих трелей. Лягушка понимала, что Татьяна слушает ее песнопения, и старалась разнообразить свой репертуар. Постепенно с разных сторон ей начали подпевать другие лягушки. Образовался целый хор, где солисткой выступала главная пупырчатая лягушка-царевна. Концерт мог бы продолжаться до бесконечности, если бы художницу не окликнул архитектор, появившийся в лучах восходящего солнца. Повернулась на его зов: - просто Мессия! - подумала она, а потом отвернулась к лягушке. Та замолчала, громко негодующе квакнула и, изображая большую обиженность оттого, что прервали ее сольное выступление, прыгнула в воду и поплыла на противоположный берег. Концерт неожиданно закончился.
Берег, куда поплыла лягушка, принадлежал Румынии. Вот ведь как хорошо живности: куда захотел – туда и попрыгал, полетел, поскакал и никаких тебе границ, и таможенного контроля!

   
    Аполлон-архитектор, окутанный светящимися лучами, вопросительно смотрел на Татьяну. Волнистые русые пряди, чувственные губы, голубые глаза, окаймленные густыми черными ресницами, взгляд которых проникал глубоко в душу. Да еще такая романтическая обстановка! У Татьяны забилось сердце. Нет, нет. Расслабляться нельзя. Ей нужен заказ и работа. И это главное! Архитектор перевел взгляд на накрытый вкусностями стол, потом опять на Татьяну, выражая при этом полное удивление. Подойдя ближе к ней, он спросил: - За кого нас здесь принимают? Почему столько внимания и заботы? Она только и могла, что пожать плечами, удивляясь сама этому обстоятельству и поспешила отвернуться от притягательности голубых глаз.

 
    Из-за построек показался один из вчерашних сопровождающих, поздоровался, пригласил к столу и сообщил план на сегодняшний день: завтрак, путешествие на катере в дельту Дуная, возвращение на базу, обед, а уж после него – возвращение в старообрядческий городок. На вопрос гостей, каким образом так далеко от населенного пункта в самых плавнях создан такой чудесный райский уголок, он ответил, что это президентские апартаменты и что построены они были с благословения Никиты Сергеевича Хрущова, куда он часто любил приезжать на охоту и рыбалку. Иногда здесь проходили встречи политических деятелей на самом высоком уровне. После его правления первые секретари компартии Советского союза, а потом и президенты Украины не забывали об этом островке тишины и покоя, приезжая в эти места, хотя бы на несколько дней, чтобы восстановить силы и подумать о судьбе страны. Поэтому, учитывая, что в любой момент сюда могут нагрянуть высокие гости, все хозяйство содержалось в отменном состоянии. А поскольку времена перестроечные, повисла пауза в присутствии сильных мира сего, потому возникла возможность привезти сюда приятных гостей, то есть творческую интеллигенцию. Тем более, что городок славился своей гостеприимностью.
Вот в такое удивительное место попали наши творцы, что называется нежданно-негаданно.


   Усадив нашу неразговорчивую парочку за стол, сопровождающий пошел отдавать распоряжения, и тут же все забегали и засуетились. Кроме того, что на столе уже стояло пестрое разнообразие всяческих яств, им подносили и подносили новые и новые блюда. Все блюда были приготовлены из разных сортов рыб, которые водились в Дунае – и щука, и карась, и сельдь, и судак, и рыбец и… и… и…Приготовлены блюда были так, что не всегда по вкусу определялась рыба. И копченая, и тушеная, и соленая, и вяленая, и фаршированная и, конечно же, жареная. Блюда были такие, о которых даже и не помечтаешь, потому что о мечте надо хоть что-то знать, а тут практически все вкусовые ощущения были впервые. Оказалось, что для того, чтобы приготовить такое разнообразие рыбного стола, в четыре часа утра за поварами и рыбой был отправлен в поселение катер. И вот, начиная с рассвета, на кухне кипела бурная жизнь по приготовлению для гостей экзотических блюд.


  Татьяна с заносчивым архитектором сидели в удобных креслах. Перед ними стоял стол с невиданной снедью и, разрезанным на большие ломти, красным арбузным пятном, окаймленным полоской зеленой корки. С другой стороны стола - быстрая темная река, из которой то и дело выпрыгивали всевозможные рыбы. На противоположном берегу в деревьях порхали с ветки на ветку и пели экзотические птицы, занесенные в Красную книгу. Один из аистов покровительственно возвышался в своем гнезде над всем этим поющим сказочным миром. В траве свиристели цикады, жужжали жуки, и, не смотря на солнце, комары тоже пытались позавтракать, причем нежданными гостями. Мудрая струящаяся ива давала тень и покой.


  Картина была сюрреалистической: где-то в одном из рукавов устья реки Дуная в камышах затерялся маленький островок, на котором вырос как гриб после дождя белый домик. Рядом с домиком жила густая Ива, под ней стоял стол, накрытый белой скатертью, с разноцветными блюдами, за которым сидело два человека, смотрящие на быстрый поток воды. Почему-то вспомнились заключительные кадры из фильма А.Тарковского «Сталкер»: островок в океане, на котором поселился дом, а у дома блудный сын стоит на коленях перед своим отцом. Тема, конечно же, совсем другая, но состояние было очень похожим. Состояние очищения, понимания ценности и величественности мира.

 
  Перепробовать все виды блюд не было никакой возможности. Заботливые хозяева, видя, что гости не справляются с угощением в полной мере, дали кому-то знать и был принесен свежий ароматный травяной чай, пахнущий летом, солнцем и непостижимо прекрасной жизнью. После короткой передышки, к деревянному настилу подали катер. Архитектор проявил, казалось, несвойственное ему внимание: заботливо помог Татьяне устроиться на корме.


  Катер пошел вниз по течению, открывая все новые и новые берега с непроходимыми зарослями маленькие артерии большого русла, расходящиеся в разные стороны. Их по-прежнему сопровождал разнообразный, живой, невиданный доселе, мир. Вот река начинает расширяться, поток воды увеличивается и катер выносит в широкое русло Дуная. Сила и мощь реки ощущается всеми клеточками организма, давая понять, что человек маленькое и слабенькое недоразумение, которое постоянно пыжится, пытаясь доказать свое величие перед всемогущей природой. Широкая и сильная вода уносит их все дальше и дальше… Капитан вел себя очень уверенно, управляя катером, который казался щепочкой, скользящей посередине быстрого потока. Прошли мимо контрольного пункта, егерь помахал рукой, подтверждая договоренность их присутствия в этих заповедных местах.


    Впереди показалось море. Оно не было синим, хотя светило яркое солнце и небо синим куполом покрывало открывшийся круглый горизонт. Воды Дуная сливались с морской пучиной, делая ее серо-серебристо-светящейся. Течение воды усиливалось. Берега расступились и оказались где-то далеко. Небольшой катер как - будто втягивало в громадную воронку. Или нет. Захватывающе несло на волю. Границ не было: ветер, солнце, движение и широкий водный простор. И вот уже воды реки расталкивают морские волны. Море принимает мутный поток и происходит единение. Две стихии: – бесконечная и мощная, величавая и быстрая, бескрайняя и могучая, - соединяются. Возникло ощущение вселенского таинства соития. Проникновение одной стихии в другую. И апофеоз этого слияния-вселенский покой. Нулевой километр…


    Катер пристал к левому берегу недалеко от условной границы с морем. Нужно же обязательно искупаться! Ну конечно, как же можно быть в таком сакральном месте и не окунуться! Татьяна первая бросается в воду. Дно резко уходит вглубь. Она пытается плыть против течения, но вода сносит. Плыть по течению опасно - унесет в море, и не опомнишься. С большим трудом она вышла на берег намного ниже, чем вошла и заметила волнение в голубых глазах архитектора. Казалось, он был готов прийти ей на помощь. Поспешила, наверное. Нужно было дать возможность мужчине проявить себя. Ох, уж этот слабый-сильный пол!


    Принято решение: капитан остается у катера ловить рыбу, а Татьяна с «Аполлоном» отправляются по берегу к морю. На берегу песок, колючки, трава, небольшие деревца. Все первобытного вида, где не ступала нога человека. Ну, конечно, ведь сюда, к счастью, не каждый может попасть.


    Среди скудной растительности кипит жизнь насекомых. Каких тут только нет пауков, жуков, гусениц, бабочек и всего разнообразия ползающего и летающего мира. Между колючек и кустов натянута различной формы и величины серебристая паутина, каждую из которой охраняют грозные пауки. Песок мельчайший – светящаяся золотом пудра, переливается и играет на солнце. Татьяна окунулась в золотую пудру, и сразу же растворяется в теплой струящейся пыли, и в очередной раз ощущает себя песчинкой в бесконечном, захватывающем дух, мироздании. Мешает сосредоточиться на бесконечности примитивная обыденность нашей жизни. По всему берегу раскиданы, выброшенные морем, пластиковые бутылки. Ну не принимает природа цивилизацию и неуважительное отношение к ней. Давно надо бы это понять населению земли. Но за своей гордыней и важностью, люди не слышат мудрую вечность.


    Мутное море накатывало на берег длинные волны с многочисленными белыми барашками. Теперь Татьяна по примеру архитектора решила искупаться в море. Вода не была соленой и имела запах реки. Дно мелкое, песчаное. Нужно идти вперед, превозмогая сильный накат волн. Она шла и шла в морскую пучину. Мокрые длинные волосы развевались на южном ветру. Волны сильно били в ноги, бедра, живот, стараясь опрокинуть чужеродное тело. Глубже не становилось. Вода достигала колен, а с волнами – по пояс. Но чем дальше она шла, тем сильнее волна затягивала за собой в море. Ощущение было странным: бескрайний горизонт, бесконечность волн и белых барашков, которые затягивали все дальше и дальше от берега, который итак уже отдалился на большое расстояние, начали вызывать у Татьяны какой-то внутриутробный страх. Нигде никого, а только ветер, море и далекий берег. И ты один в этой бесконечности. Совсем беззащитный, маленький человечек-песчинка. Архитектор не в счет. Он ушел далеко вперед и нырял в длинные волны. Татьяна решила повернуть обратно к берегу. Оказалось, идти к берегу еще тяжелее, чем от него. Море тянуло обратно и не хотело отдавать ее суше. Но, наконец, превозмогая сопротивление воды, она вышла на берег, и просто обессиленная рухнула на искрящийся песок. Какой это был восторг! Состояние блаженства и воли, единение с природой и наслаждение свободой. Тело покрылось золотистой пудрой, на него садились божьи коровки, разноцветные бабочки, громадные переливающиеся стрекозы, ползали какие-то жучки, паучки, даря ощущение принадлежности к этому настоящему живому и свободному миру. Было покойно. Время остановилось.


    Наконец и архитектор выбрался из наката волн, и, тяжело дыша, упал рядом с Татьяной на светящийся золотом песок, который мгновенно прилип к его мокрому загорелому телу, оставляя островки с переливающимися радугой каплями воды. Постепенно его дыхание стало спокойным и ровным. Они лежали рядом, наслаждаясь ощущением первобытности. Татьянины руки перебирали нежные песчинки, которые, просачиваясь между пальцами, притягивались к земле.

 
    Внезапно их пальцы коснулись друг друга, между ними блеснула молния, по телу прошла дрожь, плоть затрепетала, волнительно застучало сердце. Наверное, такое же чувство испытал Адам в картине Микеланджело «Сотворение мира». Два разгоряченных тела соединились в одно целое. Земная опора рухнула, и они повисли в безвоздушном пространстве. Вот оно космическое сотворение мира, вот он вселенский взрыв, вот как зарождается жизнь, зарождаются планеты. Состояние полета и невесомости. А может быть, человечество действительно прилетело на голубую землю из недр галактики? Ведь при любых жизненных обстоятельствах людей не покидает чувство тоски, когда они смотрят в бездонное небо. Наша душа мечется и не может найти покой. Ей тесно в маленьком капризном человеческом теле. И всем и всегда хотелось летать и хотелось свободы, особенно детям, пока они еще не задавлены условностями цивилизации. И только в тот момент, когда соединяется мужское и женское начало, душа испытывает космический полет. Может быть, мы и есть пришельцы, только забыли об этом, решая вечные проблемы материального мира?

 
    Ослепительный взрыв соединил их в одно целое, а затем разбросал в разные стороны, и теплый нежный песок заботливо укутал уставшие тела. Вновь начали оживать солнечные лучи и вновь из небытия вернулись звуки живого мира. И, когда морской ветер и шум волн окончательно вернул их на землю, это уже были не художница и архитектор, это были Адам и Ева. Нигде никого: только земная твердыня, морская стихия, воздушные потоки и два человеческих существа, предоставленные друг другу. Всплыл из глубины подсознания закономерный вопрос: ведь если бы Адам и Ева не согрешили, то человечества бы и не было вовсе, а они бы жили свою вечную жизнь и не подозревали, какой космический полет переживают два противоположных начала, соединившихся в одно целое. Так может быть и хорошо, что согрешили!  Теперь и жители планеты знают, какой он большой взрыв и что значит рождение галактик!  Полет окончился, и одновременно их пронзила одна и та же мысль: они же не одни во вселенной и пора возвращаться! Адам и Ева встали и на еще дрожащих ногах без особого энтузиазма, отправились к реке. Но это уже были не просто два чужих друг для друга человека, не просто очаровательная художница и надменный архитектор. Они шли, обнявшись, нежно прижимаясь, боясь спугнуть сос
 тояние трепета и восторга, забыв, какими южными ветрами их занесло в такие далекие от цивилизации места. Это были две половинки странным образом нашедшие друг друга на краю земли, на нулевом километре, откуда все только начинается.

 
     Загорелый и крепкий капитан катера давно уже их ждал. Пока они наслаждались живой природой и путешествием в параллельные миры, он время зря не терял и поймал несколько килограмм рыбы. Вверх по реке идти тяжело, теперь катер шел очень медленно и трудно, превозмогая быстрое течение. Ощущение, что он просто стоит на одном и том же месте не проходило. Но движение относительно далекого берега все-таки было видно, и они постепенно добрались к егерю, который разрешил зайти в другой рукав Дуная. Этот рукав был более узким и живописным, чем тот, где находилась резиденция руководителей нашей страны. Завораживающее тихое место, совсем не чувствовалось течение воды. Вглубь земной твердыни уходили многочисленные каналы и запруды со своим сказочным миром. Вспомнилась картина В.Васнецова «Аленушка» и царевна–лягушка, которая ранним утром Татьяне воодушевленно исполняла свою лягушечью арию. Вдоль берега появились быстро сколоченные рыбаками деревянные постройки, причалы, лестницы, пришвартованные лодки. На привязанных между деревьев веревках, на заборчиках, сплетенных из веток, висели рыбацкие сети. Болтались на ветру поплавки, поскрипывали деревья, в чьих ветвях пели на все голоса невиданные птицы. Готовая к съемкам декорация для экзотического фильма.


    Когда-то, работая на киностудии художником-постановщиком, Татьяне довелось построить подобную декорацию, которая называлась «Хижина рыбака» для фильма Эфраима Севелы «Белые дюны». Съемки фильма предполагались на Кинбургкой косе - удивительно прекрасном месте А здесь и сейчас уже все построено. Можно сразу снимать кино: Камера! Мотор! Съемка! Начали! Ах! Как это было давно! Одесская киностудия, которая много десятилетий радовала зрителей разнообразными по жанру картинами, которые до сих пор смотрят с интересом и любовью, канула в лету. Неужели она никогда не поднимется? Целая эпоха советского кино и история города Одессы связанны в один узел! Жаль! Хотя, конечно, все имеет свое начало и свой конец. Прекращали существования целые империи, что там киностудия! Наверное, в этом мире, движущимся все быстрее и быстрее, нужны другие технологии. А сейчас… Где, где же етюдник, бумага или фотоаппарат, наконец, чтобы запечатлеть этот живописный затерянный в камышах мир? Увы, ничего этого не было. Остались только татьянины воспоминания.


     Катер причалил к пристани, гости вышли и обследовали рыбацкое местечко. Все было сколочено и обжито с большой любовью и теплотой. Рыбаки приходили сюда на неделю. Ловили рыбу, потом уходили домой на два – три дня. Татьяна и архитектор попали сюда как раз в то время, когда рыбаки находились в поселении. Никого нигде не было видно, но как будто ощущалось чье-то присутствие. Решили, что нехорошо без хозяев находиться в их доме, хоть он гостеприимно открыт настежь, и поспешили на катер. Выйдя из рыбацкого водного мира, катер, тяжело преодолевая сопротивление воды устремился на базу.


     На базе их опять ждал разнообразный деликатесно-вкусный, рыбный ужин. Потом недолгие сборы и, когда катер отчалил обратно в старообрядческое поселение, уже темнело.

 
    Теперь круглый оранжевый лунный апельсин повис в бездонном небе и таинственно освещал обратный путь. Яркие осколки луны вспыхивали на гребнях черных волн, которые усиливались вместе с порывами ветра. Причем, и ветер, и волны, и течение мощной реки были навстречу катера. Катер, рассекая волны, то поднимался, то плюхался вниз, окатывая пассажиров брызгами. И с каждым разом эта амплитуда все увеличивалась. Казалось, катер стоит на месте и никакого движения не происходит. Американские горки: почти вертикальный подъем вверх, затем мгновение невесомости и резкое падение вниз, в пустоту. Звук мотора был глухой и тяжелый. Рында металась из стороны в сторону, издавая, то звонкие, то захлебывающие звуки. В голову пришла мысль: хорошо, что нет дождя, хотя сухого места не осталось нигде и не на ком. Татьяна впервые оказалась в такой водной пучине. Правда, все в жизни когда-то происходит впервые. Чувство страха расползалось по всему телу, и, не было никакой возможности справится с ним. Но тут ее обняли крепкие мужские руки архитектора, притянули к себе, укутали курткой, и нежный голос произнес: - Не бойся! Я с тобой! Стало тепло и уютно. Чувство одиночества куда-то пропало. Они стояли обнявшись, крепко держась за поручни. Вспыхнувшее чувство любви возвышало их над стихией, согревало и притягивало. Они чувствовали каждую клеточку друг друга, их сердца бились в унисон. Никто в мире не мог нарушить этой новорожденной космической гармонии. Архитектор крепко сжимал ее в своих объятьях и шептал нежные слова, которые ветер разносил по Дунаю.


    Река постепенно расширилась и берега пропали в темноте. Тяжело пыхтящий катер оказался окружен широкой водной стихией. Луна уменьшилась, поднявшись ввысь, и побледнела. Теперь она висела над ними круглым белым фонарем и освещала мощный бурный поток тусклым потусторонним светом.

 
    Да… Ощущение не из приятных. На катере никто не разговаривал. Все вглядывались вперед в темноту и ждали, ждали, когда же появится берег. Ожидание было цепенеющим и мучительным. Но татьянин страх постепенно уходил. Рядом с ней был мужчина сильный, красивый, смелый и он оберегал уставшую от самостоятельной жизни Татьяну, которая совсем забыла, что мужской пол может быть внимательным, любящим и надежным.

    Она светилась от счастья. И этому чувству не могли помешать ни ветер, ни мрак, ни глубокая быстрая бурлящая темная вода… Ей даже захотелось, чтобы их путешествие длилось вечность, давая возможность быть просто слабой и беззащитной женщиной, наслаждаясь молчаливым и таинственным проникновением мыслей, чувств и пониманием такого родного и любимого человека, который совсем недавно был чужим и недоступным.


   Но…Всему наступает конец.
   Берег!!! С каким чувством радости и восторга кричат моряки дальнего плаванья такое простое слово для обычных земных жителей, видя на далеком горизонте полоску твердыни. Татьяне почему–то подумалось о Колумбе с его командой, вымотанной бесконечным плаваньем по океанским просторам. Хорошо, что катер шел по реке, а не по бушующему океану, берег оказался достаточно близко и сразу возник широкой полосой с очертаниями деревьев, построек и причала. Уф! Вот он чудо-городок! Водное путешествие по коварной и величественной реке Дунай подошло к концу. Все познается в сравнении! Для того чтобы ценить то, что имеешь, надо сначала куда-то вляпаться, потом из него выкарабкаться и вот оно счастье! Но в Татьянином случае - это было не столько вляпаться и выкарабкаться, сколько вдруг неожиданно в ее жизни возник мужчина, которого она совсем не воспринимала раньше из-за его заносчивости и неразговорчивости. И он оказался уже не просто надменным архитектором, - Алексей, Алеша (так у архитектора появилось имя), который когда-то потерпел крах в своей любовной истории и с тех пор сторонился женщин. Вот ведь странная штука жизнь! Фактически на краю земли- на нулевом километре, они нашли друг друга именно там, а не на художественных советах или исполнении совместных заказах.


   Возвращались домой Татьяна и Алексей уже вместе. И поскольку каждый из них в своей жизни прочувствовал, что такое ложь и предательство, относились они друг к другу с особым вниманием, трепетом и любовью. Заказ на реконструкцию Дома культуры отпал сам собой, потому что денег в стране больше не было ни на Дом, ни на культуру, но путешествие по Дунаю осталось в памяти Татьяны и Алексея как самое прекрасное событие в их жизни, а экзотический городок – городом влюбленных, как настоящая Венеция.


  Начиналась новая жизнь, с нуля...