Глава 3

— Раз! Два! Держите ритм! Шаг! Ещё! Тело двигается легко и свободно! Не зажимайтесь! Следите друг за другом! Руки! Бёдра! Двигайтесь! Двигайтесь!

Четырнадцать девушек бойко танцевали под восточную музыку. Взмахи рук, движение бёдер, томный взгляд и барабаны, приседания, наклоны, шаги... Со стороны казалось, что все движения были отлажены, девушки двигались в ритм, следили друг за другом, однако, то одна, то другая то и дело сбивалась и немножко тормозила остальных. Сам танец был полон всевозможных чувств: и завлекательная восьмёрочка бёдер, и змейка шеи. Тело Лизы двигалось легко и свободно. Ей нравилось танцевать. Когда она это делала, она забывала обо всём на свете и часто чересчур увлекалась.

— Лиза! Разве тебя мои слова не касаются? Ты опять летишь в переди паровоза!

Голос наставницы вернул её к действительности и она остановилась. "Ой! Извините!". Группа захихикала. Надежда Руяк лишь покачала головой. Она готовила своих девочек ежегодному яркому фестивалю цветов, который проводился в Анапе в первых числах июня. На нём можно было увидеть тысячи растений, букетов, побывать на разных интересных мастер-классах и мероприятиях. Также на фестивале разворачивались и ярмарки. Это были самые любимые дни в году у Лизы: она выставляла все свои цветы на продажу, их всегда очень быстро раскупают, почему-то...

Надежда Руяк была одним из организаторов этого праздника, поэтому хотела, чтобы её группа выступила на нём в качестве символов цветения и плодородия, а именно нимф или дриад. Девушки уже придумали костюмы, грим, дело оставалось лишь за малым — отточить движения. В небольшом танцевальном классе было светло и уютно. Приятные розовые стены, пол, покрытый ламинатом, яркие люстры и большие окна. Вдоль стен стояли тренажеры: велосипеды, беговые дорожки, шведская стенка, турники, маты — всё что нужно для активной тренировки. Перед девочками простиралась стена, завешенная одним большим зеркалом, к нему спиной стояла наставница, уперев руки в боки. Лиловый магнитофон, позади неё, тихо продолжал наигрывать мелодию.

Наставница была хорошей женщиной: весёлой, строгой, позитивной, она везде и во всём искала свой подход. У неё были длинные вьющиеся рыжие волосы, голубые глаза; она была стройной, можно даже сказать немного худой, однако все её движения, которые она показывала девочкам, были полны жизни и энергии. Девочки очень её уважали. Надежда обратила внимание на таланты Лизы, ещё когда та была ребёнком. На протяжении почти 10 лет, она активно развивала Лизу в творческом направлении. Учила не только танцевать но и самовыражать себя другими способами.

На самом деле, хоть Лиза и была талантлива, она не должна была выступать на этом фестивале. В самый разгар подготовки цветов к продаже, ей позвонила Надежда и попросила выйти вместо центровой девушки, в связи с тем, что та сломала ногу. Именно поэтому сейчас Лиза отрабатывала все движения с группой. Её мысли облегчало то, что выступление должно было произойти после фестиваля, и она успеет насладиться праздником в полной мере.

После всех торжеств, Лиза собиралась устроить себе небольшой отпуск. Так как все цветы будут распроданы, а новые ещё не успеют вырасти, то она на время прикроет свою лавочку и, быть может, отправиться в путешествие. Так она думала.

После расставания с Куртом прошло два месяца. Лиза полностью восстановилась после удара и вынесла из этого важный урок: никогда не нужно вестись на одну лишь внешность и чувства, нужно замечать все стороны своего партнёра как хорошие, так и плохие. И не строить ненужных иллюзий. Теперь она могла спокойно общаться с подругами на тему мальчиков и поддерживать все подобные темы для разговоров. Подруги деликатно не спрашивали у неё подробности всей этой истории, ожидая, пока она сама об этом расскажет, но та не спешила. После занятий она пошла сразу в магазин.

Цветы, казалось, её ждали. Они издавали еле слышимый перезвон, хотя может это звенел охладитель. Лиза вдохнула упоительный аромат. Она наслаждалась им также, как Дэн своими ликёрных букетом: переливы и сочетания, игра воображения, влага воздуха и земли. Кто не вкушал этих запахов, тот не поймёт. Разноцветные горшки, ткань, бумага и ленты были уже готовы, все цветы политы и пересажены. Лиза заметила, что цветам нетерпелось покрасоваться на публике и попасть в руки новым хозяевам. Семена разложены по тканевым мешочкам для весовой продажи, прайс составлен, лоток для торговли приготовлен и, в общем, весь план по подготовке был выполнен.

Протерев руки от кофейного компоста, Лиза с облегчением вздохнула. Теперь растения нуждались лишь в протирании и умеренном поливе. До фестиваля осталось неделя, и так как перед цветочным праздником все магазины цветов, что будут участвовать ярмарке, прикрываются на подготовку, то Лиза спокойно закрыла входную дверь, села на свой красный велосипед и поехала к Мише на ферму.

Боголюбовы давно звали её полюбоваться на новорожденых ягнят, да времени у неё не было: то репетиции, то приготовления, то цветы. Так что выбраться на природу, за город, Лиза смогла лишь через несколько недель после предложения. Проезжая по живописным местам, она любовалась красотой природы. Она очень любила эти места, такие родные. А вот и три дуба, что похожи на сердитых сморщенных стариков, она в шутку им поклонилась, приветствую их. Дальше осиновая рощица, где с ветки на ветку прыгали белки. При приближении Лизы, они замерли, кто с шишкой, кто жёлудем, а кто из пучком веток. Свернув с трассы на присыпанную землёй дорогу, Лиза покатила мимо пшеничного поля. Над ним летали зяблики. В небе стоял такой галдёж, словно не на поле, а на базаре. В перемешку с ласточками зяблики охотились на насекомых и ловко ловили их в полёте.

Осторожно пересекая железнодорожные пути, Лиза увидела ферму, и коров, и Мишу... верхом. Честно говоря, на лошади Миша смотрелся более чем странно: с одной стороны, ковбойский стиль ему ужас как шёл, с другой – привычнее было видеть его на железном коне, который вместо сена литрами пьёт бензин. Миша тоже заметил Лизу и подъехал к ней.

— Давай! Ставь свой драндулет у конюшни, бери Олафа и дуй сюда! - крикнул он вместо приветствия.

Олафом звали красивого чёрно-белого жеребца, которого использовали сначала только для выпаса овец. Он был белый, как снег, с чёрными пятнами на крупе, ногах и груди. Передние ноги украшала бахрома длинной шерсти, очи были голубые, как незабудка и наглые. Это был очень темпераментный конь. Коров он на дух не переносил и предпочитал им овец. Зато охранял их лучше любого барбоса. Верхом на себе ввозил лишь Мишу, так как признавал в нём лидера, дядю Сергея, так как тот был хозяином, и Лизу - по непонятным причинам.

При первой их встрече, он вырвался и стойла и галопом понёсся меж коровников, сметая всё на своём пути. В тот раз Лиза тоже приехала на ферму, она ждала дядю, чтобы передать ему обед, который тот забыл у Полюшки. Олаф неожиданно вылетел из-за здания, как камень из пращи, и пошёл на Лизу. Та успела лишь зажмуриться. В тот момент Михаила чуть удар не хватил. Даже сейчас, вспоминая о том случае, его пробирает дрожь.

Но Олаф не снёс Лизу, как предполагал финал. Он остановился на полном выходу и стал очень тщательно её обнюхивать. Так выяснилось, что запах морковки он может почувствовать даже за три километра. Ох, как его отстегал потом Миша. Отстегал и гонял по лугам как сидорову козу, да заставил стоять в коровнике три дня. После этого Олаф был шелковым, и его стали использовать как обычного коня для выпаса скота.

От бича Миши он был весь в рубцах, которые Лиза смазывала мазью и не подпускала никого к нему, дабы его не забили окончательно. Естественно, теперь Олаф прячется за Лизу каждый раз, когда нашкодничает и с удовольствем катает её без седла.

Однажды Миша настоял на том, чтобы Лиза научилась кататься верхом. Он брал её к себе на коня и они долго катались вместе. Он показывал ей как управлять лошадью и как ездить разным ходом. Она была в восторге. Они уезжали на долгие часы в поля, луга, к озеру, к морю. Разговаривали обо всём на свете. Миша стал для неё очень родным человеком, вторым братом, с которым она могла поделиться всем тем, чем не могла с Дэном.

Лиза остановила велосипед у брикетов сена, оседлала Олафа и выехала в поле. Все рабочие фермы её давно знали и всегда здоровались. От долгого стояния в стойле Олаф шёл, словно на ходулях, пока не размялся. После, Лиза галопом повела его вокруг стада, собирая и подгоняя отстающих овец. Миша, на Филиппе, во главе сего шествия, длинной палкой направлял скот в нужную сторону. Они пересекли овраг, засыпанный сухими листьями, и вывели овец на пастбище.

Изо дня в день, загорая под солнцем, Миша сделался медного цвета. В сочетании с синими оборванными джинсами, белой в голубую клетку рубашкой и светлой ковбойской шляпой, он становился завидным женихом. В школе он был яростным драчуном и грозным смутьяном. Просто так никого не трогал, но если вдруг обижали Лизу, он подминал под себя обидчика и мутузили его кулаками, пока взрослые не растаскивали. А Лиза была постоянно занята перевязываниями и примочками. Сейчас особо ничего не поменялось, только маленький Миша вырос в крепкого мускулистого великана. Ещё не известно, кем больше восхищались девочки: им - работящим, сильным, красивым и немного грубым, или Куртом, в котором был лишь шарм и деньги.

Вспомнив об этом, Лиза хихикнула. Она тихо ехала на Олафе, опустив повод. Пастбище заросло сочной травой, которая, в окружении тенистый деревьев, только и делала, что наливалась соками. Солнце стояло высоко и начинало жечь плечи. "Хорошо, что хоть шляпу взяла" - подумала Лиза. Под певчие напевы птиц, она подъехала к Мише, который уже успел прикорнуть под дубом. Спешившись, она уселась рядом. Мирное щебетание птиц и блеяние овец усыпляло её. Запрокинув голову, она облокотилась на ствол дуба и стала смотреть на листву. Под ветерком она шумела и купалась в лучах солнца. "Хм-м... я словно смотрю на зелёное море, оно шепчет... Спи... Спи..."

Маленький проворный желудь, храбро держался на ветке, но вдруг, с резким порывом ветра, отцепился и с воинственным воплем: "Десантура!!!" полетел вниз.

От удара по лбу Лиза вздрогнула и проснулась. Овцы разбрелись по пастбищу, а Олаф укоризнено фыркал и рыл землю, посматривая на спящих. Солнышко клонилось к закату, Лиза встала, потянулась, встряхнулась, села верхом на коня и поехала собирать разбредшихся овечек. Она знала, что если Миша заснёт, то и пушечный выстрел его не разбудит.

Попросив Филиппа присмотреть за ним пока она не вернётся, Лиза погнала стадо к ферме. Ей навстречу вышел дядя. "Какие люди! А второй где?" - спросил он. "Оставшихся собирает" - без запинки соврала Лиза. "Лучше скажи что спит..." - пробурчал дядя. Сосчитав и в запустив овец в загон, Лиза вернулась на пастбище. Миша как спал, так и спал, несмотря на все старания пожилого Филиппа его разбудить. Лиза сорвала цветок клевера, села к Мише на колени и стала водить цветком у него под носом. Сначала дёрнулся нос, затем рука, а потом уже их владелец продрал глаза.

— Эй! Где стадо?! - Он хотел было встать, но Лиз положила руки ему на плечи.
— Больше спи, соня, я давно твоё стадо домой отвела.
— Ах ты... макаронина! А ну, иди сюда!

И стал хватать её за бока, шею и голые пятки. Лиза смеялась, извивалась как угорь на сковородке, вырывалась,но Миша держал её крепко. "Кто тебе позволил делать за меня мою работу? А? Никакого насилия". Они щекотались ещё минут десять, резвясь и дурачась, потом Миша схватил её, прижал к себе, крепко-крепко чмокнул в макушку и замолчал. Пока Лиза пыталась отдышаться, она прижималась к нему, как котёнок большому доброму псу.

— Ты чего? - спросила она.

Он только крепче обнял её. Миша давно любил Лизу не только как младшую сестру. Но знал, что ему не суждено выглядеть в её глазах её половинкой. Слишком уж она любила и заботилась о нём, как о брате. Он молча отошел в сторону, когда Лиза встретила Курта. Он передал её в руки этому донжуану в надежде, что тот сделает её счастливой. Миша хотел, чтобы у Лизы был тот, на кого она может расчитывать всегда, ну кроме него, кто бы заботился о ней и всегда заставлял её улыбаться. А он останется в её сердце братом и тоже будет рядом с ней. Его помыслы так остались бы скрыты, если бы Лиза не знала его как облупленного, она давно уже обо всём догадалась.

— Опять ты думаешь, куда бы меня сплавить? - ехидно спросила она из недр его рубашки. -  Не устал?
— Тебя должен кто-то оберегать, если не я, то кто-нибудь другой...

Лиза посмотрела ему прямо в глаза, тёмные карие встретились с зелёными, как земля с травой.

— Ты знаешь, что я тебя люблю, люблю не только, как лучшего друга, но и как родного брата, даже сильнее. Но не так, как тебе бы хотелось и ты знаешь почему – Мы выросли вместе и я просто не могу представить тебя в роли кого-то другого.
— Именно поэтому у тебя должен кто-то быть. Пусть не я. Ведь когда-нибудь меня рядом может не оказаться и я не смогу тебе помочь.
— Знаю, - ответила Лиза. Она теребила край его клетчатой рубашки и слушая биение его сильного сердца. - Но пока что я ещё не встретила того, кто запомнит мою сердце той же любовью и опекой, что и ты. С тобой им не сравнится, но должно быть что-то ещё, то особое чувство, что делает из друга - парня, не знаю что. Уже не знаю.

Они так и сидели в тени дуба, наблюдая закатное солнце. Вечер накрылся ночным одеялом. На небе россыпью выпали звезды. Ночной воздух был чист и свеж. Сверчки заиграли свои мелодии. Каждый свою. Миша тихо ехал на Филиппе, держа на руках уснувшую Лизу. Поступь старого коня была мягка и размеренна, словно лодка, тихо рассекающая волны. Олаф шёл сзади. Ночной лес был полон тайн, загадок и непонятных шорохов. Летучие мыши носились над лесом в поисках не спрятавшихся жучков. Совы ухали в глубине леса, а светлячки освещали дорогу к ферме. Сон на сеновале с Лизой был Мише не впервой, но это был первый раз, когда он услышал от неё такие слова. Летние ночи тёплые, поэтому он расстелил свою куртку, уложил на неё Лизу, а потом расседлал коней.

— Ты молодец, Филипп, - он потрепал коня по холке. - Ты ещё преподашь хороший урок Олафу.

Филипп шумно вздохнул. Миша привязал коней к жерди рядом с поилкой, снял с крючка плед и вернулся к Лизе. Звезды, освещавшие небосвод, игриво подмигивали, а юный месяц касался кожи девушки мягкими лучами своего холодного света. Под ними кожа Лизы казалась фарфоровой. Улегшись рядом, Миша долго смотрел на неё. Её губы даже восне и слегка улыбались. Тоненькая струйка воздуха играла с прядью её волос, Миша заправил её за ухо. Лиза зашевелилась и придвинулась ближе к Мише.

— Спокойной ночи, сестрёнка, - шепнул он и накрыл обоих пледом.