Серийный любийца

О фильме «Слоны могут играть в футбол»

Новый фильм Михаила Сегала «Слоны могут играть в футбол» можно было бы назвать «Маньяк невинности» или «Серийный любийца». Речь идёт о положительном во всех отношениях мужчине (прекрасная работа, руководящая должность, спорт, шахматы, гитара), у которого есть одна слабость: девочки-школьницы. Но никакого секса: ни-ни – только чистые, платонические отношения, нечто среднее между отцовскими и нежно-дружескими. И так он их любит, что девчонки сами к нему в постель лезут, но тут-то и выясняется, что вообще-то он ребёнок – не способный на взрослую любовь. «Нет, нам так нельзя, мы не можем», - кричит он, когда 20-летняя спасительница целует его в губы. Похоже, в этот момент он испытывает оргазм, прикрывая и маскируя его стоном от боли в подреберье…. О, эта рана в ребре… Ева сделана из ребра Адама, и  когда из девочки вылупляется женщина, – рана снова болит.  Всё, сказанное выше, выглядело бы относительно нормальным, если бы не повторялось из раза в раз – как у серийного убийцы. «Серийный маньяк невинности или человек, который не мог повзрослеть». Занятно, но в памяти всех встретившихся на его пути девчонок, он останется милым симпатягой.

Герой не любит взрослых людей, попадая во взрослый мир, он все время спрашивает, где логика. Взрослая логика для него не логична, ему чужда. Он не любит, когда опаздывают на 3 минуты, не любит, когда его заставляют ждать, когда обещают и не делают (эпизод с переходником от ноутбука к проектору),  он педант. Его раздражают мужчины (коллеги) и глупые женщины (сцена с кипятком в кафе), и в то же время он сходит с ума от милой болтовни девчонок «чай любой и пожирнее», «кровать так широка, что слоны могут играть в футбол», - он буквально выучивает за ними их словечки, повторяя за одной пассией слова для другой. Ловит живое…

А эта красная роза среди 20 белых цветов. Та, что на вырост? Она выглядит раной, кровавой раной. Ложка дёгтя в бочке мёда. Ложка дёгтя, которая  убивает сказку белых роз… Тот самый поцелуй, разрушивший очаровательную грёзу героя. Та самая кровавая рана в подреберье. Именно 21. В 21-ый день рождения белая роза становится красной…. Герой же  ловил  моменты перехода. Девочки в женщину. Герой сам застрял на переходе.

Интересно, зачем была выведена девушка  (на самом деле бесполое существо) ВЕРА,  которая заблудилась. Она не знала, где она,  и у неё точно всё было не в порядке – однако в помощи нашего героя она не нуждалась.  Вера заблудилась – этим всё сказано. Вера  – заблудший, но вполне самодостаточный андрогин.

Герой, впрочем, тоже не определен  – ни то мальчик, ни то мужчина. И путь его такой же тупиковый, как и путь ВЕРЫ.  Без продолжения, в бесконечном кружении девочек одного возраста, сменяющих одна другую. Многие и многие мужчины в наше «время разводов» столь же не способны на нормальные отношения, и предпочитают менять «второкурсниц». Так что  фильм видится современным и своевременным.Критики назвали его драмой одинокого мужчины… я бы сказала, драмой мужчины, ни на что другое (кроме одиночества) и не способного.

Для психоаналитиков здесь раздолье.  Комментируй – не хочу. Почему родители героя без голов? Он не видит их лиц. Это не общение лицом-к-лицу, это общение через посредство гаджета. Отец не обращается напрямую к сыну, а только через посредство матери. «Спроси его, играл ли он сегодня в футбол»?  Можно сказать, что герой –  «бещотцовщина», при живом родителе, как и многие в наше время.  Герой остался ребенком… Он не стал мужчиной. Он не стал ответственным.

Интересен хронотоп картины и операторская работа. Камера-то ускоряется (после встречей один на один с «бегуньей» или при описании языком кино процесса «внедрения» героя в молодежную среду), то движется медленно-медленно, выявляя каждую деталь.

Великолепны кадры дружбы со спасительницей Ликой и ее компанией. Несколькими картинками режиссер очень точно передает  специфику возраста, всю эту радостную,  юношескую, студенческую толкотню. 40-летний мужик совершенно нормально в нее вписывается, и кажется, так легко было бы остаться там и взрослеть вместе со своей спасительнрицей. Спастись через неё, через женщину, по-настоящему спастись (20-летняя Лика, кстати, намного взрослее своего «взрослого» спутника, и дело отнюдь не в количестве лет). Но. Но, похоже, герой – маньяк-мазохист. От своей безсексуальности ненормальной он получает непонятый нам кайф. Кайф от того, что нельзя…. Почему-то ему с женщинами нельзя. Только с девочками и только букетно-конфетно.

Последний кадр – огонь! Когда друг в самолете (в котором наш герой сбегает от знакомства с отцом своей юной возлюбленной) просит проконсультировать ребёнка насчёт поступления в вуз, и тот, истекая слюной предвкушения, прямиком направляется к очередной кудрявой малолетке, и вдруг оказывается рядом с… 17-летним парнем. Вот это удар. Такое разочарование, которое отразилось на лице героя, редко встретишь даже в кино.  Маньяк невинности сражен.

Короче говоря, это фильм об инфантиле, который не может повзрослеть. О современном мировоззрении, не позволяющем зачать, выносить, родить. О современном  очарованном молодостью, эстетически отравленном и утверждающем бесплодие – бытии. Михаил Сегал продолжает радовать зрителя.