20. НЕсовпаденьЕ

 «Затеряюсь я между мирами,
   в параллели времен улечу,
   но с течением лет, за веками
   буду помнить твое – не хочу…»



                НЕсовпаденьЕ


Повернув направо, они въехали на территорию дома отдыха, который располагался недалеко от города. Небольшой современный корпус, окруженный сосновым лесом, стоял на вершине холма.
– Ты сейчас здесь живешь? – поинтересовался Валентин, выходя из машины.
– Можно сказать и так, но все же будет точнее, что я иногда здесь проживаю.
– Я понял.
«Ничего ты не понял», подумала Мария, оценивая последние события, произошедшие в ее жизни. Но в ответ лишь грустно улыбнулась. Она боялась напугать его, так как чувствовала, что обязательно повергнет его в шок своими необычными рассказами.
Поэтому изъяснялась весьма странно и неопределенно. Эта таинственная недосказанность прибавляла загадочности к ее образу, но вместе с тем вселяла тревогу. Валентин всегда ощущал исходящее от нее добро, но одновременно подстерегающую опасность. Его увлекало разнообразие положительных эмоций, которое она сумела привнести в его жизнь. Однако ему казалось, что риск был все же более очевиден. Он сочувствовал и сопереживал ей, не скрывая своей симпатии, но всегда задавался одним и тем же вопросом: «Что могут они дать друг другу? Она чужая женщина, а он чужой мужчина…» Но так или иначе, припорошенные февральским снегом, Мария и Валентин вошли в гостиничный номер на третьем этаже. Здесь Мария остановилась на две ночи, чтобы переждать свой очередной неблагоприятный период.

– Будешь виски? – поинтересовалась она, когда Валентин сел в кресло перед журнальным столиком.
– Нет, мне еще ехать домой.
– Тут рядом, доберешься.
– Тогда совсем немного.
– Хорошо, – согласилась она, вытащив из холодильника квадратную бутылку.
– Джек Дениэлс?
– Да, – посмотрев на Валентина Мария, прищурила глаза и широко улыбнулась, – а знаешь, что ответил Ельцин, когда его спросили, с кем с первым он познакомился, когда прилетел в США?
– С кем?
Отвечая, Мария попыталась изобразить речь бывшего президента и для убедительности понизила голос.
– Когда я прилетел с визитом в США, первый с кем я познакомился, был Джек Дениэлс! Замечательный, я вам скажу, мужик!
Валентин улыбнулся, он хорошо помнил тот курьезный случай, когда борт № 1, приземлившись в Штатах, долго стоял со спущенным трапом и расстеленной ковровой дорожкой, в ожидании встречающей стороны, в то время как бывший отсыпался после «продолжительной беседы» с Джеком Дениэлсом.
Очистив несколько мандаринов, Мария села в соседнее кресло.
– Ты здесь надолго? – поинтересовался он.
– Не знаю, как получится, наверное, до тех пор, пока меня не покинет чувство, что за мной все время следят!
– Может тебе нанять детектива?
– Не знаю. Может и нанять! Но пока мне хочется спрятаться и отсидеться.
– Да, я так не живу.
– Охотно верю.
Мария заметно погрустнела, ей стало обидно за свои скитания и унижения, которые теперь правили балом в ее жизни.
– Ты знаешь? Не переживай, все образуется! Все всегда, когда-то проходит, – попытался успокоить ее Валентин.
– Да, я понимаю, только радости не хватает! Очень хочется радости и музыки!
– Музыки?!
– Музыки в душе! А знаешь, я сочиню для тебя песню!
– Песню?
– Да.
Он с удивлением взглянул ей прямо в глаза, явно собираясь что-то спросить, но тут раздавшийся звонок мобильного отвлек его на разговор. Очевидно, звонил приятель, так как Валентин беседовал раскованно, без всяких деловых примочек.
Не вслушиваясь в содержание его беседы, Мария оторвала несколько ягод от грозди винограда, лежащей в небольшой вазочке на столе, и присев на подлокотник кресла, в котором сидел Валентин, стала осторожно кормить его с руки, отправляя ему в рот одну ягоду за другой. Какое-то время она ждала, когда он закончит разговор, но поняв, что он затянулся, встала, решив ополоснуть стаканы.
Войдя в ванную комнату и включив в раковине воду, Мария протянула руки, ощутив под струей леденящую прохладу. Наполнив один из стаканов водой, она сделала глоток. Затем, посмотрев в зеркало, висевшее на стене, на какое-то мгновение задумалась, отчаянно вспоминая, где и когда она еще так страдала, словно это уравновесило бы ее сегодняшние переживания.

                * * *

Почему-то в памяти всплыли ее давние детские воспоминания, когда еще, будучи ребенком, она ходила по тем временам на престижные занятия в музыкальную школу, где толстая усатая преподавательница фортепиано, Тамара Абрамовна, все время хлестала ее по рукам, своими пухлыми короткими пальцами, раздраженно прикрикивая: «Не верно! Это – Бетховен! Так безобразно исполнять нельзя! Сначала! Чего застыла! Играй сначала!»
Маленькая Мария, не смея ослушаться, робко прикасаясь к клавиатуре, снова повторяла произведение великого композитора, и снова, и снова получая по рукам при каждой неправильно взятой ноте.
Сжав в комок всю свою боль и обиду, Мария молчала, наверное, именно тогда и зародилась ее терпеливость. Она отчаянно молила Бетховена сжалиться над ней и каким-то невероятным чудом перенести эту волшебную мелодию, «К Элизе», в ее маленькую голову, чтобы, не отвлекаясь на ноты, пальцы, слушая ее мысли, сами правильно нажимали непослушные клавиши. И в один прекрасный день чудо произошло. Она помнила, как однажды, на большом школьном концерте, оценочная комиссия из консерватории слушала юные дарования…
Мария села за огромный черный рояль, предварительно поставив на стул два специально приготовленных деревянных ящика, приподнимающих ее над клавиатурой, собрав в кулачки все свое самообладание, она старательно, без запинки исполнила выученное наизусть произведение. Это произошло словно на одном дыхании. Не открывая глаз, ее маленькие пальчики умело управляли клавишами, создавая приятное гармоничное звучание, ту самую мелодию любви, которую автор посветил своей возлюбленной Элизе.
Делая поклон под овации присутствующих в зале многочисленных гостей и родителей, Мария от всего сердца благодарила Бетховена за то, что позволил ей отыграть произведение без единой ошибки.
После концерта Тамара Абрамовна подсела к маленькой Марии и окружившим ее заботой родителям.
 – Она, ничего, молодец, ее отметили. Но все же стараться нужно больше, и толк будет! Я всем своим ученикам говорю, музыка  это труд! Через пот и слезы! – Поняла? – обратив свое внимание на Марию, строго поинтересовалась Тамара Абрамовна и тут же повторила: « Через пот и слезы!» – У меня все плачут. Одна ваша не плакала! Упрямая слишком! Но это, я Вам скажу не плохо! Может добиться неплохих результатов!
– Но мы-то для себя ходим, для общего развития, нам звезд с неба не надо! – попыталась возразить мать Марии.
– А зачем Вы так загадываете? Может, это в будущем станет ее хлебом?
– Ну не знаю…
– Не торопитесь, время покажет, – сделала заключение суровая преподавательница и, широко улыбнувшись, отвлеклась на других гостей.
Хлебом Марии это так и не стало. Из-за переезда на новую квартиру оканчивать музыкальную школу пришлось в другом районе, совсем у другого педагога. В отличие от Тамары Абрамовны новая учительница была равнодушна и мягка к успехам своих подопечных. Не чувствуя жестких требований Мария расслабилась, к тому же подготовка к обычным школьным экзаменам отнимала много времени. В результате занятия музыкой были запущены, и прогулять сольфеджио или специальность стало «святым делом», не говоря уже о хоре с музыкальной литературой.
Узнав о прогулах мать Марии, Ирина Афанасьевна, завела с дочерью серьезный разговор. – Я прошу тебя, возьми себя в руки и не расстраивай отца. Ты знаешь, как он хотел, чтобы ты окончила школу и получила диплом. Семь лет отучилась, остался последний год.
– Ну почему, оттого что вы хотите, я должна мучиться?! – возмущалась Мария.
– Есть вещи, детка, которые мы делаем вопреки нашей воле, и только потому, что не хотим огорчать близких нам людей. Потому, что они в нас верят, на нас надеются и нами живут. Подумай над этим!
– Ладно, – расстроенно проговорила Мария. – Я сделаю это, но только ради отца! Хотите диплом, будет у вас диплом! Но окончу школу, и к инструменту больше не подойду!
Сказано – сделано, спустя полгода Мария принесла заветную корочку и, положив ее на пианино, закрыла инструмент на долгие десять лет.

                * * *

Когда она вернулась из ванной, Валентин уже закончил разговор.
– Прости! – извинился он, – эти телефоны…
– Знаю, знаю, можешь не объяснять.
– Будешь еще виски?
– Нет, Маш, мне пора, слишком поздно! На работу уже нет смысла возвращаться, подбросишь меня к дому?
– Конечно, – разочарованно ответила она.
Он снова уезжает, и так будет происходить каждый раз. И, наверное, это не плохо. Мы не успеем привязаться и не наговорим дурацких обещаний, которые все испортят. Чувствовать необходимость друг в друге и одновременно быть свободным друг от друга – это лучшее, что можно пожелать в настоящий момент. Обязательства, они всегда убивают любовь и отталкивают то лучшее, что могло бы произойти, – мысленно рассудила Мария. Она прекрасно помнила их последнюю встречу и берегла в своем сердце его тепло, его нежность, его крепкие объятия, но вместе с тем все же безумно боялась привязаться к нему всерьез.
– Поцелуй меня, – попросила она, желая проверить свои чувства. Но тут же заметила, как замешательство отразилось на его лице. Какое-то время он просто молчал.
– Я не могу, – наконец услышала она. Эти слова прозвучали, словно удар молота по ее душе. Не подав вида, она тихо поинтересовалась.
– Почему?
– Ну, не могу! – повторил Валентин.
– Один поцелуй?! – снова попросила она.
– Нет, не могу!
Озарение было невыносимо мучительным! Она поняла, что заранее знала ответ и знала свой ответ на его ответ. Догадавшись об этом, ей стало страшно и больно. Но разве что испытывать боль становилось для нее привычным. Если к этому вообще можно было привыкнуть. И как не боялась она услышать то, что уже знала, она все же спросила:
– Почему?!!
– Честно?
– Да, – почти шепотом проговорила Мария. Она чувствовала, как свело мышцы живота и защемило в груди. Опустив глаза, Мария зажмурилась, словно это спасло бы ее от услышанного.
– Я не хочу! – словно эхом отражаясь от стен, прозвучал ответ Валентина.
– «Жаль… он все же сделал это, все же сказал! Чувствует ли он то, что говорит? Но что меняется от этого? Ровным счетом, ничего. Только почему-то очень больно, очень грустно, словно что-то оборвалось внутри, что-то рассыпалось…».
Она понимала, что в настоящий момент оставалось только одно – не впасть в крайность и достойно выйти из этого положения. Поэтому снова собрав в кулак все свое мужество, она произнесла то, что собиралась:
– Ну и что! Зато я хочу! – стараясь как можно более легко и непринужденно, ответила она, одновременно притягивая его к себе за галстук.
– Ну, хватит, не безобразничай. Ты меня задушишь!
– Ты так упрям?
– Да, я баран, ты, что не знала? – попытался отшутиться Валентин.
– А жаль…
Разжав пальцы, Мария ослабила хватку, выпуская из рук свои несостоявшиеся надежды.

В машине ехали молча. Подъезжая к дому Валентина, Мария немного повеселела, пообещав себе, что непременно постарается изменить свой взгляд на их отношения, но пока ей давалось это с трудом. И чтобы не выдать своих переживаний, она решила заговорить и задать ему какой-нибудь пустяковый вопрос, желая при этом выяснить, он расстается с ней навсегда или всего лишь хочет трансформировать приятную увлеченность в дружбу?
– А давай куда-нибудь сходим? – осторожно поинтересовалась она.
– Куда? – спросил Валентин.
– Ну не знаю, – растерялась Мария и предложила первое, что пришло ей в голову, – может быть в клуб или на стриптиз?
– Не люблю стриптиз, но если хочешь, можем сходить.
«Обалдеть! Он согласен?! Ничего не понимаю! И, наверное, сейчас я ничего не хочу понимать, пусть все будет так, как будет! – удивляясь, думала она. – У меня уже нет сил ни на что! Какая уж тут любовь?! Наверное, пройдет и это…»


                * * *

На следующий день дома, Мария чувствовала себя подавленной и разбитой. Душевные травмы в конец опустошили ее сердце. Печаль застыла на ее лице. Настроение было совсем неважное. Накопившаяся усталость тянула на любимый диван. Однако встав по звонку будильника, она приготовила завтрак, и пока сын принимал душ, Мария, все же не устояв перед соблазном принять горизонтальное положение, прилегла на диван. Ни причесываться, ни одеваться, ни наводить красоту ей не хотелось. Мысли о работе не радовали.
Думая о Валентине, она все еще пыталась найти для себя объяснение на его неожиданное для нее решение. «Если я так ему не приятна, то зачем встречаться со мной? Что это? Мужское любопытство? Либо то самое понимание, о котором я просила его? Границы которого он определил для себя сам?»
Мария вздохнула, вспоминая то, что недавно говорила Маргарите о его характере: «Он слишком порядочный, чтобы быть отчаянным!» Да, все верно! И вероятно, это так и есть! – успокоила она себя и снова вздохнула.
В сумке разрывался мобильный, хотя, ради этого, подняться с дивана желания не было. Помедлив еще немного, Мария все же сделала над собой усилие и, слегка пошатываясь, вышла в прихожую, где пошарив рукой в «дамском бардачке», наконец нащупала свой телефон.

– Мария Денисовна, вы скоро? Машина прогрета, я у подъезда.
По первым словам Мария узнала помощника Андрея.
– Мне еще надо минут двадцать, я не готова, жди.
– Хорошо, но мы никуда не опаздываем?
– Нет. Сегодня только в офис к Виаграм, надо с ними рассчитаться по сделке и подписать договор поручения с новым клиентом.
– Я понял!
– Да, еще я тебя попрошу отвезти Костика до школы, пока я собираюсь, он скоро выйдет.
– Понял! Жду!
– Спасибо!
По дороге к Виаграм Мария дремала, откинув свое кресло назад. Она знала, что Андрей разбудит ее, как только они достигнут цели.

Виагры, две сексапильные женщины, работали менеджерами по продажам в фирме, с которой Мария вела совместную деятельность по привлечению инвестиций на стоящийся многоквартирный жилой дом с подземной автостоянкой. Такое прозвище она дала им не случайно. Не смотря, на бальзаковский возраст, они выглядели весьма привлекательно.
Светловолосая и пышногрудая, с осиной талией, Виагра маленькая была лет на пять постарше Марии. Свой рост она увеличивала высокими шпильками. Глубокие декольте и укороченные юбки известных европейских фирм, соблазнительно-вызывающе нарушали всякий дресскод, но при этом вне всяких сомнений притягивали мужские взгляды клиентов, посещавших их офис.
Вторая Виагра была старше всех, поэтому и получила приставку «большая». Она умела ухаживать за собой, и от природы была красива. Ее стройной фигуре могла позавидовать даже юная девушка. Складные пропорции, гладкая смуглая кожа, красивые женственные руки. Но главным, сногсшибательным оружием, были ее огромные серые глаза. Они особенно выделялись на фоне темных волос, аккуратного носика и правильной формы губ. Стильная модная одежда и умение ее носить придавали Виагре большой особый лоск и ухоженность.
В нелегкой конкурентной борьбе за клиентов и, особенно за клиентов-мужчин, Виагры, как ни странно уживались в одном помещении и умели договориться друг с другом, а порой даже дружить. Задерживаясь на работе допоздна, они получали весьма скромную зарплату. На проценты руководство их офиса не раскошеливалось, тем самым провоцируя своих сотрудников на левак, который, по завершении сделки, Мария охотно им оплачивала за каждого предоставленного ей клиента, желающего купить или продать недвижимость, так как это значительно сокращало расходы на рекламу.
Приятные в разговоре, приятные на вид, они располагали к себе практически любого, вошедшего в офис. Особенно мужчины любили засиживаться среди милых дам под разговор за чашечкой кофе. И, сами того не ожидая, в конце концов останавливали свой выбор на приобретении квартиры в предлагаемом виаграми доме. Это был весьма сомнительный метод, но разве не соблазнительна мышеловка с такими аппетитными кусочками сыра, которые возбуждают фантазию. К тому же открыто намекают на возможность продолжения их общения с момента покупки недвижимости и в течение всего срока строительства.
Они блестяще выполняли свою работу, принося немалый доход фирме, к тому же не забывая про себя, да еще при этом, успевая примерить почти каждого вошедшего в офис мужчину, как потенциального мужа. Однако доступность их была весьма обманчива. Они хорошо знали себе цену, умея не только соблазнять, но и серьезно, кропотливо работать.
Их хватка была железной, а зная это, Мария часто прибегала к их помощи, даже если клиент пришел из других источников. Чувствуя сомнения того или иного покупателя, она как бы невзначай в разговоре направляла его в офис генподрядчика, якобы ознакомиться с последними планами БТИ, а по сути сдать его на доработку к Виаграм.
– Девчонки, надо дожать! – давала указание в телефонную трубку Мария.
– Молодой, красивый, богатый? – интересовались они, уже заранее кокетничая.
– Увидите сами!
– Присылай, присылай, доработаем, а будет раздумывать, чайком с виагрой угостим.
– Не переусердствуйте!
– Обижаешь, Денисовна!
– Что так?
– Ставишь под сомнения наш профессионализм?!
– Уж в этом я не сомневаюсь!
И они каждый раз оправдывали ее надежды. Как правило, спустя час, а может два, довольный клиент звонил из офиса Виагр, чтобы сообщить о его счастливом выборе, а именно покупки квартиры в их доме. Каким способом, и какими доводами эти две уже немолодые женщины добивались подобного успеха, Мария могла только догадываться, но это давало свой необходимый результат, за что Мария с благодарностью оплачивала оговоренные заранее проценты.
Вот и теперь припарковавшись возле офиса, где работали Виагры, Мария, вышла из машины, чтобы рассчитаться за проделанную ими работу по отлову клиента, с которым накануне был подписан договор и произведена оплата выбранной им квартиры.
В офисе было шумно. Обстановка была явно не рабочая. Хохот, раздающийся из зоны отдыха, сразу привлек внимание Марии. Еще не видя никого, она сразу догадалась, что так заразительно может смеяться только маленькая Виагра.
– О! Кто к нам пришел! – воскликнули женщины, едва Мария появилась в дверях. – Денисовна! Ты как всегда вовремя! А у нас тут небольшой сабантуй. Вот Вовик пришел, гостинцев принес. Коньяк, фрукты. Присоединяйся! Сейчас кофейку сварим, – предложила маленькая Виагра.
– Давай, давай, – поддержала ее большая.
– Ой, даже не знаю, – растерялась Мария.
– А чего не знаю?! Прям, как маленькая!
– Садись! – решительно заявил Вовик, выдвинув стул к ногам Марии.
– Спасибо, – робко согласилась она, не ожидая такого натиска.
Вовика Мария видела впервые, но Виагры то ли не поняли этого, то ли не хотели вдаваться в излишние церемонии.
– Ну, рассказывай, рассказывай, – обратилась к Вовику маленькая Виагра и тут же пояснила Марии, – Вовик у нас только что из Таиланда приехал, так интересно!
– А что рассказывать, я уж все рассказал! Здорово там, девчонки! Жара, слоники, тайки. Стриптиз любой, хочешь мальчишку, хочешь мартышку! Девочки – 2 бата, мальчики – четыре. Рай для мужиков, одним словом! Пострелять – пожалуйста, на острове из любого вида оружия! Тайский массаж – без проблем! Фруктов завались, морепродукты – любые, аж жареных тараканов подадут!
– Здорово! – восторженно произнесла большая Виагра, – вот люди отдыхают! А тут расслабиться некогда! Работа, работа, вся жизнь так и пройдет. Когда мы последний раз вылезали?!
– Да, надо ехать! – согласилась маленькая Виагра, – только в рай для женщин.
– Ну, рай для женщин – это Турция или Египет, – протянул Вовик.
– Почему это?
– Ну, шоколадные мачо только там, ждут вас прямо на берегу! Нежный шепот в уши и крепкая плоть. Все бабы только туда рвутся, чтобы оторваться.
– Я смотрю, вы такой профессионал, – осмелилась поинтересоваться Мария, – ну а здесь в Москве, что, разве нет приличных мест со стриптизом?
– О, Денисовна?! Растешь! – удивленно выпалила маленькая Виагра, – тебе-то на что? Никак собралась благоверного просветить!
– Ну, не совсем благоверного, но интересуюсь! – как можно суше ответила Мария, стараясь погасить ее любопытство.
– Офигеть! У нас появился кавалер?
Мария почувствовала жар на лице от столь щекотливого вопроса.
– Ну что ты пристала к девушке! – остановил Вовик. – Не вгоняй в краску человека! – И обратив внимание на Марию, продолжил. – Стриптиз есть, хотите сводить мужчину, пожалуйста!
– Мне бы хотелось приличное заведение, в клуб или что там бывает, – смутилась Мария. – С хорошей музыкой, напитками, красивыми девушками.
– Понял, понял! Ну, и, конечно же, приват-танец на столе! Все в лучшем виде! Ваш мужчина не пожалеет! Записывайте телефончик.
– А это клуб? – переспросила Мария.
– Конечно, клуб! Да еще какой! Супер!!!
– Вы точно не шутите?
– Я что, похож на клоуна? – обиделся Вовик.
– Нет, извините, записываю.
– Денисовна! – не унималась маленькая Виагра, – ну расколись, кто такой?
– Ты его не знаешь, все очень запутанно. Мы просто дружим.
– Бла, бла, бла…
– Нет, правда!
– Что, такой упертый?
– В каком смысле?
– Да ни в каком! Тогда веди на стриптиз, все правильно. А дружбы между мужиком и бабой не бывает!
– Совершенно точно! – вставил Вовик.
Мария лишь покачала головой, удивляясь тому, как они все быстро за нее решили.
– А что? Денисовна умеет нравиться, – вступила в разговор большая Виагра. – В прошлый раз, когда ты приезжала за документами, у меня главный инженер сидел, помнишь, высокий такой мужчина?
В ответ Мария отрицательно покачала головой.
– Ничего ты не помнишь! Уперлась в своего мужа и закрылась от мира! Правда, что ли, не помнишь?
– Нет!
– Да ну тебя! Как только ты уехала, он ко мне. Господи, говорит, какая женщина! Всю жизнь о такой мечтал! Даже телефон просил! Во как!
– Ну и?..
– Да ничего! Говорю ему, вы что? С ума сошли?! Что вы такое говорите, не думайте даже об этом! У нее муж строгий, семья!
– Вот и ответ! Пожадничала для меня хорошего человека! Отняла счастье, можно сказать! – улыбаясь, подытожила Мария.
Все дружно засмеялись.
Спустя некоторое время Мария уединилась в кабинете с маленькой Виагрой, и произведя взаиморасчеты, поторопилась к выходу.
– Денисовна, ты не обижайся на Вовика, у него мастер-класс поднять настроение.
– А я и не обижаюсь.
– Вот и славно! Ну, тогда до встречи!
– Пока! Попрощайся за меня со всеми!
– Хорошо!
– Куда едем? – поинтересовался Андрей, когда Мария снова села в машину.
– Теперь домой, – вздохнула она, – только по пути остановимся где-нибудь у киоска с фильмами.
– Хотите прикупить что-то новенькое?
– Не знаю, насколько новенькое… – задумчиво протянула она и, не закончив фразы, замолчала.

                * * *

Поздним вечером, когда сумерки поглотили город, а высвеченные фонарями улицы встречали и провожали изредка проезжавшие машины, Мария, уложив сына спать, тоже расположилась на кровати в соседней комнате, тщетно стараясь заснуть.
– Господи, – думала она, обращая свои мысли к Валентину, и почему же все так странно вышло? Что привело его к такому решению? И в какой момент я все испортила? А может, и не я вовсе? А может, совсем другие мотивы подтолкнули его к подобной тактике в их взаимоотношениях. Нет, все равно, это я во всем виновата! Слишком много мечтаю, вот и вообразила себе бог весть что! Напугала человека, нагрузила, запутала! Так! Пора остановиться, а то начинаю обрастать очередными комплексами! – сказала она себе и, повернувшись лицом к стене, от обиды заплакала.
«Ну вот! Снова мужчина, из-за которого я лью слезы», – пробежало в ее мыслях, она считала себя глубоко несчастной и, скорее всего, это было правдой. Но от того, что она себя жалела, ничего не менялось, разочарование вплотную подобралось к ней и рассыпалось на тысячу огорчений.
Прошло с полчаса, а может быть больше, глаза Марии были еще влажные.
И словно уговаривая себя, она стала рассуждать вслух: « Ну не вышло, как мечталось, ну не сложилось. А надо ли было?» И тут же ответила: «Надо! Я подарила бы этой мечте весь мир! Свое нерастраченное тепло! Если бы он только смог все это принять!… Если бы смог… Мария неожиданно села в кровати, по-детски со смаком, рукой вытерла нос, затем кулаками размазала по щекам оставшиеся слезы. И тут ее лицо озарило сияние. Открыв прикроватную тумбочку, она вынула свой дневник, возвращенный ей Яковом Клейнером и, распахнув его на чистой странице, стала быстро записывать следующее:

«Как много есть на свете птиц,
Но лишь одна не любит стаи,
Она так редко прилетает,
Не зная никаких границ.

Весь белый свет с собой несет,
Большим крылом оберегая,
Вокруг своей мечты летая,
Она и манит, и зовет.
                * * *
Но как бы ни был крепок дом,
Все может в жизни повториться,
И чтобы не жалеть потом,
Не упускай свою жар-птицу…».

Набросав эти стихи, Мария почувствовала прилив сил, глаза светились, легкая улыбка легла на ее уста. Она читала их снова и снова, несколько раз, как заклинание, после чего удовлетворенно упала на подушку. – «Да, я не отпущу его! Он нужен мне. И это больше, чем любовь! И это здорово!»

Находясь в блаженном состоянии, еще минут пять, Мария все же встала, чтобы извлечь из своей сумочки купленный накануне диск с фильмом «Запах женщины», который рекомендовал ей для просмотра Валентин. Взяв на кухне сочное спелое яблоко, она вернулась в комнату и, поставив фильм в плеер, уютно устроилась в подушках, сложив ноги по-турецки.
– Необходимо прочувствовать этот фильм, – рассуждала она вслух. Я должна непременно найти то связующее, что могло бы определить этот фильм как наш – мой и его. Мне бы очень хотелось, чтобы Валентин соотносил его в памяти со мной, раз он так ему нравится. Только смогу ли я это? – с накатившей грустью вздохнула Мария и нажала на клавишу PLAY.

Мария внимательно смотрела фильм, переживая за каждого из его героев. Вот слепой мужчина, буквально взрывает эмоциями зрителя, вот сопровождающий его милый юноша, вот чудное авто! Не перетертый временем сюжет, даже пристрастие главного героя к виски Джек Дэниелс, действительно имеет место быть! Все замечательно! Но где та зацепка, то связующее звено, которое она ищет? Вот, на экране появилась девушка, зазвучало танго, и тут Мария, наконец, услышала то, что искала. Приглашение на танец было венцом не только ее поиска, но и кульминацией всего фильма! Танец вслепую! Он был действительно великолепен! Здесь хорошо прочитывалась двусмысленность эпизода, вызывающая восторг и восхищение ее героями. Танго, говорящее само за себя – вертикальное выражение горизонтальных желаний…
Просмотрев эпизод три раза, Мария записала диалог девушки и слепого офицера:
– Вы танцуете танго?
– Нет.
– Танго – это не жизнь, это просто! В этом и состоит величие танго, если ошибся, просто танцуй дальше и все! Давай попробуем?

Диалог был ярок, неоднозначен и говорил сам за себя. О такой находке она и не мечтала.
Досмотрев фильм до конца, Мария была под впечатлением. «Да-а, Аль Пачино – бесподобен! Вот и хорошо! Значит, вкусы наши совпадают», – подумала она, снова вспоминая Валентина.  – «А теперь спать! Утро вечера мудренее». Пробурчав это себе под нос, Мария отвернулась к стене, закрыла глаза и, утонув в пушистой подушке, забылась в сновидениях.

www.chaklin.com


Рецензии