Дочь третьей девки отрывки Chart 2-1

        Прошедшие выходные утомили.
     От сумятицы в мыслях  и в душах, для пришедших  ожидание тянулось тягостно, казалось, что  очередь двигалась с каждым новым клиентом ещё медленнее.  Нескончаемый мелкий  дождь. Клиенты жались  в подъезд, стояли на площадках  первого и второго этажей, сидели на ступеньках.   А  новые  подходили и подходили.  Накурили и намусорили.   В начале 90-тых многие никуда не торопились,  поскольку идти  было некуда, ждать готовы были сколько угодно, только бы услышать что-нибудь обнадеживающее. Соседи бессильно ругались,  пытались окриками выгнать непрошенных гостей, грозили вызвать милицию. Но не вызывали, знали, чем закончится- менты возьмут у Аньки деньги и уедут. А  с Анькой вязаться не стоило.  Ох, не стоило. Те старожилы, которые помнили Анькину бабушку, укоризненно вздыхали.
       Последней клиенткой была  женщина, специально приехавшая из соседнего областного центра. Женщина ушла  от Анны Степановны почти в одиннадцать часов вечера в ещё большем страхе и отчаянии, чем приехала.  Ничем не смогла помочь ей Анна Степановна. Прошлое не подвластно, вмешаться и изменить прошлое не под силу никому из смертных.
    Анна Степановна  старалась, но всех принять не успела. Несколько женщин и один пожилой мужчина ушли не с чем. Но девки-то, понятно, что потерпят. А мужчине требовалась помощь, да  и платить он мог. Жалко. Но, может быть, придет на следующие выходные. Если появится, будет первым, примет она его без очереди.
    По понедельникам клиенты   приходили редко.
  В начале недели, когда спираль, поддерживающая бесконечной движение Мегаполиса, набирала обороты новой недели,  её клиенты, увлекаемые центробежной силой внутрь, словно щепки  ветхой лодки, разбитой вдребезги о скалы , устремлялись  в водоворот повседневных дел, забывая на короткое время о своих навязчивых идеях, фобиях и страхах. Но, кое-как, наспех, решив  задачи, направленные  на удовлетворение первостепенных потребностей, снова оставались один на один со своими неуспокоенными душами, пытаясь балансировать в бурлящих потоках с помощью  соломинки.
    Клиенты  Анны Степановны с большим скепсисом отнеслись бы к совету посетить психотерапевта, врача или правозащитника, предложи им кто-то не ходить к гадалке. Были они и в  милиции, и в прокуратуре, к  депутатам- адвокатам- сходили ни один раз. На прочих денег не было.
    В первые годы Смутных Времен неверие и уныние захлестнуло  Бывшую Страну Всеобщего Оптимизма.  И как поверить, что психотерапевт,  с горем-пополам  переученный из инженеров, потерявших работу, и перебивающийся с хлеба на воду, в новой ипостаси, вдруг выдаст рецепт счастья  «всё в одном»! Хоть и не привыкли клиенты Анны Степановны думать самостоятельно, но и им хватало извилин, чтобы понять-  они со своими проблемами в  «мертвой зоне».  «Мертвая зона»  наступала, захватывала  всё новые и новые пространства Бывшей Великой Страны,   деться было некуда, негде искать защиты.  И только что-то, из ряда вон выходящее,  казалось им, сможет пробить глухую стену беззакония, безнадежности  и равнодушия, только чудом их проблемы могут разрешиться, не важно, что  будет жезлом указующим - ясновидение, божий промысел  или бесовщина.
    Начиная с четверга, поток   оживал, клиенты  начинали тянуться.
    От понедельника до четверга было её   время. Чтобы отойти от боли и негатива, которые люди несли в её дом.  От увлекательной прибыльной авантюры, в которой она вертелась  во времена Великой Страны, не осталось и следа.  Дар обвернулся  тяжкой ношей, так как  отказать страждущим не в праве она, если уж начала.
Деньги тоже несли, как и раньше, даже больше.
   В воскресенье    сон к ней пришел далеко за полночь, только после того, как последние клочья негатива рассеялись . Но  недолго.
       Едва успев спуститься   в глубокий колодец забытья  без сновидений,  Анна Степановна проснулась от звонка в дверь.
6-30  светилось на электронном будильнике. Нет, сказала Анна Степановна, не могу никак, не хочу.  Да нет же!  Перевернулась  в мягких объятьях теплого одеяла в слабой надежде,  пусть уходит! Завтра, потом, еще когда-нибудь.     Не тут-то было.   Человек за дверью  монотонно нажимал  и нажимал на кнопку звонка, словно ему все равно как долго придется нажимать.  Ещё и еще.   Как  Анна Степановна  ни сопротивлялась, но звонки  били  и били. Неуклюже выбралась из кровати, подцепив кончиками пальцев разношенные тапки, и в предрассветных   серых сумерках, не включая свет,  чтобы не развеять сон, поковыляла  в туалет наощупь, надеялась   после  провалиться в сон, едва прикоснувшись к подушке.
Замешкалась у двери. Посетитель не уходил, притих.  Анна Степановна поморщилась, да нет, посетительница.
Она вошла в кухне и в полумраке выпила воды, налив в граненный стакан  из крана. 
Дверной звонок вновь  рассыпался трелями,   трели, словно вода от потопа с верхнего этажа, заливали  всё пространство вокруг Анны Степановны.  За дверью была женщина,  Анна Степановна уже знала, знакомая, но спросонок   не могла вспомнить, кто она.  И эта женщина нажимала и нажимала на кнопку звонка.
  Анна Степановна, как была в ночной сорочке, так и   открыла.
-Аня… Помоги… Я знаю... Люди говорят.. Ты можешь. -  невыносимые трели звонка перелились в несвязные всхлипы ,- прости, не могла больше ждать……
  Тамарка Гальцева, которую Анна Степановна ни разу не встречала после  того, как  уволилась   с галантерейной фабрики, не дожидаясь приглашения,  ввалилась в прихожую. Анне Степановне  только и пришлось, что   посторониться.
-Аня…. Аня…..  Помоги…. Аня……
  Тамарка  скользнула взглядом по  лицу Анны Степановны, словно хотела  удостовериться , что это   и есть та самая,  бывшая  неуклюжая  девочка  с канувшей в небытие  галантерейной фабрики, выпускавшей ненужную никому  галантерею. Девочка,  про которую теперь  рассказывали  немыслимые чудеса. Взглянула, убедилась и равнодушно отвела взгляд в сторону, словно никто не интересовал её.
   Тамарка , глядя перед собой,  тихо и медленно произносила и произносила  одни и те же слова, не связывая их в предложения, не реагируя на Анну Степановну, будто и не было её рядом. 
-Аня…. Аня…..  Помоги…. Аня……Горе у меня…. Аня…..Помоги мне
Тамарка    выглядела постаревшей и изрядно потрепанной, но безумия в её  глазах   Анна Степановна не увидела.
-Здравствуй, Тома,- со вздохом сказала  Анна Степановна , чего было больше во вздохе, сочувствия или досады и самой не понять.
  Анна Степановна сверху вниз мягко надавила на  плечо  непрошеной гостьи, усадила  перед собой  на скамейку для обуви около входной двери.  Сама встала перед ней.
- Ну и ?
-Аня….. Аня….. Аня…-  начала было  заунывно Тамарка, но её вдруг  затрясло и прорвало в крике, - Нету у меня денег! Нету!!! Нету!!!
 Тамарка накренилась  и   мешком упала под ноги Анне Степановне  на колени.
-Хочешь, буду тебе служить как собака?!  Хочешь – отработаю?! До гробу у тебя в рабстве буду, только помоги!   Ты меня знаешь- если сказала-до гроба, то до гроба!  Ну что ты молчишь! Скажи, хотя бы –он жив?!,- Тамарка  захлебнулась криком  и конвульсии сотрясали её тело.
   Тамарка  всегда была миниатюрной  и  едва доходила Анне Степановне до плеча, да и похудела сильно за то время, что  они не встречались- скелетина, ни дать, ни взять. Цвет лица посерел.  Потухшие глаза провалились в морщины. А ведь считалась  на фабрике красоткой,  первой модницей.
     Анна Степановна легко  подняла е  её с пола, взяв  подмышки, опять усадила на скамейку, сильно прижала ладонь ко лбу  Тамарки   и не отпускала до тех пор, пока  гостья ,  дернувшись раз-другой,   постепенно не затихла.
-Что ж ты клятвы такие страшные  раздаешь?  Обратного хода  ведь не  будет, если услышат тебя!
-Ты же  меня знаешь, зачем спрашиваешь? Если да….  -сосредоточенно ответила  гостья
   А ведь  тогда бабушка назначила мне её в защитницы,  когда я пришла работать ученицей  на фабрику, подумала Анна Степановна.  От всех тех тупых жестоких тёток, которые выбрав жертву для насмешек, вряд ли бы когда остановились.  Анна Степановна, приехав в город из своей затерянной деревни,  была нелепа даже в  таком  неприглядном  месте  как  убыточная  галантерейная фабрика с прогнившими полами в цехах. Её встретили насмешливо и не упускали случая покуражиться.  Трудно предполагать, как бы это всё кончилось, но тут на её защиту неожиданно горой встала Тамара, бойкая  бригадирша и начинающая профсоюзная деятельница,  на короткой ноге со всеми начальниками. Уж что-что, а с Тамарой фабричным теткам связываться  никак не хотелось, себе дороже.  И насмешки прекратились сами собой.
    Значит, эта женщина  опять будет нужна в моей жизни, раз она вот так свалилась мне на голову?    И это тоже  любимая бабушка, её  глубокий замысел был рассчитан ни на один год, и он до сих пор работает? Для чего?   Что же,  значит,  Род ведет меня по нужному пути, где и  от меня ничего не зависит? Даже я не знаю хода событий, который будет, и не могу его предугадать?  Мысли вихрем  пронеслись в голове Анны Степановны.
     За Тамарой тянулся черный тяжелый шлейф проблем, ввязываться в которые Анны Степановне явно не хотелось, и денег у неё точно не было.
     Но  Анна  Степановна поколебавшись,  решила подчиниться, хотя, что скрывать, совсем не хотелось.
      Анна Степановна опять приложила ладонь к её лбу.  Чехославацкое пальто, которое Тамарка  у фарцовщицы купила в бытность работы на фабрике, угрохав на него всю квартальную премию и зарплату- на зависть всем фабричным  бабам,  теперь  выглядело не по сезону  жалким и легким, нитки клочком торчали в месте утерянной  пуговицы,  и  пятен не сосчитать. В прошлой жизни  мягкого  цвета кофе с молоком, очень элегантное, и Тамарке так  шло, что двойную цену  не жалко было заплатить.
-Он жив,- сказала Анна Степановна, помедлив.
Тамарка   тяжело выдохнула, словно долго бежала и, наконец, добежала до цели. Она  тихо  заплакала , равномерно  покачивая головой  в такт своим всхлипам. Анна Степановна убрала ладонь с её лба.
- Сможешь привести трех мужчин, которые согласятся рисковать и поедут за ним?,-  спросила Анна Степановна и, предвосхищая все вопросы, добавила- Ничего у меня не спрашивай! Уж очень не хотелось вступать в объяснения.
Тамарка   кивнула, проглатывая слезы.
- И еще, пусть найдут такой инструмент, я не знаю, как называется. С длинными ручками, чтобы можно было перекусить железо. Цепь. Толстую. С собой пусть возьмут. Большой он и тяжелый.
Тамара только  и могла, что поспешно  кивала.
-Всё. Иди. Завтра  ко мне приходите. Но не рано! Ни так, как сегодня!  И без  инструмента  с ручками не приходите.  Без него- что толку!   
Тамара  кивала
  Анна Степановна  кое-как   вытолкнула за дверь,  но держала дверь приоткрытой, наблюдая,  как гостья настолько неожиданная, насколько непрошенная , словно в забытье плыла вниз по заплеванной лестнице, рискуя   на каждом шаге попасть ногой мимо ступеньки
-Помни же – до гроба…, тихо  сказала Анна Степановна, не ожидая, что  Тамара услышит.
- Ты меня знаешь,-  ответила Тамара  ровным голосом, не оглядываясь
Закрыв дверь,  Анна Степановна доковыляла до кровати и,  заставив себя не думать, зачем вдруг появилась снова в её жизни  Тамара Гальцева, провалилась  в сон без сновидений между   временем  и пространством. Проснулась, когда за окном вечерние сумерки спускались на Мегаполис, и в квартире  опять было темно, как ранним утром. Голова болела, вроде как и  не спала совсем.