веселый Митя

Веселый Митя

- Ты сошёл с ума, да? Ты сам сдвинулся, и хочешь, чтобы и я простыл? - Митя отвернулся от Никиты и быстро, обиженно зашагал в сторону метро. Никита стоял и улыбался. Он не мог не улыбаться, общаясь с Митей.
А тот уже опять подходил к Никите, словно и не было ничего. Рот в улыбке:
- Завтра к третьей паре, поскольку у тебя понос.
- У меня не понос. У меня кровь носом пошла. Это наша Валико сказала?
- Ну! Как раз когда ты на толчке нос отмывал! Не забудь, выспись! Пока!
И Митя дружески махнул Никите рукой.
Вот такой у него друг. Хотя он не только его друг. Митя - всеобщее достояние, институтская знаменитость. С ним невозможно ссориться, невозможно на не него злиться. И если такие находились, то - Никита был в этом уверен - это было либо от зависти, либо человек вообще не имел чувство юмора.
Несколько раз, столкнувшись с Митей на экзамене, профессора, ухахатываясь от того, что от чистого сердца и без всякого желания насмешить рассказывал Митя, спрашивали:
- Молодой человек, вы, случаем, не из Одессы?
Обычно после такого вопроса Митя закатывал глаза:
- Ой, ну! Обтрепали мне альвеолы этим вопросом! Я родился в самой что ни на есть Москве, мимо Яузы и Лефортовского парка. Теперь того дома нет.
- Ну может, кто-то из Одессы? Мама, папа?
- Мой папа, пока не родил сына Митю, проживал в том же доме мимо Яузы. А вот мама была из Подмосковья. И когда папа привел маму знакомиться с моими бабулей и дедом, те весьма огорчились, что папа выбрал такую периферию, которая уже учится в институте, а их сын, при этом, только закончил медучилище. Им бы хотелось наоборот. Но мама оказалась не промах: она забеременела мной. Потому что с папой они полюбили друг друга и уже сходили в ЗАГС. А потом даже в этот дом на Яузе пригласили много гостей! Ох, я вам скажу! Какой был стол! Я сам не ел, но бабуля рассказывала, какие она сделала блюда. Потом она и мне их готовила, но почему-то говорила, что это уже не то!
- Как? То есть свадьба была все же не тайной?
- Да вы что! Как можно предположить, чтобы от моей бабули с дедом хоть что-то укрылось? А тут свадьба! Да дед всю свадьбу на баяне дул, а бабуля плясала! И они это пропустят? Нет! Все гости веселились три дня! Три!
- Весело...
- Ну, а тут мама и говорит, что у нее я скоро рожусь. Дед с бабулей были против ровно до того момента, как мама не принесла меня из роддома. Они ее же и привезли. Машину увили куклами и цветами.
- Так это ж на свадьбу!
- И на свадьбу тоже. А тут целый я! И вот тут бабуля с дедом меня сразу полюбили! А уж маму потом как любили! Еще когда она беременная была, все спрашивали: «Настюша, покушать не хочешь?»
Профессора качали головами, смеялись и намеревались поставить Мите пятерку, но Митя строго говорил:
- Так, а теперь первый вопрос билета...
Экзаменаторы смеялись еще громче. А Митя шпарил ответ на вопрос вперемешку с своим врожденным юмором. И было ясно, что ни в каком учебнике, ни на какой лекции этот парень такого не слышал, поэтому сомневаться в его знании предмета не приходило в голову никому.
А девчонки! Сколько в него были влюблены! Некоторые с удовольствием общались с ним, некоторые по причине сильной любви плакали в туалетах. А Митя...
Вообще, все заметили как-то, что Мите легче с друзьями, чем с девушками. Нет, если девушка была словоохотлива и легка, если не таранила с ним о любви, то он общался свободно. Но если случалось, что ему девушки в любви объяснялись, то он как-то сникал. Он никого из таких девчонок не обидел ни разу, но и ответить любовью или хотя бы флиртом не мог. Или не хотел...
И это было странно. Как же без девчонки студенту?!
Иные злые и завистливые языки записали Митю в голубые. Тот, услышав эту сплетню, долго смеялся. Потом сказал:
- Фу, как теперь жить этот день? Я есть аж захотел. Ань, дай мне бутерброд!
Он знал, что у полненькой Ани всегда было что покушать. Та с готовностью протянула ему еду. Все ждали какого-то продолжения, объяснения. Но Митя съел бутерброд, отряхнул крошки и сказал:
- Все! Кто у нас первый? Петрович? Будет нас пол-лекции стыдить, что мы ничего не выучили, потом догадается спросить, может кто что-то и знает. Ну, пошли.
...На следующий день все пришли к третьей паре, бодрые и выспавшиеся. Митя был уже в аудитории, когда Никита подошел к нему. Странно, но Митя был один, никто вокруг него не вился, не стоял оглушительный хохот, как обычно.
«Хорошо, - подумал Никита. - Сядем вместе».
Митя как-то вяло поздоровался с Никитой. Положил голову на сумку и ... заснул.
Никита не знал, что думать, что делать. Оглянулся на ребят. Те тоже недоуменно смотрели на спящего.
Вошел преподаватель.
Сначала он ничего не заметил, а Никита почему-то не осмелился будить друга. Но поскольку Митя всегда был в центре внимания, долго скрывать факт полуотсутственного состояния студента стало невозможно.
Данный преподаватель не отличался деликатностью и чуткотью, поэтому подошел к Мите и постучал пальцем по его макушке. И стал дальше наблюдать, что будет.
Митя открыл глаза и повернул голову набок ( голова его все еще покоилась на сумке). Митя увидел преподавателя и улыбнулся. Вот так, не вставая с сумки!
- Ну, молодой человек, не выспались?
- Выспался! Вот прямо сейчас как раз и доспал. Можно и лекцию начинать, - возвестил Митя, не спеша встал, потянулся, потер лицо и снова улыбнулся во весь рот.
Профессор не нашелся, что ответить, и начал лекцию.
Весь день Митя был вроде как всегда. И только под конец занятий произошел небольшой инцидент.
Преподаватель социологии говорил об институте брака с точки зрения цивилизованного государства и диких племен.
Безнадежно влюбленная в Митю девушка Вика  ехидно сказала:
- А почему бы вам не спросить мнения Дмитрия?
- Какого Дмитрия?
Все привыкли, что Митя - это Митя, а не Дмитрий. Но Митя спокойно сказал:
- Вика говорит обо мне.
- Ну что же, - обратился к Мите профессор, - скажите нам, что вы думаете о разнице между цивилизацией и дикими племенами.
Митя был на редкость серьезен. И немногословен.
- В простоте.
- Что в простоте?
- Разница.
- Будьте добры, поясните!
- Если Вике так интересен этот вопрос, то спросите у нее, мне тоже стало интересно ее мнение.
И больше Митя не проронил ни слова. А Никита впервые за полтора года знакомства с Митей почувствовал, что толком ничего о нем не знает, а еще - что сейчас с ним творится неладное.
Никита собирался поговорить с другом после занятий, но тот, наскоро сказав «Пока!» выбежал из аудитории.
Никита увидел, что Митя быстро идет к деканату.
...Дверь была закрыта неплотно. Никита услышал голос секретарши:
- Садись, пиши заявление.
Тишина.
- Написал. Варь, дай я ему в руки отдам его!
- Не могу, совещается. Да не волнуйся! Отдам я! Что я - зверь?
- Ладно. Я завтра уже не приду.
- Да поняла я!
И Митя ушёл.
Целую неделю его не было в институте. Телефон либо был отключен, либо не брали трубку.
Через неделю Митя появился снова. Как всегда веселый, он быстро собрал вокруг себя ребят. На вопросы, почему его не было, отшучивался, но так, что спрашивать дальше никто не осмеливался.
И только Никита, как ему казалось, видел перемены в лице друга. Что-то неуловимое появилось в лице.
Никогда у Мити лицо не выражало беззаботность. Безмятежность - да, часто. А вот сейчас исчезла эта безмятежность, ощущение радости бытия.
А шутки были те же.
Когда Никита шел домой, его нагнала Вика.
- Дура я была...
- Почему?
- Митя невесту эти дни хоронил. Я от секретарши узнала... От лейкоза скончалась. Можно представить, сколько он с ней не спал, как боролся. Митя - он такой: он будет стараться победить. Не смог... Что же нам теперь делать?
Странный вопрос...
Но Никита, подумав, задал себе ровно такой же вопрос.
- Не оставлять его, - ответил он.
- Не оставлю, - твердо сказала Вика.

Н. Ж.