Учитель сказал... Часть 2, глава 3

3

     Рабочий день Казимира Александровича Потоцкого продолжался по образцово отлаженной процедуре, а усердные подчинённые строго соблюдали порядок и ведомственный этикет. Однако они заметили в скрупулёзном начальнике странную для него рассеянность... Было немудрено, поскольку сознание Потоцкого окутала тревожная и дурманная чувственность... А нынче он – в придачу к возрастающей влюблённости – интуитивно и на короткое время понял, что ему совершенно необходимо именно сейчас принять важнейшее для него решение, но словесно и чётко сформулировать сущность личной своей проблемы он, периодически раздражаясь, не смог.
     Изощрённая любвеобильность Потоцкого была хорошо известна многим его знакомым... ведь он почти не таил её... И даже гордился ею... И теперь он сладострастно полагал, что он отчаянно влюбился в Клэр... Изысканная красота её холёной и безупречной плоти, дескать, прельстила его...
     Но истинная – и вовеки непонятая им – причина внезапной его любви оказалась иной. Нервозную и страстную  любовь Потоцкого породила быстро и напрочь им забытая уверенность его в том, что загадочная Клэр мистически проникла в его сокровенную и постыдную сущность, но всё-таки милосердно и по-христиански не гнушалась им, – распутником, прохвостом и святотатцем.
     Его подсознание отныне воспринимало Клэр безукоризненно благодатной и полностью искупившей былые свои прегрешения угодницей Божьей, но разум запечатлел её неисправимой и дьявольски искусной блудницей...
     Эту раздвоенность нужно было срочно преодолеть... Неопределённость мучительно томила, смущала и морочила его, а чувства и перепутанные мысли в нём лихорадочно возникали и обрывались... И, наконец, в Потоцком после недолгой, но свирепой борьбы одержал сомнительную победу заражённый цинизмом разум... Ведь юрист уже привык беззастенчиво эксплуатировать женскую порочность...
     А потом у него появилась неизбывная и жгучая ревность... Ну, разве достоин замшелый, потасканный и дряблый психиатр обладать очаровательной Клэр?.. Ведь в личную собственность даже драндулет, пусть безнадёжно попорченный и ржавый не удосужился Лыков приобрести для своего усадебного гаража и теперь позорно катается, непутёвый, на чужих колёсах!.. И неужели Лыкова не срамят беспощадные издевательства над честными и добрыми диссидентами из эпохи Советской Империи?.. Ведь международный трибунал однозначно запретил эксперименты над людьми в сумасшедших домах... и психиатрических клиниках...
     И вдруг в зеркальном отражении своего беспокойного лица Потоцкий с большим изумлением заметил, что он плотоядно чмокает красными и пухлыми губами. А вскоре он обнаружил – с приятной эротической дрожью – своё несомненное сходство со знаменитым вампиром из иностранного кинофильма...
     И Потоцкий возбуждённо подумал:
     «Необходимо признаться, хотя бы самому себе, что в изуверстве над нахальными и вздорными диссидентами была своеобразная прелесть. Однако и суровую политическую целесообразность отрицать нельзя... Но Лыков, несомненно, упивался своей безграничной властью над больным обездоленным людом. Жестокий врач шутливо и весело созерцал искажённые пытками лица. А его пациенты трепетали и часто вздрагивали от бурных рыданий... Но, если быть честным, то хотелось бы мне оказаться в положении безжалостного психиатра... Юридическая карьера наскучила и постыла мне. А теперь мне постоянно мечтается о безудержной и преступной извращённости...»
     Но Потоцкий усилием воли вернул себе здравомыслие... Свои интриганские планы он разрабатывал в начальственном кресле...
     Толковые идеи до вечерних сумерек не появились у него... Но в полутёмной приёмной комнате Потоцкий по неизвестной ему причине внезапно решил, что для него будут чрезвычайно полезны искусно распущенные слухи о явном сумасшествии бывшего врача-психиатра и о хитрой мошеннице Клэр, которая сексом и насилием принудила очевидного безумца сочинить и подписать юридически ничтожное завещание...
     А мысленное резюме Потоцкого было на заднем крыльце таким:
     «Обольстительной Клэр непременно и скоро потребуется высококлассная адвокатская помощь, а наготове окажусь только я... И получу я нежную и самоотверженную  страсть в обмен на благородное моё бескорыстие...»
     И возбуждённый Потоцкий за рулём серебристого спортивного автомобиля азартно помчался в клубный ресторан со стриптизом и баром. Ночное фешенебельное заведение называлось «Речной трактир».

4