Часть 3 Рождённые на заказ Глава 11

Глава 11

Я не нашел в себе сил признаться Есении в том, с чем окончательно смирился. Её Михаила действительно давно уже нет. Сомнения накрывали по любому поводу: я подозревал в себе чужие жесты, походку, взвешивал каждое слово, анализировал на принадлежность каждую пришедшую в голову мысль. Сердце как настоящее ныло от воспоминаний, что тело, в котором находилась моя душа, принадлежит мне с молчаливого согласия его законного владельца.
Такрин не сказал, какое колдовство применил Велигор, жертвуя собой. Он устроил моё временное пребывание в теле вечного, не посвятив других в свои планы. Бессмертные так и не поняли, почему пятый переродок вышел самым дефектным. Ни способностей, ни знаний: эпизодически практические навыки проступали по каплям, словно вода через толстый слой песка. На какой срок был «подписан контракт» с Велигором? Вместо ответа чёткое понимание – по окончании этого срока моя душа останется на задворках более сильного сознания, как происходило уже дважды, и тогда песок беспомощности поглотит меня навечно.
Я чувствовал себя использованным, другие считали меня предателем: бессмертные собрали совет по просьбе Такрина, он доверился мне, они доверились ему, а Велес предусмотрительно выждал удобный момент и ударил. И пусть они теперь, не смогут отказать мне в помощи, но одно только упоминание имени вызывало шквал ярости среди, и без того не терпимых ко мне, собратьев. Макош традиционно понапридумывала невесть чего, и теперь, даже она признавала во мне Чернобога. По их единодушному мнению четыре перевоплощения не шли ни в какое сравнение со мной. Ещё бы! Те мучили людей или устраивали мелкие пакости с перерождёнными, что никак не грозило «тушкам» вечно развлекающихся, высших хранителей миров, а этот легко вернул им их же проклятие. Они назвали меня извергом Нави, желая уничтожить вместе со всеми якобы моими «самоделками», невзирая на последствия. Если бы я знал способ, как умереть, я бы им подсказал, но единственный кто, возможно, мог это знать, прятался в глубинах моего разума, анализируя ситуацию и влияя на судьбу миров опосредованно.
С таким настроением я жил в ожидании конца. Не чувствуя себя прежним, словно незаконно пробрался в чужой дом, я не смел даже прикоснуться к Есении.
Возможно, именно такого отношения она требовала с момента своего возвращения или же понимала моё состояние, но каждый день я чувствовал душевное тепло, заботу и нежность в её голосе.
- Миш, - позвала она. – Не позволяй обстоятельствам раздавить себя. Они, - она имела ввиду бессмертных,- только и ждут, что ты сдашься.
Да я хотел сдаться, но не посмел бы этого сделать, потому, что рядом со мной была Есения, я не мог ее подвести. И были два неблагополучных мира, которые во мне нуждались. Поэтому, в очередной раз, желая уйти куда подальше, чтобы даже бессмертные не знали такого места, я сказал себе самому (точнее тому слизняку, что внутри меня взывал к побегу), что таких мест не существует. Чтобы уйти в недоступное для их шпионов место, нужно было создать, новую Навь, с неизвестными им законами бытия, как это сделал настоящий Велес, а не закопавшийся в сомнениях недотёпа.
 Есения настойчиво не позволяла потерять веру в себя.
- Да, ну ее эту Макош! Подумаешь, пришла, раскричалась. Ты не стал Чернобогом из-за того, что переложил часть проклятия на их же плечи.
- В том то и дело, что это сделал не я, - признался и замер, ожидая её реакции. Но ненависти или страха не увидел, Есения уже привычно удивила меня.
- Сейчас не имеет значения, кто из вас поможет спасти Явь.
- Как давно ты узнала? – Я смотрел на неё и не мог поверить, что она может спокойно разговаривать со мной о том, что произошло с нами в Нави.
Она вспоминала, как они испугались, когда Модовейка увидел изменения моей сущности. Гораздо позже по поступкам она поняла, что я оставался человеком, а когда лохматый братец узнал о жертве Велигора, он предположил, что в бессмертное тело может попасть человеческая душа, и тогда она стала искать повод, чтобы вернуться и помочь той второй душе, что родней всех на свете. Распустила слух, что собирает антидот к моему заклятию. Она вернулась бы сама, не займись я её похищением.
- И как ты поможешь ему? Своему Михаилу? – спросил я, признавшись, что не верю, что он ещё есть.
- Не скажу, потому, что и Велес услышит. Но ему меня не стоит бояться. Модовейка думает, что я важна для тебя сейчас.
- А мои слова, для тебя ничего не значили?
- Да ты два слова не говорил, целоваться лез. Так что аргументы Мадовейки звучали убедительнее…
- Старый дипломат, - я вспомнил, как мелкий любил с ней поспорить и улыбнулся впервые за несколько дней. Самый образованный домовой, он до конца оставался заботливым сыном для родителей Есении и пользовался большим уважением среди людей, что уж про нечисть говорить.
- Они в комнате Андрюшека, - ошарашила она новостью. – Прости, я дала им Слезу, - извинилась за разбазаривание драгоценного зелья. - Низшие Яви не смогут существовать без хварны: им таиться невозможно и без людей они не хотят остаться, поэтому пойдут с тобой против сумарока.

***
- А вот индейскую народную избу тебе, Модовей Фадеич, а не подписанный договор! – орал я, перейдя на русский, как только они коснулись прописанных гарантий. - Да! Так ему и переведи, Есения, не объясняя! Так ему, домовику старому, страшнее! Как ловил чертей, так и буду! Пусть не жалуются. Под управлением помилованного мной Чародея, Навь - пятизвёздочный отель для таких как они, только, что ландышами не пахнет. – Мои слова не были резкими для домового, а вот ситан и чупокабра, пришедшие с ним поприжухли. Для полного «счастья» я добавил угроз, когда домовой сделал ещё одну попытку обсудить со мной отдельные пункты «трудового договора»:
- К Яви привыкли? Так это я не знал их поимённо. Теперь спасибо приложению к договору о каждом озабочусь, - размахивая как веером своим вариантом, проговорил, глядя на ситана, того самого беса, которого я из Москвы собственноручно не так давно в Навь отправил. - «Этот возвращенец совсем страх потерял, вернулся с экспериментальной нечитью третьего "умельца", -озлобленные перерождения Чернобога красотой созданий не озадачивались. - "Предложить мне помощь от лица низших Нави?!" - Низшие посчитали себя близкими к людям потому, что они, как и люди, способны в этом мире размножаться – слабый довод.
- Нужно будет, и пойдёте на ратные подвиги - по призыву, а не по контракту, юристы хреновы! – это я опять ситану. Выглядел бы он чуть посытнее, чтобы заподозрить, что он «покушал», я бы с ним по-другому заговорил. Но он дураком не был и верный расчёт на собственную голодовку сделал.
Старик домовой в ладной рубахе, шелковых штанах и кожаных сапогах поправил длинные усы на отцовский манер. Его лицо полностью скрытое поседевшей «растительностью», каждой чертой впитало узнаваемые движения, он подражал интонациям голоса своего героя и его повелительной манере. Трое из присутствующих в комнате всегда помнили человека, который для нас являлся светлым воспоминанием Фадея Паныча.
Не озвучивая, по семейному чувствуя друг друга, составленному нечистью договору, мы определили место в печке. Формальности лишние там, где достаточно моего слова. Если низшие думали, что воспользуются моментом, чтобы отыграть себе пару преференций за помощь в битве, они ошиблись, а за парламентария им спасибо. Они понимали, что я выслушал бы любого, но привычка сторониться высших, заставила обратиться к иномирному собрату.
 - Фадеич, погостишь у нас? – спросил я на дивьем у домового, когда спровадил лишних гостей.
- Если позволишь, - скромно ответил шурин, и невысказанное: «Я до конца с сестрой останусь», - понятное без слов.

***
Те времена, когда сумарок нападал открыто, грозя полным уничтожением целой реальности, прошли до появления порождений загробного мира, поэтому мои сторонники смогли помочь только в теории. Мы знали, что сумарок это множество сильных, сохранивших отголоски прежних знаний, духов, на непродолжительный срок подчинённых одним разумом. Действовали они подобно рою пчёл, объединяя свои усилия для общей цели, а то, что помимо этого требовали остатки сознания каждого из них, входило в разряд импровизации даже для их повелителя. Сумарок напавший на Марьинку был не многочисленный. Я не был их целью, как и медвежонок или Такрин. Не могу сказать, опасны ли они бессмертным, но воздействовать на сумарок без своего сотника Такрин не мог. Поэтому, дождавшись пока я уйду, он позвал Велигора. Ещё он потратил время на инсценировку своего появления, пока привёл людей воеводы.
Эвакуировав часть жителей, мы нарушили ритуал. Велигор, самый сильный из охотников, оборвал связь хозяина и сумарока. Тогда ярость врага вышла из под контроля, круша скалы и ломая деревья. Он заговорил с Есенией через своего десятника. Духа - охотника выследили и уничтожили, не узнав зачинщика. Сбор жертв остановили на десятки лет. Сменив Чернобога, я продлил этот срок, вынудив врага искать нового союзника.
"Сумарок нападёт открыто. Тайные союзники сильны. Они готовы к бою", - вот, о чем шептались низшие. Чьё-то предчувствие: ни то Суденицы, ни то Лады, слухи и домыслы, а спросишь конкретней и понимаешь, что никакой достоверности. Хоть бы нагадали с каким оружием нападёт, чего ожидать. Да и «скоро» для нечисти очень уж не быстрое понятие.
В состоянии роя духи пожирают любого носителя жизненной искры, но по отдельности способны выпить душу хозяина изнутри и управлять его телом. В этом призраки Первых Детей были равны своим отцам, равны Велесу, который выпил без остатка кровь первых четырёх претендентов и их души.
Противостоять душам Первых Детей могли только охотники, ими становились праведники, точнее их светлые души, полностью сохранивший свое сознание, покинув смертное тело. В этом пункте у меня вообще ничего не сошлось. Четыреста лет назад, когда я узнал об благочестии будущих охотников, не мог понять, почему безгрешная душа перешла на сторону зла. Светлый объединивший сумарок в чуди был добрейшей душой. Можно ли вычислить нового охотника среди светлых душ, если они после управления сумароком «не меняют свой цвет»? И как найти бессмертного организатора, контролирующего сумарок, если точное число так называемых богов, известно только им. Я видел от силы «штук» тридцать. В человеческих и прочих источниках сплошная путаница, один и тот же бессмертный, которого чтят богом носит несколько имён. В любом случае среди этой братии мои доброжелатели кончились. Даже те, что вынуждены были противостоять сумароку, видеть меня не желали. И всё-таки, судя по тому, что боялись они проклятия больше, чем Первых Детей, сумарок их вероятнее всего не убивает, к моему сожалению.
Есения приготовила большой запас зелья, предотвращающего внедрение духа в чужое тело. Но быстро уяснила, что научить народ одномоментному испитию «вакцины» по сигналу не так-то просто даже в одном полисе. Они с Буйволом раз за разом, устраивали витаминные тренировки. В лучшем случае, условно спасёнными бывала половина города, и то при условии, что сумарок «предупредит» о своём приближении минут за пять. В итоге её посетила идея разложить гармонию напитка на составляющие и перевести их на графический язык.
Как только получился рисунок, на поиск тысячи художников заморачиваться не стали, подключили Стипу, он наладил выпуск модных эмблем, похожих на печати для тела. Краска должна была продержаться полгода, потом мы планировали зашифровать символы охраны в новый, модный рисунок. В Гоутонге запустили рекламу о свежей тенденции татуировок. На бесплатные образцы народ не клюнул, тогда назвали какую-то пустяшную цену. С появлением цены, появились конкуренты, печатей для тела стало много, цены на них взлетели, и наши опять не достигли тел.
Пришлось подключить к рекламе мою потрясающую подругу. Сирин под беззвучный рык ставшего большим ревнивцем Рахи продемонстрировала украшенную нашей татуировкой руку, и мир взорвался восторгом. Появились люди испечатанные с ног до головы. В вопросе пользы этих печатей Есения не была уверенна, он остался открытым до появления сумарока. Мы шли навстречу любым авантюрам с возможной пользой, противопоставляя их неизвестности.
- Я могу переместить людей в Навь, - предложил я, как вариант.
- И сколько ты собираешься держать их в анабиозе? - спросила Сирин. Нападение возможно как сейчас, так и через тысячу лет.
- Я не смог высчитать периодичность нападений. Большая их часть произошла за пределами Семимирья, в тех местах, где мне совсем не рады. Иные формы жизни не пошли на контакт без разрешения хранителей, которые предпочли потерю части населения открытому противостоянию со злом. К тому же злом они считают меня.

***

Сумарок напал, когда Синай впервые попытался самостоятельно сделать несколько шагов. Сначала мне показалось, что Есения неудачно пошутила, канув поверхность пола, мальчонка выставил ручки, падая, и был тут же подхвачен матерью. В тот же момент, отправляя их в Навь я пожалел, что тысячелетнего ожидания не будет.
Волкодлаки расположилась на склоне горы, оттуда наблюдали за вакханалией, ознаменовавшей нападение сумарока: океаны пыли поднялись выше гор и затмили солнце. Я спешно вернулся в Москву. Толчки землетрясений растрескивали твердь, уничтожая подземные города, началась спешная эвакуация в уцелевшие районы.
Глубины стонали, терзаемые захватчиком, как кровью изливаясь драгоценными подземными водами изгаженными земляными маслами. Выдавленная из недр жидкость превратились в орудие поиска. Подчинённая грязная жижа расползалась во всех направлениях, за час достигнув ромбовидного пятна защиты. Я создал сразу четыре портала у каждой стороны охранного плетения, пока ещё скрытой от глаз пирамиды. Рядом открылись ещё два пути, появился Такрин и его десятники, другой принадлежал призванным на бой хранителям, которые сразу отошли и встали поодаль.
Пыль вокруг нас осела, тяжелым облаком рухнула под ноги и застыла лишенная магии. Словно изучая, потянулась лёгкая серая дымка, загустела с краю и отделилась, оторвавшись от тумана большими лоскутами. Духи оформились и приняли очертания уродливых нечеловеческих форм. Ближайший к нам, был похож на горбатого монстра с несколькими головами. Для атаки он выбрал домового, возможно потому, что тот стоял рядом со мной. Лёгкой струйкой призрак устремился к нему, остановился, резко поменяв направление, порванным плащом укутывал потенциальные жертвы  и метался, не находя уязвимой цели. Модовейка выдохнул:
- Не зря пропечатался, - и очень «загордился» сестрой, я так и слышал его мысли о том, какая она умница.
Десятники, пришедшие с вечными, взялись за дело. Подчиняя отделившихся духов, они отогнали серую мглу и скрылись за горизонтом вслед за отступившим противником.
- Контролируй их, - попросил я Такрина, - в начале битвы опасно гнаться вслед за врагом.
Более того, к нам приближалась новая армия.
- Что это такое? – Вопрос прокатился по нашим рядам. Похожее на лавину море трупов, свежих и совсем разложившихся, нахлынуло со скоростью летательных модулей. Горизонт заполнился на ширину взгляда и вот они уже перед нами. Тела, обезображенные насильственным внедрением, временем и стужей тянулись к плетению охранного заклинания. Все как один, рвали магические нити, исполняя знакомые мне движения, почти беззвучно проговаривая формулы.
Первыми ответили перерождённые самоубийцы ырки и четырёхлапые, клыкастые вампалы. Они разметали ближайших к нам зомби, превращая тела в подобие раздавленного прессом холодца. Нечисть, под предводительством волкодлаков, поражала нестандартными подходами к уничтожению: абнауаю пылали яростью в буквальном смысле, воспламеняли обледеневшую плоть в гуще неутихающей лавины. Одетые в длинные платья Бааван ши ломали кости, используя длинные косы, как кольца змеи. Если не видеть их лиц, они могли бы показаться привлекательными, но вот за такие белые маски лишенные мимики, я бы второму Чернобогу, его бы «маску» попортил. Пять длинноволосых девушек, словно танцуя, выполнили одинаковое движение головами пуская вход своё главное оружие. Косы расправились, встав веером, принимая силу натянутого стального каната и раскрошили застарелые останки марионеток сумарока в крупный фарш. Паукообразные Кумо оплетали кости, скручивали конечности крепкой паутиной и перекусывали шеи всем без разбору. Чтобы уменьшить количество воздействий на защиту они забыли свои гастрономические пристрастия, не гнушаясь труппами женского пола. Квил, продвигая войско дальше от пирамиды, подопнул прожорливого Гака, трапезничавшего совершенно свежей жертвой.
- Там люди, тела которых взяли при жизни. – Не получивших защитных рисунков и зелья оказалось больше, чем мы предполагали.
- Наши тоже там, - сказал один из бесов, оставшихся в резерве, - все здесь, те кто решил отсидеться в стороне.
- Что нам делать? – Они спрашивали у нас, бессмертных, находящихся здесь. Та черта, за которой ты либо берёшь на себя всю ответственность за исход битвы, либо нет, была обозначена всеобщим молчанием. «Ну, какой из меня главнокомандующий?!» - умолял я всех молча. Но они не вняли.
- Можно переместить их в Навь, чтобы восстановились тела? – спросил я вслух, обращаясь ко всем, кто был у пирамиды.
- Души съедены, - объяснил ситан в двух словах.
- Тогда и тела уже ни к чему, - согласился я.
- Слушайте приказ Михаила! – Модовей Фадеич транслировал со знанием дела, перекрыв голосом шум окружающего нас крошилова: – Северный гарнизон, в тыл справа! Южный на периметре! – и уже тише в отцовской любимой манере: - Братцы, всех без разбору в щепки разметайте!
- Нужно оттеснить их на дистанцию ста метров. Приближаясь к нам на такое расстояние, труппы начинали колдовать, - объяснил я необходимость ближнего боя, а как оказалось, отдал следующий приказ.
Десятники Такрина заволновались.
- Миш, они говорят, что всей этой вакханалией управляет всего один дух.
- А не многовато ли у него мощи?
- Это рассеивающее заклинание, достаточно самого малого влияния для передвижения и чуть больше на управление потоком с помощью чужих рук. Многого не требуется, он словно управляет двумя труппами, один идёт, второй рвёт защиту, то что их много сложность только на нас, не для него.
- И что, крушить всех до единого, чтобы собрать духа в целое?
- Единственный выход.
Я обратился к ситанам:
- Впитайте каждую частицу души, чтобы он и треть себя назад не собрал.
Они, горизонтально поваленными столбами, поплыли над полем битвы, отдаляясь от нас безмятежно, втягивая ртами монады рассеянные колдовством.
Такрин переглянулся с остальными бессмертными, придя к молчаливому согласию, они рассредоточились по кругу.
- Встань подальше и разведи руки, когда почувствуешь тепло умножь и выпусти его, - сказал он мне.
- Лучше вы сами, - я стушевался, не ожидая, что они всё же согласятся, после всего, что было, работать со мной в связке.
- Нам нужно чётное количество, - настаивал Такрин. Наверное, врал, как обычно, тимбилдер хренов.
- Я всё испорчу, для чётности отстрани кого-нибудь из них.
- Нужно передать заклинанию информацию о сторонниках. Останутся те, кто нам верен, - заверили меня как ребёнка, и мне стало стыдно за себя. Хотя, я не боялся выглядеть неумёхой, я боялся сделать не правильно. Впервые бессмертные приняли с пониманием и мои сомнения, и моё послушание.
– Управляй потоком, изучи, влей свою силу, - подсказывал Такрин, когда я принял энергию, переданную мне. Я закрыл глаза, внутренним зрением разглядывая огненную массу в руках, сформировал её в клубок и надул, словно мячик. Энергия послушно сформировалась, увеличиваясь вдвое, и шаровой молнией понеслась по направлению к следующему.
- Можно было создать, что-нибудь поизящнее, - прокомментировал Никта мой «подвиг», когда передал сферу следующему.
- Ещё я умею делать какашки, - раскрыл я свои таланты, чтобы они не забывали с кем имеют дело.
Манипуляции других были чёткими и быстрыми: вдох, выдох и огромная сфера вернулась к Такрину, он сделал широкий пас руками закручивая и перенаправляя её.
- Па авон ота руун! – разнеслось заклинание. Оказалось, его не знал только я: живое и разумное отделилось от пребывающих в состоянии синхронного плетения руками скелетов, перебралось, через гору костей и мёрзлого мяса. Мои сторонники воевали за Явь, а вот на верность мне не присягали, поэтому вернулись к пирамиде и замерли. А может, как и я в безопасность сделанного мной заклинания не верили.
Мёртвые продолжали натиск, не прекращая манипуляций, одни имитировали шёпот несуществующими губами и двигали руками, другие перебирались ближе, чтобы достигнуть нужного расстояния и присоединиться к одновременному исполнению разрушающего ритуала.
Сфера набирала скорость, раскручиваясь по спирали она вплавляла пепел в камни, удаляясь от центра, и пролившись последними раскалёнными каплями пропала.
Мы готовились передохнуть перед новой волной, когда заметили взламывающие движения в толпе своих. Три зомбированных скелета, расплетали нити защиты не более пяти секунд, после того, как толпа расступилась и их головы разом слетели под ударом сабли подлетевшего к ним стрихши. Он поднял один из черепов вверх, оглашая север победным криком.
Я почувствовал рядом новое присутствие.
- Защита пала, - негромко сообщил я ближнему кругу о приближении охраняющего хварну Светлого.