Годы и судьбы

                «РОД – ТО, ЧТО БЫЛО, И ТО, ЧЕМУ БЫТЬ ПРЕДСТОИТ. 
                ЧТО РОДИЛОСЬ И ТО, ЧТО РОДИТСЯ.               

   
                2018 год


У каждого человека есть сокровенные воспоминания, сохранившиеся с детских лет. Лежат они ненужными, в будто закрытой, копилке до поры - до времени. Вот вынешь их в конце жизни, и всё приобретает новый смысл. По иному видятся не только события, но и люди, близкие и родные –             о них мне и хочется рассказать.
Их жизни и судьбы, как разноцветные осколки многогранного калейдоскопа истории  нашей страны, не простой и часто трагичной. И нельзя, чтобы эти осколки потерялись, сгинули навсегда, ведь без них и история нашего многострадального Отечества будет не полной, не до конца правдивой.

Глава четвёртая:  СЕМЬЯ  ЛАЗАРЧУКОВ.
Наши общие корни – это семья стариков Павловых. Дедушка Яков Иванович (1889 – 1958) и бабушка Марфа Петровна (1898 – 1959) обосновались в уездном городке Иман в апреле 1923 года, вскоре после окончательного изгнания белогвардейцев, японцев и прочих интервентов из Приморья, и прочного установления непонятной пока Советской власти на этой, Богом забытой, окраине русской земли. Но главное, ведь,  это мир?
В семье родилось четверо детей: старший сын Фёдор (мой отец), дочь Ольга, сын Александр и младшая дочь Валентина, трагически погибшая в 16 лет, осенью 1945 года, под колёсами трактора.
КРАТКАЯ БИОГРАФИЯ:
Шёл  третий год советской власти на Дальнем Востоке, когда родилась Ольга Яковлевна Павлова, в замужестве Лазарчук, 9 июня 1925 года. Как все дети нового государства, согласно Закону о Всеобуче, в восемь лет пошла в школу. Старшие дети Павловых до 1938 года обучались в Лесозаводской семилетке. А после открытия новой школы по ул. Рябуха, как раз напротив их дома, стали учиться в этой школе. Перед войной Оля Павлова закончила семь классов, получив первый в своей жизни документ – Свидетельство об обязательном семилетнем образовании.
В восьмой класс не пошла, а поступила на курсы телефонисток. В 1942 году была принята на службу, как вольнонаёмная, в воинскую часть 781-го смешанного авиаполка, в с. Голубовка Калининского района. В 1943 году вышла замуж за лётчика-истребителя этой же части, Лазарчука Анатолия Кирилловича. В связи с переформированием  части в истребительный полк, служили на аэродромах Голубовка, Воскресенка, Новосысоевка. Более двух лет находились в служебной командировке в Северной Корее, г. Сингисю (ныне Сыныйчжу). Последнее место службы было под Находкой – аэродром Унаши в Сучанском районе (сейчас называется Золотая долина).
В семье родились дети: старшая Раиса (05.12.1943), Людмила (11.02.1949), младшая Ирина (13.03.1957). После демобилизации Анатолия Кирилловича, семья Лазарчуков в 1954 году переехала в г. Иман. Жили в построенном доме по ул. Рябуха, № 56, на углу с ул. Красноармейской. Ольга Яковлевна несколько лет проработала продавцом в хлебном магазине Горпо.
После рождения второго ребёнка у неё было диагностировано тяжёлое наследственное заболевание. Перенесла три операции. Умерла в 43 года, в самом расцвете сил… Красивая, яркая, но короткая жизнь. Похоронена в городе Иман (Дальнереченск).
Сестра моего отца Ольга, по воспоминаниям близких, всегда отличалась сильным характером, бойким темпераментом, хорошим здоровьем. В ней так и фонтанировала энергия. В школе училась не плохо, вступила в пионеры, а в 30-е годы это была привилегия не для всех. Оля была активисткой, участвовала в школьной художественной самодеятельности. Это было время героической романтики: Хасан, Халкин-Гол и граница с самураями в 4 км, где герои-пограничники ловили шпионов. Школьники часто проводили шефские концерты на погранзаставах в Графском,   Княжевке, Краснояровке. У Оли, несомненно, были лидерские наклонности – друзья тянулись к ней. Отличалась от сверстников заразительной весёлостью, острым языком.
Лучшей подругой и соседкой, была у неё Татьяна Овсянникова. В тёплое время года подростки со всего кутка собирались на брёвнах, которые всегда лежали высоким штабелем у ворот Овсянниковых. Глава семьи был бондарем-частником, брал заказы на бочки для кооператива АКО. Терпкий запах стружек и смолы старого тополя, что рос у них под окном, останется в их памяти на всю жизнь.
Зимой строили горки, катались на самодельных санях, играли в снежки. Но самым любимым развлечением предвоенных лет было кино, как немое, так и недавно появившееся, звуковое. На «фильму» ходили в железнодорожный клуб, реже в лесозаводской («бараковские» пацаны чужих не любили, бывали стычки). По праздникам посещали бывший «Иллюзион» на Китайской улице, в 30-е годы переименованный в «Межсоюзный клуб», а сама улица стала называться Телеграфной, после высылки китайцев. Но, как известно, старые названия живучи.
Центр города до войны находился «за линией» это выражение понятно только коренным иманцам и означает старую часть города, расположенную за железнодорожной линией, в сторону причала. Виадук был построен в годы Второй пятилетки, в конце 30-х годов. Теперь можно было говорить «за виадуком», но старое выражение «за линией» так и не изжито до сих пор.
Вообще, если быть объективными, в предвоенные годы времени для развлечения почти не было, ни у взрослых, ни у детей. Времена были тяжёлые: власть под лозунгами индустриализации и коллективизации выжимала из трудоспособного населения все силы, а платила копейки, или как в колхозах, трудоднями – палочками в ведомостях, т. е. не платила совсем.
Вот и в семье Павловых надо было накормить и одеть большую семью из шести человек. Глава семьи, Яков Иванович (иначе его никто не называл), до 1937 года занимался частным извозом, имел двух лошадей: кобылу Рыжую и жеребца Палёного. По договорам с ГОРПО, с базы ОРСа, что находилась у второго переезда, и с рисозавода он доставлял грузы с продовольствием по сёлам Иманского района. За 100 км от Имана «делал ходки» в Гоголевку, Новотроицкое, Картун. Машин  тогда ещё не было, всё возили на лошадях.
А в 1937 году, когда частников обложили непомерно большим налогом, Яков Иванович устроился на работу в АКО (Акционерное Камчатское Общество по производству бочкотары для рыбаков Дальнего Востока), которое имело в Имане большой цех – будущий Бондарный завод. Вначале его взяли на хлопотную и ответственную должность заведующего Подсобным хозяйством АКО, и только после войны Яков Иванович Павлов  перешёл на работу кладовщиком Бондарного завода. Мне было лет пять, когда дед брал меня несколько раз с собой на работу. Склад располагался в длинном деревянном сарае, вдоль ж-д рельсов. На бесконечных полках в идеальном порядке лежало множество знакомых и незнакомых мне предметов: всевозможные гвозди, шурупы, какой-то инструмент, банки с краской и многое-многое другое. Меня поражало, как дед мгновенно находил нужное по накладной, всё помнил. Его фотография висела на Доске Почёта перед входом на завод. И это переполняло меня гордостью. Дед же проходил мимо неё, никогда не повернув головы. Почему, я поняла  через много-много лет, когда его уже давно не было в живых. Но об этом я расскажу в другой главе.
Бабушка Марфа Петровна, её почему-то все, «за глаза», звали просто «бабка Павлиха», до войны работала санитаркой в Ветлечебнице, где главным врачом был её младший брат Александр Петрович Кишкин, известный в городе человек. Ведь по тем временам, в маленьком таёжном городке, по сути, в «большой деревне» все жители, без исключения, имели скотину. Так, что, без ветеринара никуда.
 А во время войны бабушка стала торговать на базаре. Продавала она соль и соду - чайными ложечками, которыми рассчитывалась с ней её квартирантка Зойка, работавшая на военных складах. Ещё хорошо продавался табак-самосад, его умел выращивать дед – вначале для себя, а потом и для продажи. Дело оказалось выгодным. Но вырученные деньги бабушка боялась класть в Сберегательную кассу, и копила дома – к 1947 году скопилось два мешка. И когда грянула денежная реформа, то меняли 1:1 только деньги, хранившиеся в Сберкассе – всего три тысячи. В общем, у стариков деньги пропали, пришлось их сжечь, от греха подальше. Дед бабу чуть не прибил.
Надо отметить, что Яков Иванович, был работящий, и на все руки – мастер. Длинными, зимними вечерами, при свете керосиновой лампы, дети делали уроки, а дед шил овчинные тулупы, шапки и рукавицы – хороший был скорняк. Ещё чинил всем соседям сапоги и ботинки, подшивал валенки. С детства помню запах  вара и сучёной дратвы. В углу кухни всегда стояла железная сапожная лапа.  Соседи и родня считали его уважаемым хозяином. Чего только не было у него во дворе и в амбаре: сеялка и веялка, несколько плугов, небольшая самодельная меленка-крупорушка, из двух круглых каменных жерновов.  Я такую недавно в музее увидела.
Бабушка Марфа была совсем не грамотная, особенными талантами не отличалась. Любила шить на швейной машинке «Зингер» юбки и фартуки, готовила обеды, а ещё вечерами драла перо для подушек и перин, шила лоскутные одеяла и шторы, лущила фасоль. Да мало ли всякой работы было тогда по дому, о чём мы сегодня и помыслить не можем.
Домашние работы ложились и на плечи детей. Все они были послушные и трудолюбивые. Умели и корову подоить, и лошадь распрячь, и на сенокосе работали. Ещё надо было ежедневно дров наколоть, воды наносить из колодца.
Лучшая вода в округе была у деда Латаша, вкусная и всегда холодная, даже в жару, настолько глубокий был колодец. Когда-то дед Латаш, с сыновьями Григорием и Василием, выкопал этот колодец на своём участке, у самого забора, сладил высокий журавель – издалека был виден! Часть забора, со стороны Красноармейской, дед разобрал, чтобы соседи могли пользоваться водой.  Колодец постоянно  чистил, на ночь закрывал крышкой на замок. Я, тогда ещё совсем маленькая девочка, помню его незадолго до смерти. Хромой и ворчливый, с серебряной серьгой в левом ухе, он целыми днями сидел у колодца и зорко следил, чтобы никто не проливал воду. Женщины, по-деревенски, носили воду на коромыслах. У Оли это ловко получалось.
У Павловых, как и у всех, возле дома был огород, где сажали овощи. А на сопке, за гарнизоном в/ч 777 – «Три семёрки», рядом с полигоном, ещё было огромное картофельное поле, больше гектара. Дед разрабатывал его много лет, поднимая целину, добавляя землю кусок за куском. Там же сажали овёс, кукурузу, тыкву. Даже после войны я помню рядом с этим полем заброшенные окопы и завалившиеся доты, которые, слава Богу, не пригодились: советско-японская война в 1945-ом велась на чужой территории.
Фёдор для младших был непререкаемым авторитетом: сам работал сноровисто, расторопно и этому же учил младших, организуя между ними соревнование. Был с ними строг, если находил огрехи – пропущенный сорняк или оставленную картошку при копке, сердито говорил: «Так только в колхозе работают!». Дети рано взрослели.
Стоит напомнить, что Иман – пограничный город. Погранотряд находился за линией, а в четырёх км от города, в Графском, проходила государственная граница. Население осознавало, что совсем рядом, в нескольких километрах обосновался лютый и злобный враг: белогвардейцы, бежавшие в Маньчжурию в 1922 году и не простившие обиды советской власти, и японские милитаристы, готовившие новую войну против нашей Родины. Свежи были ещё воспоминания об их зверствах в 1918 – 1922 годах. Всюду висели плакаты с напоминаниям: «Не болтай!», «Будь бдителен!». В городе был особый режим. Приехать в Иман можно было только по особому пропуску.
Немало было вооружённых провокаций  на иманской границе в 20 – 30-е годы. Особенно был памятен август 1929 года, когда был убит белокитайцами командир пограничной заставы Княжевка Иманского погранотряда Лаврентий Григорьев. Его торжественно хоронили всем людом в Городском саду, над могилой поставили скромный обелиск.
Это место сразу стало сакральным. Именно здесь через сорок лет похоронят других пограничников, которые тогда ещё не родились, но им суждено будет погибнуть от рук других китайцев, на острове Даманском. Именно здесь принимали в 1937 году Ольгу Павлову в пионеры, а старшего брата Фёдора в ячейку РКСМ (в комсомол). Все мальчишки  в Имане в те годы мечтали стать пограничниками или моряками. О них слагали стихи, пели песни, снимали художественные фильмы, а дети играли «в Карацупу». На смотрах художественной самодеятельности и шефских концертах в воинских частях Фёдор и Оля часто исполняли песню «О пограничнике Саше». Песня эта родилась здесь, на дальневосточной границе и рассказывает о конкретном человеке. Но мы уже никогда не узнаем о ком именно. Слова песни и музыка, как говорится, народные.  Последний раз мой отец пел нам её за две недели до своей смерти, тогда я видела его живым последний раз. Вот слова этой незамысловатой задушевной песни:
«Там, где глохнет река в переправе,                Там, где вражеских сопок зубцы,                У реки на Восточной заставе                Пограничники жили – бойцы.
Паренька я приметил меж ними,                Рост высокий, приветливый взгляд,                Сашей звали, и было то имя                Образцом для заставских ребят.               
А однажды, туманом одета,                Заревела, завыла река,                Принесли  паренька из «секрета»                На шинели дружка-земляка.
Он лежал, обнимая винтовку,                Непривычно спокоен и нем,                Но затылок откинут неловко,                Продырявленный пулею шлем.
Схоронили друзья Александра                Под большой пограничной сосной,                Дорогие цветы олеандры                Положили на холм земляной.
А в казарме, налево от двери,                Одиноко стояла кровать.                Через несколько дней на заставу                Вдруг приехала Сашина мать.
Постояла она над могилкой,                С материнской тоской ледяной,                Поклонилась холму через силу:                «Спи мой мальчик, сыночек родной».     К сожалению, последние 1-2 куплеты не помню.               
Неизвестно, кто автор этой трогательной песни, которая неизменно вызывала у слушателей грусть, но написана она была самой жизнью, реалиями тех лет. События в июле 1938 года на озере Хасан, и в августе 1939 года в не столь далёкой Монголии на реке Халкин-Гол, показали, насколько сложным и противоречивым было внутреннее положение советского Дальнего Востока.
А вскоре грянул 1941 год. Война перевернула жизнь всех – и взрослых, и детей.                Фёдор в том году закончил десятый класс. Не успев получить «Аттестат зрелости», так тогда назывался документ об окончании средней школы, 5 августа по комсомольско-коммунистическому призыву ушёл в армию.
Оля Павлова тоже успешно сдала экзамены за 7 классов, получила свой первый документ «Свидетельство об окончании семилетней школы». О дальнейшей учёбе речи не было. Во-первых, нечем было платить за обучение, да и время было тревожное. Многие подростки шли работать на предприятия, или записывались на различные курсы при военкомате или Осоавиахиме, чтобы получить военные специальности. Ольга записалась на курсы телефонисток. И, конечно, с подругами готовили подарки для фронта: шили кисеты, вязали носки и варежки с двумя пальцами для стрельбы.
Летом 1942 года, когда Фёдор, после окончания военно-пулемётного училища, был направлен на Сталинградский фронт, Оля тоже решила служить в Армии. В тыловых воинских частях во время войны остро не хватало не только кадрового состава, но и технического персонала. Ольга была зачислена телефонисткой, в качестве вольнонаёмной, на службу в в/ч 49336, на базе которой формировался 781-й полк ночных бомбардировщиков, в селе Голубовка Калининского района, недалеко от Имана. Родители вынуждены были согласиться с решением старшей дочери. Главным помощником в семье стал сын Александр, которому было 15 лет. Подрастала младшая дочь Валя, милая, покладистая, ласковая – ей было 13 лет.
Вместе с Олей уехала в Голубовку её подруга, одноклассница и соседка Татьяна Овсянникова, устроившись официанткой в офицерскую столовую. Оля всегда была окружена друзьями, находилась в центре событий. Незаурядная натура, яркая внешность, весёлый нрав не могли не привлечь внимания молодых лётчиков, недавних выпускников военных училищ.
Среди них был симпатичный, темноволосый младший лейтенант, пилот-истребитель Анатолий Лазарчук из Читы, недавний выпускник Вознесенского авиационного училища. Он был старше Оли на шесть лет, очень серьёзный, рассудительный, внушающий доверие. Так пришла первая любовь. А вскоре в полку появилась ещё одна офицерская семья.
КРАТКАЯ БИОГРАФИЯ:
Лазарчук Анатолий Кириллович – годы жизни (09.08.1919 – 05.04.1985), русский.  Место рождения ст. Ацвеж Кировской области, Котельнический р-н (бывшая Вятская губерния). В детстве жил и учился в г. Чите.                1838 г. – окончил среднюю школу. Проходил обучение в аэроклубе.                1939 – 1940 гг. – обучение в Забайкальской лётной школе.                1941 – 1942 гг. – обучение в Вознесенском авиационном училище военных лётчиков, ст. Магдагачи Амурской области. Выпустился из училища в звании ст. сержанта.                1942 – январь 1943 гг. – переподготовка в смешанном авиа полку, с. Голубовка.                1943 г. – получил звание младшего лейтенанта, был направлен в 781 иап 249-й иад.                Вступил в ряды ВКП/б.                1944 – 1945 гг. – служба в 781-м иап. на аэродромах Вознесенка, Новосысоевка, Кневичи Приморского края. Получил очередное звание лейтенанта.                1945 г. (август – сентябрь) – принимал участие в военных действиях в Советско-Японской войне в составе 9-ой Воздушной Армии, входившей в состав 1-го Дальневосточного фронта, был прикомандирован к 25-ой Армии. Награждён медалью «За Победу над Японией» и орденом Отечественной войны, 2 степени (по данным сайта «Память народа), сами награды и документы к ним не сохранились. Получил звание старшего лейтенанта.                1945г. (октябрь) – 1946г. (август) – служба на аэродроме Воскресенка.                1946г., август – 1948 г., декабрь – первая командировка в КНДР, г. Сингисю (Синыйджу).                1949 г. – 1953 г., февраль – военная служба на аэродроме Унаши, Приморского края. Переучивание на реактивных самолётах.                1953 г. (15 февраля – сентябрь) – участие добровольцем в Корейской войне. Получил очередное звание капитана.                1953 – 1954 гг. Служба на аэродроме Унаши. Демобилизация.                1955 – 1985 гг. Постоянное место жительства г. Иман (с 1973 г. – Дальнереченск). Работал в РАЙПО в должности товароведа, старшего товароведа, февраля 1968 года – председателем правления.
Умер Анатолий Кириллович 5 апреля 1985 года, почти сразу после ухода на пенсию, от инфаркта. Похоронен в г. Дальнереченске, рядом с Ольгой Яковлевной Лазарчук.

Анатолий Лазарчук официально родился в 1919 году на глухом полустанке Ацвеж, между Вяткой и Петрозаводском, странное название которому было дано, по-видимому, по ближайшей речушке. Места эти издавна были каторжные, проклятые. Шла Гражданская война – годы лихолетья. Вятская губерния была то прифронтовой полосой, то прямой зоной боевых действий. Наступала и отступала армия белого Адмирала Колчака. Казацкий генерал Мамонтов поднимал восстания белоказаков. Где-то там прятали состав с царским золотом. Поднимали мятеж белочехи. Свирепствовали продовольственные отряды красных. Грабили и те, и другие. Нередко убивали. Остаётся только догадываться, что пришлось перенести молодой беременной женщине, купеческой дочери, невесть как, очутившейся на перекрёстке истории. Кто был её муж?  И под какой звездой родился её сын, в добрый или не добрый час?
               
Фото: г. Чита, Забайкальской железной дороги. 1920 год. Общий вид.
В раннем детстве его семья переехала в Забайкалье, г. Читу, на родину матери Софьи (к сожалению, ни отчество, ни её девичья фамилия не известны). По воспоминаниям внучек, даже в старости она была красивой, но грузной женщиной, с правильными чертами лица. В молодости страдала астмой, и ноги были больные, но характер имела волевой, по-мужски суровый. Известно, что родом была из богатой до революции, купеческой семьи. Большой двухэтажный каменный дом, в котором они жили в Чите по ул. Калинина, № 104, когда-то принадлежал её семье, и был построен её отцом. После Гражданской войны дом у них отобрали, оставив им две небольшие комнаты.
 Отец исчез из жизни Анатолия в раннем детстве, возможно, был репрессирован, об этом сведений не сохранилось. Сам Анатолий об отце никогда не говорил. Мать его вторично вышла замуж, родился второй сын Георгий. Отношения с отчимом у Анатолия не сложились.
Почему он решил стать лётчиком? Наверно, время было такое.  Шёл 1937 год. Партия и Правительство выдвинули задачу: «Даёшь стране десять тысяч лётчиков!», «Комсомол – на самолёты!». Повсюду открывались аэроклубы, парашютные кружки. На фанерных «У-2», учебных самолётах конструкции Поликарпова, делали первые шаги в небо будущие асы великой Отечественной войны, Герои Советского Союза.
В Чите, на базе Забайкальского военного округа, на аэродроме Черёмушки, был создан аэроклуб Осоавиахима, в который был зачислен Анатолий Лазарчук после окончания средней школы. Любовь к самолётам и авиации перевернули жизнь юноши. Всё свободное время он проводил на местном аэродроме, знал биографии всех известных лётчиков, разбирался в типах самолётов. Умный, способный, любознательный, он делал несомненные успехи.
Для каждого лётчика первое поднятие в воздух, первый полет – незабываемый. Треск мотора, дрожание и подскакивание самолёта по полю – и вдруг, всё внизу, самолёт в воздухе. Картина поразительная: вверху голубое небо, а внизу домики как игрушки, и нереальная ширь вызывает пьянящее чувство радости! Кто испытал это чувство – навсегда покорён небом.
Предвоенная подготовка лётчиков проходила по трёхступенчатой программе: аэроклуб, лётная школа, военное лётное училище. Осенью 1938 года в городе Чите открылись сразу две Лётные школы. Более известной была Забайкальская ВШП (30-я школа пилотов-истребителей, получившая имя прославленного лётчика, Героя Советского Союза Анатолия Серова). Начальником этой школы был Герой Гражданской войны, воевавший в Чапаевской дивизии, полковник Оковин. Первый набор курсантов производился в августе 1938 года.  Среди них был Алексей Маресьев, будущий Герой Советского Союза, имя которого знакомо всем по книгам и фильмам. Однако в сентябре 1939 года школа была перебазирована в г. Батайск Северо-Кавказского военного округа. Уже там, в 1940 году был произведён первый выпуск пилотов, с присвоением званий младших лейтенантов.
С 1 сентября 1938 года по 1 января 1939 года в ЗабВО шло формирование ещё одной военной школы пилотов-истребителей, получившая название «27-я Забайкальская военная школа», с местом дислокации в Чите, в составе всего двух эскадрилий (двух рот). Занятия начались в январе 1939 года. Начальником школы был назначен полковник Тихомиров Михаил Иванович. Это был глубоко военный человек. Он досконально изучал лётный состав. Почти всех курсантов знал по имени и фамилии, и они очень тепло отзывались о нём. Костяк преподавательского состава школы состоял из опытнейших лётчиков 3-ей школы Гражданского флота. Именно в это военное заведение был  зачислен в ноябре 1938 года  Анатолий Лазарчук.  Здесь он принял военную присягу 5 декабря 1938 года. На воротничке его гимнастёрки появились заветные голубые петлицы.
Курсантов распределили по отрядам, звеньям и лётным группам. Начались напряжённые курсантские будни. Учебный день длился 10 – 15 часов: ранний подъём, зарядка, завтрак. После завтрака начинались занятия в классе. Курсанты осваивали сложную теорию воздушной стрельбы и теорию полёта, навигацию и метеорологию, авиационную технику и авиационную медицину. Особых затруднений в учёбе Анатолий не испытывал, особенно при изучении авиатехники.
Наряду со специальными дисциплинами не оставались в стороне и общевойсковые вопросы. Ветераны ВШП рассказывали, как нередко после полуночи раздавалась команда дежурного: «Подъём! Боевая тревога!». Конечно, такая команда не была для курсантов неожиданностью.       Они понимали, что время тревожное. Знали, что участились случаи нарушения советской границы со стороны японской военщины. Граница находилась не так уж и далеко, всего один перелёт истребителя, поэтому курсанты училища чувствовали себя защитниками Отечества на восточных рубежах, от которых тоже зависит безопасность Родины.
Особенно трудными были 35-километровые марш броски, которые закаляли характер. В таких переходах дух поднимала любимая строевая песня:                «Там, где пехота не пройдёт,                Где бронепоезд  не промчится,                Тяжёлый танк не проползёт,                Там пролетит стальная птица!».                А с наступлением весенних деньков начались учебные полёты. Техническая база вновь созданных училищ была слабая, курсанты летали на старых самолётах: уже знакомых по аэроклубу «ПО-2», чуть усложнённых «УТИ-4», истребителях «И-5» и «И-15». На аэродроме стоял гул самолётных двигателей, курсанты осваивали «воздушную парту». Для Анатолия сложным препятствием оказалась первая рулёжка.
Пройдёт много лет, и он будет вспоминать об этом, во время длинных поездок в Спасск-Дальний на базу Райпо, с Толей Кишкиным. «Ночью мне долго снился один и тот же сон: я ношусь по аэродрому и никак не могу остановить самолёт. Я пытаюсь выдержать направление, а нос самолёта уходит вправо. Даю левую ногу – самолёт вдруг резко разворачивается влево. Убираю обороты двигателя, а самолёт, развернувшись почти на 180 градусов, останавливается. Рулю обратно к началу разбега – вторая рулёжка, третья, четвёртая…». Вот так и проявлялось упорство и сила воли, без которых невозможно стать лётчиком. Летали много и неутомимо. С каждым полётом росло лётное умение курсантов. Но вскоре все планы нарушились, учёба была прервана.
В период с июля по сентябрь 1939 года произошли известные в военной истории события на монгольской границе, на реке Халкин-Гол, где Красная Армия впервые вступила в боевые действия с японскими самураями.  Чита превратилась в прифронтовой город: здесь развернулись военные госпитали, сюда доставляли раненых на излечение, отсюда транспортировалось оружие, боеприпасы.
Занятия  были временно прекращены. Курсанты обеих лётных школ круглосуточно дежурили на местном аэродроме «Черёмушки», принимали раненых, загружали транспортные самолёты. На базе «27-й Забайкальской военной школы» была сформирована, на период конфликта, одна авиационная эскадрилья. Под командованием капитана Артамонова она успешно била японских захватчиков. За проявленный героизм Артамонову Владимиру Ивановичу было присвоено звание Героя Советского Союза. Группа лучших курсантов  вошла в состав этой эскадрильи в звании рядовых, как вспомогательный персонал, но в боях участия не принимала. По непроверенным данным, Анатолий Лазарчук был в их числе.
Курсантам очень хотелось встретиться с героями неба над Халкин-Голом. И однажды, в начале сентября, по воспоминаниям Алексея Маресьева, прямо на аэродроме состоялась встреча курсантов обеих летных школ с известным лётчиком Грицевец Сергеем Ивановичем. О нём ходили легенды (в газетах об этом не писали): воевал в Китае и Испании, одержал в боях 30 личных побед. В боях с японцами он первым стал в стране дважды Героем Советского Союза.        У него была широкая улыбка и внешность простого русского парня. Предельно откровенный,          с открытой душой, он завладел вниманием курсантов. Беседа затянулась надолго. Гость начал разговор с того, что дал блестящую характеристику самолёту И-16, на котором летал ещё в Испании, и на котором предстояло летать курсантам, рассказывал об интересных боевых эпизодах.
Особенно интересовала будущих пилотов история спасения Сергеем Грицевцом  командира его полка майора Забалуева. На аэродроме в Чите уже все знали, что самолёт Забалуева был подбит японцами, и ему пришлось совершить вынужденную посадку на маньчжурской территории.  И тогда капитан Грицевец принял единственно возможное решение, чтобы спасти своего боевого друга и командира. Рискуя попасть в плен или бесславно погибнуть, он сел под носом у противника рядом с подбитой машиной Забалуева и тот, непонятно как, втиснулся в одноместный «И-16». Уже совсем рядом была японская кавалерия. Её отсекал пулемётными очередями другой лётчик – Пётр Полоз. Счёт шёл на секунды. Но Грицевец взлетел. Говорят, отличительной чертой его характера  была смелость, сочетавшаяся с мгновенной находчивостью.
 Молодые слушатели ловили каждое слово пилота, с восхищением смотрели на него. Встреча запомнилась на всю жизнь. И никто тогда не мог предположить, что этому удивительному человеку осталось жить всего 10 дней. 16 сентября 1939 года он трагически погиб в авиакатастрофе при перелёте к новому месту назначения в Белоруссии.
В декабре 1939 года школа была реорганизована: произведён дополнительный набор и развёрнуты ещё две эскадрильи. В январе 1940 года школа была переведена в город Балашов Саратовской области, поскольку основная опасность для страны передвинулась с востока на запад. Учебным полигоном для курсантов стал саратовский аэродром «Родничок». Здесь Анатолий Лазарчук осваивал свой первый боевой самолёт «И-15».
 По программе выпускники-военлёты должны были уметь:                - летать в строю звеном днём на различных высотах;                - вести одиночный и групповой воздушный бой, применяя вооружение, установленное на самолёте;                - производить атаки по наземным целям и взаимодействовать с другими родами авиации;                - знать тактику противника;                - производить посадки на незнакомых аэродромах;               
Минимальный налёт часов на самолётах-истребителях не менее 20 часов. У Анатолия Лазарчука, судя по записи в его Лётной книжке, налёт составил 31 час 51 мин., всего совершено 146 полётов. Первый выпуск школы был произведён весной 1941 года. Выпускникам, согласно Приказа наркома авиации маршала Тимошенко за № 0362, была присвоена квалификация «пилот-истребитель» и воинское звание «сержант». Офицерские звания с 1941 года лётчикам не присваивались, в связи с сокращением сроков обучения с четырёх лет до двух – двух с половиной.
Это был страшный удар по престижу лётной профессии. Лётчики-сержанты должны были жить в казармах, соответственно, изменились нормы довольствия и оклады. Если лётчики-офицеры получали перед войной 850 рублей, то оклад сержанта был не более 300 рублей, также они были лишены права носить ту самую, престижную лётную форму с «курицей» на рукаве. Всё это снизило боевой дух лётного состава ВВС РККА.
По окончанию Забайкальской лётной школы в 1941 году, Анатолий Лазарчук был направлен  для продолжения учёбы в Воскресенское военное авиационное училище лётчиков. 
Вознесенское училище  в июле 1941 года, в связи с наступлением немецко-фашистских захватчиков, было передислоцировано из Николаевской области УССР в пос. Магдагачи Амурской области. Места таёжные, глухие – маленькая станция на карте Транссиба, в 1000 км от Хабаровска, 470 км до Благовещенска. Грунтовых дорог никаких. Условия для жизни были очень суровые: летом полчища гнуса и комаров сводили с ума, зимой – морозы минус 45 градусов выдерживали не все.
Посёлок не официально делился на Нижний город, где находилась железнодорожная станция и рабочий посёлок, и Верхний городок, где с 1933 года находилось 9-е отделение БАМЛАГа.                Ещё до войны руками заключённых был построен аэродром и авиабаза, которая и стала в 1941 году основой авиаучилища. 
Структура Вознесенского училища – это одна учебная эскадрилья, которая делилась на два отряда, набор составлял 250 курсантов, с переводом на штат первого типа №20/12, литер «А» (истребители). Применительно к условиям военного времени с 1942 года в военных учебных заведениях были установлены сокращённые сроки обучения, в лётном училище до одного года.  Для курсантов устанавливался 12-часовой учебный день, часть предметов была исключена из программы.
Уже два месяца шли тяжёлые бои на западе страны. Бывшие выпускники училища, первого набора, вспоминая то время, рассказывали о тяжёлом труде всего личного состава: спортивная и учебная база, жилые дома и казарма – всё строилось своими руками.
Фото: сохранившееся здание учебного корпуса училища и старая баня.
 

 

Пилоты-истребители готовились по трёхступенчатой программе. Техническая  база была укомплектована старыми самолётами, не годными для фронта. Вместе с инструктором и самостоятельно отрабатывали навыки «взлёт – посадка», групповые полёты в звеньях и эскадрильях. Осуществлялся налёт часов на переходных самолётах «УТИ-4» и боевых «ишачках» - «И-15», «И-16». Программа подготовки курсантов включала в себя такие предметы как Уставы, физическая подготовка, топография, метеорология, тактика, немецкий язык, материальная часть самолётов и др. Обратите внимание, что такой предмет, как связь, в училище ещё не изучался, т.к. радиосвязь  на истребителях первых поколений отсутствовала. Важнейшая роль отводилась политической подготовке, которая носила название «Основы марксизма-ленинизма». 
Хорошо летать, значит летать много. Выпускники лётных училищ во время войны имели в среднем налёт до 40 часов. Много это или мало должна была показать жизнь. По данным Лётной книжки курсанта Лазарчука А.К.  общий налёт на всех типах самолётов, за время обучения в училище, составил  чуть больше средних показателей – 52 часа 21 мин. Совершено 386 посадок. Для сравнения, немецкие лётчики «Люфтваффе» имели налёт при выпуске из училищ – 120 часов, а американские выпускники лётных заведений – 800 часов.      
В июне 1942 года в Вознесенском авиаучилище был произведён первый выпуск пилотов-истребителей. В связи с кратким курсом обучения выпускникам присваивалось воинское звание – «старший сержант».  В числе лучших выпускников училища был молодой лётчик Анатолий Лазарчук. Об этом свидетельствует запись, сделанная 4 июня 1942 года командиром отряда старшим лейтенантом Барабаш, в Лётной книжке пилота Лазарчука А.К.:
КРАТКАЯ  ЛЁТНАЯ  ХАРАКТЕРИСТИКА:
«Самолётом «И-16», согласно программе В.У.З. ВВС КА, овладел полностью. Летает смело, уверенно. Летать любит. Матчасть эксплуатирует грамотно. Может быть использован а частях ВВС КА на самолётах «И-16».
Такая характеристика становилась для пилота «путёвкой в жизнь», потому что обучение на этой машине было весьма трудным, требовало большого упорства и давалось не всем. Пилоты, хорошо освоившие «И-16», обладали, как правило, утончённой техникой пилотирования, и без труда осваивали другие, даже более сложные машины.  Они называли его «ишачком», и это прозвище как нельзя лучше подходило к этому норовистому и, одновременно, неприхотливому, в ремонте  и обслуживании, самолёту.    
 Популярность «И-16» была необыкновенной. Это его силуэт угадывается на пропагандистских плакатах и обложках довоенных журналов. В кинофильмах той поры «ишачки» крутили немыслимые фигуры высшего пилотажа. Без них не обходился ни один парад на Красной площади. 
Серийный выпуск машины, сконструированной  Николаем Николаевичем Поликарповым, был начат в 1935 году и продолжался до 1942 года. Всего было выпущено 10000 самолётов «И-16» двенадцати модификаций. Его истребители принимали участие во многих военных конфликтах и войнах: трижды с Японией, в Испании, в войне с Финляндией, в Великой Отечественной войне.
ИНТЕРЕСНЫЙ ФАКТ:
Авиаконструктор Поликарпов Н.Н. (1892 – 1944) - ученик известного создателя  русской авиации Игоря Сикорского, глава ОКБ 51 (впоследствии – ОКБ П. Сухого). В 1940 году Поликарпов первым в авиапромышленности получил звание Героя Советского Союза. Имел негласный титул – «король истребителей». Трижды лауреат Государственной (Сталинской) премии, создатель самых известных в 30-е годы, серийных истребителей И-5, И-153, И-6, И-15, И-16, И «Чайка», самолёта-разведчика Р-5, учебного самолёта У-2 (ПО-2), принявших на себя удар гитлеровского Люфтваффе в первые месяцы войны, был почти забыт в 40-е годы.
Поликарпов всегда был «белой вороной». Он никогда не состоял в партии, верил в бога, посещал церковь, с начальством вёл себя независимо и даже дерзко. Кроме того ещё в 1929 году он был обвинён «во вредительстве», арестован и без суда приговорён к смертной казни. Через два месяца ожидания исполнения приговора, был направлен в «шарашку» - Особое конструкторское бюро №39 при ОГПУ. В последствие смертная казнь была заменена 10 годами лагерей (условно). Реабилитирован  Поликарпов был только в 1956 году, уже после смерти. Как сказал поэт:                «Времена не выбирают, в них живут и умирают…».
 Именно тогда им был разработан истребитель И-5, который находился на вооружении девять лет. Показ нового самолёта для Сталина проводил лётчик-испытатель, друг Поликарпова, прославленный Валерий Чкалов. Самолёт Сталину понравился. Это был звёздный час Поликарпова. Он внёс в советское и мировое авиастроение много новых технологических идей,  был самым гениальным авиаконструктором в СССР, опережающим время. Накануне войны КБ Поликарпова  работало над экспериментальными образцами новых самолётов-монопланов И-180 и И-185, которые превосходили немецкие «мессеры» по многим показателям.
Но лучшие проекты легендарного советского авиаконструктора не были запущены в серийное производство в результате подковёрной борьбы в высших эшелонах власти. Возможно, это стало причиной гибели и самого Валерия Чкалова, испытывавшего И-180. Трагическими стали последствия для всей советской авиации в 1941 году: большая часть её была уничтожена, погибло более 28000 лётчиков. Окончательный удар был нанесён Поликарпову в 1943 году, когда у него был фактически украден проект нового, реактивного истребителя И-200, который в будущем будет не заслужено носить имя – МиГ. В 1944 году Поликарпов уйдёт из жизни.
 
Каждая историческая эпоха отмечается своими незабываемыми символами, ценностями и достижениями. Для советского периода  российской истории одним из таких символов стал самолёт «И-16». По своим боевым возможностям он был одним из лучших в мире. С именем     «И-16» связаны первые победы и поражения Военно-воздушных сил Красной Армии, и можно утверждать, что это с его появлением заговорили о существовании в России серьёзной конструкторской школы и первоклассных лётчиков.
По габаритам «курносый» самолёт был небольшой:                длина – 6,13 метров;                размах крыла – 9 метров;                дальность полёта – 820 км;                скорость полёта – 525 км/ч.                Стойки шасси убирались в полёте вручную, с помощью механической лебёдки.               
Главное достоинство машины – замечательная маневренность, особенно на малых и средних высотах. Вращался, как говорили лётчики, «вокруг своего хвоста».  Другим достоинством было  отличное стрелковое оснащение. Вооружение состояло из четырёх скорострельных пулемётов особой конструкции - 7,6 мм калибра, системы ШКАС. Ходили легенды, что в кабинете Гитлера стоял образец авиационного пулемёта ШКАС, который немцы считали не превзойдённым по точности и удобству стрельбы во время воздушного боя.
В связи с ускоренной программой обучения, пилоты после выпуска из училища направлялись в запасные авиаполки, для прохождения дополнительной подготовки. Часть выпускников Вознесенского училища была отправлена на Запад, под Москву и на Ленинградский фронт, где велись решающие бои, мало кто из них остался в живых. Остальные выпускники влились в состав 9-й Воздушной Армии Дальневосточного фронта. Старший сержант, лётчик-истребитель Лазарчук получил направление в запасный полк, дислоцированный в селе Голубовка Калининского района Приморского края. Через полгода, пройдя квалификационную комиссию, он был переведён в 781  смешанный авиаполк, который вскоре был преобразован в 781-й истребительный авиаполк в составе 249 истребительной авиадивизии.
 Первым командиром дивизии был полковник Сильвестров Анатолий Александрович, которому был впервые представлен молодой лётчик. Комдив был боевым офицером, участвовал добровольцем в Испанской войне. На истребителе И-16 совершил 120 боевых вылетов, участвовал в 29 воздушных боях, сбил один самолёт противника. В 1938 году был дважды награждён Орденом Красного знамени. С 1941 года служил на Дальнем Востоке. И когда в мае 1943 года, как опытный лётчик, он получил назначение на Юго-Западный фронт, офицеры дивизии об этом очень сожалели.
Новым командиром дивизии неожиданно был назначен Герой Советского Союза полковник Кондрат Емельян Филаретович. У него тоже была боевая биография: в 1936-1937 гг. воевал в Испании в интернациональной бригаде, «как Бог» летал на самолёте И-15, совершил 180 боевых вылетов, сбил 6 самолётов, был ранен. В 1938 году был переведён на Дальний Восток, участвовал в событиях на Хасане. С первых дней Великой Отечественной войны воевал на Юго-Западном, Волховском, Калининском фронтах в должности командира 2-го гиап, лично сбил 10 фашистских самолётов. Вот такие геройские отцы-командиры были у Анатолия Лазарчука.
КРАТКАЯ  ИСТОРИЧЕСКАЯ  СПРАВКА:    
781-й иад (истребительный авиационный полк) был создан 15 апреля 1943 года на базе отдельного смешанного авиаполка и входил в состав 249 иад (истребительную авиационную дивизию). В 1945 году, с 9 августа по 3 сентября, 781-й иап, под командованием командира полка майора Перевозчикова Бориса Алексеевича и начальника штаба капитана Алфёрова Николая Карповича, принимал участие в боевых действиях в Советско-Японской войне в составе действующей 25-й армии Первого Дальневосточного фронта (согласно Перечня №12).
 В составе 249-й иад полк находился по 10 января 1949 года. В феврале 1949 года 781-й полк был передан в состав морской авиации 5-го ТОФ, в 165-ю Краснознамённую иад.  В 1953 году, с 21 февраля по 27 июля, лётчики 781-го иап воевали добровольцами в составе интернациональных бригад в Северной Корее, в составе 64 го истребительного авиакорпуса, в оперативном подчинении 216 дивизии второго формирования.
 В такой замечательной лётной части довелось служить и воевать  Анатолию Кирилловичу Лазарчуку в течение почти 12 лет.  С 781-м полком связана вся его лётная судьба, военная биография и история двух войн. Он служил в данном полку с момента его образования и до своей демобилизации в 1954 году, стал ветераном полка, одним из немногих, т.к. лётчиков постоянно переводили из одного полка в другой, постоянно тасовали кадры. За время службы он освоил управление более пятнадцати типов истребителей  поршневой авиации с оценкой «отлично», и овладел приёмами лётного мастерства в управлении реактивной техникой. Совершил 1815 полётов, проведя в воздухе 829 часов 53 минуты. Это были годы тяжёлой, кропотливой, изнурительной и опасной работы: изо дня в день отрабатывались сложные пилотажные упражнения в воздухе, оттачивалась техника пилотирования в дневное и ночное время, при разных погодных условиях, на разных высотах, точность стрельбы по воздушным мишеням, групповая слётанность в боевых порядках, взлёт – посадка, взлёт – посадка…   
Аэродром базирования полка первоначально находился в селе Воздвиженка Приморского края, куда Анатолий Лазарчук передислоцировался вместе с полком осенью 1943 года. Сюда к нему приехала жена Ольга, а 5 декабря родилась дочь Рая. Затем часть была переведена на новый военный аэродром Кневичи (под Артёмом), или в Новосысоевку возле Спасска-Дальнего (точных данных нет).
Время было тяжёлое, тревожное. Страна изнемогала в кровопролитных сражениях. Миллионы убитых, её лучших сынов, своими жизнями оплатили коренной перелом войны в 1943 году. От Фёдора, который воевал в Сталинграде, редко приходили письма. Каждый день люди со страхом ждали очередного сообщения Советского информбюро. В далёком дальневосточном тылу тоже было голодно, рабочий день был увеличен до 10 – 11 часов в сутки. Были урезаны воинские пайки в тыловых частях, в том числе и в лётных.
 Но тяжелее всего приходилось гражданскому населению. Попробуйте представить себе ту атмосферу постоянной тревоги, страха за своих близких, усталости, недоедания. Выходные дни и праздники были отменены. С июля 1941 г. по февраль 1947 г. распределение жизненно важных продуктов некоторых непродовольственных товаров осуществлялось в стране по продовольственным карточкам. Карточки выдавались на месяц вперёд. Отоваривать их надо было ежедневно в определённом магазине, цены сохранялись не высокие, довоенные. Нормы были очень скудные: для рабочих – 800 граммов  хлеба в день, для служащих – 500 граммов, для детей и иждивенцев – 400. По отдельным талонам продавались мясо, рыба, жиры, соль, сахар, крупы, мыло и др. В Год Побед, так именовался в газетах 1943 год, жёнам и детям лётчиков, как иждивенцам, полагалось на месяц 500 граммов мяса, 200 граммов жиров, 600 граммов крупы, 200 граммов сахара. Семьи лётчиков выручал офицерский паёк. 
 
На непродовольственные товары выдавались купоны, также на месяц. Рабочим и ИТР – 125 купонов, служащим – 100 купонов, иждивенцам и учащимся – 80. При этом пара обуви обходилась в 50 купонов, пальто – в 80 купонов, детские чулки – 3 купона, мыло – 2. Зарплата во время войны выдавалась регулярно, но была небольшая, её не всегда хватало на выкуп продуктов по карточкам. Легче было тем, кто переводом получал денежное довольствие за фронтовиков. Например, Фёдор высылал своё офицерское жалование, до октября 1944 года, родителям в Иман. На эти деньги можно было купить любые продукты и вещи в кооперативных и коммерческих магазинах или на рынке, правда, цены там были  в 10 – 15 раз выше, чем государственные. 
Заботясь о здоровье рабочих-специалистов и инженеров, Советское Правительство Решением от 19 февраля 1942 года создало на транспорте и предприятиях Отделы рабочего снабжения – ОРСы, в распоряжение которых были отданы часть магазинов, столовые, совхозные хозяйства. То есть, мы видим, что даже в тяжелейшее время люди выживали по-разному. 
В такой обстановке самое трудное для тех, кто служил в тылу, было бездействие, чувство не исполненного долга. Поэтому лётчики 781-го полка постоянно рвались на фронт, Анатолий Лазарчук тоже писал рапорты о переводе в действующую армию.  Хотя слово «бездействие» следует взять в кавычки. Да, на Дальнем Востоке не шли бои, на города не падали бомбы, никто не умирал. Но лётные части, как и наземные войска, не «отсиживались» в тепле. Каждый день, каждый час они совершенствовали своё мастерство, до автоматизма отрабатывая навыки управления машинами, изучали тактику ведения воздушного боя с учётом боевого опыта тех, кто уже воевал на фронтах Великой Отечественной. И этот опыт, ох как,  им пригодился и в 1945 , и в 1953 годах.
Так, был взят на вооружение  новый принцип построения в боевых порядках: от трёх самолётного звена перешли к звену из двух пар, т.е. четырёх самолётному. Новые типы самолётов были, наконец, оборудованы радиосвязью. Нередко бывали боевые вылеты на границу, где  обнаглевшие самураи постоянно устраивали провокации, как на земле, так и в небе. Общее количество боевых и учебных вылетов у пилота Лазарчука составило:                1942 год – 158 вылетов;                1943 год – 130 вылетов (сказалась постоянная нехватка топлива для самолётов);                1944 год – 157 вылетов;                1945 год, только в 1-м полугодии - 126 вылетов, из них 110 вылетов на новом истребителе «ЯК-9».
               
Несмотря на то, что конец войны был уже близок, в начале 1945 года на Дальнем Востоке началось перевооружение истребительных дивизий 9-го Воздушного флота новыми, поршневыми самолётами четвёртого поколения: «ЯК-7В» и «ЯК-9». Не зря их называли «оружием Победы», они превосходили знаменитые немецкие «мессеры» по многим тактико-техническим данным. Третья эскадрилья 781-го иап, в которй служил лейтенант Лазарчук, была первой укомплектована знаменитыми «яшками».  Для Анатолия Кирилловича этот самолёт стал самым любимым, на нём он успешно летал шесть лет.               
КРАТКАЯ  СПРАВКА:
«ЯК-9» советский одноместный, одномоторный, поршневой истребитель-бомбардировщик был разработан КБ под управлением Александра Сергеевича Яковлева. Он имел  закрытую кабину в центральной части фюзеляжа, с большим набором оборудования. Спереди и сзади пилота защищали бронестёкла и бронеплита за спинкой сидения. Топливные баки находились в крыльях самолёта. Двигатель 12-цилиндровый, с мощностью 1260 л.с. Имел трёхлопастный винт и, убирающиеся в полёте, трёх опорные шасси.  Вооружение состояло из центральной 37-мм пушки НС-37 и синхронного пулемёта УБС – 12,7-мм калибра. Максимальная скорость – 602 км/час. Дальность полёта – 1410 км. Потолок высоты – 10600 км. Длина крыла – 8,55 м. Экипаж – 1 человек. «ЯК-9» был лёгок в управлении, обладал хорошими пилотажными качествами, особенно на малых и средних скоростях.
Это о нём писал Владимир Высоцкий:                «Я – «ЯК»-истребитель,                Мотор мой звенит,                Небо – моя обитель,                Но тот, который во мне сидит,                Считает, что он – ИСТРЕБИТЕЛЬ».
 
А вскоре пришла радость Победы! Кончилась война! Жив брат Ольги Фёдор Павлов, на которого в 1943 году пришла похоронка. Позади все тревоги! Но оказалось, что главное испытание  для воинов-дальневосточников ещё впереди.               
О  ВОЙНЕ. ТОЧКА ВО ВТОРОЙ МИРОВОЙ.
 Великая Отечественная война закончилась на Западе, а на Востоке продолжалась Вторая мировая война – Япония отказалась капитулировать. Пакт о нейтралитете между СССР и Японией закончился в апреле 1945 года. Решение о вступлении СССР в войну с Японией через 2-3 месяца после капитуляции Германии, было принято в феврале 1945 года на Ялтинской конференции союзнических держав. СССР был верен своим союзническим обязательствам, тем более, что они совпадали с геополитическими интересами Советского Союза и его идеями пролетарского интернационализма. НОВАЯ ВОЙНА БЫЛА НЕИЗБЕЖНА.
К войне с милитаристической Японией началась тщательная подготовка уже с весны 1945 года. В предстоящих боевых действиях немаловажная роль отводилась Военно-Воздушным Силам, которым предстояло померяться силами со 2-ой и 5-ой воздушными армиями Квантунской группировки. На вооружении японской авиации находилось свыше 1500 самолётов И-97, И-00, СВ-97. На территории Маньчжурии противник располагал густой сетью аэродромов, оборудованных взлётно-посадочными полосами. Японские лётчики отличались не только высоким профессионализмом, но и известны были своим фанатизмом, готовностью жертвовать жизнью ради победы над врагом. Больше половины из них официально зачислялись в списки смертников «камикадзе», их родственникам заранее переводилось денежное вознаграждение. 47% американских военных кораблей были выведены из строя, а 21% - потоплены в период Второй мировой войны именно японскими лётчиками-камикадзе.
По решению Ставки летом 1945 года на Дальнем Востоке были сформированы три воздушные армии: 9-я (командующий генерал авиации Соколов ), 10-я (командующий генерал-полковник авиации Жигарев П.Ф.) и 12-я (командующий Маршал авиации Худяков С.А). Лётный состав формировался в основном из лётчиков, прибывавших с Западных фронтов. Здесь же, на Дальнем Востоке им пришлось столкнуться с непредвиденными обстоятельствами, где не приемлем был опыт Великой Отечественной войны.
Во-первых, большая протяжённость театра военных действий и разнообразие природных условий, горно-лесные массивы чередовались с обширными пустынями. На местности, бедной ориентирами, необходимо было учиться, правильно использовать радиотехнические средства;                Во-вторых, перед авиацией стояли непривычные, своеобразные задачи: действия по укрепрайонам, поддержка морских десантов, ставка на транспортную авиацию.                В-третьих, авиаторы столкнулись с непредсказуемой дальневосточной погодой: ливневые дожди, туманы, грозы, низкая облачность затрудняли полёты авиации. Требовалось переобучение навигационной подготовки лётчиков.
Для наработки опыта необходима была тщательная подготовка всего лётного и технического состава авиаподразделений, авиационных штабов и тыловых органов. Проводились масштабные тренировки по отработке действий в горно-лесистой местности и над морем. За три месяца до начала войны в 781-м авиаполку было проведено более 20 лётно-тактических учений, прочитано около 200 лекций по оперативно-тактическим вопросам, проводились тренировки в сложных метеорологических условиях, учили использовать искусственные ориентиры на незнакомой местности: дымы костров, большие цифры, выложенные на вершинах сопок, и многое другое.                Анатолию Лазарчуку, прослужившему в Приморье три года, в этом отношении было гораздо легче, чем вновь прибывшим пилотам.
 В ночь на 6 августа 1945 года, в 8 час. 45 мин., все три эскадрильи 781-го иап были переведены в боевую готовность. Официально советско-японская война началась 9 августа 1945 года, но уже в ночь на 7 августа наша авиация бомбила дороги Маньчжурии, истребители сопровождали их вылет. Налёт нашей авиации оказался неожиданным для японцев, их самолёты на ряде объектов не успели подняться с аэродромов базирования.
 ИНТЕРЕСНЫЙ ФАКТ: первоначально срок наступления наших войск был определён Ставкой ВГК  на 10 августа, но уже 7 числа были получены новые указания – начать боевые действия в ночь с 8 на 9 августа. Чем же можно объяснить перенос сроков начала войны?
Прежде всего, вероятно, чтобы достичь максимальной внезапности (если предположить, что противнику стало известно о дате нападения Красной армии). Но возможна и другая причина, связанная с атомной бомбардировкой американцами Хиросимы. Учитывая масштабы разрушений и беспрецедентное количество человеческих жертв, Япония могла пойти на преждевременную капитуляцию, и тогда бы Советский Союз мог бы не успеть решить поставленные задачи.               
8 августа жители Дальнего Востока с тревогой слушали по радио правительственное сообщение, зачитанное Юрием Левитаном.
 

9 августа 1945 года передовые и разведывательные отряды Забайкальского, 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов под командованием Маршалов Советского Союза Р.Я. Малиновского, К.А. Мерецкова, а также генерала армии М.А. Пуркаева, под общим командованием Маршала Советского Союза А.М. Василевского пересекли государственную границу между СССР и Маньчжоу-Го, и вклинились на территорию противника. Военные действия начались ровно в полночь по забайкальскому времени на земле, в воздухе и на море, одновременно на всех фронтах, общей протяжённостью 5130 км.
СТАТИСТИКА:
Общие силы советских вооружённых сил на маньчжурском направлении составили:                солдат – 1 747 225 человек, орудий – 26 137 единиц, танков – 3 704 машины, самолётов – 5 368.
Со стороны Японии в Маньчжурии им противостояли:                живая сила – 1 217 000 военнослужащих, орудий – 6 700 единиц, танки – 1 155 машин, самолётов – 1 900. Японская Сунгарийская флотилия насчитывала 25 кораблей. Вдоль Дальневосточных границ Советского Союза и Монголии японцы создали 17 укрепрайонов, по сложности обороны не имевших аналогов в военной истории человечества. Они представляли собой великолепные образцы военной инженерной мысли и насчитывали 4,5 тысячи долговременных сооружений.
Главной ударной силой Страны Восходящего солнца, как называли себя японцы, являлась Квантунская армия. Главнокомандующим этой армады был назначен один из опытнейших японских генералов Отудзе Ямада, которому подчинялись также марионеточные войска государства Маньчжоу-Го и Менцзя (Внутренней Монголии).
Группировка войск Красной армии на момент начала наступления имела серьёзный численный перевес над противником: только по количеству бойцов – в 1,6 раза. По количеству танков советские войска превосходили японцев примерно в 5 раз, по артиллерии и миномётам – в 10 раз, по самолётам более чем в 3 раза. Превосходство Советского Союза было не только количественным. Техника, состоявшая на вооружении Красной армии, была значительно мощнее и современнее, чем у Японии. Преимущество давал также опыт, полученный нашими войсками во время войны с фашистской Германией.
Япония, как островная страна, всегда делала упор на развитие военно-морского флота, потому уступала в авиации и сухопутных силах. Однако надо отдать должное, японские лётчики имели достаточно высокий уровень подготовки, что и продемонстрировали в Перл-Харборе, но их было слишком мало, ставка делалась на их боевой дух, на фанатизм смертников. Также важнейшая роль в войне с Советским Союзом отводилась бактериологической войне, к которой Япония готовилась с 1932 года, создав в непосредственной близости  советской границы так называемые «особые отряды» № 731 и №100, а также специальные лаборатории и лагеря для испытания этого оружия на живых людях.
Бесспорное преимущество Квантунской армии опиралось на выгодные  для неё  природно-климатические условия Дальневосточного театра военных действий. Дикие горные хребты Большого и Малого Хингана, реки с болотистыми поймами вдоль советско-маньчжурской границы создавали своеобразный естественный труднопреодолимый оборонительный рубеж. Со стороны Монголии местность представляла собой обширную, безводную полупустыню, необжитую и почти лишённую дорог. Специфика Дальневосточного ТВД  заключалась также и в том, что обширную его часть составляли морские просторы.
Надо сказать, что Маньчжурия не раз становилась театром военных действий для русских солдат. Много крупных боевых событий произошло в этом краю в 20 веке. Досталось и нашим отцам, и нашим дедам и прадедам. Памятна каждому русскому человеку бесславно проигранная русско-японская война 1904-1905 гг., или  необъявленная война белокитайцев на КВЖД в 1929 году. Всем известны первые попытки японской военщины померяться силами с Советской Россией в 30-х годах и бесконечные провокации японских самураев в годы Великой Отечественной войны. Счёт можно было бы продолжить…
Основываясь на личных впечатлениях и документальных источниках, попробую в самых общих чертах охарактеризовать замысел Маньчжурской операции, которую японцы назвали «Удушающие клещи». План был простым в замысле, но грандиозным по масштабу. Три советских фронта (см. карту), используя своё выгодное, охватывающее исходное положение, наносят одновременно встречные удары по противнику с запада, севера и востока. Главная задача – нанести неожиданный удар по ядру  Квантунской армии, расчленить её и уничтожить по частям.             С военной точки зрения, Маньчжурская стратегическая операция по оригинальности замысла и мастерству исполнения была одной из выдающихся во всей мировой военной истории. Не случайно, именно она стала классическим образцом для зарубежных военных стратегов. К сожалению, эта грандиозная битва Второй мировой войны, несмотря на свою уникальность и масштабность, до сих пор остаётся в России неизвестной и малоизученной.
 Основная роль по первоначальному плану отводилась фланговым войскам – Забайкальскому и Первому Дальневосточному фронту. Сломив сопротивление приграничных укрепрайонов, они должны были соединиться на Центральной Маньчжурской равнине, взяв главные промышленные и военные центры Гирин, Чаньчун и Харбин. Затем в кратчайшие сроки завершить разгром противника на юге Маньчжурии, Ляодунском полуострове и Северной Корее, где находились главные военно-морские базы и порты Японии. Второму  Дальневосточному отводилась роль вспомогательного фронта, но в ходе операции к нему перешла инициатива по освобождению Харбина и, параллельно, Сахалина и Курильских островов.
Театр военных действий охватил территорию в один миллион триста тысяч квадратных километров, на которой уместились бы три Франции. Только в отличие от цивилизованной Европы здесь были непроходимые болота и бурлящие поймы рек. Безводные пустыни с песчаными бурями. Первозданные горные хребты, где, зачастую, не ступала нога человека. Таёжные чащобы, где хозяйничали тигры и медведи. Полное бездорожье и безлюдье. Только миллионная армия фанатиков, с её средневековыми представлениями о самурайской чести: либо съесть печень врага – либо сделать «харакири». А в глубине обороны сотни подземных военных гарнизонов и 4,5 тысячи долговременных огневых сооружений. Впечатляет, не так ли?
 Мощь и внезапность советских ударов предопределили  скоротечность советско-японской войны в августе 1945 года. Военные действия носили очаговый характер и, как правило, были сравнительно незначительными по масштабу и интенсивности. Это породило миф, что Маньчжурская операция была «лёгкой прогулкой» для Красной армии. Западные историки упорно настаивают на версии, что 600-тысячная японская армия «якобы добровольно» сдалась в плен, напуганная и деморализованная атомными бомбардировками Соединенных Штатов Америки. Ветераны советских вооружённых сил с такой версией категорически не согласны.
Они знают, что эта операция стала триумфом коллективного полководческого искусства советского генералитета, квинтэссенцией обобщённого военного опыта Великой Отечественной войны и дипломатического успеха  советского руководства. Хотя нельзя забывать о серьёзных ошибках советского дипломатического корпуса, руководителей Советского государства и «лично товарища Сталина», которые не сумели в тот момент подписать мирный договор с капитулировавшей Японией с решением пограничных вопросов. У каждой войны есть причины, как поражения, так и Победы.
 Блестящая Победа в этой войне была результатом героического порыва советских солдат, их стойкости, самопожертвования, преданности свой Родине, а также  огромной физической выносливости, титанического труда и сплочённости Красной армии.   Как в народе говориться: «Умеем, когда захотим»!
Сталин был настолько уверен в успехе этой операции, что когда накануне наступления (время «Ч») ему позвонил маршал Василевский, Сталин не взял трубку. Он смотрел в это время трофейный фильм «Две сестры», подаренный ему премьер-министром Великобритании У. Черчилем.
Анатолий Кириллович Лазарчук воевал  на Первом Дальневосточном фронте, в состав которого вошли 1, 5, 25, 35-я армии, 10-й механизированный корпус, Чугуевская оперативная группа, Приморская армия ПВО и 9-я воздушная армия, под командованием генерала авиации Соколова. 1-й Дальневосточный фронт действовал на Харбино-Гиринском направлении. Перед ним стояла сложная и ответственная задача преодолеть водные пограничные преграды в условиях муссонных дождей и разлившихся рек, подавить сопротивление мощнейших укрепрайонов японцев, ликвидировать важнейшие железнодорожные узлы сопротивления и крупные гарнизоны противника Муданьцзян, Мукден, Чаньчун, Гирин, Харбин. А также при поддержке военно-морского флота овладеть основными портами и военно-морскими базами противника на побережье Ляодунского полуострова и Кореи.
Командиром 781-го истребительнго авиаполка в июле 1945 года, накануне военных действий, был назначен  майор Перевозчиковов Борис Алексеевич, начальником штаба капитан Алфёров Николай Карпович. 249 истребительную авиадивизию возглавил полковник Михайлов Константин Алексеевич, будущий генерал-майор авиации, осуществлявший командование дивизией в самый трудный период войны с августа 1945 и  до конца 1946 года. Начальником штаба дивизии у него был опытный штабист подполковник Неволин Михаил Захарович.
781-й иап с 8 – 19 августа 1945 года находился в резерве 9-й Воздушной армии. В связи с масштабностью и скоротечностью военных действий, целесообразно было использовать на отдельных участках Первого Дальневосточного фронта не весь полк, а отдельные эскадрильи, временно переподчинив их командованию  наземных армий.  Возможно,  учитывался класс боевых машин, т.к. все три эскадрильи имели на вооружении разные типы истребителей, что никогда не практиковалось в годы Великой Отечественной войны.
3-я эскадрилья 781-го полка, оснащённая самыми совершенными истребителями того времени «ЯК-9», с 9 -11 августа воевала в составе 381-го иап 250-й авиадивизии (командир Немцевич Ю.А.) в направлении Хутоуского укрепрайона, для усиления удара 35-й армии генерала Захватаева.
Ежедневно меняющаяся оперативная обстановка в первые дни наступления, специфика войны диктовали необходимость применять новые тактические решения.  12 августа эскадрилья была переброшена в район Муданьцзяна, где велись ожесточённые бои 25-й армией, в распоряжение генерала Чистякова. Эти данные подтверждаются записями в Лётной книжке пилота Лазарчука.
Удар по противнику был столь мощным и неожиданным, что организованного сопротивления советские войска почти нигде не встретили. Уже через несколько часов боёв Красная армия продвинулась на разных направлениях от 2 до 35 км. Наиболее успешно развивались действия Забайкальского фронта. 14 августа 6-я Гвардейская танковая армия, пройдя 450 км, вышла в глубокий тыл Квантунской армии, попытки японцев остановить наступление советских войск оказались безуспешны. Успешно действовали войска Второго Дальневосточного фронта. 15-а армия, блокировав Сунгарийскую военную флотилию японцев, развила наступление вдоль реки Сунгари на Харбин. Одновременно 16-я армия Второго Дальневосточного фронта с 11 августа развернула наступательную операцию на Южном Сахалине, активно взаимодействуя с Тихоокеанской военной флотилией. Бои на Сахалине приняли очень ожесточённый характер и продолжались до 25 августа.
Наиболее тяжёлые бои велись войсками Первого дальневосточного фронта. На первом этапе Маньчжурской операции встретили упорное сопротивление мощнейших крепостей укрепрайонов Пограничный, Дуннин и Хутоу. Наиболее ожесточённые бои велись в районе города Муданьцзян – важного транспортного центра в Маньчжурии. 20 августа под контроль советских войск 25-й армии Первого Дальневосточного фронта перешли основные порты Северной Кореи до 38-й параллели. Красная Армия победоносно вошла в Порт-Артур и порт Дальний.
Маньчжурская наступательная операция продолжалась десять суток, и оборона японцев рухнула, как карточный домик. Советская армия утёрла нос американцам и англичанам, которым японские самураи оказались не по зубам. Хотя за пять лет войны им и удалось ослабить Японию, уничтожить значительную часть её флота, но им не удалось высадиться на Японских остовах или запугать её атомными и «ковровыми» бомбардировками. Японцы были полны решимости продолжать войну, перейдя к плану «Б» - с красивым названием «Яшма вдребезги», по которому  готовы были драться «до последнего японца». Зависть и шок, которые испытали наши бывшие союзники, объясняют нынешнюю фальсификацию истории той войны, умаление роли Советского Союза в разгроме милитаристической Японии. Это их политика, которая всегда проводилась под девизом: «Цель оправдывает средства».
Объективную оценку военной операции в Маньчжурии дал её непосредственный участник, командующий 1-й Краснознамённой армией Первого Дальневосточного фронта генерал армии Белобородов А.П. в своих мемуарах: «Размах, высокие темпы и эффективность, то есть те слагаемые, которые позволяют считать Маньчжурскую стратегическую наступательную операцию яркой страницей советского военного искусства».
 1 сентября 1945 года разгром Квантунской армии был завершён. 2 сентября 1945 года был подписан Акт о полной и безоговорочной капитуляции Японии. 3 сентября был объявлен Праздником победы над милитаристской Японией.
  Картина худ. Николая Репина «С Победой. 3 сентября 1945.»
 
Этот краткий обзор фронтовых операций советско-японской войны лишь поверхностно характеризует победоносный итог самой войны и её последствий, как для Советского Союза, так и для всей мировой  истории. Жаль только, что последние четверть века мы мало интересуемся своим героическим  прошлым. В учебниках истории об этой войне написана всего пара строк. Немногие из наших современников знают имена прославленных советских Маршалов и генералов, Героев Советского Союза, павших в боях с японцами, и просто ветеранов Второй Мировой. Дальневосточные города Чита, Благовещенск, Хабаровск, Иман, Ворошилов (ныне Уссурийск) стали в августе 1945 года прифронтовыми, но нигде, кроме Дальнереченска (бывшего Имана), вы не найдёте ни могил, ни памятников защитникам восточных рубежей Родины. Никто не вспоминает об их подвигах, никто не поклонится им, не принесёт цветы.                Ещё одна забытая война! Но если мы забудем свою историю, то нам напомнят о ней.
Советско-японская война 1945 года относится к числу событий истории, которые вызывают непреходящий интерес. На первый взгляд ничего особенного  не произошло: неполные три недели боёв на заключительной стадии, фактически завершённой Второй мировой войны. Ни по ожесточённости, ни по масштабам потерь она не может сравниться не только с другими войнами 20 столетия, но  даже с такими операциями как Московская, Сталинградская, Курская битвы или Нормандское сражение. Однако эта война оставила чрезвычайно глубокий след в истории - она ОСТАЁТСЯ ФАКТИЧЕСКИ ЕДИНСТВЕННЫМ НЕРАЗВЯЗАННЫМ УЗЛОМ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ               
Общие потери советских войск в этой войне составили 36 456 человек. Войска Монгольской НРА потеряли 197 человек. На территории Китайской народной республики покоится прах 14,5 тысяч  советских воинов. За захоронениями ведётся тщательный уход. В сорока пяти городах Китая  поставлен пятьдесят один памятник в честь их подвига. В то же время в китайских учебниках истории написано, что Северо-Восточный Китай в 1945 году был освобождён от японцев «китайскими партизанскими отрядами под руководством Мао Цзедуна, при поддержке частей Красной армии».
 У людей короткая память. Это позволяет  недобросовестным политикам  с течением времени по иному трактовать события всемирной истории: вот и китайцы, без зазрения совести, приписали себе победу, которую они не завоевали. Своё первенство в той войне отстаивают и США.                Более того, Япония снова поднимает вопрос о «спорных северных территориях».               
На фото: Захоронение советских воинов в Порт-Артуре.
               

Карта Маньчжурской  операции советско – японской войны (09. 08. – 02.09. 1945 г.)

               
.

26.

Анатолий Кириллович Лазарчук никогда не называл себя фронтовиком, не надевал медали  «За победу  над Японией», «За освобождение Кореи». Возможно, стеснялся, потому что считал своё участие в «не главной войне»  коротким и не очень значительным. Война  против  Японии оставалась в тени Победы  над фашистской Германией. Хотя армейской жизни и военной авиации Анатолий Лазарчук  отдал 15 лет: от принятия Присяги в 1939 году - до демобилизации в 1954. В годы Великой Отечественной войны не раз писал рапорты с просьбой отправить на фронт, бить фашистов, но получал отказ. Объяснение было одно: здесь тоже кому-то нужно охранять границу.  И он выполнял свой долг с оценкой «отлично».

В августе 1945 года лётчик-истребитель третьего класса Анатолий Кириллович Лазарчук, в звании лейтенанта, воевал в составе третьей эскадрильи 781 истребительного авиаполка, и принимал непосредственное участие в ряде боевых операций в Маньчжурии и на Корейском полуострове.  Как и большинство ветеранов японской  войны, он почти никогда не рассказывал о событиях августа 1945 г., о том блестящем блицкриге Советской Армии, который позволил меньше, чем за месяц разгромить коварного и непримиримого врага – японских самураев.   Японские солдаты были достойным противником,  не в техническом отношении, а в духовном плане. Удивляла, но вызывала уважение их средневековое понимание патриотизма, фанатичная преданность не Родине или своему народу, а императору («микадо»), дух самопожертвования и самоотречения, как того требовал тысячелетний  самурайский Кодекс. Малопонятная русской душе особая «восточная» психология, оборачивалась, по свидетельству документов, многочисленными фактами ожесточённого сопротивления японских военнослужащих. Презрение к смерти японские солдаты демонстрировали  неоднократно.    За месяц боевых действий Квантунская армия потеряла 83,7 тыс. человек, в плен сдалось более 600 тыс. человек.

Даже после объявления официальной капитуляции в тылу советских войск продолжали активно действовать  японские диверсионные группы, отряды смертников, фанатиков-одиночек, жертвами которых становились советские  военнослужащие. Проводимые ими террористические акты отличались крайней жестокостью и садизмом, сопровождались бесчеловечными пытками и издевательствами, надругательствами над телами погибших.

Как интересно было бы расспросить об этом  непосредственных очевидцев и участников, но, увы! Во-первых, не гласно действовала так называемая «подписка о не разглашении», которую давали все военные, увольняясь из армии. Во-вторых, сам Анатолий Кириллович был очень сдержан и не многословен по характеру. Возможно у него для этого были свои причины. Тем не менее, о нескольких знаковых эпизодах, стремительно развивающихся военных действий, он упоминал.

РАССКАЗ  ПЕРВЫЙ (записан со слов Кишкина Анатолия Александровича):

Анатолий Кишкин   доводится  двоюродным братом  Ольги Яковлевны Лазарчук (Павловой)              и моего отца Фёдора Яковлевича Павлова.  Он   много лет проработал в РАЙПО, вместе с Анатолием Кирилловичем  Лазарчуком, был водителем фургона «ГАЗ-53».  Десятки раз приходилось им  вместе  ездить в командировки. Во время долгого пути о многом  говорили,           в том числе и о войне.
Толе в 1945 году было только одиннадцать лет, но парень он был шустрый, смышлёный, память имел отличную и сохранил её до старости. Вспоминает, что в начале августа 1945 года на ст. Иман по ночам прибывали всё новые и новые воинские эшелоны. Прибывших солдат и военную технику размещали в палатках в селе  Сальском за сопкой, или  в лесу под станцией Лазо. У Вакского моста появилась мастерская, где срочно сооружали плоты и лёгкие байдарки из хвороста, обтягивая конструкцию плащ палатками – она могла выдержать на воде отделение до 10 человек. У всех иманских рыбаков конфисковали рыбацкие деревянные лодки. Несмотря на всю скрытность, местному населению было ясно, что готовится большое наступление.

Накануне, в г. Имане, как и в других населённых пунктах Приморья, до населения был доведён

Приказ «О введении военного положения в Приморском крае».               

1.С 9 августа с. г. во всех городах и сёлах Приморского края объявляю военное положение.

2.Все местные органы государственной власти, государственные, общественные учреждения, организации и предприятия обязаны оказывать полное содействие военному командованию в использовании местных сил и средств для нужд обороны, и обеспечения общественного порядка и безопасности, руководствуясь Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22.06.1941 г.

3.Во всех городах и населённых пунктах, на железных, шоссейных и грунтовых дорогах строго соблюдать распоряжения командования ПВО и ввести светомаскировку.

4.Воспретить уличное движение как отдельных лиц, так и транспортов с 12 часов ночи до 5 часов утра, за исключением транспортов и лиц, имеющих специальные пропуска от                комендантов городов, причём, в случае объявления воздушной тревоги передвижение населения и транспорта должно проходить согласно правилам, утверждённым противовоздушной обороной. Выдачу специальных пропусков оформить в течение 3-х суток.
                5.Военный совет фронта призывает всё население края быть бдительным, строго хранить военную тайну, соблюдать трудовую дисциплину, порядок и спокойствие, и оказывать Красной Армии всяческое содействие.

6.За неподчинение распоряжениям и приказам военных властей, а также за совершение преступления виновные подлежат уголовной ответственности по законам военного времени.
7.Приказ объявить во всех частях фронта, городах и населённых пунктах края.

Командующий войсками фронта
Маршал Советского Союза                К. Мерецков

               
9 августа, глубокой ночью, со стороны Графского на границе послышалась канонада. «Началось!» - эту фразу произнесли, наверно, в каждой хате Имана, в каждом домишке Лазо.
Не покидала тревога и старших Павловых – Якова Ивановича и Марфу Петровну. Непривычно завесив окошки для светомаскировки, при свете чадящей керосиновой лампы они гадали, что принесёт война, как долго она продлится? Беспокоились о судьбе зятя-лётчика, Анатолия Лазарчука, о братьях Марфы, оба всю войну прослужили на Дальнем Востоке: Александр, ветеринаром при артиллерийском конобозе, а младший Иван был военным водителем на бензовозе, в сапёрном батальоне. Теперь пришёл их черёд воевать.               

В 1 час ночи, по местному времени, войска 1-го Дальневосточного фронта пересекли государственную границу и начали переправу через бушующую Уссури. Операция на всём протяжении границы проводилась скрытно, без применения огня. И только на Иманском
28.
направлении был проведён 15-минутный артналёт, затем наша артиллерия перешла к методичному обстрелу японских укреплений в районе Хутоу. За окнами второй день лил дождь. Гужевые дороги превратились в сплошную грязь, военная техника застревала на них. Реки Иман и Вака разлились так, что не видно было берегов, на Белой речке сорвало мост. Можно ли сегодня представить, какие усилия потребовались от бойцов 25 армии, наступавшей со стороны Лесозаводска и 35 армии, ударившей со стороны Губерово, чтобы переправиться на левый берег Уссури. Пограничных катеров и кораблей 109 УРа (укрепрайона) было немного, потому использовали и подручные средства.
 В наступательной операции участвовали объединённые войска 264 сд (командир – полковник Виноградов),  войска 109 Иманского Ура (комендант – полковник Вавин) и 295 артдивизион. Позднее группировка была усилена войсками 155-го запасного стрелкового полка и Лесозаводского укрепрайона.  Общее командование осуществлял генерал-майор Соболев.   
                Его «Доклад о боевых действиях по ликвидации Хутоусского укреплённого района» и рассекреченные оперативные сводки были положены мною в основу этого повествования.               
               
После обеда дождь прекратился. И вскоре в просветах туч появились краснозвёздные военные                самолёты 9-ой воздушной армии. Это были бомбардировщики «ПЕ-2» и, сопровождающие их самолёты прикрытия, истребители «Р-63» и «Яки».
Толя с пацанами уже успели добраться до Графского гарнизона. С  Утёса, сидя на развалинах старой церкви, они наблюдали, как наши самолёты бомбили на китайской стороне какие-то укрепления. Ребята кричали «Ура!», махали панамками, пока дежурный по КПП не прогнал их.

                Вот тогда-то Анатолий Кириллович, выслушав его рассказ, и сообщил, что в этой сборной эскадрилье был и его «ЯК-9». 781-й иап базировался в 1945 году совсем рядом со ст. Иман, всего в 40 км, в селе Голубовка.  В начале августа, во время построения, лётному составу третьей эскадрильи, в которой он служил, была объявлена повышенная боевая готовность.      А 7 августа, ещё до официального объявления войны Японии, поступил приказ о                сопровождении бомбардировщиков соседнего полка, получивших  задание  об уничтожении  японских коммуникаций в р-не маньчжурского города Мишань. Боевой вылет занял всего 40 минут. Бомбардировщики сбросили боевой запас и вернулись на базу. Истребители вообще не вступили в бой, т.к. японская авиация не появилась в воздухе. Следует отметить, что японские лётчики имели в целом достаточно высокий уровень подготовки, что и продемонстрировали ещё в Перл-Харборе, были бесстрашны, многие из них были «посвящёнными камикадзе». Но японская авиация значительно уступала Советскому Союзу, как в количестве, так и в качестве боевых машин.               

Другая причина бездействия японских ВВС и части наземных войск заключалась в японском менталитете, строжайшей иерархии и дисциплине. Без приказа из Токио никто не мог начать боевые действия. А приказа не было. В результате массированных бомбардировок японских городов и портов американской авиацией, взрыва американцами атомных бомб в городах Хиросима и Нагасаки, был уничтожен почти весь флот Японии, прервана связь с Маньчжурией. Император Хиро Хито готов был принять ультиматум союзников и капитулировать, но высший, самурайский генералитет противился этому и готов был воевать «до последнего японца». Важнейшую роль сыграло стремительное наступление Советской армии. Часть японской нации и армии была деморализована.

 С 9 по 11 августа пилот Лазарчук принимал участие на своём «Яке» в десятке боевых вылетов на Хутоусский укрепрайон, осуществляя прикрытие советских бомбардировщиков «ИЛ-4» и
29.
«Пе-2». Была поставлена задача разбомбить японский укрепрайон, вывести из строя крупнокалиберные артиллерийские установки, подавить вражескую авиацию, уничтожать живую силу противника. Это делалось с целью оказать помощь пехоте, которая несла большие потери на подступах к УРу. Однако, израсходовав весь боезапас, наши самолёты возвращались, не выполнив приказ. Укрепрайон был словно заколдован. Бомбы отскакивали от укреплений, как мячики и взрывались в воздухе, не причиняя существенного ущерба крепости и орудиям. По-прежнему не видно было японской авиации. Только однажды с севера-запада появился один японский самолёт, вступать в бой с нашими машинами было для него безумием. И он, не сделав ни одного выстрела, пошёл в «штопор», упал и загорелся. Видимо, за штурвалом был камикадзе. Наиболее массивные бомбардировки Хутоу проводились 9-ой воздушной армией 10 августа, когда в небо одновременно было поднято 49 бомбардировщиков и 50 истребителей. Было предпринято три массированных налёта.               
               
Натиском  5-й армии генерала Захватаева, была захвачена железнодорожная станция Хутоу  и сломлено сопротивление японского гарнизона. Но крепость устояла. В этот день в воздушном бою отличился лётчик-истребитель 22-ой иад лейтенант Черапнин. Он протаранил самолёт противника ударом крыла своей машины по хвостовому оперению вражеского самолета.

Лейтенанту Лазарчуку, по его словам, пришлось ещё дважды летать в р-н Хутоу с целью разведки и корректировки огня 295 артиллерийского дивизиона, который находился в р-не Белой речки и, не имея связи, не мог результативно поражать неприятельские цели. Выручала                авиация. Самолётам-истребителям в эти дни нередко приходилось выполнять несвойственные им обязанности: проводить аэрофотосъёмку японских укреплений,                заниматься разведкой в глубине японской обороны, прикрывать огнём нашу пехоту во время контратак самураев.                                    

12 августа третья  эскадрилья, в которой служил лейтенант Лазарчук, была переброшена на юг                Маньчжурии в распоряжение командования 25-й армии, на новый театр военных действий. С заоблачной высоты, где полностью господствовала советская авиация, война выглядела по-иному, масштабнее, красивее,  не так ужасно. События следующих недель были похожи на калейдоскоп, в котором с непостижимой быстротой менялись пейзажи, стратегические объекты, тактические задачи, фронты, события, люди…                               
                ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА:

Участок государственной границы в р-не ИМАН – ХУТОУ вошёл в историю Второй мировой войны как знаковое место.                Именно здесь прозвучали первые выстрелы 9 августа 1945 года, ознаменовавшие начало Маньчжурской операции по разгрому милитаристской Японии.                И именно здесь 26 августа 1945 года, в глубоких казематах Хутоусской крепости                эхом отозвались последние выстрелы Второй мировой войны. Пал последний оплот японского милитаризма в Маньчжурии.                Это был исторический реванш русских – ответ за ЦУСИМУ!

Люди любят символы: до сих пор историки спорят, где прозвучал последний выстрел Второй мировой войны?               

Советско-российская историография считает официальной датой окончания Второй мировой войны 2 сентября 1945 года – дата завершения Курильской операции и день подписания Договора о капитуляции Японии.                               
30.
В интерпретации китайских историков, Вторая мировая война фактически закончилась  26 августа 1945 года в результате окончательного разгрома Хутоусского укрепрайона советскими войсками, и завершения  боевых действий  в Маньчжурии. 

По этому поводу 26 августа 2005 года, в честь 60-летия окончания Второй мировой войны на окраине г. Хутоу была установлена памятная стела со словами благодарности советским солдатам.
 А на берегу Уссури поставлен памятник Тигру с  мордой, обращённой к российскому берегу. Чтобы это значило? Это ведь  тоже символ.  Непостижимы тонкости китайской философии, как и политики, для русского ума…   

                                Однако, факт остаётся фактом: именно на участке границы «Иман – Хутоу», с 26-29 августа 1945
г., велись последние бои по зачистке не желавших сдаваться в плен, не смотря на Приказ Главнокомандующего Квантунской армии, японских самураев. Именно здесь прозвучали последние боевые выстрелы иманских пограничников, которые выполнили  приказ Родины и уничтожили самую мощную в мире цитадель, гордость японской военной мысли, символ превосходства самураев – военную крепость «Тигровая голова».               

29 августа группировка войск, участвовавших в разгроме Хутоусского УРа, получила приказ о возвращении «в пункт постоянной дислокации». Хотя фактическая зачистка японских банд в Маньчжурии продолжалась ещё три месяца. Но это была уже задача других специальных воинских подразделений. Война окончилась!               

Мне, как уроженке города Имана, безусловно, больше нравится версия китайцев. Именно Хутоусская крепость сопротивлялась дольше всех и окончательно была разгромлена только после 26 августа. К тому времени все остальные войска Квантунской армии сложили оружие и капитулировали.
 Так и запишем:
ПОСЛЕДНИЙ ВЫСТРЕЛ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ БЫЛ СДЕЛАН НА ГРАНИЦЕ «ИМАН – ХУТОУ»  ИМАНСКИМИ ПОГРАНИЧНИКАМИ 109 УРа.                (Хотелось бы, чтобы и с нашей стороны границы стоял такой Памятный знак).               

Вот как распорядилась история! Вторая мировая Война прокатилась почти по всей огромной стране СССР, а  победно завершена была здесь, в маленьком провинциальном городке Иман, который занимает такое большое место в душе каждого, кто в нём родился и жил.                                  
Справедливо, наверно было бы, подписание Договора о капитуляции Японии провести не в Токийской бухте, не на борту американского линкора – разве американцы разгромили Квантунскую Армию, а, предположим на секундочку, в городе Имане, овеянном воинской славой своих сынов, отдавший на алтарь победы 1051 молодых жизней…

По первоначальному стратегическому плану Маньчжурской операции штурм Хутоусского укрепрайона, одного из 17-и на восточной границе, предполагался как эпизод военных                действий в блицкриге Красной армии.  Русская пословица гласит: «Человек предполагает, а  Бог – располагает»

 Так  рядовой эпизод  в боевой обстановке перерос в  уникальное противостояние двух военных крепостей, какого ещё не знала военная история – советского 109 УРа и японской Тигровой крепости, которое вылилось в длительное и ожесточённое сражение.               

31.                                ХАРАКТЕРИСТИКА ХУТОУССКОГО УКРЕПЛЁННОГО РАЙОНА.                (если не интересно, то можно не читать).               

Японское командование в течение десяти лет создавало вдоль советско-маньчжурской границы оборонительный пояс из 17 укрепрайонов – мощных фортификационных сооружений, напоминающих  «Линию Маннергейма» в дальневосточном варианте. Лучшей и самой мощной из них была Хутоусская крепость. Строили укрепрайоны не сами японцы, а сотни тысяч китайцев и корейцев, которых после завершения строительства расстреливали для сохранения тайны. Японцы считали неприступным маньчжурский железобетонный пояс  и поэтично, в своих традициях, назвали его «бансэй-дзиокаку» - «стена, навечно запертая на замок». Но у русских  «к каждому замочку ключик найдётся».

Как позднее выяснилось, японский укрепрайон в Хутоу оказался самым мощным и совершенным фортификационным сооружением не только в Маньчжурии, но и в мире, что стало неожиданностью для советского командования, и значительно увеличило число «невозвратных потерь» личного состава Погранвойск и армейских подразделений Красной армии.  Он состоял из шести узлов сопротивления и трёх отдельных опорных пунктов.      

Самый мощный Хутоусский узел сопротивления имел на один км фронта 7 артиллерийских и 12 пулемётных дотов, 8 пулемётных дзотов, 6 наблюдательных пунктов (НП), 2 бронеколпака, 6 открытых артиллерийских позиций. Имелись подземная электростанция и водохранилище, железобетонные узлы связи, аэродром. Сюда была подведена железная дорога, которая вела в глубь Маньчжурии и шоссейная дорога. Стратегическим ядром возможной обороны либо наступления стала Хутоусская крепость.  Наша разведка оказалась «не на высоте», недооценила её мощность и значение, а японцы оказались мастерами маскировки и дезинформации.               

Строительство её началось в 1937 году, вдоль берега р. Уссури, на двух группах холмов, посреди заболоченной равнины, протянувшись вдоль реки на 100 км и в глубь территории на 40 км. В центре укрепрайона была сооружена крепость размерами 10 км х 4 км (на плане похожая на голову тигра, повёрнутую на восток, готовую к нападению). Японцы, склонные к восточному романтизму, так её и назвали – Тараатама (Тигерхед) или Кото, что переводится как Тигровая крепость. Японские оборонительные сооружения поражают своей масштабностью и продуманностью. Крепость, находясь на господствующей высоте Острая        (1 км над уровнем моря), была заглублена под землю на шесть этажей, окружена бетонной шестиметровой стеной, сверху, после установки сверхмощных орудий, укрыта бетонным куполом, который служил не столько защитой, сколько обеспечивал секретность орудий, в случае аэродинамической съёмки с воздуха. Некоторые источники утверждают, что верхний слой купола в 40 см был покрыт натуральным каучуком, привезённым из Юго-Восточной Азии. Возможна, что это легенда. Отвечал за эту конфиденциальность генерал-майор печально известного 731-го отряда. В крепость вела только одна дверь. Зато под землёй были прорыты 50 км подземных тоннелей, соединявших крепость с угловыми башнями (до нашего времени сохранилось около 20 км). От подземных складов боеприпасов к орудийным 27.                казематам протянули узкоколейную железную дорогу. Были вырыты колодцы и сооружена сложная система вентиляции. Этот подземный город был способен держать оборону четыре года.

Но, главное, что должно было сделать крепость неуязвимой – это сверхмощное универсальное вооружение, какого не было ни у кого в мире: для укрепления крепости использовалось 94 вида огнестрельного оружия, от лёгкого до сверхтяжёлого. В самой крепости до конца осады               
32.
использовались две четырёх орудийные полевые установки 75-мм калибра, смонтированные на бронемашинах, и четыре береговые батареи 150-мм орудий, 240-мм установка и огромные крепостные 280-мм, 305-мм и 410- мм орудия, как кульминация всей имперской армии. Каждая из них сделала не менее 100 выстрелов. Каземат уникальной 410-мм гаубицы, сооружённой в 1942 году, хорошо сохранился до нашего времени и является частью музейной                экспозиции в г. Хутоу. Само крепостное орудие, кодовое название «shiseu», было чудом японской инженерной и фортификационной мысли. Оно весила около 100 тонн. Дальность полёта снарядов свыше 20 км., вес одного снаряда – 1000 кг. Прямое попадание такого снаряда в цель могло «сдуть» одноэтажное бетонного здание с фундамента.               
                                Вращающаяся башня, позволяла вести обстрел на 360 градусов.  Основное назначение этого
орудия было уничтожение железнодорожного и автомобильного мостов через реку Иман, разрушение ж-д полотна Трансиба, железнодорожного вокзала и депо на ст. Иман и Лазо, что
позволяло отрезать Приморье от «Большой земли». К счастью жителей города, это гигантское орудие не нанесло им значительных потерь. Оно оказалось не очень точным, без корректировки снаряды почти не попадали в цель: из произведённых 100 выстрелов только три достигли места назначения. Повреждён был один пролёт и опора иманского железнодорожного моста, а также часть железнодорожного полотна.                Движение по Транссибу было временно приостановлено. Железнодорожники, не смотря на продолжающийся обстрел, сумели быстро восстановить движение поездов. Гражданские объекты и городская застройка Имана по большой части под обстрел не попали. Вскоре одно из этих «чудовищ» было по неосторожности подбито другой японской мортирой, поворотный механизм заклинило, и оно уже не могло стрелять на дальнее расстояние. В дальнейшем его заряжали только порохом и использовали как огнемёт против советской пехоты. Более результативно действовали две гаубицы 305-мм калибра 7 типа, французского производства. В течение длительных боёв они были уничтожены. Одно было подорвано сапёрами, второе – прямым попаданием в амбразуру советского снаряда.               

Всего в укрепрайоне было оборудовано: ДОТов – 222, ДЗОТов – 191, КП и НП – 64, огневых позиций -66, бронеколпаков – 26, железобетонных убежищ – 48. Все эти укрепления строились руками десяти тысяч китайских военнопленных и гражданских лиц, которые в последствии, для соблюдения строжайшей секретности, были расстреляны или помещены для опытов в концлагерь 731-го отряда, занимавшегося разработкой бактериологического оружия.
Гарнизон крепости насчитывал около 1400 японских солдат и офицеров, костяк которого состоял: выпускники Харбинской снайперской школы -300 человек, офицеры-самураи, носившие мечи –«катана» - 200 чел., пограничники 15 отряда, кадровые войска 5-ой японской армии, элитная артиллерийская обслуга – технические специалисты – 157 чел. В крепости укрылась часть гражданского населения Хутоу, семьи офицеров, а также несколько сотен русских белогвардейских офицеров и казаков, японские колонисты. Всего более двух тысяч, возможно, три тысячи человек. Предполагалось, что крепость может выдержать осаду от полугода и дольше. Но продержаться им удалось недолго. Практически весь гарнизон погиб в боях. В плен попали 53 человека. Крепость была разрушена и стёрта с земли. Орудия были демонтированы и вывезены. Две, самые знаменитые пушки 305 и 410 калибра, были с неимоверными усилиями переправлены через Уссури и доставлены на ст. Иман. Несколько лет в разобранном виде они лежали «за линией», вдоль путей у виадука. Это было любимое место для игр для местных пацанов. Позднее 305-мм орудие всё же вывезено в Ленинград и находится до сих пор в экспозиции Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи. А вот о судьбе уникальной 410-мм гаубицы ничего не известно. Куда делось 100 тонн металла не ведомо…               

33.
ИЗ ИСТОРИИ 109-го ИМАНСКОГО УКРЕПЛЁННОГО РАЙОНА:               

Не менее интересна история создания другой крепости – антипода «Тигровой головы». Она не имела поэтического названия, носила сугубо официальный номер - 109-й укрепрайон Иманского Погранотряда им. Менжинского, и находилась на левом, советском берегу р.Уссури.  Некоторые исследователи называют советский укрепрайон «зеркальным отражением» Хутоусского, видимо имея в виду, почти симметричное расположение главных объектов относительно речной долины р. Уссури. Если использовать «Словарь синонимов», то слову «отражать» в данном контексте соответствует понятие «отбивать» (атаку, нападение). Напрашивается, само собой, и другое   сравнение о двух великанах-богатырях, которые вышли           единоборство. Ответ на вопрос: «Кто победит, Пересвет или Челубей?, нам  давно известны из старых былин. А по-другому и быть не могло!                               
                               
В настоящее время не вызывает никаких сомнений, что имевшее место под Иманом противостояние двух укреплённых районов – японского и советского, было уникально для всей мировой военной истории.               
               
Строительство укрепрайона началось в 1939 году по проекту крупнейшего военного инженера, генерала-лейтенанта Карбышева Дмитрия Михайловича. В 1945 году ему посмертно было присвоено Звание Героя Советского Союза, когда стало известно о его мученической смерти в фашистском лагере. Строительство сооружений велось УНС-9 (начальник майор Добрынин) в полосе обороны 35-ой общевойсковой армии. Строительство велось ускоренными темпами.                Иманский укрепрайон, один из тринадцати на Дальнем востоке, имел самый большой фронт до 70 км вдоль границы и глубиной 4 – 6 км: от сопки Царской под Лесозаводском до ПЗ Княжевка в районе Заливной, в направлении ст. Губерово. Он включал в себя три узла обороны: сопка «Красная» в р-не погранзаставы Краснояровка, огневой узел Графского гарнизона, и узел сопротивления на сопке Половинка, в районе села Сальское, в 9 км от ст. Иман. Штаб 109 УРа находился в г. Имане (комендант п-к Вавин).

 Узел сопротивления «Сопка Красная» был создан ещё в годы Гражданской войны. На высокой отвесной горе, которая неприступной стеной повернулась к широкой Уссури, за годы советской власти был создан мощный узел обороны. Бойницы трёхэтажных бетонных дотов были оснащены современными гаубицами и пулемётами, на господствующей высоте были расположены хорошо замаскированные капониры и наблюдательные пункты, соединённые подземными туннелями и полузакрытыми окопами.  Здесь же на сопке находились встроенные жилые помещения для солдат и дежурных офицеров. Это место местные жители называли ещё «Кресты», которые действительно ещё с конца 19 века стояли на вершине сопки, на могилах двух путешественниц – матери и дочери, умерших от какой-то эпидемии.
Гарнизон данного узла обороны состоял из воинских частей, дислоцированных в военных городках Лазо, Себучара, Филино и на Погранзаставе Краснояровка.

 Центральный узел обороны «Графский гарнизон» имел славную историю, которая неразрывно связана с созданием Штаба графа Муравьёва-Амурского и Уссурийского казачьего войска, строительством знаменитых Красных казарм, которые и через 100 лет оставались неприступными. Совершенствование фортификационных сооружений ( дотов и дзотов), строительство вдоль береговой линии капониров, колпаков, различных заграждений, создание  системы связи и оповещения планово проводилось, начиная с 1932 года. Огневая мощь гарнизона была усилена приданным ему дивизионом 76-мм пушек и 295-м отдельным арт. батальоном, расположенным в пос. Белая речка. Основная цель – оборона железнодорожной станции и прикрытие города Иман.
34.
Строительство самой современной военной крепости, способной противостоять крупнейшей японской цитадели «Тигровая голова», велось с 1939 по 1945 гг. на сопке Половинка, которая расположилась на берегу залива Слепкова речной поймы р. Уссури – напротив маньчжурского города Хаутоу (кит. транскрипция Хутоу). За ней, на несколько км, до самой Погранзаставы Княжевка, тянется болотистая низина под названием Заливная. Название говорит само за себя: место непроходимое ни для пешего, ни для конного, ни для техники тех времён. Единственная дорога соединяла гарнизон Половинки с селом Сальским.

 За пять лет строительства было сооружено 11 наземных огневых сооружений: железо -бетонные и каменно-бутовые ПДОТы, ДЗОТЫ, капониры, а также  подземные                                                помещения для гарнизона, узлы связи, с двумя  двумя выходами на  поверхность. Все огневые                точки были связаны между собой подземными коридорами. Центральная потерна (магистральный коридор) протянулась на   600 м. Огневые точки соответствовали классу М-2 и М-3.

 На вооружении огневой группы находились станковые пулемёты С-39 и пулемёты «Максим», предназначенные для поражения живых целей противника, дальность стрельбы 2000 м., 6 танковых пушек 45-мм калибра дальность стрельбы 4800 м, 8 гаубиц 76-мм калибра и 6 120 –мм миномётов для подавления огневых средств. На вооружении были орудия 152-мм калибра и миномёты. Огневая группа «Половинка» стала сильнейшим оборонительным комплексом такого рода в Советском Союзе.               

Гарнизон крепости состоял из войск специального назначения Иманского ПО, 185 отдельной роты связи. Там же дислоцировалась 79-я отдельная пулемётная рота, входившая в состав 105-                го отдельного пулемётно-артиллерийского батальона (комбат майор Бакаев).  По воспоминаниям рядового Карпова А. П., служившего на сопке Половинка, их часть                располагалась в дотах. Прямо напротив через р. Уссури находились японские вышки, они были так близко, что порой слышны были голоса часовых. Были трудности с отоплением и питанием личного состава. Но моральный дух был высоким. В 1941 году огневые силы укрепрайона были усилены приданным ему 295-ым отдельным артдивизионом, дислоцированным на Белой речке, который был укомплектован 305-мм гаубицами.                На укрепрайон возлагалась задача защиты долины реки Иман и, в первую очередь, Транссиба. Железная дорога в р-не Имана очень близко подходила к государственной границе и могла быть уничтоженной артиллерией противника. В случае разрушения ж-д моста через р. Иман (Большая Уссурка) Приморский край оказывался полностью отрезанным от «Большой земли». Советское командование располагало сведениями о созданной японцами цитадели в Хутоу и сосредоточило в Иманском Уре 114 долговременных фортификационных, 10 каменно-бутовых объектов и других сооружений.               

ПОЛЕЗНАЯ ИНФОРМАЦИЯ:
ДОТ – долговременная огневая точка – отдельное малое капитальное фортификационное сооружение из прочных материалов, предназначенное для обороны и стрельбы различными огневыми средствами из защищённых помещений (казематов).                ДЗОТ – временное оборонительное сооружение, деревянно-земляная огневая точка.               

                БИТВА ЗА ХУТОУ. ХРОНИКА СОБЫТИЙ.               

В ночь на 9 августа 1945 г. мирные жители села Сальского были срочно эвакуированы.          Село  опустело. Только  привязанные  собаки  тревожно выли, в предчувствии  чего-то .
35.
Ранним утром 9 августа советские войска первыми открыли огонь по Хутоусскому УР из всех видов артиллерии. Вели огонь 305-мм гаубицы 295-го ОАД, которым командовал капитан Никита Семергей. Одновременно действовали и 203-мм  гаубицы 224-го  ГАБР  под командованием полковника Фёдора Чайковског.  Шквал огня обрушивался на японцев в течение всего дня. По укрепрайону было выпущено  234 снаряда калибра 305 -мм и 1155 – 203-мм.

Войска 35-й армии (командующий Герой Советского Союза генерал Захватаев) и пограничники 109-го укрепрайона (комендант – полковник Вавин) успешно форсировали реку Уссури, ширина которой в этом месте достигает 200 м, и продвинулись на глубину 5 км, выйдя в район юго-западнее г. Хутоу. Местность в этой части границы географически очень сложная: водная преграда, болота, во время дождей не проходимые.                Внезапное наступление советских войск обеспечило советскому командованию владение инициативой, а также нарушило системы наблюдения и управления японской артиллерией.      
Но мощные крепостные укрепления японцев выдержали массированный обстрел и встретили советские части кинжальным огнём. Атака захлебнулась.

 Неожиданно сильной оказалась японская артиллерия, расположенная на господствующих над Имном  высотах,  включая  две 410-мм, две 305-мм, 240-мм батареи, не считая орудия меньших калибров. Им противостояли, ведущие обстрел с левого советского берега, с сопки
Половинка, менее мощные 105-мм и 152-мм батареи. Обстрелу  подверглись все три железнодорожные моста через реки Иман и Ваку, сопка Половинка, село Сальское, погранзастава «Заливная», городские районы Имана – посёлки Графский и Белая речка. Также неоднократно обстреляны были грузовые составы на перегонах.

 Кроме того, оказалось, что подступы к японской цитадели заминированы: на несколько километров стояли растяжки, ловушки, которые были тщательно замаскированы.                В первые часы наступления в результате подрыва на минах наши войска понесли большие невозвратные потери. Штурм не удался и перерос в затяжное, ожесточённое сражение. Наступающим войскам остро не хватало сапёров и обученных штурму укрепрайонов солдат. Впрочем, и просто живой силы было недостаточно – превосходство в пехоте было очень небольшим.
 Мало результативными оказались действия советской авиации, которая работала в основном  по ложным целям.               

10 августа:
В этот день штурму предшествовал массированный налёт советской бомбардировочной авиации, в котором принимало участие 108 боевых машин. Совершено было три массированных налёта бомбардировщиками ИЛ-4 и ПЕ-2 на подавление огня японских гаубиц. Истребители ЯК-7В, ЯК-9 отсекали пехоту, поддерживали огнем наши войска в районе пристани и ж-д станции. Был сбит один самолёт противника. В воздушном бою отличился лётчик-истребитель 22-ой иад лейтенант Черапнин. Он протаранил самолёт противника ударом крыла своей машины по хвостовому оперению вражеского самолёта.                С помощью авиации удалось определить позиции японских батарей. После этого советская артиллерия максимально включилась в контрбатарейную борьбу. Всего в этот день было выпущено 295-м арт дивизионом 133 снаряда, батареями 224-й ГАБР сделано 1708 выстрелов.               

Войска 35-ой армии успешно продвигались вперёд. Особо отличился 1058-й стрелковый полк 264 сд, под командованием п-ка Робакидзе, который обошёл Хутоу с юга и в дальнейшем 

36.
участвовал в наступлении 35-ой армии на Хулинь, Мишань, Боли, освобождая левый берег реки Сунгач,  приток Уссури.

 1056 сп вёл ожесточенный бой за пристань на восточной окраине города: её обороняли части 135-й пехотной японской дивизии и 22-й пехотной бригады Маньчжоу Го, дважды переходившие в контратаки.  Одновременным ударом с трёх сторон войска 264-й дивизии опрокинули их оборону, овладев пристанью и городом Хутоу. Гарнизон японцев в количестве около 2000 человек сдался в плен.               

Передовые отряды 35-й армии главными силами продолжили наступление вглубь Маньчжурии, оставив в своём тылу не сломленный Хутоусский укрепрайон, недооценив его мощность. Предполагалось, что этот узел обороны японцев будет уничтожен в течение 2-3 дней. Для усиления боевой мощи соединений 109-го УРа и двух артиллерийских батарей полковнику Вавину, коменданту 109 УРа, был придан 1056 –й пехотный полк (майора Строкова) 264-й сд, а также в р-н Хутоу была переброшена рота пограничников 108-го Лесозаводского УРа. Общее руководство операцией было возложено на зам. командующего 35-й армией генерала Соболева.               

Японцы продолжали не только удерживать и оборонять Тигровую крепость, но, используя преимущество в артиллерии и подземные ходы для быстрого маневрирования, наносили контратаки во фланг и тыл нашим подразделениям, блокирующим доты и дзоты. Артиллерия
японцев,  защищённая железобетонными казематами, продолжала обстреливать советскую территорию вплоть до 19 августа.               

УТОЧНЕНИЕ:

 35-я армия за 5 дней прошла по Маньчжурии 70 км в направлении Харбина. Потом получила неожиданный приказ ускоренным маршем вернуться в Иман. Через сутки были в Имане, ещё
через сутки эшелоном прибыли во Владивосток. Там войска были погружены на военные корабли и высажены на побережье острова Хокайдо. Однако, до боевых действий не дошло, противостояние длилось трое суток. После чего отдельные части                35-й армии были отправлены на остров Сахалин (мыс Крильон), приняв участие в завершающей операции.                               

 Неразбериха, нарушившая  оперативные планы советского командования, объясняется политическим противостоянием, которое началось между США и СССР после смерти прежнего Президента Соединённых Штатов Америки Рузвельта и приходом к власти Президента Трумена, который отражал интересы другой группировки воротил американского бизнеса, так называемых «ястребов».               

11 августа: Этот день начался штурмом одной из укреплённых сопок, но каждый раз атаки бойцов 105-го отдельного пулемётно-артиллерийского батальона с сопки Половинки захлёбывались под огнём японского ДОТа. Батальон нёс большие потери. Необходимо было уничтожить вражескую огневую точку, заставить её замолчать, хотя бы ненадолго.

 Рядовой Кравченко вызвался уничтожить ДОТ. Взяв две связки гранат, он пополз в сторону японских укреплений. В это время бойцы вели прицельный огонь по амбразурам, чтобы отвлечь японцев. Добравшись до крепости, Кравченко метнул одну, потом втору связки гранат, но неудачно, японские пулемёты продолжали стрелять. Тогда он поднялся и закрыл амбразуру своим телом. Рота поднялась в атаку и заняла сопку.
37.
 Кравченко Леонтий Гаврилович (друзья звали его Лёней) повторил подвиг Александра Матросова. Командование соединения представило его посмертно к Званию Героя Советского Союза. Но в суматохе боёв представление где-то затерялось. Позднее рядовой Кравченко Л.Г. был награждён Орденом Отечественной войны 1 степени, и был похоронен в отдельной могиле, так хоронились только офицеры, на сопке Половинка, на родном берегу. Такая вот печальная история – одна из двенадцати с лишним тысяч тех, кто навечно остался на сопках Маньчжурии…               

Многие воины-иманцы проявили отвагу и героизм при взятии Хутоусской крепости.     Напрмер, санинструктор этого же батальона Егорычева Ольга Ивановна, после войны жившая в Имане (Дальнереченске). Она лично вытащила с поля боя 25 раненых бойцов, 2-х офицеров, за что была награждена Орденом Красной Звезды.


13 августа: По данным оперативных сводок, в течение дня продолжались интенсивные артиллерийские обстрелы Хутоусского оборонительного узла. Было уничтожено 30 вражеских огневых точек. На левый берег Уссури были переправлены десять тяжёлых 203-мм гаубиц из Резерва Верховного Главнокомандования, на прямую наводку было выведено 34 орудия большой мощности. Методично велось разминирование местности, делались проходы к
крепостным укреплениям, производилась разведка. Готовилась вторая операция по штурму крепости.

15 августа: В этот день по всем японским радиостанциям был передан Указ Императора Японии Хиро  Хито  «О безоговорочной капитуляции Квантунской армии» и сдаче оружия.   Однако, гарнизон Хутоусской крепости продолжил сопротивление. Весь день велись                ожесточённые бои. После артиллерийской дуэли в атаку пошла пехота. Высота «Острая» девять раз переходила из рук в руки, но закрепиться на ней красноармейцам так и не удалось. В результате, два батальона 1056-го сп, атакуя не подавленные ДОТы, потеряли 80% личного
состава. В одном батальоне из четырёх командиров рот уцелел один, а сапёрная рота потеряла почти всех своих офицеров и сержантов убитыми и ранеными.               

16 августа: После двухчасовой артиллерийской подготовки подразделения 109-го УРа
штурмом овладели ключевой позицией – высотой Острая. Во время боя самоотверженность и героизм проявил ефрейтор Любимов, солдат первой батареи 97-го артдивизиона. Батарея                вела огонь по ДОТу противника с дистанции 300 м. Неожиданно с фланга по батарее из ДЗОТа открыл огонь японский пулемёт. Любимов бросился к ДЗОТу и своим телом закрыл амбразуру.

Комсомолец, ефрейтор Самарин из того же дивизиона закрыл своим телом командира. И таких примеров было не мало.               

Продолжался ожесточённый обстрел позиций угловых башен Хутоусского узла обороны, защищённых 150-мм береговыми орудиями. Большая часть из них в этот день были выведены из строя. Неуязвимой оставалась лишь одна из 410 – мм гаубиц. У второй был повреждён поворотный механизм, в результате она могла стрелять только в одном направлении – против наступающих советских бойцов, обстрел мог вестись только напалмом. Зрелище было ужасное и устрашающее – было сделано 100 таких выстрелов. Противостояли этим «монстрам» артиллеристы 97-го отдельного артдивизиона 109-го УРа под командованием ст. лейтенанта Филимонова. Орудия под огнём противника, с помощью тракторов, втаскивались на сопку, чтобы бить прямой наводкой по укреплениям. В один из таких моментов - выдвижения на огневую точку, был убит тракторист. Орудие покатилось по склону к траншее противника,
38.
самураи забросали его гранатами. Командир батареи решился на отчаянный поступок, чтобы спасти пушку, он поднял солдат в атаку, ворвался в траншеи противника. В рукопашном бою было уничтожено 30 японцев, разрушен ДОТ. Филимонов был ранен, но не оставил поле боя. Орудие было отбуксировано на позицию.               

ПРИМЕЧАНИЕ:

МАЛО КТО ЗНАЕТ, ЧТО БИТВА   ДВУХ  УКРЕПРАЙОНОВ  В РАЙОНЕ   ИМАНА  (ЯПОНСКОГО  И  СОВЕТСКОГО), С   ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ  СВЕХМОЩНЫХ  ОСАДНЫХ  ОРУДИЙ  КРУПНОГО  КАЛИБРА,  БЫЛА  НЕ  ТОЛЬКО  УНИКАЛЬНОЙ, НО И ПОСЛЕДНЕЙ  В  ИСТОРИИ  ВОЙН.
В  21  ВЕКЕ, С  ЕГО ВЫСОТОЧНЫМИ  ЦИФРОВЫМИ  ТЕХНОЛОГИЯМИ,  ВСЁ  ЭТО  ПРЕВРАТИЛОСЬ  В  МУЗЕЙНЫЕ  ЭКСПОНАТЫ.

17 августа: противник продолжал удерживать важные высоты: Северный городок, Горб и Каменную. В этот день в район Хутоу через Уссури были переправлены ещё две батареи 203-мм орудий. Наши войска заняли безымянные высоты северо-западнее горы Острой. На прямую наводку были выставлены 34 орудия большой мощности.

18 августа. В этот день Командующий Квантунской армии генерал Ямадо отдал свой последний Приказ о немедленной капитуляции всех японских частей, где бы они не находились, и сдаче оружия, во избежание дальнейшего кровопролития обеих воюющих сторон. Началась массовая сдача в плен японских военнослужащих. Но не везде.               

Из Доклада генерала Соболева: « Советское командование предъявило гарнизону Хутоусского укрепрайона Ультиматум с предложением о немедленной капитуляции. В крепость были высланы парламентёры во главе с офицером, имя которого пока не удалось установить.                В  качестве переводчика использовался пленный офицер-японец. Японские самураи отвергли
 предложение о сдаче крепости, а переводчик был зарублен японским офицером».               

По истечение времени  указанном в Ультиматуме,  началась мощная артиллерийская подготовка,   и наступление советских солдат   под  грохот  канонады,  на остатки крепостных укреплений «Тигровой  головы». Советской пехоте удалось приблизиться к крепости на 100 м. К концу дня подразделения 109-го укрепрайона овладели Хутоусским узлом сопротивления. Японский гарнизон численностью около 3 тысяч человек почти полностью был истреблён.               

22 августа. Отряд японцев, 53 человека, укрылись в угловой башне, затем сдались в плен. В катакомбах,  на глубине 10-15 метров, удалось укрыться небольшому отряду смертников
численностью, как было установлено позднее, в несколько сот человек. Для выкуривания прячущихся камикадзе  использовался бензин и специальная горючая смесь, которые заливались в вентиляционные отверстия, а затем взрывалась граната. Когда позднее спец отряды осматривали подземные сооружения крепости, там были обнаружены трупы
задохнувшихся и обгоревших трупов японцев, нередко прикованных цепями к станковым пулемётам. Смертники  в  плен  не  сдавались, поэтому их только уничтожали.                Такая,  вот,  жестокая  правда  войны.
                23 августа. К исходу дня организованное сопротивление противника в осаждённом укрепрайоне было окончательно сломлено.               

26 августа. Тем не менее, согласно архивным документам, велась окончательная зачистка бывшего укрепрайона, отдельные группы японцев прятались в развалинах и пытались обстреливать советские части. После боёв в подземных казематах были обнаружены трупы
39.

500 японских солдат и офицеров, а рядом с ними – трупы 160 женщин и детей, членов семей японских военнослужащих. Часть женщин была вооружена кинжалами, гранатами и винтовками. До конца преданные императору и своему воинскому долгу, они сознательно избрали смерть, отказавшись от капитуляции и плена.

29 августа. По утверждению участников тех драматических событий, отдельные огневые точки фанатиков-одиночек  продолжали действовать до 29 августа.

После  завершения операции,  оставшиеся в живых  бойцы 109 укрепрайона, были возвращены к месту постоянной дислокации, в Иман.

29 августа Маршал А.М. Василевский отдал Приказ об отмене с 1 сентября военного положения на советской территории Дальнего Востока, а 3 сентября доложил И.В. Сталину о завершении компании.

ИТОГИ МАНЬЧЖУРСКОЙ ОПЕРАЦИИ:

ПОТЕРИ  ЯПОНИИ (по уточнённым данным):свыше 700 тысяч человек, из них  более 80 тысяч – убитыми, 640 тысяч пленными. В качестве трофеев (вопрос: «А они нужны нам были?») было захвачено 4300 орудий и миномётов, 686 танков, миллион штук стрелкового оружия.

ПОТЕРИ  СОВЕТСКИХ  ВОЙСК:
 Безвозвратные  (т.е. убитыми) – 12031 человек, санитарные (т.е. раненые) – 24425 человек.
В том числе при захвате и уничтожении Хутоусского укрепрайона безвозвратные потери составили 1051 человек. Половина из них – это пограничники 109 Иманского УРа, а 1056 –й стрелковый полк поредел на треть.               

Какое жуткое, жестокое, безнадёжное слово - «БЕЗ-ВОЗ-ВРАТ-НЫЕ», как будто гвозди в гроб загоняет. Казалось тогда, не дай нам, Бог, снова когда-нибудь безвозвратно терять лучших – молодых и смелых хлопцев, большинство из которых не успели даже свой след на земле оставить, потомством обзавестись. Но вот ведь, непростое место оказалось, этот участок Иманской границы, то ли сакральное – то ли проклятое?

 Пройдёт двадцать четыре  года  и  снова застонет река Уссури. И снова молодые пограничники, пятьдесят восемь таких же отчаянных смельчаков, какими были поколения                « 1945-го» - их отцов, отдадут «безвозвратно» свои короткие жизни, защищая клочок, как оказалось, никому  не нужной земли, и идеалы – мало кому понятные сегодня. Зачем?                Нет  ответа на этот вопрос.  Может быть,  его найдут грядущие поколения…


НА  ВЫСОКОМ  БЕРЕГУ  УССУРИ ТАМ, ГДЕ В НЕЁ  ВПАДАЕТ  РЕКА  ИМАН (БОЛЬШАЯ  УССУРКА),  СТОИТ  ПАМЯТНИК  ГЕРОЯМ, ПОГИБШИМ  В  СОВЕТСКО – ЯПОНСКОЙ  ВОЙНЕ, ПРИ ШТУРМЕ   ХУТОУССКОГО УКРЕПРАЙОНА  9 -26 АВГУСТА 1945 ГОДА.  ЗДЕСЬ  ПОХОРОНЕНЫ  493  ВОИНА  109  ИМАНСКОГО УКРЕП РАЙОНА, ПАВШИЕ  В БОЯХ  С  ЯПОНСКИМИ  МИЛИТАРИСТАМИ.  ПОХОРОНЕНЫ  С  ЧЕСТЬЮ  НА  РОДНОЙ  ЗЕМЛЕ. У ПАМЯТНИКА – ВЕЧНЫЙ ОГОНЬ.

40.

1 МАЯ  1946 ГОДА  БЫЛ  СООРУЖЁН  МЕМОРИАЛЬНЫЙ  КОМПЛЕКС,  СОСТОЯЩИЙ  ИЗ  ШЕСТИ  БРАТСКИХ  МОГИЛ,  В  ЦЕНТРЕ  БЫЛ  УСТАНОВЛЕН  МОНУМЕНТ  СЛАВЫ  В  ВИДЕ  ПИРАМИДЫ.

НА  МОГИЛЬНОЙ  СТЕНЕ  ЗОЛОТОМ  ВЫБИТЫ  СОТНИ  ИМЁН. ЗДЕСЬ  И  РУССКИЕ,  И  УКРАИНСКИЕ, И ГРУЗИНСКИЕ, И АРМЯНСКИЕ  ФАМИЛИИ – КАКИХ  ТОЛЬКО НЕТ.  ВСТРЕЧАЮТСЯ 

И  ОДИНАКОВЫЕ  ФАМИЛИИ, ВОЗМОЖНО, В БРАТСКОЙ  МОГИЛЕ  УПОКОИЛИСЬ РОДСТВЕННИКИ. ЕСТЬ ЗАХОРОНЕНИЯ В ОТДЕЛЬНЫХ МОГИЛАХ .

НА  ОДНОЙ  ИЗ  НИХ  ЧИТАЮ: « СЛАВА  ГЕРОЮ КОМСОМОЛЬЦУ  КРАВЧЕНКО  Л. Г., ЗАКРЫВШЕМУ  СВОИМ  ТЕЛОМ  АМБРАЗУРУ  ДОТА  ПРИ  ШТУРМЕ  ХУТОУССКОГО  УР  11. 08.  1945 Г.».  МНОГО  ИМЁН,  ЗА  КОТОРЫМИ  СТОЯТ  РЕАЛЬНЫЕ  ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ  ЖИЗНИ.

 


РЯДОМ С ВЫСОКИМ  ОБЕЛИСКОМ  КРАСАВИЦЫ – СОСНЫ  СКЛОНЯЮТ  СВОИ  ВЕРШИНЫ.            

Ещё несколько лет  назад у этого Памятника в Графском гарнизоне  можно было встретить невысокого седого старика-удэгейца. Звали его Александр Догдович Кялунзига. В период советско-японской войны 1945 года он воевал в частях 108-го  Лесозаводского УР, был командиром взвода разведки.  После капитуляции Японии его взвод выполнял особое задание по зачистке территории Северо-Востока Китая от банд японских смертников, диверсантов и мародёров. Перед ними была поставлена боевая задача: очистить территорию на 60 км вглубь

41.

Маньчжурии, от левого берега  реки Сунгач  до переправы через  Уссури в районе Хутоу – Сальское,  от оставшихся мелких частей японцев.
Совместно с ротой сапёров уничтожить все оставшиеся укрепления противника, произвести  разминирование дорог и коммуникаций, восстановить переправы.

В  25 километрах от Хутоу  через реку Мулинхэ оказался взорванным мост.  Два дня, по воспоминаниям Кялунзига, ушло на наведение переправы. Река Мулинхэ не широкая, но глубокая – до двух метров только  ила.

Крепость Хутоу осматривали очень внимательно и осторожно, чтобы не попасть под огонь смертников. Приходилось постоянно быть начеку. Самураи могли подстеречь, где угодно, метнуть нож, выстрелить. В крепости сохранились большие и глубокие сооружения. Только на высоте «Берёзовой» взвод зачистил более тысячи  сохранившихся огневых точек. На самой высокой сопке «Острая» (по-китайски Мэньху) сапёры демонтировали мощные артиллерийские установки, разбирая их по частям.

90 дней бесконечных переходов и бессонных ночей вымотали все силы солдат. Но, благодаря врождённому чутью и охотничьему опыту Кялунзига,  потерь во взводе  не было.  В первых числах декабря, выполнив боевую задачу, взвод вышел к переправе на Уссури.

Здесь перед ними предстала жуткая картина. Десятки  повозок, запряжённые  быками,  везли  трупы погибших  советских  воинов, закрытых плащ-палатками. На вопрос: «Откуда взялось столько мертвецов?», - охрана объяснила.  Сталину доложили, что японские смертники совершали надругательство над могилами советских солдат, кололи, резали тела, он распорядился вывезти наших погибших с приграничных территорий и захоронить на родной земле.

Мы стоим  у  Мемориала. Здесь  лежат  сотни солдат  Победившей Армии, над чьими телами не позволили надругаться, вывезли и похоронили с честью. Поставили красивый памятник, достойный  их  Славы.  Прощаясь, Александр Довгович Кялунзига сказал мудрые слова:                «Память на самом деле – реальная сила. Память о предках даёт человеку мудрость и силы выстоять в самых суровых испытаниях, преодолеть любые трудности, достичь Победы. Память делает человека успешным, а народ – долговечным. Человек, потерявший память, становится беспомощным, а народ, забывший свою историю, растерявший   родовую память, перестанет существовать. Это древняя истина».

КОНЕЧНО, ПОТЕРИ В ТОЙ ВОЙНЕ  НЕ СРАВНИТЬ С ПОТЕРЯМИ  ВЕЛИКОЙ  ОТЕЧЕСТВЕННОЙ  ВОЙНЫ, НО Я СЧИТАЮ, ЧТО  ПОБЕДА  ДОЛЖНА  ОЦЕНИВАТЬСЯ НЕ ТОЛЬКО  ЧИСЛОМ  ПОГИБШИХ, НО И ЧИСЛОМ  СПАСЁННЫХ. ЦЕНА  ПОБЕДЫ  НАД  ЯПОНИЕЙ  БЫЛА  НАСТОЛЬКО  ВЕЛИКА, ЧТО ПЕРЕОЦЕНИТЬ  ЕЁ  НЕВОЗМОЖНО.

 Затягивание войны с Японией на год или два привело бы к гибели ещё десятков миллионов китайцев, корейцев и других народов Азии,  не менее миллиона американцев и их союзников       (это их собственная статистика), миллионов самих японцев, в т.ч. и от возможных ядерных бомбардировок США. Многократно выросли бы потери Советского Союза, прежде всего  в ходе применения  бактериологического оружия, которое уже было запланировано японской военщиной. И только молниеносное наступление Красной армии не позволило им применить это оружие массового поражения. Таковы факты.


41.

Хорошо понимая, какую роль сыграл Советский Союз в разгроме Японии и создании Китайского государства, благодарный китайский народ чтит память погибших советских воинов. Десятки памятников  нашим солдатам были  поставлены на братских могилах  в провинциях Северо – Восточного Китая.

 Но самый знаковый из них стоит  на высокой горе Меньху близ  китайского города Хутоу – точная копия  Мемориального  Памятника, установленного в соседнем русском городе Иман (ныне Дальнереченск).
Надпись, сделанная китайскими  иероглифами, гласит:
 « Здесь покоится прах 993 советских солдат и пограничников, отдавших свои жизни у стен военной крепости «Тигровая голова», которая была оплотом японского милитаризма».


ОФИЦИАЛЬНАЯ СПРАВКА МУЗЕЯ ИСТОРИИ г.Дальнереченска (бывшего до 1973г. г. Имана):

В сентябре 1945 г. в селе  Сальское Иманского р-на состоялся траурный митинг и прощание с 11-ю бойцами и офицерами Сальского пограничного гарнизона - узла обороны на сопке
Половинка, погибших в боях за Хутоусский укрепрайон с 9 по 26 августа1945 года.     Похоронены были в отдельных могилах:       
               
Рядовой  Кравченко Леонтий  Гаврилович                Старший лейтенант Пархоменко Алексей Сидорович                Лейтенант  Смирнов Фёдор Петрович                Лейтенант Аникеев Василий Иванович                Лейтенант Самцов Иван Иванович                Лейтенант Михненко Андрей Михайлович                Старший сержант Бобырь Иван Иванович                Сержант Ягодкин Николай Петрович                Рядовой Гора Иван Иванович                Рядовой Беляев Алексей Максимович                Рядовой Лебединский Алексей Андреевич                Рядовой Машутников Михаил Степанович               

7 мая 1997 года было  произведено перезахоронение праха героев на Мемориальном комплексе военного городка «Графское».














42.

 

ХУТОУ.  Самая крупная в Азии 410-мм сверхмощная японская артиллерийская установка 410-мм калибра. Могла поразить цель на расстоянии 20 км.



 
43.



 

               

ХУТОУ.  305- мм  японская  гаубица. Дальность стрельбы около 15 километров.
Капонир орудия был закрыт специальным гигантским колпаком для защиты  гаубицы от авиабомб  и артиллерии противника.


 

ХУТОУ: 150-мм  орудие с бронебашеной установкой (броня 100-мм).

 
44.
45.
.

 
               

Сентябрь  1945 года. Советское командование осматривает военные  трофеи, оставшиеся после падения Хутоусского  укрепрайона. Именно эта 305 –мм орудие будет доставлено в г. Иман.  В настоящее время находится в  Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск, войск связи в  г. С-Петербург.               

 
ХУТОУ.  Памятник советским воинам, погибшим при освобождении Китая в 1945 г.               


46.

               


47. 



48.            



49.

 .

               

2 сентября 1945 года, 9:02 по – токийскому времени.Торжественный момент подписания  Акта  капитуляции Японии представителем Советского Союза генерал-лейтенантом Кузьмой Деревянко.
ЧЕМ  БОЛЬШЕ  УЗНАЁШЬ О  ВТОРОЙ  МИРОВОЙ  ВОЙНЕ,  ТЕМ  ЛУЧШЕ  ПОНИМАЕШЬ,  ЧТО  ЕСТЬ  В  НЕЙ  ТАКИЕ  ИСТОРИИ, КОТОРЫЕ  НАРОЧНО  ПРИДУМАТЬ  НЕЛЬЗЯ.  ОНИ  ХРАНЯТСЯ  КАК  СЕМЕЙНЫЕ  ПРЕДАНИЯ,  НО  ПОРОЙ  СТАНОВЯТСЯ  ДОСТОЯНИЕМ  ОТЕЧЕСТВЕННОЙ  ИСТОРИИ.
      
КАРТА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ СОВЕТСКО-ЯПОНСКОЙ ВОЙНЫ. Август 1945 г.               
РАССКАЗ ВТОРОЙ: «ДА, Я БРАЛ МУДАНЬЦЗЯН!».
«Да, я брал Муданьцзян!», - утверждал Анатолий Кириллович Лазарчук  по воспоминаниям Анатолия Кишкина. В августе 1945 года накал военных действий  происходил на земле Маньчжурии: «стенка на стенку» в смертельной схватке сошлись живая сила, артиллерия и танки двух противодействующих сторон, двух старых противников – Японии и России (СССР). Многие японские части дрались с фанатизмом истинных самураев. Отходя, взрывали за собой мосты, железнодорожные пути, сжигали  населённые  пункты.
Советская авиация тоже не бездействовала. Поскольку японские самолёты так и не поднялись в воздух, наши бомбардировщики, истребители и штурмовики использовались в самых горячих точках  для  рекогносцировки и поддержки наступающей пехоты. Авиационные корпуса формировались непосредственно в Ставке Главнокомандующего Маршала Василевского, их состав и боевые задачи менялись соответственно боевой обстановке. Отдельные авиаполки, и даже эскадрильи, находились в резерве Ставки и передавались, при необходимости, в оперативное подчинение других  формирований. Так, по сводкам боевых действий 781-й истребительный полк, (в котором до 8 августа 1945 г. в третьей авиаэскадрильи, оснащенной самолётами «Як-9М», служил старший лейтенант Лазарчук),  входил в состав 249-й авиадивизии, подчиненной 9-й Воздушной армии Первого Дальневосточного фронта.  Однако, по данным военного исследователя и писателя  Михаила Быкова, 781-й иап совершал боевые операции в составе 245-й иад  12-ой воздушной армии Забайкальского фронта на ленд-лизовских  истребителях Р-63 «Кингкобра» (предположительно, там воевала 1-я эскадрилья 781-го полка).     А в Летной книжке Лазарчука Анатолия Кирилловича, стр. 238 , заверенной начальником штаба в/ч 74428 майором Ештокиным, отмечено, что лётчик Лазарчук в составе 3-й аэ, на самолёте «Як-9» (в период с  09.08.45 по 17.08.45) воевал в 531-ом авиа полку, который, в свою очередь, был временно причислен к 250-й иад, в составе 9-ой Воздушной армии Первого Дальневосточного фронта.
 531-й иап ( командир полка в период военных действий – майор Токарев М.С.), базировавшийся на аэродроме Чугуевка, затем Воздвиженка, был сформирован по штату 015/134 военного времени. С началом военных действий был доукомплектован 3-ей эскадрильей 781-го полка. Всего, в начале августа 1945 г., в оперативном подчинении полка в боевом составе было 53 самолёта «Як-9».
 Полк (полевая почта 65386) принимал активное участие в Маньчжурской  и Харбино-Гиринской  стратегических операциях.  С 9 августа поддерживал наступление войск Первого Дальневосточного фронта в направлении Чанчунь и Харбин, содействовал войскам фронта в овладении Хутоусским и Дуннинским  укрепрайонами. С 11 по 17 августа 1945 г. оказал значительную помощь в разгроме Муданьцзянской группировки врага, прикрывая войска 1-ой Краснознамённой армии и 5-ой армии Первого Дальневосточного фронта, при прорыве обороны противника.                ИТОГИ БОЕВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ 531-го полка за период Советско-Японской войны:                выполнено боевых вылетов – 220                сбито самолётов в воздухе   -   0                уничтожено самолётов          -   0                свои потери (боевые)             -   1                погибло лётчиков                -   0               
Вклад  в победу наших войск в муданьцзянской операции, как  десятки тысяч других солдат и офицеров, внёс и старший лейтенант Лазарчук, лётчик 3-го класса, ведущий в звене истребителей: за этот период, согласно данным Лётной книжки,  им было совершено 7 боевых вылетов (общий налёт составил 10 часов 30 минут). Выполнял задачи: сопровождение штурмовиков – 3 вылета, общая штурмовка – 2 боя, сопровождение боевых бомбардировщиков – 2 боя, не считая разведывательных полётов на самолёте «УТ-2» - 16 вылетов.                Воздушная  разведка  на первом этапе наступательной  Маньчжурской операции не только фотографировала важнейшие оперативные и стратегические объекты врага, но и прокладывала на картах маршруты, для движения наших соединений, тем самым способствуя стремительному продвижению советских войск. Лётчики шутили: «Нам сверху видно всё, ты так и знай!»               
14 сентября 1945 года всем подразделениям 531-го авиаполка была объявлена благодарность Верховного Главнокомандующего за отличные боевые действия с японцами. Таковы краткие  итоги первых двух недель боевых действий. А что же скрывается за этими сухими цифрами?
Прежде всего, непомерно тяжёлый физический труд  1,5-миллионной Советской армии, бойцы которой в едином порыве героически преодолели в кратчайшие сроки от 150 до 500 км абсолютно непроходимой местности, продвигаясь вглубь Маньчжурии. Карта военных действий, в то время документ строжайшей секретности, показывает, что по замыслу советского командования, удары по Квантунской армии одновременно наносились  с трёх направлений:   Первый Дальневосточный фронт наступал из Приморья, Второй Дальневосточный фронт - от границ Хабаровского края, и Забайкальский фронт – с запада, из Монголии и Читы.  Наиболее ожесточённые и упорные бои велись силами Первого Дальневосточного фронта (командующий  - Маршал Советского Союза Мерецков К.А.), в состав которого входили 1-я Гвардейская армия под командованием генерала А. П. Белобородова, 5-я армия (командующий генерал Н. И. Крылов), 25-я армия  под  командованием генерала Чистякова И. М., 35-я армия (командующий генерал Захватаев) армии, Чугуевский корпус и пограничные части Приморского пограничного округа (командующий – легендарная личность - генерал Зырянов П.И.).
 Именно здесь, на границе советского Приморья были сосредоточены значительные силы японцев, элитные части десяти  отборных дивизий, воспитанных в самурайском духе, а также  отряды смертников-камикадзе.  Наступление Первого Дальневосточного фронта было осложнено проливными ливнями и подъёмом воды в реках на 4 метра. В такую погоду действия артиллерии значительно ограничивались, а авиации совершенно исключались.
 Между тем советским войскам предстояло прорвать мощную полосу долговременных укреплений. В сложившейся ситуации командование фронта приняло решение прорвать укрепрайоны японцев Суньфынхэ  (Пограничный) и Дуннинский без артиллерийской подготовки, используя внезапность атаки, натиск, быстроту. Самоотверженность и отвага наших воинов, их боевое мастерство превосходили силу духа японских самураев. В эти августовские дни было совершено немало подвигов, не раз был повторён подвиг Александра Матросова, звание Героев Советского Союза посмертно было присвоено 78 воинам.               
Самым трудным было наступление 1-й Краснознамённой армии, частям которой предстояло преодолеть до 20 км тайги, пересечённой болотами, речушками и ручьями, вязкий грунт превратился в сплошное месиво. Продвижению пехоты мешал густой кустарник, перевитый лианами. Колонный путь прокладывал передовой отряд 300-й дивизии, пять танков Т-34, которые валили деревья. Взвод сапёров и две роты автоматчиков расчищали путь, инженерно-сапёрные части расширяли его до 7 метров. Как в старину, делали накат  из брёвен, жердей и хвороста – дорогу для техники. Таким образом, несмотря на бездорожье, к 11 августа войска 1-й Краснознамённой армии продвинулись на 60 км и внезапной атакой взяли Лишучжень, а 12 августа с боем овладели крупным узлом шоссейных дорог, уездным центром Мишань, войдя в соприкосновение с частями 35-й армии.
 За четыре дня операции войска армии расчленили приханкайскую и муданьцзянскую группировки противника, уничтожили до 400 японцев, взяли в плен 81. Главной оперативной задачей было взятие важного узла дорог,  крупного города Муданьцзян. Именно здесь разгорелись самые ожесточённые бои Маньчжурской операции.
Муданьцзян имел важное оперативно-стратегическое значение для обеих воюющих сторон. Он занимал выгодное географическое и военно-стратегическое положение, находясь в центре Маньчжурской равнины. Это был не только крупный уездный центр, но и узловая железнодорожная станция, центр пересечения шоссейных дорог, которые соединяли север Маньчжурии с главными портами и военными базами Порт-Артура и Даляна, большими военными аэродромами Мукдена и Чанчуна – запирающий выход на равнинную часть Маньчжурии. Сдача Муданьцзяна означала открыть путь Красной армии на Гирин и Харбин, а также изоляцию Квантунской военной группировки от сил, расположенных в Корее, потерю связи с  метрополией.               
В районе Муданьцзяна  были сосредоточены крупные силы: 124,125,126 и 135 пехотные дивизии лучшей 5-й японской армии, охранные, железнодорожные и тыловые части, отряды смертников. Сюда был переброшен резерв фронта – 122 пехотная дивизия, а также 11 миномётных и 10 артиллерийских батарей. Вокруг города и станции были созданы железобетонные сооружения и мощные противотанковые заграждения, минные поля. Японское командование, используя реку Муданцзян в качестве удобного естественного рубежа, создало вокруг города сильную оборону, стремилось любой ценой удержать город.               
Противник беспрерывно контратаковал, широко применял минно-взрывные заграждения. Ожесточённые бои доходили до рукопашных схваток. В боях  японцы активно использовали диверсантов-камикадзе. Обвязавшись гранатами, эти люди бросались на советские танки и солдат. На одном из участков обороны около 200 «живых мин» легли на землю перед наступающей техникой. Советское командование впервые столкнулось здесь с использованием в боевых условиях с японскими снайперами, прозванными сразу «кукушками», которые охотились на советских офицеров.                Однако несмотря на слепой фанатизм и самопожертвование, японцы несли значительные потери.               
В направлении Муданьцзяна из района Суйфыньхэ стремительно наступала 5-я армия советских войск (ком. генерал Крылов Н.И.). В тесном взаимодействии с ней наступали войска 25-й армии    (ком. генерал И.М. Чистяков), которая действовала на левом крыле  Первого Дальневосточного фронта. Штаб 25-й армии, используя опыт партизанской войны, создал передовые  сводные отряды, специально отобранных из подготовленных бойцов, собранных из всех укрепрайонов, для прорыва обороны противника. За сутки, к 10 августа, войска армии углубились на 10 – 12 км на территорию Маньчжурии и Кореи.   
 14 августа  передовые соединения 25-й армии  ликвидировали  несколько гарнизонов мощных узлов сопротивления японцев, захватив их врасплох – спящими в казармах. При допросе один из военачальников 3-й японской армии сказал: «Выступление советских войск было столь неожиданным, что штаб армии в течение всей ночи не знал, что твориться на границе и каково положение частей».
 Несколько дней продолжались тяжёлые бои за Дуннинский УР частями 567сп 384-й сд 5-ой армии. Полк нёс большие потери, бойцы сражались отважно. Примером для всех стал подвиг 20-летнего комсомольца 7-й стрелковой роты мл. сержанта Фирсова А.Я. Его подвиг был описан во фронтовой листовке: «11 августа рота, в которой служил Фирсов, пошла в атаку на Дуннинские укрепления. Но вдруг ожил ДОТ, изрыгая смертоносные шквалы огня. Рота залегла. Молодой пулемётчик решил вступить в схватку  с врагом.  Он стрелял из пулемёта по амбразуре, пока не кончились патроны. Тогда Фирсов, бросив пулемёт, рывком бросился к амбразуре дота и закрыл её собой. Атака возобновилась. Рота выполнила задачу».
  Хотя стоит отметить, что остатки Дуннинского гарнизона укрылись  в подземных катакомбах и окончательно были уничтожены только 25 августа. Перед командованием 25-й армии была поставлена задача во взаимодействии с 5-ой и 1-ой Краснознамённой армиями, при участии 10-го механизированного корпуса (ком. генерал Васильев И.Д) овладеть районом Ванцин – Тумынь, наступать на Гирин, обойдя Муданьцзян, чтобы перерезать все коммуникации, идущие из портов Северной Кореи в Центральную Маньчжурию.               
Такова была оперативная обстановка  на период с 12 по 16 августа 1945 года.                Для того, чтобы «разрубить» Муданьцзянский узел была проведена перегруппировка наземных  войск фронта, активизирована деятельность  9-ой Воздушной армии генерала И.М. Соколова.      На  начальном этапе проведения Маньчжурской операции, основные силы авиации продолжали оставаться на местах постоянной дислокации, на своих аэродромах. 781-й иап  базировался на аэродромах Голубовка, потом Воскресенка.  Оттуда 3-я эскадрилья производила боевые вылеты для разведки и обстрела военных коммуникаций и гарнизона Хутоусского  УРа, железнодорожных эшелонов на ст. Хутоу и Хулинь. Истребители «ЯК-9» также прикрывали бомбардировщики «ИЛ-4» во время бомбардировок Хутоусской пристани и колон военных автомобилей японцев на шоссейных дорогах Хулиня и Мишаня.
12 августа  третья эскадрилья получила приказ о срочной передислокации на аэродром Воздвиженка. Эскадрилья в составе  36 боевых машин была временно прикомандирована к 531 иап., поступив в оперативное подчинение  командования 25-й армии. В течение следующей недели, с 12 по 16 августа, проводились самые масштабные воздушные бои в ходе Маньчжурской операции. В небе,  над  позициями войск  Первого  Дальневосточного  фронта, находились  до тысячи самолётов.  Но  главной  целью  воздушных  ударов  эти  дни  был  Муданьцзян:  сотни  бомбардировщиков и штурмовиков обрушивали бомбовые  удары по первой  и  второй  линии муданьцзянских  укреплений, уничтожали  склады  с боеприпасами и живую  силу  противника. Ни один  японский  самолёт  не успел  подняться с  военного  аэродрома Муданьцзяна, они  были  уничтожены прямо  на  лётном  поле. Истребительная  авиация  прикрывала наши  наземные  части  и соединения, передовые  отряды  которых вырвались  вперёд. Вылеты приходилось делать не менее двух раз в день.
 Здесь, под  Муданьцзяном,  Анатолию  Лазарчуку  впервые  довелось  участвовать  в боевых  штурмовках. Надо  отметить, что основное  предназначение  истребителя – это охрана воздушного пространства  и уничтожение  воздушных  целей. Однако специфика боевых  действий  военной  авиации  в Маньчжурии изменила  стереотипы. На второй день войны японская авиация получила Приказ перебазироваться на аэродромы южной части Корейского полуострова и, частично, на Японские острова. Японское командование к этому времени потеряло большую часть ВМФ, потому приняла решение сохранить авиацию, чтобы использовать её для переброски войск и защиты метрополии. Абсолютное господство советской  авиации в небе  оставило  истребительные  части без  противника.
В этих  условиях истребители  выполняли  функции  штурмовиков: огневая поддержка  наземных  операций своей пехоты и  уничтожение  вражеских  объектов  на  земле. Штурмовки  живой  силы и техники  противника были  стремительными  и  дерзкими.  Земля  дыбилась  под  ногами  японцев, поднимая  в  воздух  обломки дзотов,  расшвыривая по  сторонам  искорёженную боевую  технику. Штурмовки  обычно проводят  на  бреющем полёте и на  малых  высотах.  Истребители летали над городом и позициями японцев на высоте птичьего полёта.  На земле по нашим самолётам  работали зенитки  японских ПВО, стреляли снайперы. Риск  был  очень  велик, по сравнению  со  штурмовиками  у  истребителей  была  слабая  броня. Однажды, ст. лейтенант Лазарчук почувствовал удар по корпусу  самолёта, и уже на земле увидел две дырки в корпусе своей машины – входящая и выходящая. Но пуля-дура его не задела.               
Генерал авиации Скоморохов написал в своей книге: «Сегодня я могу со всей категоричностью утверждать: нельзя считать себя настоящим лётчиком-истребителем до тех пор, пока полностью не избавишься от чувства страха».  Эта  немудрённая  истина  познаётся  при  каких-то особых, исключительных  обстоятельствах. Возможно,  такие  были у Лазарчука под  Муданьцзяном.               
Благодаря  активной поддержке  9-ой Воздушной армии, был нанесён совместный удар 1-й и 5-й армий по муданьцзянской   группировке противника.  16 августа Муданьцзян  был  взят.  4 часа шли упорные бои за каждую улицу, за каждый дом. Враг оказал  отчаянное сопротивление. Русские  пёрли  на  пролом – японцы  стояли насмерть!               
ИЗ   ЖУРНАЛА  БОЕВЫХ   ДЕЙСТВИЙ :                «В бою за город особое мужество проявили танкисты  77-й бригады 26-го стрелкового корпуса.
Военный журналист и поэт Владимир Осинин писал о них:                «Шумел  не сжатый  гаолян,                Ещё  висела  пыль  атаки,                А  танки  шли  через  Хинган,                О скалы  нагревая  траки».               
Первым на северо-восточную окраину  ворвался танк механика-водителя  сержанта Антоненко. На предельной скорости он повёл танк на огневые позиции японцев, уничтожил 4 орудия противника, подавил их расчёты. Все члены экипажа были тяжело ранены, пушка и пулемёт вышли из строя. Враги окружили танк и подожгли его, Комсомолец Антоненко продолжал вести бой в горящей машине. Продержаться до подхода главных сил ему помогли  истребители 351-го полка». Возможно, именно здесь находилось и звено ст. лейтенанта Лазарчука.               
Лишь к вечеру город был очищен от противника. В боях под  Муданьцзяном  японцы потеряли около 40 тысяч убитыми. Это почти половина от всех их потерь в Советско-Японской войне.  Сдавшийся в плен,  командующий  5-й  армией  генерал  Симидзу  признался: «Мы  не  ожидали, что  русская  армия  пойдёт  через  тайгу, и наступление  русских  внушительных  сил  со  стороны  труднодоступных  районов  оказалось  для  нас  совершенно  неожиданным. Как  бы  мы  не укрепляли  Муданьцзян, отстоять  его  не  представлялось  возможным».               
Остатки разбитых  японских войск  беспорядочно отходили на запад, прикрываясь арьергардными отрядами и группами смертников. Их преследовали  советские штурмовики и истребители. Овладев Муданьцзяном , войска Первого Дальневосточного фронта расчленили 1-й фронт Квантунской армии и вышли на оперативный простор на Гиринском и Харбинском направлении.  К сожалению, штурм Муданьцзяна, как ключевой момент в ходе Маньчжурской операции и переход ко второму её этапу, недооценён военными историками, и остался, мало  кому,  известен.               
Лётный состав испытывал высокий моральный подъём, готовность выполнить любое задание.        Между боевыми вылетами замполит полка успевал проводить политзанятия и партийные собрания. В первые дни боевых действий в члены ВКП/б  было принято 16 человек из лётного и технического состава. Во время войны был отменён кандидатский срок, и в члены партии принимали сразу. Порой достаточно было перед боем написать заявление: «Прошу считать меня коммунистом».  Анатолий Лазарчук  вступил  в  ряды  Всесоюзной  партии большевиков ещё  в  1943  году и, как показало время, очень дорожил этим званием.
  На политзанятиях (это был обязательный элемент воспитания советского патриотизма или,                как теперь говорят, «промывание мозгов») замполит эскадрильи к-н Воронин  так выразил чувства авиаторов: «На нас, лётчиков-дальневосточников, партией и лично товарищем Сталиным возложена благородная задача – уничтожить последний очаг агрессии на Дальнем Востоке.              Этого дня мы ждали многие годы, а потому великое доверие народа … мы оправдаем с честью!»                И это, действительно, было так.
 Анатолий Кириллович как-то  в момент душевной беседы с Фёдором, братом жены, признался, что с 1941 года мечтал попасть на фронт, доказать, что его не зря столько учили, что он не трус, не прячется за чужие спины! Но вот закончилась Великая Отечественная война, и в душе поселилось непонятное чувство вины перед фронтовиками за то, что «отсиделся»…     Такие же чувства испытывали многие воины-дальневосточники. Война с Японией стала для них очищением.               
 После взятия Муданьцзяна был назначен временный комендант города, как видно по фотографии, молодой капитан с пятью медалями на груди. Опустевший военный городок, недавно отстроенный японцами, заполнился советскими солдатами.  На японский военный аэродром приземлились наши военные самолёты. Здесь ещё сохранись останки сгоревших  японских  машин, но взлётная полоса была в хорошем состоянии.               
Советские лётчики, уже неделю бороздившие небо Маньчжурии, впервые оказались  на китайской земле, ещё  вчера  носившей имя  Маньчжоу-Го.  Позднее Анатолий Кириллович не раз упоминал о своих первых  впечатлениях  от Китая.               
Китайские города имеют свои особенности. Их опоясывают глинобитные стены толщиной в полметра. Трудно объяснить их практическое значение, но стены эти берегут и поддерживают – такова древняя  традиция со времён  постройки Великой  Китайской  стены. Войти в город можно только в ворота – они построены в строгом соответствии со сторонами света. Лётчики осматривают  узкие, извилистые улицы, всех изумляет теснота, в какой размещены жилища – низенькие  фанзы, необычное расположение их. Окна у дворов обращены во дворы, на улицу выходят ровные, гладкие стены. Похоже на человеческое лицо без глаз. И только в центре города расположено несколько добротных каменных зданий. До вчерашнего дня здесь находилась уездная администрация и японская комендатура. Население Муданьцзяна  не очень большое, немного больше 22 тыс. человек. Толпы китайцев встречают  советских воинов восторженными криками. В большинстве  это  босые люди в самодельных шляпах из соломы чумизы с голодными лицами. Весь облик этих людей не требовал объяснений, чтобы представить степень их нищенства.  Для них на главной площади уже стояли полевые кухни, раздавались продовольственные пайки. Наряду с беднотой в толпе мелькали синие шёлковые халаты городской знати: арендаторов, торговцев, купцов. У них в руках синие и красные флажки и портреты Сталина, которые уже успели нарисовать местные художники.
«Среди маньчжурской этой шири                Печаль  мы видели  одну.                Здесь  даже  имени  лишили                Многострадальную  страну.                Чтобы  ярмо  вошло  в привычку,                Не  признавая  ничего,                Ей, как собаке,  дали  кличку :                Маньчжоу –Го ,  Маньчжоу – Го …                И нас привёл  на  поле  боя                Победоносный  этот  путь                Затем ,  чтоб  имя  вековое,                Опять  Маньчжурии  вернуть.     ( Пётр  Комаров, 1945 г.)
 
Бой  за  город  Муданьцзян.
                                                РАССКАЗ   ТРЕТИЙ.  МОИ   ДЕТСКИЕ  ВОСПОМИНАНИЯ.
Дом тёти Оли и дяди Толи  Лазарчуков, в котором я бывала очень часто, притягивал меня, как магнитом, завораживал непривычными  для  нашего простого  провинциального  быта предметами. Памятен мне большой и громоздкий радиоприёмник «Рекорд», светящийся «зелёным глазом», редкая вещь для  Имана  1954 года, огромный ковёр на стене – такие появились в других семьях намного позже. Особенно притягательны были вещи, привезённые  из Китая и Кореи: невиданные мною раньше, сервизы  из  тончайшего китайского  фарфора, украшенные позолотой и сказочными драконами, слоники на комоде, выточенные из натуральной слоновой кости, непонятного назначения веера. Но  главное, что  поражало моё  детское  воображение, это  настоящий  самурайский меч, висевший на стене над  комодом. Он был необыкновенно красивым   и, как  я сейчас  понимаю, очень дорогим. Изящно загнутый кончик меча отливал голубоватой сталью и ловко входил в ножны, когда хозяин  изредка демонстрировал  его знакомым. Сами ножны и рукоять  были отделаны золотыми узорами и иероглифами  из слоновой кости. К сожалению, никто тогда не мог оценить ни его художественной,  ни исторической  ценности.  А в 1969 году, когда  после смерти тёти Оли продавали дом, меч пропал, может его просто выбросили «от греха подальше» -  всё-таки холодное оружие, документами ведь в те времена не обзаводились. Также  поступил  и  мой  отец,  закопав  на  огороде  Георгиевский  крест  деда  и свой, привезённый из Германии, трофейный «дамский  пистолет».   В те непростые  годы даже за  патрон  могли расстрелять.           А вот  при каких обстоятельствах  родовой  самурайский  меч  появился у лётчика истребительной авиации  Анатолия Лазарчука, я, кажется, нашла ответ.
ВТОРОЙ   ЭТАП   МАНЬЧЖУРСКОЙ   НАСТУПАТЕЛЬНОЙ  ОПЕРАЦИИ  (17. 08  -  24 . 08  1945 г.)
17 августа, окончательно потеряв  управление  разрозненными  войсками и сознавая бессмысленность дальнейшего  сопротивления, главнокомандующий  Квантунской  армией  генерал  Отодзо  Ямада  принял  решение  начать переговоры  с  советским  Главнокомандованием  на  Дальнем  Востоке,  и  отдал  приказ японским  войскам  о  прекращении военных  действий и сдаче  оружия  советским войскам.  В 17 часов его  приказ  был  передан  по  радио. Однако, на большинстве участков фронта,  японские  войска  продолжали  не  только  оказывать  сопротивление, но местами  переходили в контратаки. В связи  с  этим  Главнокомандующий  советскими  силами Маршал Советского Союза А.М. Василевский  отдал  приказ  о  высадке  воздушных  десантов  в  Мукдене,  Чанчуне,  Порт-Артуре,  Дальнем,  Харбине,  Гирине. Это было  необходимо  для  захвата  важных  военных  и  промышленных  объектов  и  приёма  капитуляции  их  гарнизонов.  Вслед  за  десантами в крупнейшие административные  центры и военные  крепости вступали  передовые  отряды советских войск.
Важнейшую  роль  в  высадке  десантов  сыграла  транспортная  военная  авиация, как новый  род  войск, родившийся на завершающем  этапе  Великой Отечественной  войны.  Авторы   первой  полной  энциклопедии  «Все  истребительные  полки Сталина» , Анохин В.А. и Быков М.Ю., отмечают, что лишь  благодаря теснейшему  взаимодействию, точнейшей  согласованности, высочайшему  профессионализму   лётчиков транспортной авиации, а также  пилотов истребительных  частей и специальных  десантных групп, удалось блестяще провести в кратчайший срок и, фактически, без потерь  десантные  операции  в Маньчжурии.  Эта  высокая  оценка военных  историков является, наконец, признанием  заслуг  истребительной  авиации  -  рядовых  лётчиков  не  рядовой  войны.
Третья эскадрилья  истребителей «ЯК-9» в количестве  12  боевых  машин  18 августа  получила  приказ о возвращении по месту  дислокации своего  781-го полка, который был  оперативно  переподчинён командованию  25-ой  армии.
КРАТКАЯ  СПРАВКА.
25 –я армия первого  формирования создана  в июне 1941 г. в  составе Дальневосточного фронта. В неё вошли 39-й стрелковый корпус, а также 105, 106, 107, 108-я  стрелковые и  артиллерийская  дивизии. Выполняла  задачи  по охране государственной границы  в  Приморье.                В августе 1945 г. получила в свой состав 393-ю сд, 7-й и 113-й  укрепрайоны. Вошла в состав Первого Дальневосточного фронта. Командующим  армии был  назначен  генерал-полковник Чистяков Иван Михайлович, Герой  Сталинграда, участник  Парада  Победы 24 июня 1945 года на Красной площади. До войны  его командирская  судьба многие  годы  была  тесно  связана с Дальним востоком. Чувствовал он себя  тут, как дома. Начальником  штаба к нему был  назначен  генерал армии Пеньковский Валентин Антонович. Этот  был крупный организатор, много сил и энергии отдавший  защите дальневосточных рубежей. В Хабаровске, на одном из зданий на ул. Серышева, установлена мемориальная доска в память о талантливом  военачальнике.
9 – 12  августа, успешно преодолев  тактическую  оборону  противника, соединения 25-й  армии овладели Хуньчуньским,  Дуннинским,  Дуньсинь-чженским   укрепрайонами, перерезали  дорогу  Дуннин – Тумыньцза – Хуньчунь, овладели  городами Лаохэйшань и Хуньчунь. Во  взаимодействии  с  морскими десантами Тихоокеанского флота вошли в порты  Юки (Унги) и Расин (Наджин) на восточном  побережье  Кореи. Своими успешными действиями в район Ванцина, 25-я  армия  предопределила  ход  боёв за  город  Муданьцзян.  Далее, командование Первого Дальневосточного фронта поставило задачу развивать  наступление в юго-западном  направлении, освободить города и порты на восточном  побережье Кореи, перерезать  коммуникации японских войск из Северной Кореи в Центральную и Восточную  Маньчжурию.   Для  усиления армии были переданы в оперативное подчинение:  17-й ск, 88-й ск, 10-й  механизированный  корпус, отдельные десантные  и  авиационные  части, в т. ч. и родной полк лётчика Лазарчука – 781-й иап.  18  августа  1945 г. третья  эскадрилья  781-го иап , в количестве  12  боевых  машин  «ЯК-9», получила  приказ  о  возвращении по месту  дислокации  своего  полка.               
Выполняя эту  задачу,  войска армии нанесли поражение частям  противника и разгромили  3-ю и 34-ю японские армии. Был  освобожден  15 августа  порт Ванцин, 16 августа порт Сейсин,                17  августа  порты  Ранан,  Яньцзи и  др.  С  18  августа  все  подразделения  25-й  армии    занимались  разоружением  капитулировавших  японских  частей  и охраной  общественного  порядка. 25 -26 августа  был освобождён от японцев самый крупный  город-порт Северной Кореи   Пхеньян.  30 – тысячный  гарнизон  японцев сдался в плен.  В конце  августа штаб  армии был  передислоцирован  в  район  Пхеньяна.  Всего, на  территории Кореи, только 25-й  армией  было  взято в плен 170 тыс. человек, среди  них 6 тысяч  офицеров  и  генералов.               
УТОЧНЕНИЕ:
781 истребительный авиаполк, командиром  которого во время  войны  был  майор Перевозчиков,  с 8 по 22 августа 1945 г.  находился  в  резерве  9-ой Воздушной армии, оперативно подчинённой командованию  Первого  Дальневосточного  фронта.  В  связи с  масштабностью  и  скоротечностью наступательных   стратегических  операций,  целесообразно  было  использовать  на отдельных  ударных  участках  фронта  не весь  полк, а отдельные  эскадрильи, временно  переподчинив их  командованию  наземных  армий. Выражаясь  штабным языком, перевести  их из  фронтового  подчинения  в  армейское.               
Все  три  эскадрильи  имели  на  вооружении различные  типы  истребителей. По  данным военной  энциклопедии,  781-й полк  на  8  августа 1945 г. имел  на  вооружении  44 самолёта «ЯК-9».                Ими  и  была  укомплектована  третья  эскадрилья, пилоты  прошли  переобучение  на  Воскресенском аэродроме Спасского р-на, в том числе  и Анатолий  Лазарчук.
Чтобы  быть истребителем – надо иметь большую  силу  воли. Он  был  прирождённым  истребителем, верил  в  свой  талант  и  удачу. Анатолию  было всего 26  лет, но по военным  меркам  зрелый  возраст. За  плечами  сотни  вылетов.  Не  раз в  сложных  ситуациях  показывал  смелость,  расчётливость,  отвагу и  здоровое  честолюбие.  Правда, как и другим  лётчикам-дальневосточникам, ему  не  хватало  боевого  опыта. Но  это  дело  наживное.  У него  была  отличная  теоретическая  подготовка: «Тактика  ВВС» и «Устав  ВВС» были  его  настольными  книгами, с которыми  он  не  расставался.  Казалось, у  лётчика Лазарчука были  все  шансы  для  хорошего  карьерного  роста. Но  не  случилось, ни в 1945, ни в 1953 году. Возможно, дело было  в  характере? Близкие к нему люди невольно отмечали, что характер у  Анатолия  был  сложный,  своенравный. Он  нелегко  сходился  с людьми. Всегда  имел  собственное  мнение. Был  смел и, порой, не предсказуем в поступках. О таких говорят: «Человек чести – офицер старой закалки».  Хотя  честь, нередко, становиться  препятствием для карьеры.               
Но были у Лазарчука и настоящие друзья – А. Чирков и Дейнеко.                1945 год. А. Лазарчук в центре.               
Вторая эскадрилья  в 1944 году  получила  хорошие  ленд-лизовские самолёты «Р-86» , прозванные «Кингкобры».  Для  управления  полётами  в  воздухе, как и у самолётов «ЯК-9», они  использовали  авиационные  коротковолновые  радиостанции, поддерживающие  связь  в  пределах  прямой  видимости  на  расстоянии до  350  км. Это  была  настоящая  техническая  революция   в боевой  авиации.               
Первая  эскадрилья имела  кроме самолётов  «ЯК-9»  устаревшие  «ЛАГГ-4», «ПО-2», более удобные  для проведения  разведывательных  полётов и уточнения  топографических  карт.
В ходе развёртывания  Маньчжурской  наступательной  операции с  9 по 11 августа,  третья  эскадрилья  была временно передана в состав 381-го иап  250-й иад  и  принимала участие  в   штурме  знаменитого Хутоусского укрепрайона.                Старший  лейтенант  Лазарчук  приказом  по эскадрильи  выполнял  обязанности  старшего  пилота, был  ведомым пары в своём  звене.
 Новый  принцип  взаимодействия  машин  в  боевом  порядке  был  введен во  всех  лётных  полках в  ноябре  1942 года. От  трёх самолётного  звена  перешли  к  звену  из  двух  пар, то есть четырёх самолётному, для  того, чтобы  два  ведомых  при  маневрировании  не  мешали  друг  другу. При этом  в паре  произошло  резкое  разделение  обязанностей: ведущий – командир  пары  искал  противника, атаковывал и уничтожал.  Ведомый  отвечал  за  безопасность  ведущего,  он  искал  противника  сзади  и  отбивал  атаки  по  ведущему. Боевые  порядки  пары  были  двух  видов.  При  поиске  противника – это был  фронт с расстоянием  между  самолётами 150 – 200 метров  и  дистанцией в 30 – 50 метров.  Такое  построение  позволяло  обоим  лётчикам   просматривать  пространство и вперёд, и назад. При  обнаружении противника  ведомый  оттягивался  назад, удерживаясь  в  хвосте  ведущего и повторяя его  манёвры. В случае  необходимости, ведомый лётчик поддерживал  ведущего огнём.  Исход  боя  решало  лишь  мастерство  пилотов, их  спарка  и взаимодействие. Жаль,  не  удалось  выяснить, с кем  из  лётчиков  летал  в  паре  Анатолий  Кириллович   в  августе  1945 г.  Участие  в  боевых  действиях в Маньчжурии  стали  для  пилота  Лазарчука  хорошей  школой, здесь  он  получил первый  боевой  опыт.               
В дальнейшем, в составе того же  381-го иап,  третья  эскадрилья  была передислоцирована на самый решающий участок Первого Дальневосточного фронта – Муданьцзянский узел,   для  поддержки  передовых  отрядов  5-ой армии генерала  Крылова.                По завершению этой операции с 17 по 19 августа эскадрилья была придана для усиления  десантных  групп, осуществлявших  спецоперацию  в Мукдене. Затем  вновь  в составе 781-го полка  завершала  войну в составе  25-й  армии, под  командованием генерала Чистякова на территории Северной Кореи.
Вторая  эскадрилья  тоже  прошла за  три недели сражений  славный  боевой  путь в составе                245-ой иад  9-ой  Воздушной армии.  С 10 августа эскадрилья  участвовала в сложнейшем  штурме Дуннинского укрепрайона, взятии Хуньчуня, Гирина, Мукдена  .                С 18 по 21августа выполняла  особую  миссию по  освобождению  Порт-Артура -  главной  военно-морской  базы Маньчжурии.  245-я истребительная  дивизия по окончании компании  получила почётное  наименование «Порт-Артурской». Вторая эскадрилья была отозвана до окончательного завершения операции для возвращения  в свой 781-й полк.
О действиях  первой  эскадрильи известно меньше. С 9 по 19 августа воевала в подчинении 12-ой Воздушной Армии на Забайкальском  фронте. 19 августа также участвовала во втором эшелоне прикрытия советских  десантников в Мукдене. Затем получила приказ о возвращении  в состав 781-го иап по месту дислокации в Корее.
                               
ВЗЯТИЕ   МУКДЕНА.
Город  Мукден (ныне  Шеньян)  расположен  в  Южной  Маньчжурии, на пересечении  крупнейших  шоссейных  дорог и южно-китайского участка  КВЖД. В 1945 г. был главной  военной  базой  японцев в  Маньчжурии.  Его гарнизон  насчитывал  более ста  тысяч  человек, там  находился  штаб 3-го японского фронта, посольские  миссии, лагеря  военнопленных.  По  данным  советской  разведки  через  Мукден  должен  был переправиться  в  Японию  император  Маньчжоу – Го Пу И. 
Операция  предстояла  серьёзная. Командовать ею  был назначен  генерал-майор   Притула                Александр  Дорофеевич – особо  уполномоченный  Главнокомандующего  дальневосточными    войсками, Маршала  Василевского.  Главная  роль  отводилась  лётным  подразделениям и десантникам.  18  августа  началась  скрытая  концентрация  авиационных  групп  на запасных  аэродромах.  19 августа  армада  из  сотни военных  бортов  поднялась  в  воздух  и пошла  к  Мукдену.  Транспортные  самолёты  со  всех  сторон  прикрывали  истребители, штурмовики, бомбардировщики.  Это  было не  просто  сопровождение, обстановка  могла  потребовать  самых  решительных  мер. Никто  не  мог  поручиться, что  фанатики, которых в японской  армии было  не мало,  не  будут  яростно  сопротивляться,  а  японский  генералитет  не  пойдёт  на  военную провокацию.  Однако, до  Мукдена  долетели  без  особых  происшествий, несколько  встречных  японских  истребителей  удрали  от  советских  ястребков.  При  подлёте  к  Северному  аэродрому  Мукдена, используя  фактор  неожиданности,  советские «ЯК-9» подавили  сопротивление  японских  зениток.  Сверху  было  видно, как  над  позициями  поползли  дымовые  завесы.  Первыми  коснулись  посадочных  полос  аэропорта  два  советских  истребителя  и  прокатились  по  ним до самого конца, проверяя, не заминирован  ли аэродром. Следом  за  ним  сел  флагманский  самолет  и  машины  с  десантом.               
Дальнейшие  события  развивались  с  калейдоскопической  быстротой.  Командовал  отрядом  десантников  п-п  Челышев  Пётр  Ефимович.  Численность  авиадесанта  была  всего  225  человек – против  100-тысячного  гарнизона.  По заранее  разработанному  плану  бойцы  оцепили  аэродром.  Сломав  сопротивление  охраны,  обезоружили  её  и  загнали  в  ангары. Десантники, вооружённые  автоматами, действовали  быстро, бесстрашно.  Уйти  удалось  лишь  четверым  лётчикам.  Они  успели  вскочить  в  машины  и  поднялись  в  воздух. Это  были  самураи-смертники, словно  сговорившись, они  ушли  в «пике»  и  рухнули  вниз. Одновременно  прозвучали  четыре  взрыва.                                В короткое  время  были  заняты  радиостанция, телеграф, арсенал, мост и железнодорожная  станция.  Стратегическая  задача  была  выполнена.  В  качестве  трофея  десантники  захватили  52  самолёта  противника.               
В  здании  аэропорта  находился  правительственный  салон.  Именно  здесь  был  взят  в плен  командующий  3-им фронтом  генерал  армии  Усироку  Дзюн  и ещё  20  японских  генералов.  Среди  них  п-п  Челышев  заметил  группу высокопоставленных  гражданских  лиц. При выяснении  личностей  оказалось, что  это  последний  император  Китая  и  Маньчжоу-Го  Пу И  со  своей  свитой и родственниками.   Они  с минуты  на  минуту  ожидали самолёт для  вылета  в  Токио. 
В  присутствии более  двадцати  японских  генералов  из  управления  штаба, командиров  ближайших  укрепрайонов,  дивизий  и  бригад  был  подписан  приказ  о  капитуляции  3-го  фронта  и  Мукденовского  гарнизона.  Император  Пу И был  интернирован.  Вместе  со  своей  свитой  и  ближайшими  родственниками был  отправлен  спецрейсом  в  Читу,  в  Ставку  Верховного  Главнокомандующего  Дальневосточных  войск  Маршала  Василевского.               
Этот  день, 19  августа  1945  года, считается  днём  падения  и историческим  концом  Великой  Маньчжурской  империи  династии  Цин (Даманьчжоу-Диго),  а  на  самом  деле, искусственного, вассального  государственного  образования,  14 лет  служившего  интересам  японцев.       
За  успешное  выполнение  Мукденовской  спецоперации   многие  её  участники  были  представлены  к  высоким  правительственным  наградам.  Рядовые  лётчики «второго  эшелона», принимавшие  участие  в сопровождении, но не участвовавшие  в боевых  действиях,   были  построены на лётном  поле. По  воспоминаниям  ветеранов, им  была  объявлена  благодарность  командования и, как памятный  подарок,  вручены  самурайские  мечи – «катаны», сданные  японскими  генералами  вместе  с  личным  оружием.  «Пазлы  сложились». Так,  лётчик-истребитель  Лазарчук  Анатолий  Кириллович, волею  судеб, оказался  причастен  к  легендарной  страничке  всемирной  истории.  Хотя  документальных  подтверждений  у  меня  нет,  и за  абсолютную  достоверность    я не ручаюсь.
ОТСТУПЛЕНИЕ  ОТ  ТЕМЫ: ЧТО  ТАКОЕ  «КАТАНА».
Катана  -  традиционное   холодное  оружие  японских  самураев, появившееся  ещё  в 15  веке.    Это  боевой  меч,  длинное  однолезвийное,  рубяще-режущее  оружие. Лезвие,  размером  60 – 90  см,  слабо  изогнутое,  рукоять  рассчитана  на  охват  двумя  ладонями,  что  усиливало  удар.  Вес  около 1  кг.  Изготавливалась  из  двух  видов  металлов:  вязкого  для  центральной  части  и  твердого  для  лезвия. Технология  изготовления  не  менялась  500 лет.  Рукоять  обтягивалась  кожей  и  обвивалась  шёлковой  тканью, чтобы  рука  не  скользила  по  ней. Ножны (футляр)  изготавливались  из  древесины и покрывались  лаком. Такое  оружие, творение  ручной  работы,  считалось  реликвией  и  передавалось  по наследству. Стоимость  такого  меча  в  наши  дни  составляет  от  1  -10 тысяч  долларов.
Катана  не  просто  оружие -  это  символ  социального  положения самурая. Она передавалась  из  поколения  в  поколение, указывала  на  принадлежность  роду.  Рукоять  и  футляр  дорогих  мечей  украшались  узорами  из  слоновой  кости, золотыми  иероглифами.  Самурайская  катана  в средние века была для своего владельца воплощением  японского  духа, олицетворением  исторической  культуры,  предметом  гордости. 
Катану  носили  за  поясом  на  левой  стороне  тела  в ножнах, лезвием  вверх.  И  обязательно  в  паре  с  вакидзаси, коротким  мечом.  Этого  требовала  особая  техника  владения  холодным  оружием.  Катана  считается  уникальным  холодным  оружием, поскольку  обладает  функцией  самозатачивания. Традиционно во  время  сна  самурай  клал  свой  меч  в  изголовье. 
В  1932  году  в японской  армии  было отменено  обязательное  ношение холодного  оружия.          Однако  катана  оставалась  обязательным  атрибутом  парадной  формы, особенно  для  высшего  военного  руководства. Их  демонстрировали, как  высокохудожественные  образцы  ручной  работы  выдающихся  мастеров-оружейников,  на  парадах  и  торжественных  приёмах.
СПРАВКА:  ИСТОРИЯ  МАНЬЧЖУРИИ.
  Государство Маньчжурия (кит.) или  Маньчжоу- Го , Даманьчжоу- Диго (Великая  Маньчжурская  империя) – марионеточное  государство, образованное японской  военной  администрацией  на оккупированной  территории Маньчжурии, просуществовало  с 9 марта 1932г. по 19 августа 1945 г. Столица – Синьцзин  ( или Чанчунь). Во главе  государства был  поставлен  последний  китайский император из маньчжурской  династии Цин – по имени Генри  Айсингиоро Пу И Кандэ, свергнутый с китайского трона во время Китайской революции 1911-1912 года ( Верховный правитель Маньчжурии  в 1932-1934гг., император с 1934г. до 1945 г.). Это была достаточно крупная  держава площадью1165000 кв. км., как  три  Франциии. Население, хотя кто их  считал, составляло 30 - 40 миллионов  человек. Административно  страна  делилась на 19 провинций (анто),  те, в  свою  очередь, на префектуры.  Империя  Маньчжоу-Го  имела собственную  армию, которая фактически подчинялась японскому Главнокомандующему Квантунской  армии  Ямата Отодзэ, и участвовала в военных действиях, начиная  с  событий  на Халкин_Голе (1939г.). В японской военной  истории эти события называются  «Инцидент  у  Номонхана».
 Маньчжоу-Го также имела свою денежную единицу – 1 цзяо был равен 10 фын или 100 ли. Верховным органом власти  считалась Всеманьчжурская  Ассамблея (собиралась всего один раз), орган  исполнительной власти,  Государственный Совет, который управлялся японским консулом.  Был учреждён государственный флаг, герб  и пять  официальных  праздников в году для населения. Традиционной  религией  коренного  населения  Маньчжурии  и императоров династии Цин  было  конфуцианство. Однако, в 1935 году официальной  религией Маньчжоу –Го становится культ японской  богини – прародительницы Аматерасу  Омиками. Простой  народ  с  неприязнью  относился к новому  чужеземному  культу. Маньчжурская империя была  признана  23 странами мира, из 80, тогда существовавших, в том числе  и  Советским Союзом. Маньчжурское  консульство  находилось  в  г. Чите.  Международная  Организация « Лига  Наций» - предшественник  нынешней ООН -   отказалась  признать Маньчжоу-Го, считая  её  неотторжимой  частью Китая.   
Когда  Япония  захватила  Маньчжурию в 1931 году, Генриху Пу И было всего 25 лет. Он  был  законным    наследником  Драконьего  престола  и  прямым  потомком  Нурхаци  и  Абахая, создателей  древней Маньчжурской  империи, объединителей  чжурчжэньских  племён,  десятым  представителем  маньчжурской  династии Айсин  Гёро, которая  300 лет  правила Китаем, как династия  Цин.  Тогда  он  искренне  верил в своё  предназначение. На церемонии поклонения  предкам  при  жертвоприношении произнёс  клятву: «Тяжело  смотреть  на бедствия, испытываемые  народом, и быть  бессильным  ему  помочь. Сейчас  я, покрытый  позором,  желаю  взять  на  себя  большую  ответственность и продолжить  великое  дело, с какими  трудностями  оно ни было связано. Я хочу отдать все  свои  силы  тому, чтобы  непременно спасти народ. Перед  могилами предков я искренне  прошу  у  них  защиты  и  помощи».  (Из книги «Последний  император», Москва, Вагриус 2006г.).
1 марта 1934 года в Синьцзине  состоялась  древняя  церемония   вступления  императора  на  престол.  9 марта в г. Чанчуне состоялась  ещё  одна, гражданская  коронация и праздничные мероприятия по случаю вступления  его на престол.   Но вскоре император  Пу И убедился в призрачности  своей  власти и стал марионеткой, полностью подвластной  Японии. Японский генерал Ёсиока  Ясунори, владевший китайским языком стал советником при императорском дворе. Он неотлучно находился при императоре, контролируя каждый его шаг. Тяжёлая  судьба  этого человека  определила  его  сложный  характер.
Надо отметить, что отец Пу И, Второй  Великий Князь Чунь Цзайфен, был изначально против вступления на престол его старшего сына, отказался приехать к нему в Маньчжурию. Он до конца жизни (умер в 1951 г.) продолжал жить в Китае, пользуясь  всеобщим  уважением, занимался благотворительностью, пожертвовал Пекинскому  университету свою уникальную библиотеку и коллекцию  произведений  искусства.
Сам Пу И постепенно  со всем  смирился, вёл  очень  замкнутый  образ  жизни, стал фанатично  исповедовать  буддизм. Он  не знал, или  не  хотел  знать, что народ  его «империи» страдает,  умирает от  голода  и болезней, население  бесправно и унижено, как никогда.                Хотя  нельзя  не отметить, что господство  Японии принесло и положительные  результаты. Благодаря  японским  инвестициям в Маньчжоу-Го бурно развивалось сельское хозяйство и тяжёлая  промышленность, возросла  добыча  железной  руды  и  угля. Увеличились объёмы  выплавки  чугуна  и  стали.               
Будучи  арестованным  19 августа на аэродроме Мукдена, Пу И не оказал  сопротивления.                Он был  отправлен  спецрейсом в Забайкалье,  в  штаб Главнокомандующего Маршала  Василевского в  пригород  Читы, село  Молоковка, где  давал  показания в течение  двух  месяцев.  Затем  был  переправлен вместе со своей  семьёй в г. Хабаровск, на специальный  объект №2045. 
Насколько  мне удалось  выяснить, это здание  нынешней  поликлиники №3, что на улице  Дикопольцева  (тогда  ул. Сапёрная,  № 27).   В 1945 году  здание  было обнесено  высоким  забором и превращено  в лагерь временного содержания для  высокопоставленных  японских  пленных. В  1949  году в Хабаровске  проходил  Международный  трибунал над  японскими  преступниками за  преступления, совершённые  ими в Маньчжурии.  К суду  были  также  привлечены врачи-садисты секретного лагеря военнопленных  и  охранники  отряда 731, готовивших  бактериологическую войну против  СССР  и Китая. Бывший  император Пу И и другие  японские военачальники давали  показания  против  японской  военщины.               
По  окончанию  процесса  он был  переведен  в район села Красная  речка, где  был  поселён  в  небольшом  отдельном  двухэтажном доме (сохранился  до наших дней на территории  бывшего пионерского лагеря «Дзержинец»).  По утверждению  краеведов, сохранилась  даже  часть  добротной  китайской  мебели, которая позже  стояла  на даче Первого секретаря Хабаровского обкома  КПСС  Чёрного К.Е.  Предприимчивый  владелец туристического комплекса  «Заимка» Игорь Нехлюдов отреставрировал бывшую обкомовскую дачу и позиционировал  её, как Императорский  Дворец, в котором, якобы, провёл годы плена бывший  Император Китая и Маньчжоу Го - Генри Пу И. Туда  возили экскурсии с туристами. Престижно  было снимать  номер в бывших  апартаментах  Пу И. На  самом  деле, как подтвердили краеведческие  исследования  последних  лет, Пу И  там  никогда  не жил.
 Всего Пу И  находился  в  плену на территории Советского Союза в  течение  четырёх   лет.  Затем, по просьбе  Правительства КНР, был отправлен  в  Китай, где  тюремное  заключение  было заменено ему амнистией.
 Лишённый  всех  званий  и регалий, он жил как простой  гражданин, к нему  так и обращались – «гражданин  Пу». Он  работал  в библиотеке, увлекался  ботаническими опытами. Умер 17 октября 1967 года.  Всю  жизнь  рядом  с ним находился  его брат  ПУ  Дзе  и  племянник  Юй  Чжань: и в Пекине, в Старом Закрытом  Дворце, и  в Маньчжурии. В 1945 г. он был вместе с Пу И  интернирован  В Советский Союз. За четыре года пребывания в Хабаровске,  выучил русский язык. Несколько лет  назад он, при встрече с хабаровским краеведом и автором  книги «Последний  император Китая»  Геннадием  Константиновым, вспоминал о хабаровском  периоде  жизни Пу И.               
Как военнопленных, их часто,  вместо  прогулки,   выводили  на различные  работы:  например, сгребали  снег  на  стадионе  «Динамо», или  подметали  листья  перед  зданием Учительского института.   А вот здания нынешней  городской  администрации, оказывается, тогда ещё  не было, на том месте тянулся длинный  овраг. Но  большую  часть  дня  он  проводил  за  чтением  книг,  играл  в кости  и карты  с кем-нибудь  из  генералов.  Общался  Пу И с  очень  узким  кругом  людей.   Эти воспоминания тоже попали в книгу. С благодарностью  вспоминал  Пу И  русского переводчика  Пермякова,  которому  после  Токийского  процесса, подарил  на память свои золотые  швейцарские  часы  и старинный   веер, с дарственной  надписью.
И  хотя  условия  содержания  были  для  него  сильно  смягчены, Пу И  был  секретным  узником,  свободы  передвижения  почти  не  имел.  Жители  Хабаровска, проходя  мимо  высокого  глухого  забора, даже  предположить не  могли,  кто  находится  за  ним.  Да  в  те  времена  люди  были  не  любопытны. О подробностях  пребывания  Императора Пу И в Хабаровске узнали только в 90-е гг.
Принято считать, что Пу И был недалёким, эгоистичным человеком, и ради своего комфорта соглашался на роль «марионетки», как в Китае в руках императрицы Цыси, так потом и  в Маньчжурии, находившейся под властью Японии. Формально это так. Но, это слишком  простое  объяснение:  думаю, что историки пристрастны к личности этого человека. Пу И был широко образованным  человеком. В юности он получил  блестящее европейское образование. В дальнейшем он глубоко изучал и осмысливал историю своих  народов.  Детально знал корни, традиции, ритуалы чжурдженей (маньчжуров) и народа хань, тем  самым старался  сохранить древнюю историю и наследие прежних  империй. Большую  часть жизни он отдал изучению основ  Конфуцианства и Буддизма, обращался к философии раннего Христианства. Пу И был  глубоко  религиозным  человеком в высшем  понимании веры. Но  он был  не понят современниками, и оказался не интересен потомкам.

Левая  рука  Генри  Пу И  лежит  на  эфесе  самурайского  меча  -  катаны,  подаренный  ему  в  день  коронования  1  марта  1934 года японским  Императором   Хиро  Хито.

Другая  любопытная  история тоже  связана с  именем  императора  Пу И.  Хотя  она  не  имеет  никакого  отношения  непосредственно  к  Анатолию  Кирилловичу  Лазарчуку, но  со  всей  откровенностью  приоткрывает  страшную  атмосферу  беззакония  и  внутриполитического  безумия,  в  которой  жили  наши  родители  и  миллионы  советских  людей  в  конце  40-х  -  начале  50-х  годов  прошлого века.
 Речь  идёт  о  пропавших  сокровищах  циньской  казны  в период  транспортировки  как  самого Пу И,  так  и ценного  груза,  из  десятков  чемоданов  с  ценностями,  из  Мукдена  в  Читу  в  августе  1945 года. За  безопасность  и  сохранность  перевозки  отвечал  Маршал  авиации  Сергей  Худяков. Но ценности  исчезли, казалось  бесследно.  В  1947 году  было возбуждено  следствие, которое велось  в  с. Сухановка,  близ  монастыря. На  допросах  Сергей  Худяков  «признался», что он,  на  самом  деле,  Арменак  Конферянц  из  Нагорного  Карабаха. В  1918 году  взял имя красноармейца  Худякова, своего  спасителя.  В  годы  Гражданской  войны, надо  заметить,  часто  меняли  фамилии.  Якобы  участвовал  в  историческом  расстреле  26  бакинских  комиссаров.  Его  осудили  как  английского  шпиона, но  ценности  не  нашли.  В  апреле  1950  г.  Худяков  был  расстрелян. А  в середине  50-х  годов  пропавший  самолёт  с  цинскими  сокровищами  был  найден  охотниками  в  глухой  тайге.   
Маршала  Худякова,  конечно,  реабилитировали.  Я  подсчитала, что  на   момент  смерти  ему  было  только 35 лет.               
После  освобождения  Мукдена  (вскоре  он будет  переименован в г. Шеньян),  группа  офицеров  посетила  лагерь  военнопленных, расположенный  на  окраине  города. Здесь находилось  более двух  тысяч  человек, в основном  американцы.  Это были  измождённые, худые, больные люди, выжившие  в  невыносимых  условиях  японского плена.  Среди них  были  маршал  авиации Великобритании П. Молтби, командиры   американских  корпусов  генералы Дж. Паркер, А. Джонс, Б. Чиновет, у. Шарп, командиры  дивизий и др. генералы и офицеры.   Три с половиной  года  томились  они  в японском  плену. Тысячи  умерли  от голода  и  пыток. Свободу  им принесли  советские  солдаты. Во  время  стихийного  митинга  заключённый  Александр  Байби   сказал: «Никто  из нас  не забудет  этого  дня. На  всю  жизнь  мы  ваши  самые  верные  друзья, и эту  дружбу  с Россией  мы  завещаем  нашим  детям».  Короткая  у  них  оказалась  память …         
А  лётчиков  3-ей  эскадрильи  ждала  новая, неизведанная  страна и её  многострадальный  народ – Корея. Точнее, северная  её  часть.  Судьба  Кореи  была  решена  на Потсдамской  конференции, в мае  1945 г., когда между  союзными государствами, США  и СССР, было  подписано соглашение о совместном  освобождении Корейского полуострова: советские  войска  должны  были  наступать  с  севера, а  американские – с юга. Чтобы интересы  союзников  не столкнулись, для  распределения  сфер  влияния,  было  решено провести  поперёк  полуострова  демаркационную  линию.  На  карте  она пролегла  по 38-й параллели  на  241  км.    
Предполагалось  создание  на  Корейском  полуострове  единого  демократического  государства, управляемого единым  Правительством, избранным  самим  корейским  народом.  С этой  целью, в  декабре  1945 года, в  Москве  состоялось  Совещание  министров  иностранных  дел  СССР, США,  и  Великобритании., на котором  было  принято  решение  об  установлении  5-летней  опеки  над  Южной  и  Северной  Кореей  со  стороны  США  и  Советского  Союза. Такой  срок  необходим  был  для  организации  и  подготовки  демократических  преобразований  на  полуострове.   Как мы  знаем,  в  дальнейшем  комиссия  не  смогла  договориться. Началась  «Холодная  война».    А  на  карте в  1948  году  появились  две  Кореи.  Интересный  факт: в Советском Союзе слово «Холодная» всегда писали с большой буквы и в кавычках.  В Европе и США писали с маленькой буквы и без кавычек. Что это означало? Может  просто особенности пунктуации, или важный  психологический  момент, определивший  отношение  нашей   страны к новому явлению                мировой политики?
В 1945 году решение об опеке  вызвало  недовольство нарождающихся  прогрессивных  сил в обеих  частях  Кореи, во  многих  городах  произошли  митинги  протеста, даже  вооружённые  выступления. Но  наша  история  об  этом  умалчивает.               
Официально  считается, что  вооружённые  силы  США  и  СССР одновременно  начали  военные  действия. Однако, это не так. Соединенные Штаты Америки  высадились на корейской земле только  8 сентября 1945 г., без  единого  выстрела. Советские  войска  начали освобождение корейского народа от японских  поработителей ещё  в  августе 1945 г., десантировав  11- 12 августа  морские  отряды  вблизи советской  границы, в северо-восточных  портах: Расин (Начжин) и Унги.  С 3 по 16  августа  командующий  ТОФ И.С. Юмашев  приказал  высадить морской  десант в порт Сейсин  (ныне  Чхончжин), и  удерживать  его до  подхода  25-й  армии Первого  Дальневосточного фронта, которая в тот момент  вела  тяжёлые  бои  за город  Муданьцзян.   
В  этих  боях  советские  десантники  показали  необыкновенную  силу  духа, стойкость и мужество.  О  героическом  подвиге  Красной  Армии  в  Северной  Корее  и сейчас  слагают  легенды, поют  песни, приносят  цветы к  Мемориалам  советскому  солдату-освободителю.
  День  15  августа, когда японский император  Хиро Хито  заявил  о капитуляции Квантунской  армии, был  объявлен  в  Северной  и  Южной  Кореи  национальным  праздником  – « Днём  независимости  Кореи». Корейцы  всего  мира  празднуют  его как «День  Возрождения  Отечества».

 

ЭНЦИКЛОПЕДИЧЕСКАЯ  СПРАВКА:
История  Кореи  очень  древняя  и  насчитывает  три с половиной  тысячи лет. Средневековые  государства на территории Корейского полуострова  (Чосон, Трёхцарствие, Когурё, Корё) проводили  закрытую  политику. В результате, в к. 19 века  попали под  протекторат  Японии. После  поражения России в русско-японской  войне 1904-1906 гг. позиции Японии усилились. В 1910 г. Япония  аннексировала, т.е. захватила Корею. С 1910 по  1945 год Корея  была  японской  колонией. Надо  справедливо  отметить, что  японское  господство  имело  для  Кореи  свои  положительные  стороны. За эти годы, в интересах  японского военно-промышленного комплекса,  была  проведена  экономическая  модернизация  страны:  созданы  верфи, оборудованы  порты, построены  угольные  шахты, появились лесопильные заводы  и бумажная  фабрика, предприятия  лёгкой  промышленности. Строились  мосты и дороги. Для  местного  населения  было  введено  обязательное начальное  образование, формировалась  корейская  интеллигенция. За  36  лет  выросла  продолжительность  жизни  населения  с 22 лет  до  45 лет.
Вместе с тем, Япония  проводила  в отношении  корейского  населения политику  жёсткой  дискриминации. Закон  о  «Всеобщей  трудовой повинности» разрешал  насильственную  трудовую  мобилизацию и  массовую  отправку  корейских  рабочих в Японию, где  их  селили в охраняемых  трудовых  лагерях за колючей  проволокой. Большая  часть  корейского населения   находилось  на  грани  голода. Долгие  годы  японская  администрация проводила политику  ассимиляции, «ояпонивания» корейцев. В рамках этой  политики корейский  язык  был  запрещён для  преподавания в школах, в государственных  учреждениях. Запрещено  было  даже  издание корейского  словаря. Произошла  японизация  всех  географических  названий Кореи.  Используя административное и психологическое  давление,  проводилась  замена  корейских  фамилий  на  японские.  Из корейской  молодёжи  формировалась  коллаборационистская  элита, усвоившая  японский  менталитет. Часть  из  них  воевали  в японской  императорской  армии и отрядах «камикадзе». В одной  из  самых  позорных  страниц  японской  империи было  насильственное использование в 1932 1945 гг. корейских  девушек в качестве «сексуальных рабынь» для  японских  солдат, создание  специальных  армейских  борделей. С целью  подавления  анти-японских  протестов, и борьбы  с корейским  партизанским  движение на территории Кореи  действовали  значительные полицейские  силы  и жандармские  корпуса  японцев.
КАК  ЭТО  БЫЛО: ХРОНИКА  СОБЫТИЙ.
Выполняя  свой  интернациональный  долг,  Красная  армия  пришла  в  Корею не за  трофеями, а   как освободительница, как друг  и  союзник  корейского  народа.                Конечно, не стоит  лукавить,  в  Маньчжурии  и  Корее  Советский  Союз  преследовал  и свои  стратегические  интересы.  Для  безопасности  страны  нельзя  было  допустить, чтобы  вместо  японских  милитаристов,  у наших  восточных  границ  хозяйничали «янки», размахивающие  атомной  дубинкой. Нашей  стране  нужны  были  добрососедские  отношения с  соседями – Китаем  и  Кореей. Нанеся  сокрушительное  поражение  японским  войскам, Красная  армия  создала  благоприятные  возможности  для  деятельности в этих  странах  революционных  сил,  боровшихся  за  национальное  освобождение  и  социальный  прогресс.               
Эти слова  звучат  сухо, и похожи  на  газетную  передовицу сороковых  годов. Но  простые  люди, советские  солдаты, вынесшие  на своих  плечах  все  тяготы  Отечественной  войны, за  этими  строчками  видели свой  долг, готовы  были  воевать и, если  надо,  умирать. В этой  последней  войне с  японскими  агрессорами русскими людьми  было  совершено  немало  подвигов, о которых мы  не имеем  права  забывать.               
Так,  в  боях  за  город-порт  Расин  успешным  действиям  десанта  способствовала  авиация  флота.        14  августа  при штурмовом  налёте  на  третьем  боевом  вылете  был  повторён  подвиг  капитана  Гастелло. Геройской  смертью  погибли  молодые  лётчики, комсомольцы 37-го шап  младший  лейтенант  Михаил  Янко  и сержант  Илья  Бабкин.               
Вот  что  об  этом  написала  газета  «Боевая  вахта»: «Штурмовик  был  подбит  японскими зенитками, стрелок  погиб.  Предпочтя  геройскую  смерть  плену, Михаил  Янко  направил  горящую  машину  на  здание  жандармского  управления, похоронив  под  его  развалинами  десятки  японских  солдат.  Обломки  самолёта  и два  обугленных  трупа  нашли  военные  моряки. Трудно  было  опознать, кто  они  такие. Только  найдя  в  кармане  залитый  кровью  комсомольский  билет, сумели  прочесть  фамилию  -  Янко.  Ещё  нашли  портсигар.  На  нём  буквы «ВВС  ТОФ» и парящий  орёл.  Символ  этот  подчёркивает  характер  героя.  Смелым  орлом  летал  в  небе,  как орёл  бился  с  врагами  и  погиб, встретив  смерть  лицом к лицу».             
Десантники  похоронили  героический  экипаж  рядом  с  аэродромом. Над  могилой  водрузили  лопасть  от  винта  самолёта, а могилу  усыпали  цветами.  Указом  Президиума  Верховного Совета  СССР Михаилу Егоровичу  Янко  было присвоено звание Героя Советского Союза.               
Через  несколько  дней  здесь  приземлились  истребители  3-й эскадрильи  781-го иап. Молча  стояли лётчики, склонив  головы,  над  могилой.  О чём  думал  в те  минуты  старший  лейтенант  Лазарчук?  Оставил  ли  след  в  его  душе и в его  военной  судьбе поступок  незнакомого  юноши?  Об  этом  мы  никогда  не  узнаем…
Не смотря  на  Указ  императора  о  капитуляции, японские  части  на Корейском  полуострове  продолжали  упорное  сопротивление  до 25  августа 1945г. Особенно  ожесточённые  бои  шли  за  порт  Сейсин, расположенный  в 126  милях  от  Владивостока, он  являлся  ключевой  позицией  японской  обороны  в  Северной  Корее. Здесь  находились  большие  заводы  и склады. Сюда  с  трёх  сторон  тянулись  стальные  пути. Хорошо  оборудованный  порт  способен  был  принимать  корабли  всех  классов. Через  этот порт  снабжалась  вся  Квантунская  армия. Город, живописно  вытянувшийся  вдоль  берега, был  будто  самой  природой  подготовлен  к длительной  обороне. Японцы  умело  использовали  географическое  положение  города, разместили  на  господствующих  высотах  артиллерийские  батареи, доты  и  дзоты. Японский  гарнизон  насчитывал  более трёх с половиной  тысяч  человек.
 Ударная  группа  советских  десантников  под  ураганным  огнём  противника  высадилась  на  причалы  Сейсина и ворвалась  в город. Она  состояла лишь  из разведывательного  отряда, под  командованием  Героя Советского Союза  ст. лейтенанта Леонова В.Н. и  роты  автоматчиков ст. лейтенант  Яроцкого – всего  180  человек.  Их  поддерживали  огнём  торпедные  катера под  началом  полковника  Денисина.  Но  силы  были  не равны. Японцы  всё  наседали  и  наседали. Заняв  круговую  оборону, десантники  мужественно  и  стойко  отражали  атаки. В течение  двух  суток отряд  удерживал  свои  позиции.    
Только 14  августа на помощь  десантникам  подошла  сравнительно  большая  группа  советских  кораблей и отдельный  355-й батальон  морской  пехоты, под  командованием  отважного  майора  Бараболько М.П.  В  ходе  тяжелейших  боёв  за  Сейсин  десантники  проявили  массовый  героизм.  Только  в  одном  355-м батальоне  морской  пехоты звания  Героя Советского Союза были  удостоены  сразу  шесть  человек. Так, исключительную  отвагу  и находчивость проявил  в  бою  сержант Костя Бирюля. Он заменил  раненого в  бою командира  и до конца  дня  успешно командовал  ротой.  Посмертно  было  присвоено  звание Героя  пулемётчику  Якову  Баляеву.  Во  время  штурма  высоты, где  укрепился  многочисленный  вражеский  гарнизон,  он  шёл  впереди со своим  ручным  пулемётом.  Когда  кончились  патроны, бросился  врукопашную.  Десанту  помогала  авиация. Всякий  раз, когда  становилось  невмоготу, морская  пехота  вызывала  по  радио  самолёты. Они  бомбили  японские  позиции, наносили  удары  по  резервам  противника.
О войне  в  Маньчжурии и  Корее  был  снят  замечательный  документальный  фильм  «Последнее  сражение»  из  киноэпопеи  «Великая  Отечественная  война»  с  использованием  фронтовой  кинохроники.               
Поднимите  в  научной  библиотеке  старые  подшивки фронтовых  газет «Отвага»,  «Боевая  вахта»,  «Красный  флот»,  «Суворовский  натиск»  или  центральные  газеты  за  август  1945 года.                Может  быть,  вы почувствуете  атмосферу  тех  грозных  дней, поймёте  тревогу  и радость ваших дедов, ощутите  незримую  ниточку, связующую  наши  поколения, осознаете   себя  частичкой  необъятного и многогранного  понятия – РОДИНА?                Сегодня  на  Западе, да и в России  многие  события  и  факты  рассматриваются  под  другим  углом  зрения, идет  переоценка  ценностей, но можно  ли  в  угоду  им переписывать  историю?               
ЕСТЬ  ПОДВИГИ,  КОТОРЫЕ  НЕ  ПОМЕРКНУТ  В  ВЕКАХ. ЭТО  ПОДВИГИ  ТЕХ, КТО  СОЗНАТЕЛЬНО, ПО  ВЕЛЕНИЮ  СЕРДЦА, ВО  ИМЯ  РОДИНЫ  ИДЁТ  НА  СМЕРТЬ,  ВО  ИМЯ  ЖИЗНИ.
Таким  в веках  останется  подвиг  Александра  Матросова, бросившегося  на  амбразуру  немецкого дзота, чтобы  заставить его замолчать,  спасти  жизни товарищам, выиграть  бой.           Одиннадцать  воинов - дальневосточников  повторили  в  боях  с  японскими  милитаристами  в  августе  1945 года  подвиг  Александра  Матросова.
В  бою  за  Сейсин  героический  подвиг  совершила  санинструктор  Мария  Цуканова.   Лётчики  3-ей  эскадрильи, как и другие  части,  узнали  это  имя из  Боевой  листовки. Вот что  сохранил  пожелтевший  листок:                «В районе  Сейсина  батальон в  окружении  вёл  бой с превосходящими  силами  противника.  Ураганный  огонь  вырвал  не  один  десяток  героев-моряков. В  этом  бою вместе  с  бойцами  находилась  санитарка Мария  Цуканова. Многим  бойцам  она оказала  помощь, 52  человека  вынесла  из  поля  боя, спасла  им  жизнь. Раненая  в  руку, она  потеряла  много  крови и без  сознания попала  в руки  озверевших  японцев. Враги  долго  пытали  её,  выкололи  глаза, изрезали  ножами  всё  тело, пытаясь  узнать  численность  нашего  десанта. Девушка  погибла, но так  ничего  не сказала».  Посмертно  Мария  Никитична Цуканова  была  удостоена  звания  Героя  Советского Союза.               
Четверо  суток  шли  кровопролитные  бои  за  город.  Противник  стремился,  во  что бы то ни  стало,  удержать  порт  и  железнодорожный  узел, чтобы  эвакуировать  на  юг  свои элитные  части. В  Сейсине  столкнулись  две  силы: отборные  самурайские  соединения  и  советская  морская  пехота. Многие  советские  моряки  прошли  сквозь  пекло  боёв  в  Заполярье, в Крыму, на Кавказе, имели  боевой  опыт.  Японцы  отличались  хитростью  и  коварством. Так, чтобы  не  привлекать  внимание военной  формой,  переодели  в  штатское  сотни офицеров, жандармов  и  полицейских, знали, что русские  по гражданским лицам  не  стреляют. Те,  укрывшись  в  засаде, били по нашим  морякам.  Наш  десант  был  для  японцев  как кость  в  горле.  Или  вытащить  её,  или  задохнуться.  Третьего  выбора  они  не  имели.               
Когда  Сейсин  был  взят, на  причалах  и  улицах  города валялись  груды  трупов  японских  солдат – более  двух  тысяч.  В. Д. Успенский, который, как  корреспондент  фронтовой  газеты  «Сталинский  воин»,  был  среди  десантников, писал в своих  воспоминаниях: «Разведчики  привели «языка», он  был  крепко  скручен, но всё время  пытался вырваться. Это был  офицер лет  тридцати с узким  жёлтым  лицом  и  выпирающими  зубами. Самурая  обыскали, вытащили  из  карманов  документы. Он  попросил  пить. Ему  освободили  руки и дали  котелок. Когда  решили  допросить, то оказалось, что  он  мёртв. Оказалось, что на груди у него было спрятано очень тонкое  и  острое  лезвие. Японец  им сверху  донизу, не застонав, распорол себе живот – сделал  харакири». Это  тоже  вызывает  уважение.
Я рассказываю всё  это для  того,  чтобы  было  понятно, почему  бои  за  Сейсин  оказались  очень  жестокими  и  кровопролитными, хотя  война  с  Японией  была  кратковременной  и  обошлась  для  Советского Союза  без  больших  жертв.               
17  августа в Сейсине  соединились  войска 393-й  стрелковой  дивизии 25-й армии и сильно  поредевший  отряд  десантников. Упорные  бои  продолжались  весь  следующий  день. И только 19  августа  оставшиеся  в живых  японцы  начали  сдаваться  по всей территории Кореи.                25-я  армия подавляла  отдельные  очаги  сопротивления  противника.  Специально  созданные  отряды  принимали  капитуляцию.  Для  обеспечения  массовой   и мирной  сдачи  в плен  недавних  самураев  19, 22 и 24  августа были высажены  войсковые  десанты в портах  Одэчжин,  Гёнзан, в городах  Хамхын (яп. Канко)  и  Пхеньян (яп. Хэйдзио).
  781-й  иап  принимал  непосредственное  участие  в боевой операции   по  высадке  авиадесанта в  Пхеньяне.  Захват  аэродрома  происходил  с  разочаровывающей  быстротой  и  лёгкостью.  Аэродром  и аэровокзал  находились  около  самого  Пхеньяна.  В  самой  столице  северной  части  Кореи,  по  данным  разведки, находился  30-тысячный  японский  гарнизон. Аэродром  казался  пустынным. Только  продвинувшись  глубже,  наши  десантники  наткнулись  на  сопротивление  аэродромной  команды.  Несколько  очередей – и сопротивление  сломлено.  Остальные  складывают  оружие. Пленных  под  охраной  направляют  в  один из  ангаров. Они  сидят  на  корточках  и роются  в  своих  вещевых  мешках. Поражает  обилие  у них  всякого рода  амулетов.  Настроение  у  всех  подавленное. Боевой  дух  подорван.   
Истребители  приземляются  в последнюю  очередь. Лётчики  осматривают  аэродром.  Он  отлично  оборудован.  Самолётов  немного,  почти  все  неисправны.  Но  имущество  и  оборудование  мастерских  цело,  взлётная  дорожка  не  испорчена.  Лётчики,  прямо  на  аэродроме,  обедали  трофейными  консервами.  Японские  консервы  имели  какой-то  непривычный  привкус.  А вот  апельсиновое  вино  всем  понравилось  настолько, что пришлось  вмешаться  командиру.  В  первые  сутки  лётчики  старались  не  отходить  от  самолётов.  Истребитель  во  время  войны  для  пилота, как  для  гусара  конь  -  это  и  оружие,  и  дом,  и  друг,  который  выручит, не  подведёт.
  Отряды  десантников   в  это  время блокировали  гарнизонные  городки  и  занимали  правительственные  учреждения.  Начали  с  почтамта.  Это  большое кирпичное  здание,  сверкающее  вымытыми  стёклами,  находилось  в центре  города.  Директор,  седой  японец,  встретил  наших  офицеров  с  изысканной  вежливостью.  В  этом  же  здании  находились  телеграф  и  телефонная  станция.  Все  служащие  были  на  месте,  но  многие  смотрели  на  советских  солдат  с  нескрываемой  ненавистью.  Через  переводчика  им было объявлено  о  закрытии  почтамта,  у  дверей  поставлены  советские  автоматчики.  Следующий  на  очереди  Японский  Банк,  радиостанция,  железнодорожный  вокзал.
В  городе  кое-где  слышатся  автоматные  очереди,  выстрелы  «кукушек» (так  называли  японских  снайперов),  также  были  уничтожены  несколько  десятков  смертников, пытавшихся  совершить  подрывы техники  и  боеприпасов.  Но, в  целом,  обстановка  спокойная, армейские  части  японцев  оставались  в  казармах  и  готовы  были  капитулировать. А  в  промышленных  районах  города  уже  шли  митинги  корейских  рабочих.  На  зданиях  висят  лозунги: «Да  здравствует  Красная  Армия,  освободившая  корейский  народ!» -  по-корейски  и  по-русски.  Корейцы  совершенно  безоружны,  у  них  нет  даже  палок,  только  веера.  Радостно  встречают  советских  солдат.
На  следующий  день, 26 августа, в  Пхеньян  прилетел  командующий  25-й  армией  генерал  Чистяков  со  своим  штабом,  чтобы  присутствовать  при  разоружении 30-тысячного  пхеньянского  гарнизона  японцев.
781-й  истребительный  полк  был  поднят  в  небо  на  боевое  дежурство. Необходимо  было  создать  безопасный  коридор  для  самолётов  командующего и  его  сопровождения.  «Ястребки»  парили в  небе.  Всё  было  спокойно,  словно  и  не  было  войны.  Этот  момент  описан  в книге Ивана  Михайловича  Чистякова «Служим  Отчизне»:  «Самолёт  пошёл  на  посадку, подрулил  к  аэровокзалу.  Из  окна  я  увидел, что  аэродром  пустынен,  только  несколько  наших  офицеров  торопятся  к  трапу.  И  вдруг,  будто  по  сигналу,  многотысячная  толпа  корейцев,  устремилась  на  поле  аэродрома.  В  руках  у  корейцев  флаги,  он  машут  ими, улыбаются,  кричат  приветственные  слова.  Я  выступил  коротко: Дорогие  товарищи! Мы  пришли  к  вам не как завоеватели,  а как освободители. Мы  не  будем  навязывать  вам  своих  порядков.  Отныне  ваш  народ  -  хозяин  своей  страны.  Берите  власть  в  руки  и  стройте  новую  жизнь».
 Я  не  уверена,  что  корейцы  в  тот  момент, даже  с  помощью  переводчика,  поняли  слова  командующего.  Так  далеки  они  были  тогда  от  идей  социализма  и  коммунистической  пропаганды.  Да  и  лукавил  Иван  Михайлович, именно  «наши  порядки»  постепенно  навязывались  корейскому  народу  вместе  с  многомиллионной  безвозмездной  помощью  в  течение  десяти  лет. Чем  всё  это  закончилось,  мы  хорошо  знаем.
 Через  час  произошла  встреча  Чистякова с  бывшим  начальником  пхеньянского  гарнизона  генерал-лейтенантом  японской  армии  Такенато.  Это  был  не  старый,  бравый,  подтянутый  генерал.  И  хотя  он  держался  хорошо,  чувствовалась  его  растерянность  и  смущение.  В  течение  следующих  пяти  дней  была  завершена  капитуляция  японского  гарнизона 3-й армии   и  его  разоружение. Солдаты  и  офицерский  состав японцев  отдельными  группами  перемещались  в  лагеря  временного  содержания, на  территорию  Маньчжурии.  Семьи японских  офицеров  были  отправлены  на  родину.
За отличные боевые действия в боях с японцами на Дальнем Востоке лётчикам 781-го полка в составе 249-й иад  были объявлены благодарности.
 Приказом командующего 9-ой ВА № 0122 от 14. 08. 1945 г. и № 0142 от 10.09 1945 г.  были награждены  Орденами  СССР:               
 Перевозчиков Борис Алексеевич, майор, командир полка – Орден Боевого Красного Знамени;- Герасимов Николай Николаевич, капитан, пом. командира полка ВСС – Орден Боевого Красного Знамени;                Каргальский Виктор Ефимович, лейтенант, командир звена – Орден Красной Звезды;                Лысенко Григорий Ефимович, гв. старший лейтенант, зам комэска – Орден Красной Звезды.               Примаков Анатолий Николаевич, лейтенант, зам комэска - Орден Красной Звезды;                Таран Виктор Ильич, лейтенант, командир звена – Орден Красной Звезды;               
Приказом командира 249-й истребительной авиадивизии от 26. 08. 1945 г.:
Бятец Михаил Сергеевич, мл. лейтенант, лётчик – Орден Красной Звезды;                Велик Николай Антонович, лейтенант, лётчик – Орден Красной Звезды;                Григорьев Александр Григорьевич, лейтенант, ст. лётчик – Орден Красной Звезды;                Громов Николай Иванович, лейтенант, ст. лётчик – Орден Красной Звезды;                Гурилов Николай Васильевич, ст. лейтенант, командир звена – Орден Красной Звезды;                Драчёв Валентин Александрович, мл. лейтенант, лётчик – Орден Красной Звезды;                Куцыгин Аркадий Иванович, мл. лейтенант, лётчик – Орден Красной Звезды;                Латай Иван Ефимович, лейтенант, командир звена – Орден Красной Звезды;                Малушко Иван Павлович, лейтенант, лётчик – Орден Красной Звезды;                Матвеев Степан Васильевич, лейтенант, старший лётчик – Орден Красной Звезды;                Мацкевич Анатолий Иванович, лейтенант, ст. лётчик – Орден Красной Звезды.
Не заслужено был  обойдён  наградой Лазарчук Анатолий Кириллович, воевавший в таких «горячих точках» Маньчжурской и Корейской операции, как Хутоусская и Муданьцзянская.  Это  объясняется тем, что он воевал в «чужом» полку», потому его забыли и там, и здесь. Но можно догадываться, что чувство горечи и обиды, конечно, отравляло ему радость победы.

            

Фотография  Анатолия  Кирилловича  сделана  была г. Пхеньяне  31 сентября 1945 год.                Мой  отец, Павлов Фёдор Яковлевич, служил в это время в Киеве, в комендатуре. Приятно было познакомиться заочно с мужем любимой сестры.
Мирная  жизнь  налаживалась  и  в Корее.
Знаковый  момент:  во время  прогулки  по  Пхеньяну, лётчики  остановились  на  набережной  у  небольшой  часовенки, где  висел  старинный  колокол. Им  рассказали,  что колокол  этот  отлит  более  500 лет  назад.  Ключ  от  массивных  дверей  часовни  передаётся  из  поколения  в  поколение  на  хранение  самому  старейшему  жителю  Пхеньяна.  По  завещанию  мастеров,  колокол  этот  должен  звонить  лишь  в  дни  великих  и  радостных  событий  для  всего  народа.  Сто  лет  молчал  колокол, и вот  15  августа  1945  года  окрестные  жители  услышали  его  радостный  перезвон.
2  сентября  был  подписан  Акт  о  капитуляции  Японии. Подписание  исторического  документа  произошло  в Токийской  бухте, на борту  американского  авианосца «Миссури», в присутствии   всех  союзных  делегаций.  В этой  детали  кроется, на мой  взгляд, явная  несправедливость: подчеркивается  незаслуженное  превосходство  США, умаляется  роль  Советского Союза.  И мы вынуждены  были  «проглотить» это.  Ведь  американцы  в тот момент напоминали «обезьяну с  атомной  гранатой», а противопоставить  им было нечего до 1949 г. Не случайно, думаю, Акт  о капитуляции со  стороны  СССР подписал полковник  Деревянко, может и хороший  человек, но  личность  не значительная, малоизвестная. Сталин тем самым  подчеркнул, насколько  сам  факт  подписания  документов  мало  значит для Советского Союза. Кстати, недоработка  наших  дипломатов,  в ходе  заключения  послевоенных  договоров, «аукается»  нам  по сей  день, в частности, в отношениях  с Японией.
Но  для  советского  народа 2 сентября – День  подписания  Акта  капитуляции  Японии -  стал  всенародным  праздником! Как  писал поэт: «Кто-то пел и кто-то  плакал, а кто-то спал в земле  сырой…». Закончилась  не только Советско-Японская война – закончилась окончательно  Великая  Отечественная  Война и Вторая  Мировая  Война. Восторжествовала  историческая  справедливость! Наступил  долгожданный  мир!  Казалось,  навсегда.
В  ознаменование   победы  Указом  Президиума  ВС СССР  от  30  сентября  1945  года  была  учреждена  медаль  «За  победу  над  Японией».  Изготовлена  из  латуни,  32  мм по диаметру, с  изображением  на  лицевой  стороне  профильного,  погрудного  изображения  Генералиссимуса  Советского Союза  Сталина И. В., повернутого  на  восток. Ею  были  награждены  1831000 человек -  все, кто  принимал  участие  в военных  действиях  в  войне  против  Японии.
         

14  октября  1945  года в  Пхеньяне  состоялся  100-тысячный  митинг, посвящённый  освобождению  страны  и  строительству новой  жизни.  Здесь  впервые  произошло  публичное  выступление  будущего  руководителя  КНДР  Ким  Ир  Сена  перед  соотечественниками. 
Открывший  митинг генерал  И. М. Чистяков  представил  собравшимся  Ким Ир Сена как  «национального  героя»  и  «знаменитого  партизанского  вождя». Это, конечно, было  большим  преувеличением, в Корее, о  Ким Ир Сене почти  ничего  не слышали. Достоверным  фактом  было лишь то, что  в конце 30-х годов, он  был  заметным  командиром  действовавших  в  Маньчжурии  антияпонских  коммунистических  сил. В  1941 -1945 гг. находился  в Советском Союзе, проходил  обучение  в  военном  училище, получил  звание  капитана  Советской  армии. В Пхеньян  Ким Ир Сен вернулся в сентябре  1945 года, после  разгрома  японцев. То есть, появился в нужном  месте и в нужный  час. Волею  судеб, точнее лично  Сталина, он  возглавил  Компартию  Северной  Кореи, потом  ЕДНФ (Единый демократический национальный фронт), переименованный в 1946 году в Трудовую партию Северной Кореи, с  9 сентября  1948 года стал  руководителем  КНДР.
 На этом  митинге  присутствовали  делегации  и от  советских  частей, дислоцированных в Пхеньяне. Большая группа советских лётчиков находилась рядом с трибуной. Возможно, именно тогда Анатолий Кириллович первый раз увидел КИМ Ир Сена.











Ким  Ир  Сен,  в  первом  ряду слева, с  советскими  военачальниками, сентябрь  1945 года. На  снимке  Ким Ир Сен  (настоящее  имя  Ким Сон Чжу) в  полевой  советской  форме, но  уже  без  капитанских  погон  и без  Ордена Красного  Знамени.
 Он  только что  прибыл  в Пхеньян  из  Владивостока  на  пароходе  «Емельян  Пугачёв»  через  порт  Вонсан.  «Сначала  Ким  был  прост  и  доступен», - рассказывали наши  дипломаты.  Его  резиденция  находилась  через  дорогу  от  советского посольства. Товарищ  Ким  нередко  приходил  в  Посольство поиграть  в  биллиард, выпить  рюмочку.  Его  вначале  недооценили, посчитав  малограмотным  и недалёким.  Но  он  оказался  не  только достаточно  осторожен,  чтобы  не  попасть  в  руки  японцев, но  и  достаточно  умён, чтобы  сначала  поладить  с  китайцами, а затем  с  русскими.
 В  марте  1949 года  состоялась  его  встреча  со  Сталиным  в  Москве.  Встреча  с  Вождём  изменила  Кима. Он  увидел, как  живёт  Сталин,  как руководит  страной.  Он  сам  захотел  стать  Сталиным.  С этого  времени  стал  формироваться  культ  личности  Ким Ир Сена,  переросший  в  дальнейшем  в  обожествление.
 В  декабре  1955 года  он  провозгласил  идею  Чучхе.  Этот  термин  означает  примерно  следующее – «сам  себе  хозяин»,  или  «опора  на  собственные  силы».  На  практике  это   должно  было  означать  экономическую  самостоятельность  и  политическую  независимость.  На самом  деле  северокорейская экономика  оказалась  не в состоянии  обеспечивать  себя  -  страна  с  1945  года  живёт  за  счёт  внешней  помощи.  Но  Чучхе  было  избавлением  от  советского  политического  влияния.  Ким Ир Сен  хотел  получать  оружие, продовольствие,  ресурсы,  ничего  не  предлагая  взамен  и  не  принимая  на  себя  никаких  обязательств.   У  него, и  его  потомков,  это  получилось.
         ИТОГИ  КОРЕЙСКОЙ  ОПЕРАЦИИ:
Сила  у  японцев в  Корее  была  большая.  Только  25-я  армия  взяла  в  плен  170  тысяч  человек, среди  них  6-тысяч  офицеров  и  генералов.  К  концу  августа части  25-й  армии, шаг  за  шагом  продвигаясь  на  юг,  вышли к 38-й параллели.
 Высокой  ценой  досталась  эта  победа.  За  время  боёв  армия  потеряла  4700 человек, невозвратные  потери  составили  1500 человек.  Но цифры  эти  не  точные.  Потери  понесли  также  части  и  соединения  морской  пехоты,  лётный  состав  и  экипажи  кораблей  Тихоокеанского  флота.  В  центральном  парке  Пхеньяна  на  горе  Моранбон  стоит «Монумент   освобождения» -  памятник  советским  воинам, отдавшим  свои  жизни  за  освобождение  Кореи.    Самые  большие  захоронения  советских  солдат  и  офицеров находятся  в Пхеньяне  и  Сейсине.  В  основном, это  братские  могилы.  До сих  пор  ведутся  поиски по  выявлению  имён  и фамилий погибших  героев, косточки  которых  разбросаны  по всей  Маньчжурии  и Кореи.  Это  печально.

По  окончанию  военных  действий, в конце  октября  1945 года, 781-й  иап  был  перебазирован  в  Приморье,  на  аэродром  Воскресенка, под  городом  Спасск-Дальний, где находился до августа  1946 года.
 Это был  самый  спокойный  и  счастливый  период  в  жизни  молодой  семьи  Лазарчуков.                Впервые  с 1941 года  Анатолий  Кириллович  получил продолжительный  отпуск. Вместе  с  женой Ольгой  и двухлетней  дочерью Раей  они  гостили  в Имане, у родителей  Ольги. Здесь,  в  мае  1946 года,  Анатолий  познакомился  и  сразу  подружился  со  старшим  братом  Ольги -  Фёдором, вернувшимся  домой  после  демобилизации,  вместе со  своей молодой  женой  Анной.  За  окнами  стояла  чудесная  весенняя  погода! А  впереди  их  ждало замечательное  лето.
Но, наверное, чтобы  служба  мёдом  не казалась, вскоре старший  лейтенант  Лазарчук  был  отозван  по  месту  службы.  Начались  незапланированные  учения, где  условным  противником  был  недавний  союзник.  Война  закончилась,  но  в  мире  было  не  спокойно.
 А  в конце  августа  1946 года  781-й полк, также как и  соседний  47-й  иап,  получил  новое  задание,  и  был  вновь  передислоцирован   в  Северную  Корею  на  аэродром города  Сингисю, ныне  на  картах  обозначенный  как  Синыйджу,  для  выполнения  интернационального  долга               (в  советские  времена  это  так  называлось),  по  защите  границ  Северной  Кореи.
 Командировка  затянулась  почти  на  два  с  половиной  года,  до декабря  1948. В  Лётной  книжке  пилота  Лазарчука А. К., кстати,  нет об  этом  ни  одного  упоминания.
  Лётчикам – истребителям  предстояла  охрана  воздушного  пространства  Корейского  полуострова  до  38-й  параллели. Надо  заметить,  что  38-я  параллель  чётко  проведена  была  только  на  карте, а  в  небе  или  на  земле  в 1946  году  её  было  не  найти. Поэтому  американские  самолёты,  базирующиеся  под  Сеулом,  бесцеремонно  залетали  далеко  на  север.  В  течение  нескольких  месяцев  длилось  воздушное противостояние  железных  машин: в  небо  Кореи  взмывали  наши  штурмовики  и  истребители,  готовые  вступить  в  бой.  Но  до  взаимного  конфликта  не  дошло,  американцы  предпочли  уступить.  Их  интересам  ещё  предстояло  столкнуться  с  русскими  в  Корее.
КРАТКАЯ   СПРАВКА:
Сингисю – крупный  промышленный  центр, расположенный  в  северо-западной  части  Корейского полуострова. Имеет  удобное  географическое  и стратегическое  положение. Город  расположен  в  устье  реки  Амноккан, так  по-корейски  называется   китайская  река Ялуцзян, которая,  делая  петлю  на  юг, впадает  в  Жёлтое море  уже  в  КНДР. Таким  образом,  Сингисю,  ещё  во  времена  японского  правления,  всегда  был большим  портовым  городом,  крупным  железнодорожным  узлом, важным  пограничным  пунктом  на границе  с  Маньчжурией, через  который  проходила  основная  часть  международной  торговли.
 Понимая экономическое  значение  поселения   Сингисю,  рачительные  японцы  в 1910  году  построили  через  реку  Ялуцзян  большой и красивый авто-гужевой  мост  из  16  пролётов  на  каменных  опорах,  длинной  в 930 метров,  соединив, таким  образом,  Сингисю  с  маньчжурским  городом  Аньдун.  Мост  через  р.  Ялу  в  1990 году  был  назван  мостом  «Китайско-корейской  дружбы».  Одновременно  с  ним, в  300 метрах, Токийско-Йокогамской  мостостроительной  компанией  был  сооружён  двухколейный  железнодорожный  мост. Всего  через  реку  Ялуцзян  было  построено  17  мостов  и крупная  ГЭС  на  маньчжурском  берегу.
В 1914  году японцы  провели в Корее  административную  реформу.  Поселение  Сингисю  было обозначено как  областной  город, которому  подчинялись  19  уездов. В то время  в городе  насчитывалось  300 тысяч  населения. Во  главе  города  стоял  мэр (фуин).
В  западной  историографии  город  упоминается,  как  место  подавления  23  ноября  1945  года  советскими  войсками  выступления  местных  учеников, протестовавших  против  увольнения  с  должности  директора  школы.  При  этом  погибло  около 200 человек. Наши  газеты того времени,  конечно,  не  упоминали  об  этих  событиях.  Нет  никаких  объяснений  по этому  поводу  и  сегодня.
 Впрочем,  в  мемуарах  члена  Военного  Совета  25-й армии  генерала  Н.Г. Лебедева  есть  воспоминания, объясняющие  ситуацию, сложившуюся в августе 1945 г. как в Корее, так и в Маньчжурии. За  годы  колониального владычества  Японии  на  этих  территориях  была  сформирована компрадорская  буржуазия, взращён отряд  местной  интеллигенции, прежде  всего, учителя школ. Директора  учебных  заведений выступали  в роли  местных лидеров. Все они  были  настроены  прояпонски и  имели  большое  идеологическое  влияние на  школьников. Именно  из  числа выпускников корейских  школ формировался в 40-е  годы  6-тысячный  корпус фанатиков,  добровольцев отряда пилотов-смертников Страны Восходящего  Солнца. Особенно  сильны  были  националистические  настроения правых  сил  в крупных  городах – Пхеньяне, Сингисю.
Главным  и  общепринятым  лидером на  Севере в 1945 году был  Чо Ман Сик,  которого в то время  называли  «корейским  Ганди». Он  закончил  японский  университет Мэйдзи, работал в Пхеньяне  директором  школы, был  руководителем  нескольких  националистических  организаций, в том  числе и в Сингисю, где работали  его соратники. 23  ноября, после  увольнения  этих  лидеров с поста директоров  школ, были  спровоцированы вооружённые выступления, в т.ч. и  с участием  школьников. В Сингисю возникла  перестрелка на территории школы, имели  место самоубийства, как взрослых, так и подростков. Количество  жертв сильно  преувеличено. Сам  факт  извращён.          Нам  понятно, что  бойцы  Красной  Армии никогда  бы  не  стали  стрелять в детей.
ПЕРВАЯ  КОРЕЙСКАЯ  КОМАНДИРОВКА.
Приказ  есть  приказ. Рано  утром,  26  августа  1946  года взревели  моторы. Ловкие  машины взмыли  в  воздух. Летели над  безмолвными  сопками и безбрежными лесами. Радиостанции  безмолвствовали. Ориентиром  служил  берег  моря и Корейский  малый  хребет.  781-й авиаполк  в  полном  составе, во главе  с  новым  командиром  полка  подполковником Панкратовым,  был  перебазирован на северо-восток Кореи - аэродром города  Сингисю.   
Перед  глазами  лётчиков открывался завораживающий пейзаж. Две  живописные  сопки, поросшие  изумрудным  лесом стелющейся корейской  сосны, множество  белок, синее-синее  небо, и река  Ялудзян  в голубоватой  дымке. Сам город  не имел особых  достопримечательностей. Центр  города был  взорван в августе 1945-го отступавшими японцами              и  лежал в развалинах.
 Офицерскому  составу  разрешено  было перевезти в Корею  семьи. Для  проживания офицерским  семьям были  предоставлены длинные  деревянные бараки, с плоскими крышами и маленькими  окнами. Ещё  год  назад  здесь  проживали  японские  офицеры. В  одной  из комнат  барака как-то  обустроилась  и семья   Лазарчуков с маленькой  дочерью Раечкой, которой  было  всего  2,5 года. В памяти у  неё остался только длинный коридор общежития, да большая  глиняная  бочка в углу.
 
На фото: автомобильный  и железнодорожный  мосты через реку Ялу. На противоположном, левом берегу – пригород Сингисю.
Единственным  ярким  воспоминанием  её  корейского детства был  праздник  Дракона. Грохот  больших  барабанов, свист, взлетающих  ракет, бесконечная  толпа радостных  людей – а над  ними плывёт  зловещее, красно-чёрное  чудовище с  огромной  пастью. Было  страшно  и  любопытно. Возможно, именно в тот день  была сделана фотография, где  стоит Анатолий Кириллович и  держит на руках Раечку.
Вскоре  Рая  заболела в Корее какой-то заразной  болезнью. Болела  тяжело, поправлялась  долго. Санитарно-эпидемическая  обстановка в Корее оказалась очень не благополучной. Около 80 % населения болело  туберкулёзом. Среди  детей  свирепствовали эпидемии, была  высокая  смертность. Возникла проблема с питанием, в Корее  не  было  молока. Приходилось  замещать  его  сгущёнкой  из офицерского пайка, но и его  не хватало. Поэтому, при первой  возможности, Раю  отправили в  Иман, к дедушке с бабушкой.
По  рассказам  тёти  Оли,  быт в Корее был  довольно  тяжёлым. Жили  за  колючей  проволокой, выходить в город  разрешалось только в сопровождении наряда  солдат и дежурного офицера. Обычно, группа женщин выезжала на машине  на  базар, раз в неделю. Закупали свежие  овощи, картофель, фрукты. Вообще, базара, как такового  не  было: просто  на  пустыре рано  утром  появлялись сотни жалких  торговцев с огромными корзинами на прямых  коромыслах. Очень  худые женщины и мужчины, одетые в одинаковые, поношенные, серые куртки и штаны, расстилали  на  земле циновки  и выкладывали  свой  товар. Вокруг  грязь  и  полная  антисанитария.  Магазинов в Корее  не было, встречались  редкие  лавки  со  скудным  набором  товаров. Прежние  магазины  были  разрушены, хозяева-японцы  бежали  на  родину.
Жить даже в военном  городке  было  не  безопасно. Хотя  прошёл  уже  год, как закончилась  война, но  время  от  времени в городе  случались  диверсии, звучали  выстрелы.  Однажды,  на аэродроме  произошло массовое  отравление лётного и технического  состава гарнизона.  Позже  выяснилось, что отравлено  было  мясо  в столовой, которое, кстати, поставляли в гарнизон  американцы. Смертных  случаев, к счастью, удалось  избежать.  Анатолий  Кириллович в тот день  обедал  дома.
Служба  состояла  из  боевых  дежурств  эскадрилий. Перед  истребителями, в связи  с  ухудшением советско-американских  отношений,  ставились  сложные  задачи по  охране  важнейших  стратегических  объектов: прикрытие  аэродрома и войск  гарнизона, охрана  порта и железнодорожного узла, обеспечение  сохранности мостов через р. Ялуцзян и  пограничных  переправ, прикрытие немногих автодорог от воздушного вторжения. А также  ежедневно  проводилась  воздушная  разведка в южном  направлении, приходилось  сопровождать  транспортные самолёты и, наконец, обеспечивать безопасное  небо  над Сингисю.
  Выполнение  полётов  осложнялось сложным горным  рельефом  местности. Одинаковые сопки, густо  поросшие  лесом, не давали  никаких  ориентиров. Навигационные  приборы  в самолётах были не совершенны, радиосвязь в горах  почти не работала. Легко  было заблудиться. Не  сразу  пришёл  и опыт  патрулирования территориальных вод в Жёлтом  море. Русский  мат и знаменитый  лазарчуковский  «ёкорный  бабай»  звучали  в корейском  эфире. Русское  упорство  давало  свои  результаты.
Через  несколько  месяцев американские лётчики уже  не  решались  пересекать 38-ю параллель и с уважением  отзывались о мастерстве  русских  пилотов.
 Командировка  в  Корею дала лётчикам  781-го полка бесценный  опыт, в  предстоящей  в  скором  времени  новой  войне  на  Корейском  полуострове. Они  получили  детальное  знакомство с местностью, умение одновременно  ориентироваться  в горно-лесистой местности, и не теряться в безбрежных  морских  просторах  территориальных  вод, окружающих  полуостров. Оказалось, что летчик  должен  уметь не только хорошо  летать и метко  стрелять, но, зачастую здесь, в Корее, надо было  уметь выбираться  из густого  тумана так, чтобы не врезаться в сопку, хорошо  знать розу  ветров полуострова (хотя сами корейцы не знали даже такого слова), изучить  возможности  эшелонирования по высоте. И, наконец, нужно было приспособиться к непривычному местному климату. Американцы это сделать не смогли.
Американский  генерал  Риджуэй  в ноябре  1950 года  писал:                «Жестокая корейская  зима её  морозами, слякотью и гололедицей стала  главной  проблемой, как  для  кораблей, так и для  самолётов». Погодные  условия помешали на первом этапе  войны  разрушению  мостов на восточном  побережье  Северной  Кореи. Ещё  он  сетовал, что  тыловое  обеспечение «восточного  солдата», несравненно, более простое, чем «западного», что объясняется  неприхотливостью китайцев  и  северокорейцев. Их  солдаты привычны к простой пище, к минимальному  количеству  предметов  первой  необходимости. Они  не  избалованы  такой  западной  роскошью, как горячая  пища, душ, кино, торговля различными товарами, и почта  из  дома  два  раза в неделю. По  подсчётам дотошных американцев, довольствие  китайского  солдата  составляло 4,5 кг в день, а американскому  солдату  требовалось 27 кг обеспечения.              И  всё это надо было доставить из-за океана. Жаль, нет  у него  статистики довольствия  советских  лётчиков.
В редкие  выходные, политотдел части  организовывал познавательные  экскурсии для  офицеров. Об  одной  из них  нашла  рассказ  на форуме «История 781 иап»:                « Километрах  в двадцати  от города, на вершине  одной  сопки хорошо  виден  был  большой  православный  крест. Подъехали  поближе. Оставляем  машину  у подножия, а сами поднимаемся  на сопку по  каменной, заросшей травой  лестнице. Никто  не  ожидал  увидеть здесь  русское кладбище,  обнесённое  высокой  стеной  из  каменных плит. Входим в небольшие  воротца. В центре  ограды  пирамида  из диких  камней, позеленевших  от  времени. А венчает  эту  пирамиду  высокий, вытесанный  из  цельного камня, крест. У основания  плита с надписью  на  русском: «Братская  могила  русских  воинов, положивших  жизнь  свою за Веру, Царя и Отечество. 1905 год». На  самом  кресте  выбиты  слова «ВЕЧНАЯ  ПАМЯТЬ!».  Молча  стояли  лётчики, обнажив  головы. Читаешь это, и  невольно воскресает в  памяти  мелодия и слова  знаменитого  вальса            «На сопках  Маньчжурии»:                Тихо  вокруг, сопки  покрыты  мглой.                Вот  из-за  туч  выходит  луна,                Могильный  храня  покой.                Белеют  кресты  -  это  герои  спят…
На  следующий  день  пропагандист  полка провёл  не штатную  беседу  о советском  патриотизме, а  подробно  и  интересно  рассказал о русско-японской  войне  1904 – 1905 годов, и о братских  могилах с «белеющими крестами». Японцы – народ  мудрый. Напрасно  ничего  не делают.                В 1912 году они собрали  останки  русских  солдат и захоронили  их в братских  могилах. Памятники  русским воинам  они  поставили по всей Маньчжурии и по китайско-корейской границе, где  проходили давние бои. Таким  отношением к павшим, они  воспитывали  своих  самураев, убеждая  их в том, что мужественного солдата  почитают во всём  мире, а погибнуть в бою -  великая  честь!  Что же, с этим  не поспоришь.
Из  воспоминаний  Д. Шкалдыкова, опубликованных на Форуме «Унаши. 781-й иап», он был  сослуживцем  Анатолия  Лазарчука в  период  службы  в Корее в 1946 – 48 гг.: « Очередным  командиром  полка был у нас подполковник Панкратов. Я летал  у  него ведомым.  Хорошо  помню командира, кажется, третьей эскадрильи капитана  Чувалаева Виктора  Ивановича   и  командира первой эскадрильи Дунаева, по кличке «Клоун» (он до лётного училища  работал в цирке).  Отчаянным  лётчиком  был  Аркаша Куцыгин, самый  молодой  среди  нас. Ещё  запомнились  Иван Пусев,  штурман Гризилов. Техниками служили в полку ст. сержант  Шайхадаров, Орлов; сержант Шаронов и многие  другие, имена  которых хотелось бы восстановить».
 
Сингисю. 1948 г. Групповой снимок 781-го иап. Лазарчук А.К. –во 2-м ряду снизу, сидит 3-й слева.
Особое  место в работе  лётного  состава отводилась стажировке корейских  пилотов. Они  отличались  бесстрашием, выносливостью, каким-то азиатским  аскетизмом. Но  без  знания  языка  с ними  трудно  было  общаться. Обучение их  лётным  навыкам  проводилась на устаревших самолётах, которые в последствие были переданы  корейским войсковым  формированиям. 
Особо  почитаемым  местом в Сингисю  стал  для  наших  лётчиков Памятник советским  воинам – освободителям, сооружённый корейцами ещё осенью  1945 года. Здесь  проводились праздничные  мероприятия, возлагались цветы, делались памятные  фотографии.
Командование 781-го и соседнего 47-го иап. оказывали  жителям  города большую  помощь в восстановлении разрушенных предприятий и налаживании мирной  жизни. Воинские  части  выделили для местной  администрации грузовые  машины, воинов-специалистов. Регулярно  проводились субботники с участием лётчиков по расчистке  завалов и восстановление дорог. Для  городской больницы и детскому  дому  выделялась  продовольственная помощь. Корейцы  очень  доброжелательно относились к советским лётчикам. Увидев машину с русскими лицами, маленькие дети, худые и зачастую чумазые, радостно  улыбались, долго  бежали за ней и махали  ладошками. Кстати, мне удалось  побывать в КНДР в 2008 году – и нас также радостно приветствовали и махали руками современные дети на улицах северокорейских городов.                Иногда на аэродроме  выступали с концертами детские хоровые группы: корейские дети очень талантливы и музыкальны, они удивляли наших лётчиков своим мастерством. В награду их кормили в офицерской столовой или катали на транспортном самолёте. Такой вот культурный обмен.
   
Памятник  советским воинам-освободителям Кореи. Современное  фото. 
Недолгий  период с 1946 по 1950  год  имеет  важнейшее значение для всей  последующей истории Кореи. В этот переходный для Кореи исторический момент  произошёл  окончательный  раскол древней  страны с тысячелетней  историей на два  враждебных  государства. Корея  повторила  судьбу  Германии.
 25 августа 1948 года на юге Корейского полуострова было создано государство под названием Республика Корея со столицей Сеул. Первым  Премьер-министром нового государства был избран представитель право-либеральной буржуазной, проамериканской коалиции Ли Сын Ман.  В Южной  Корее на протяжении нескольких  десятилетий правили  военные диктаторы, проводившие  политику  модернизации страны. Только в конце  80-х годов страна стала  демократическим государством. 
9 сентября  1946 года в Северной  части Кореи была образована Корейская народно-демократическая  республика. Фактически  установилась  диктатура Ким Ир Сена.
В конце  1948  года Советский  Союз  принял  решение о выведении своих  войск с территории Китая  и КНДР. Американцы также сократили  своё присутствие на Корейском полуострове  до минимума. Тем не менее, оба корейских  государства были  убеждены в неизбежности объединения в будущем.
  Памятным днём для  лётчиков  781-го полка стало 15 октября 1948 года. Указом  Президиума Верховного Народного Собрания КНДР была  учреждена Медаль «ЗА  ОСВОБОЖДЕНИЕ  КОРЕИ». Ею награждались  все  военнослужащие Красной  Армии, участвовавшие в войне  против  Японии  на  территории Кореи. На  медали в лучах восходящего солнца изображён Монумент «Освобождение», установленный в Пхеньяне в честь советских воинов-освободителей. Медаль изготовлена из  серебра, диаметр -  33 мм. Надпись: «КОРЕЯ. 1945 г.». На обороте – надпись сделана на корейском языке. Лента красная с синими полосками. Так,  благодарный  корейский  народ  отдавал  долг, справедливости и признательности советским солдатам.
Торжественное показательное  награждение медалями состоялось в этот же  день, в Пхеньяне, на огромной центральной  площади. Сюда  были срочно  приглашены офицеры, служившие в Пхеньяне, Сингисю, Гёнзане, Сейсине – лётчики, моряки, связисты – несколько сот человек были  построены на площади. Государственную  награду  КНДР им лично  вручал Ким Ир Сен, каждому  пожал  руку. Среди  награждённых  на  площади был и старший лейтенант Лазарчук А.К.
Кстати, вспоминаю, что любимой  привычкой Анатолия  Кирилловича, было очень  крепкое  рукопожатие, не каждый мог выдержать. Интересно, как он Ким Ир Сену руку жал?               
Солдатам, служившим в то время на территории КНДР, медали  вручал Председатель Президиума Народного Собрания КНДР Ким Ду Бон. По  остальным  участникам Корейской операции августа-сентября 1945 года, вернувшихся в Советский Союз, демобилизованных, составление  списков и награждение  производилось  через военкоматы СССР.
А вот как отпраздновали своё  награждение летчики 781-го полка, история  умалчивает.                Через  две  недели пришёл  Приказ  о возвращении полка в распоряжение 249-й дивизии, штаб которой находился в Кневичах Приморского края. Местом дислокации полка был  указан  аэродром Унаши (что переводится с древнего языка народа чжурдженей, как Золотая долина).   Покачав на прощанье крылышками, «Яки» выстроились «парами», звеньями, эскадрилья за эскадрильей, сделав почетный круг  над  городом, потянулись  на  восток. А внизу сотни тысяч  корейцев махали им прощально вслед  красными флажками, кричали на  непонятном  языке  добрые напутствия, многие  плакали.    
Государственная  награда КНДР - Медаль                «ЗА ОСВОБОЖДЕНИЕ  КОРЕИ». 15.10 1948 г.





Из «ЛЕТНОЙ  КНИЖКИ  ЛЁТЧИКА  АВИАЦИИ  ЛАЗАРЧУКА АНАТОЛИЯ  КИРИЛЛОВИЧА»,  стр 47.
         
Эти канцелярские  записи в Лётной  книжке Анатолия  Лазарчука были  символической  чертой  под  итогом многолетнего воинского  труда, очень  тяжёлого, постоянного на грани  преодоления «не  могу», но «надо» и радостных  побед – «я – могу!», «я – это сделал!».               
Я  думаю, что  возвращаясь из Корейской  командировки, Анатолий Кириллович испытывал  чувство  удовлетворения, радости  и  надежды. Надежды на мирную  жизнь. Не сбывшуюся.
КРАТКАЯ  СПРАВКА:
УНАШИ – самая восточная  точка России, кусочек  русской  земли  на  краю  света.  Это  даже  уже  не  совсем  Россия – дыхание Китая, Японии и Кореи  здесь  чувствуются  сильнее, чем  ветры  из  Москвы. Само  географическое  положение уготовило  этому  месту особую роль.
Унаши,  в переводе с языка древних чжурдженей - «Золотая Долина», т. е  долина  реки  Сучан, такое  название  получил  не случайно.  С древних времён Унаши – это Мекка Дальнего Востока. Территория в окружении горного  хребта, открытая  только с юга, вдалеке от морского побережья, отличается  мягким  климатом и очень  плодородными землями. Ещё  один из первых исследователей края Пржевальский писал, что давнишние  обитатели Сучанской  долины – китайцы, считают  это место самым лучшим и плодородным  краем на всём побережье Японкого моря. 
Неподалёку от Унаши есть скала Пржевальского, в которой находится  несколько  древнейших  пещер Русского Географического общества. В пещерах  были найдены  следы  поселений  эпохи  бронзы, кроуновской  культуры, а также крепостные  валы  11 века – эпохи  Бохайского царства.  Далее  тянется  Екатерининский хребет, с которого  открывается чудесный  вид  на долину.
В 1884 году, в ходе Столыпинской  реформы, на левом  берегу реки Сучан  переселенцами Черниговской губернии было основано село Унаши. Село быстро развивалось. Крепкими хозяевами были  построены несколько  маслобоен, две  мельницы, поставлено  несколько  пасек. В 1907 году  открылась первая школа. Было здесь  и  своё  партизанское  прошлое, которое в 20-е годы коснулось  всего населения Уссурийского края.
А в середине  30-х  годов  сюда  пришли  военные, и жизнь  деревни  изменилась  навсегда.              Стоит  отметить, что большинство  районов Приморья были очень неудобны для базирования  авиации: пересечённый рельеф  горно-лесистой местности создавал огромные  трудности в строительстве аэродромов, дорог к ним. Посадочные  полосы, зачастую, не совпадали с напра-влением  основных   ветровых  потоков. Это не только усложняло технику пилотирования, но нередко, приводило к авариям. Как оказалось, здешние места как нельзя  лучше подошли для строительства  авиационного  узла, из нескольких  аэродромов. Политическая  обстановка требовала  создания в Приморье мощного военного кулака, чтобы противостоять натиску Японии.
Согласно плану вооружений, в 1936 году в р-не села Унаши началось  строительство первого аэродрома с грунтовой взлётно-посадочной полосой. Первым  «небожителем» аэродрома Унаши стал 39-й истребительный полк, расформированный в декабре 1949 года.
На замену ему приземлился в Унашах  781-й полк. Кроме  истребителей здесь базировались бомбардировщики и части ПВО.  Зенитные  пушки противовоздушной  обороны  стояли  на  сопке  возле  аэродрома.     С 1951 года Унаши  стали  авиационной  базой авиачастей ТОФ – Морских сил.  Сам  аэродром  не раз  перестраивался и технически совершенствовался, превратившись в восточный форпост  страны  Советов.
После многих лет скитаний по военным гарнизонам, после ужасной неустроенности корейского быта в Сингисю, семьи лётчиков 781-го полка почувствовали себя, наконец, счастливыми в уютном и, в меру, благоустроенном военном городке Унаши. По тем временам, это был рай: в квартирах была холодная вода и отопление, в магазине Военторга – добротные  товары и настоящая еда.  Имелись в посёлке хорошая школа и детский сад, госпиталь и отличный Дом культуры для офицеров. А вокруг была удивительно красивая природа во все времена года, и мягкий приморский климат. Здесь хотелось жить и служить. Семья Лазарчуков была счастлива. В нечастые дни отдыха у них бывали гости, сослуживцы Анатолия по полку, соседи по дому.  А скоро в семье должно было произойти пополнение.
 Этот снимок военного гарнизона сделан позже, в 60-е годы. В первой  половине  50-х в городке не было ещё  пятиэтажек, а на аэродроме вместо самолётных ангаров были земляные  капониры, закрытые  маскировочной  сеткой.
 
Аэродром Унаши. С правой  стороны  хорошо виден  двухэтажный  каменный  дом для семей  лётного состава. В этом  доме получила  квартиру семья Лазарчуков, в которой они  прожили  пять лет. 11 февраля  1949 года здесь  родилась вторая  дочь  Людмила.  Точнее, Люся родилась в соседнем  селе  Владимиро-Александровское, что в четырёх  км вниз по реке. Своего роддома в Унашах  не было.  А Свидетельство  о рождении было выдано через  месяц,  в Имане.  Так вот и празднует всю жизнь  Людмила  Анатольевна Лазарчук (в замужестве Халикова) два дня рождения: официальное и фактическое. Только Люсе довелось, правда, в раннем  детстве жить в военном  городке, как дочери офицера-лётчика.
Её  сверстники, жившие в те же годы с родителями в гарнизоне Унаши, Слава Страшнов  и Валера Мостивой, на Форуме «Унаши 781ИАП» делятся некоторыми  воспоминаниями  тех  детских  лет.  В их  памяти  остались  двухэтажные  деревянные и каменные  дома и  Дом  офицеров, в фойе  которого висела  большая  картина «И.В. Сталин на военном  корабле», а в зале, напротив сцены, ещё одна «Советские  истребители в атаке».  ДОСАФ был центром жизни гарнизона, местом почти сакральным. Вечером сюда приходили с семьями, свободные  от  вахты офицеры, чтобы  посмотреть «новое кино», концерт заезжих  артистов или самодеятельный  спектакль местного драмкружка. А ещё был  замечательный  хор, на репетиции которого ходили все лётчики полка,    даже Анатолий  Лазарчук, хоть особой  любви к пению у него не было. Выполняли распоряжение командования полка.  Здесь же, принаряженные и радостные, обитатели  городка собирались на торжественные  собрания  по праздникам.  Здесь же, все вместе, разделяли горе в траурные ноябрьские  дни 1952 года, собравшись  на похороны  разбившихся  лётчиков.
В детских  воспоминаниях сохранились милые  сердцу картины: река  Сучан – светлые  воды которой  бегут  по камушкам.  Летом здесь купались, ловили  рыбу  на перекатах.  Зимой  расчищали  лёд  и устраивали каток. Думаю, что и Люся помнит эти картинки  детства.
Старшая  дочь Рая в Унашах  не жила, она оставалась в Имане с дедушкой и бабушкой  Павловыми.  Семейных  фотографий  того времени тоже почти нет.  А вот несколько общих полковых фотографий, с Анатолием Кирилловичем и без  него, сохранились.
 
Апрель 1949 год.  Аэродром  Унаши. Третья эскадрилья 781-го полка. Старший лейтенант Анатолий Лазарчук стоит справа (первый).
 Всего  несколько месяцев, как полк  вернулся из КНДР. Постепенно  налаживались  будни  армейской  жизни. Проводился  плановый  ремонт и удлинение ВПП (взлётно-посадочной  полосы), своими силами  строили новые  капониры для  самолётов. Даже на этом фото большинство пилотов и механиков в рабочих комбинезонах.
В полк  был  назначен новый  командир  полка – Дважды  Герой Советского Союза майор Попков  Виталий Иванович. Этот легендарный  лётчик, один  из лучших  асов Второй мировой войны, участник Парада  Победы в Москве – шёл в первой шеренге.
 За годы Великой Отечественной войны лётчик-истребитель Попков В.И. совершил 475 боевых вылетов, провёл 117 воздушных боя,  лично  сбил 47 фашистских  самолётов и в групповых боях – 13 машин противника. Ещё 17  вражеских  самолётов было сбито им под Сталинградом, но не было засчитано (как и другим лётчикам) по личному распоряжению маршала Жукова.
 Он  был  другом Василия Сталина, которого знал с детства, рос на газах его отца – старшего Сталина. Иосиф Виссарионович не раз проверял у них уроки и угощал конфетами. В свои неполные 23 года, лётчик Попков успел повоевать на разных фронтах:               
На Калининском фронте  и  под Москвой;                под Сталинградом и на Дону (Изюм-Барвинковская операция);                На  Орловско-Курской  дуге  и  под  Воронежем;                Участвовал  в  боях  на  Днепровском  плацдарме и освобождал  Украину;                В 1944 год  воевал  в небе Польши, Венгрии, Румынии, Югославии.                Последний   самолёт  он сбил 1 мая 1945 года в Берлине.                Закончил войну 12 мая в Праге.
               
               
 Этот снимок  был  сделан  в  1948  году  на Дальнем  Востоке.
 Хотя в официальной  автобиографии этот факт  не отражён. Командиром 781-го иап майор Попков прослужил недолго, в 1950 г. поступил учиться в Военно-Воздушную Академию. Затем, как и многие  другие, был направлен в «командировку» в Корею, заместителем к командиру 326-й иад, легендарному Ивану Никитичу Кожедубу. Успел  отметиться и там: сбил в боях 4 американских истребителя и принудил к посадке  Б-29, на борту которого находилась секретная аппаратура, которую затем отправили в Москву для изучения. Хотя участвовать в боях и ему, и Кожедубу, категорически запретил сам Сталин.
Надо заметить, что в те послевоенные  годы, время  прославления  Героев  ещё не наступило. Да и сам Виталий Иванович был человеком скромным, и даже  тихим на земле. О себе почти ничего  не рассказывал. Всем  было понятно, что для «москвича», Унаши были необходимой ступенькой в военной  карьере. О его легендарной биографии никто не подозревал.
 Я предполагаю, что и Анатолий Кириллович Лазарчук так и не узнал, что прототипом сразу двух героев его любимого фильма « В бой идут одни старики», режиссера Леонида Быкова, майора Титаренко – «Маэстро» и сержанта Александрова – «Кузнечика», был  один из его командиров  полка – Попков Виталий Иванович.  А ведь сценарий этого фильма был  полностью построен на достоверных фактах.
  В 1941 году, старший сержант Попков получил назначение в 5-й гв. иап, в котором прослужил до конца войны. Его эскадрильи как-то поручили организовать художественную самодеятельность. Так в полку появилась знаменитая «поющая  эскадрилья». Летчики, не только хорошо пели, но и отлично дрались. Из четырнадцати человек, служивших в «поющей эскадрильи», одиннадцать стали Героями Советского Союза, а Попков, который позднее стал её комэском – Дважды. Даже фраза сержанта Кузнечика: «Вы, товарищ командир полка, своим нижним бельём мне всех фашистов распугали», - тоже из его жизни. Её в такой же ситуации произнёс реальный герой - сержант Попков. А «позывной» у пилота Попкова был «Маэстро».
В воздухе он становился другим человеком: «сражался со всей ненавистью и упорством, громил фашистских захватчиков, и всегда выходил победителем» - из Представления  на  звание Героя Советского Союза. Его  трижды  сбивали в боях, но он оставался  жив. Пересаживался на другую машину и снова воевал. Однажды отказал парашют и загорелся, Виталия спасло то, что он упал в болото – это смягчило удар. Весь переломанный и обгоревший, он выбрался. Потребовалось потом шесть пластических операций, пострадало лицо. А ещё, на спор, совершил таран немецкого самолёта. Тот ушёл в штопор и упал на землю. Старший лейтенант Попков тоже сильно разбился, но с окровавленной головой сумел посадить самолёт на свой аэродром.
 И, наконец, в последний  день  войны, Попов сбил легендарного немецкого лётчика Хармана, который  был самым результативным асом войны. За ним  гонялись две наши авиадивизии, но безрезультатно. Как это сделал Попков, он и сам объяснить не мог. Отвечал: «Я должен был это сделать, иначе бы спать спокойно не смог». Немцу удалось приземлиться, дальше – был плен.
 БЫЛ  У  НЕГО  АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ. Может быть потому, что во время войны ему удалось слетать  на самолёте «ПО»-2 в деревню, где жили его набожные дедушка и бабушка. Сельский священник из старой церкви освятил  его, и окропил  самолёт святой водой.  В 5-ом гвардейском даже  примета  такая  была: «Кто воюет с Попковым рядом, того смерть не возьмёт». Его называли «рыцарем воздуха», асом высшего класса», «неуловимым», отдавая дань его мастерству, жажде  боя и бесстрашию. Может в этом заключалась его неуязвимость?
Был в жизни Виталия Ивановича случай, о котором он мог рассказать только в 90-е годы.                «Жуков  меня  едва не расстрелял. Под Сталинградом нас, семерых лётчиков - асов, пригласили на военный совет. В землянке сидел Маршал Жуков, Секретарь ЦК партии Маленков и ещё человек тридцать генералов. К тому времени сложилась катастрофическая обстановка: наши войска отступили до Волги. В этот день вышел знаменитый приказ №227 – «Ни шагу назад». Встреча началась с того, что нам сказали: «Вы очень плохо воевали, поэтому враг у великой русской реки».   И тут Маленков предложил: «Трусов и паникёров надо расстреливать на месте». Жукову эта мысль понравилась, и он спросил у нашего командира полка, Героя Советского Союза Василия Зайцева: «А вы, лично, сколько своих лётчиков расстреляли?». Зайцев ответил: «Я своих лётчиков  расстреливать не умею». Жуков взбеленился: «Ах, не умеете! Сейчас мы вам покажем!». Выбрал, наугад, из присутствующих четырёх офицеров и приказал взводу охраны расстрелять».
С таким необыкновенным человеком свела судьба Анатолия Лазарчука. Майор  Попков  был хорошим командиром. Его талант и высокое лётное мастерство, сочетались  с  ответственностью и  долгом, это вызывало уважение и признание у подчинённых.  По итогам 1949 года полк занял первое место в дивизии.
Так  бывает, встретится тебе в жизни человек – и становиться «маяком», который светит  до конца жизни. На  которого  хочется быть похожим, по которому равняешь свои поступки. Для многих лётчиков таким «маяком», по их воспоминаниям, стал Виталий Попков. Возможно, и у  Анатолия Лазарчука эта совместная служба оставила след в душе.
Не будем забывать, что то поколение жило в прекрасной, но Советской стране. Потому там была особая, совершенно отличная от сегодняшней атмосфера в обществе, другой социум, другие ценности жизни.
Важной  частью армейских будней  всегда  были  политзанятия.  Какие же  темы  обсуждались в далёком 1949 году? О чём  говорил в своём  докладе заместитель командира полка капитан Чувалаев?  На фотографии он стоит возле стола в кожаном  лётном плаще. О чём читает в газете командир звена первой АЭ, старший лейтенант Страшнов  Николай Гаврилович, присев слева,             на край скамейки?               
«Горячие  точки» на  Политической  карте  мира  были  обозначены в Палестине, где  было создано новое  государство Израиль. Шла  Гражданская война в Греции, в которой коммунисты  потерпели  поражение. Совсем  рядом с дальневосточными границами, под  руководством  Мао Цзедуна,  шла  ожесточённая борьба Народно-освободительной Армии Китая,  с  чанкайшистами, которых  поддерживали  американцы. Нарастал  «Берлинский  кризис».    Политзанятие на аэродроме Унаши. Тема: «Высокая  боеготовность – наш  ответ  поджигателям  войны». Традиционное  оформление – герб  РСФСР, портрет  Сталина, боевой  листок на стенде.
В те годы в мире появилось новое выражение: «Холодная война». Советские люди ежедневно слышали  по радио о «разжигании  угрозы  «Холодной войны», читали в газетах о происках американских империалистов и их  союзников, по только что созданному  в Европе блоку НАТО.                Решалось  послевоенное  устройство  мира. 
Давайте  попытаемся  разобраться, что  же  такое «Холодная война»? Каковы её причины?                Кто её начал? И как «Холодная война»  отразилась на судьбе лётчика  Лазарчука?
ВИКИПЕДИЯ – определение: «Холодная  война» – это глобальное  противостояние  двух господствующих  мировых  систем, капиталистической в лице Соединённых Штатов Америки, и  социалистической, которую  олицетворял Советский Союз. Это политическое и экономическое  противоборство, это борьба  идеологий и безумная  гонка  вооружений. Это конфликт длиною в  45 лет – с 1946  по  1991  год,  который десятки раз мог  мгновенно перерасти в новую мировую войну.   45 лет  мир  находился на пороховой, точнее,  атомной  бочке. 
Сегодня  уже  понятно, что главной  причиной  «Холодной войны» было не идеологическое  противостояние СССР  и  США, а  борьба за  рынки  сбыта, за  ресурсы, за мировое  господство доллара. Ещё в 1944 году  США создали Бретен-Вудскую  систему международных  расчётов в единой мировой  валюте, которой стал  американский  доллар. Предполагалось, что 35 долларов будут равны 1 унции золота (31 грамм). В США стали стекаться золотые запасы разных  стран мира, а взамен они  получали бумажные  доллары. Это была грандиознейшая  афёра, которой ещё не знал мир.
 Первым в ситуации разобрался Президент Франции де Голь. В 1965 году он загрузил пароход долларами США в количестве 1,5 млрд и отправил в Америку для  обмена на золото.                Де Голю, не смотря на сильнейшее сопротивление американцев, удалось  получить своё  золото.
Чтобы  остальным  странам было неповадно, Президент США Кеннеди тут же  издал закон, запрещающий обмен долларов  на золото. Де Голь, в отместку, был  вскоре  лишён  своей  должности. И только  Советский  Союз и страны  социалистического лагеря не подписали             Бретен-Вудское  соглашение.
4 апреля  1949 года было создано  НАТО – агрессивный военный блок во главе с США, нацеленный  на Восточную Европу и Советский Союз. В Трансатлантический союз вошли 12 стран по обе стороны Атлантики: США, Канада, Великобритания, Исландия ,Франция, Бельгия, Нидерланды, Люксембург, Норвегия, Дания, Италия, Португалия. Одной из декларируемых целей НАТО является, якобы, защита от агрессии территорий стран – членов НАТО, и защита «главных ценностей: свободы, демократии, прав человека и главенство закона». Военные расходы членов НАТО в совокупности составляют более 70 % от общемирового объёма.
   Этот шаг вызвал  негативную реакцию СССР.  Кроме  того советской разведке стало известно о секретном  плане  возможной  атомной  бомбардировки 30  советских  городов. В ответ в 1949 году Советский Союз  произвёл в  Семипалатинске испытание  мощного  ядерного устройства  РДС-1.
 Однако не был  решён  вопрос по средствам доставки  такого оружия. В середине 1949 года  США  начали  программу полного перехода  американской  авиации  на  реактивную  тягу. В начале  50-х годов на вооружение ВВС  США  стали  поступать реактивные  бомбардировщики В-47 и В-52, способные  нести более мощные  атомные  бомбы, доставлять их быстрее и на более дальнее расстояние. СССР отставал в гонке вооружений. И ставку, в средствах  доставки, советские конструкторы под руководством Королёва, стали делать на ракеты.
Так, с начала 50-х годов начинается резкое обострение международной обстановки.
Май 1949 г. Коллективная фотография механиков и техников 3-й эскадрильи 781 иап. В центре – командир эскадрильи, уже в новой форме лётчиков ТОФ. Жаль, что не удалось  установить его фамилию (возможно Чирков А.Н.) Рядом с ним (второй слева) – Лазарчук Анатолий  Кириллович
 
В связи с нарастанием противостояния между двумя мировыми системами, в Советском Союзе была проведена военная реформа. Её важнейшей составляющей являлось усиление советского военно-морского флота, в том числе модернизация авиации ВМФ.

 
Весна  1949 г. 2-я  эскадрилья 781-го иап. Унаши.    Фото из архива  Страшнова ( в центре с газетой).
 
Эмблема  морской  авиации  Тихоокеанского флота.
 Если  США и Великобритания  обогатились в годы Второй  мировой войны, то Советский  Союз  понёс неисчислимые потери. Ему предстояло восстанавливать экономику, города, дороги, народное хозяйство. Страна  только  начала оправляться от колоссального потрясения.                Не по своей воле наше государство было втянуто в «Холодную войну». Советская  дипломатия делала всё, чтобы «холодная» война  не переросла в «горячую». Чтобы  выиграть время,  укрепить обороноспособность  государства и стран социалистического лагеря, Советскому Союзу  необходим был технологический  рывок, прежде  всего в военной  авиации.                Эта, неимоверно  трудная,  задача была поставлена перед ОКБ «Микоян и Гуревич» и КБ «Сухой».   На  рубеже 40 – 50-х годов  начался революционный переход от поршневой  авиации к  реактивной.
Детищем «Холодной  войны», самолётом первого поколения  дозвуковой реактивной  авиации  стал знаменитый «Миг – 15» и его модификации. Потребовалось  три – четыре  года, и реактивные  самолёты прочно  вошли в жизнь  морской авиации, меняя стереотипы и  будни,  характеры  людей и их  судьбы.   
 
Весна  1949 года.   А.К. Лазарчук - (второй ряд, первый  справа) с сослуживцами.
Большие  перемены  ждали лётчиков 781-го полка. В связи  с ухудшением международного положения и необходимостью усиления защиты  морских  границ,  Приказом  Министерства  Обороны СССР от 11 февраля  1949 года 781-й полк -  в/ч 74428, в составе 165-й  авиадивизии (бывшей 249-й иад),  был  передан ВВС  ВМФ на Тихоокеанский  флот. Аэродром  базирования тот же - Унаши.
Через несколько месяцев лётчиков и технический персонал полка  переодели в новую морскую форму черного цвета, вместо сапог  выдали  ботинки, к которым особенно долго пилоты не могли привыкнуть, и, вопреки  требованиям  Устава, ещё  долго  донашивали  сапоги.  Обязательным  атрибутом формы и гордостью их обладателей были морские кортики. Изменилась и эмблема: она  совмещала лётные  «крылышки», якорь и морской круг с надписью по окружности «МОРСКАЯ  АВИАЦИЯ ТИХООКЕАНСКОГО ФЛОТА».               
 На лётчиков был  также  распространён корабельный распорядок питания, от которого те быстро отказались. Сохранились  воспоминания   лётчика первой эскадрильи  Николая  Страшнова в рассказах  его сына: «утром чаёк, через пару часов ещё чаёк, - загрустили мужики. Потом обед – чуть полегчало. А уж когда через некоторое время ещё точно такой же   обед, вижу – все повеселели». Учили новый  Устав, приказы, распоряжения. Ждали  новую  технику.
В  начале  1950 года в  полк были  переданы  два  самолёта  УР-63. Это был  учебный вариант Р-63 «Кингкобра», из  последней ленд-лизовской  поставки. Их  использовали, как   тренажёры  для  знакомства пилотов с особенностями  руления, взлёта и посадки самолёта с передней  опорой  шасси. Хотя американские машины относились к поколению поршневых самолётов, но были оснащены  современными, по тем временам, приборами авиа навигации и хорошей авиасвязью на ультракоротких волнах  (УКВ).  За  короткий  срок 36  лётчиков  полка получили 6 -12  провозных  полётов на УР-63, что  в дальнейшем  послужило им хорошей подготовкой к переучиванию  на Миг-15. В этот сложный период, в сентябре  1950 года,  в полк  был назначен новый командир части подполковник Локинский.
А в июле 1950 года полк получил несколько машин учебно-тренировочного истребителя  «ЯК-11». Это был двухместный (для пилота  и  инструктора) самолёт переходного типа, наиболее подходящий  по  технике  пилотирования на  реактивных  самолётах. Самолёт в своём  классе  по скорости установил  ряд  мировых рекордов. Оценивая  самолёт,  Маршал  авиации Евгений  Савицкий  писал: «Именно  «ЯК-11» позволил нам, не выжидая  лучших времён, начать в широком масштабе  переучивание лётчиков на полёты  по приборам. Самолёт  этот  вполне  заслужил, чтобы  поставить  его на постамент  в  качестве  памятника».
Перевооружение  морской  авиации  на  реактивные  самолёты  производилось  в  соответствии с Постановлением Совмина  СССР  от 5 ноября 1950 года. С  ноября  1950  по  август  1951 года  было  перевооружено  девять авиадивизий  ВМФ, в том числе  и  две дивизии  ТОФ – 7-я   и  165-я, в которой  служил Анатолий  Лазарчук. Такого  масштабного  перевооружения ещё  не было в истории авиации. Это был  дальновидный,  грандиозный  план и по  срокам, и по  объёмам.
Уже  в ноябре  1950  года  лётчики  781 полка 165-й истребительной  дивизии отдельными  группами  проходили с инструкторами переобучение на  реактивных  истребителях «МиГ-15».  Базовым  аэродромом для  этого  послужил  самый  современный  на  Дальнем  Востоке аэродром Кневичи, который  имел несколько  ВПП, длиной  2500 на 60 м.
 Курс  обучения в течение двух  месяцев  проводился  по  отработанной  методике.  Все  полёты  выполнялись  с  инструктором капитаном Шендриком, из  авиации ПВО. Старшим  инструктором у  Пилота  Лазарчука  был  капитан  Николай  Снопков, который  в 1952  году, уже  в  звании майора,   будет назначен  командиром  781-го полка. После  набора  высоты  полёт выполнялся  по кругу. На высоте 800 м, после четвёртого разворота, самолёт проходил по оси  ВПП. На  втором  заходе, после  выхода  на  посадочный  курс, самолёт  снижался до 400 м, выпускались закрылки  с  последующим  уходом  на  второй  круг. Несмотря на  то, что внимания  в  первых  полётах  лётчикам  ещё  не хватало, их  приучали  ориентироваться  относительно  дальнего  привода  по показаниям  такого  непривычного для них  автоматического  радиокомпаса.
 После  семи  вывозных  полётов по заданному  маршруту и  сдачи зачёта  по технике  пилотирования реактивных  самолётов с оценкой  «отлично», Анатолий  Лазарчук  30  ноября 1950  года  получил  разрешение  на  самостоятельный  вылет на самолёте «МиГ-15».  Уже  на  следующий  день, 1 декабря, он  успешно произвёл самостоятельный  полёт с общей  оценкой «хорошо». А в Лётной  книжке пилота  Лазарчука на стр. 259  была  сделана  запись: «Разрешены  самостоятельные  тренировки на самолёте МиГ-15». И подпись: к-н Снопков.
Сегодня  можно  только  догадываться, какой эмоциональный  подъём испытывал  в те  минуты  там, высоко над  облаками, Анатолий  Кириллович, зрелый, тридцатилетний, уже  повоевавший лётчик, за плечами  которого были  десять лет лётного стажа. И снова – первый полёт.
Одним  из  первых лётчиков морской  авиации ТОФ, прошедших  переучивание, был  генерал-майор А. А. Мироненко, впоследствии командующий авиацией ВМФ.  Своими  впечатлениями  о  первом  самостоятельном  вылете на МиГ-15  он поделился на страницах журнала «Авиация и космонавтика»: «Первая  тренировочная  пробежка до заданной  скорости и возвращение на линию старта создавали  впечатление  выполненного полёта, и я пошёл на  действительный  взлёт. Едва  оторвался от земли, глянул на указатель  высоты и удивился – там  уже 1600 м. Уменьшил  режим  работы  двигателя и снизился  до  1000 м. На этой  высоте я выполнил, как и требовалось,   три  захода  со  снижением  на  посадку и проходом  на повторный круг. В  четвёртом  заходе  я  произвёл  первую  на  этом  самолёте посадку  вполне  благополучно».

         
Кабина лётчика в самолёте «МИГ – 15».
 
Как  видно  из  следующей  записи в Лётной  книжке, приказом  командира  полка  Анатолий Кириллович  Лазарчук  назначался  инструктором по подготовке  личного  состава 781 иап  по программе  переучивания на  МиГ-15. Конечно, это  было  ответственно и приятно, и означало  признание его лётного мастерства. Более того, увеличило налёт  часов  на  МиГе, по сравнению с  другими  однополчанами. Этот дополнительный опыт, возможно, спас  ему жизнь во время Корейской  войны.
Два последующих  года, 1951 – 1952, прошли в нелёгкой  армейской  службе. За  этот  период на  вооружение  полка  поступило  25 новых реактивных истребителей-бомбардировщиков «МиГ-15 бис». 
ТАКТИКО - ТЕХНИЧЕСКАЯ  ХАРАКТЕРИСТИКА САМОЛЁТА  «МИГ – 15»:
Разработан конструкторским бюро «Микоян и Гуревич» в 1946году. Запущен в серийное  производство в 1948 году. Двигатель  располагался в хвостовой  части фюзеляжа. Оборудован  катапультным  креслом. Кабина лётчика  была герметична, вентиляционного  типа, закрывалась  бронеплитой, а лобовая  часть кабины имела  бронестекло 64 мм. Состав  вооружения: большая 37-мм пушка, и две скорострельные 23-мм пушки большой  поражающей  силы. Имелась  система подвесок для двух   дополнительных топливных баков по 160 л  или авиабомбы на 200 кг. Впервые  были  предусмотрены бортовые средства пожаротушения и системы  оповещения о пожаре. Максимальная  скорость – 1042 км/час. Потолок высоты до 15000 м. Дальность полёта – 1200 км. Продумана  каждая  мелочь.  Пилоты  отмечали  очень удобное, простое  управление, доступное даже  лётчикам  средней  квалификации.  Кодовое  название, которое дали  ему  американцы, «Fagot».
Это был  один  из  лучших  самолётов в мире, производившихся в массовом порядке. «МиГ»  -  это  мощь, сила, ставшая  легендой. Во время Корейской  войны  американцы мечтали заполучить образец этой машины, готовы были заплатить 100-тыс. долларов за угнанный  экземпляр.
На таком учебном  самолёте «МиГ-15»- УТИ во время тренировочного полёта, по  трагической  случайности,  погиб Юрий Алексеевич  Гагарин.
 
 
Девиз  лётчиков-истребителей: «Летать  хорошо – значит летать много».  И они  хотели  летать, мечтали быстрее освоить новые  машины.  Подённая  запись  лётной  работы  пилота Лазарчука  с ноября 1950 по февраль 1953 года, которая скрупулёзно велась в его Лётной  книжке начальниками  штаба 781 иап  майором Ештокиным, и.о. начальника штаба майором Галинским, а с июня 1952 года новым начштаба – капитаном  В. Линденбоем.  Из их  записей  видно, насколько  сложной  и  многогранной была  подготовка пилотов-реактивщиков морской  авиации.  Всего за  этот  период лётчик  Лазарчук А.К. совершил 249  полётов, общий  налёт  составил  115 часов 44 минуты (учебные  полёты  с  инструктором не учтены).
 Много это  или  мало? По  свидетельству  его однополчанина А. Семёнова, большинство  лётчиков  морской  авиации ТОФ  имели в среднем  40  часов  налёта  на  реактивной  технике. Не хватало  на всех  «МиГов». Полный  штат  истребительного полка составлял  42 -45 лётчиков, а поступило 25 машин «МиГ-15» (по другим  данным – 22 самолёта). Недостаточно  было современных, оборудованных  аэродромов, на которые  можно было  производить  посадку «МиГов»  по  приборам, т. е. «вслепую». По  официальным  данным, американские  пилоты получали  доступ к реактивным  самолётам  «Сейбр» при налёте  не менее  200 часов.                Советским  военным  лётчикам  судьба отпустила  мало времени. 
ВСЕГО  В  НЕСКОЛЬКИХ  СОТНЯХ  КИЛОМЕТРОВ  ОТ  ИХ  ДОМА  УЖЕ  ПОЛЫХАЛА  ЧУЖАЯ  ВОЙНА,  КОТОРАЯ  ВСКОРЕ  СТАНЕТ  ИХ  ВОЙНОЙ.
25  июня  1950  года  начались  крупномасштабные  боевые  действия  на  Корейском  полуострове, получившие  в истории название  Корейская  война, для  нас – очень  секретная, для  мира – малоизвестная  и давно  забытая.  Началась, как  Гражданская  война  между  Северной  Кореей (КНДР) и Южной Кореей. Но после  вмешательства  США и Великобритании, которые действовали под флагом Организации Объединённых  наций  на стороне «южан», а затем  Китайской народной республики на стороне  «северян»,  война превратилась из  малой, по масштабам боевых  действий, в чудовищную - по  числу  жертв.      
Международная  обстановка  была  накалена  до предела. Советская  дипломатия  делала всё, чтобы  не допустить прямого столкновения с Соединёнными  Штатами Америки, на  стороне  которых  всё ещё  был  ядерный  перевес. СССР  не нужен был корейский  конфликт, но предотвратить его мы не смогли. Официально придерживаясь политики нейтралитета, фактически помогали техникой, вооружением, военными специалистами.
«Холодная  война» была  холодной для  кого  угодно, но  только не  для  советских  лётчиков.           Для  них  она,  нередко, становилась  реально  горячей  и  принимала  новые  формы.  Военные  США  вели  большую  разведывательную  деятельность на Дальнем  Востоке, нагло  нарушая  границы  СССР  на  море, на суше и в воздухе.
 Как  пишет Александр  Семёнов в книге «Первые  реактивщики  на ТОФ»:                «Происходили  многочисленные залёты  американских  пилотов в  воздушное  пространство Советского  Союза.  Советские  лётчики  взлетали  по тревоге, сопровождали  самолёты-нарушители до границы. Приказа  сбивать  их  не  было.  Сначала, при сближении самолётов, наши и  американцы   приветствовали друг  друга  и  отдавали  честь.  Ведь  совсем  недавно  они  были  союзниками во ВМВ. Но  очень  скоро  стали  применяться  другие, не дружественные  жесты.
Главной  причиной, переполнившей чашу  терпения «сталинских  соколов», стали  события  на  аэродроме Сухая  речка, находившегося  в нескольких  десятках  километров от  Унашей.                8  октября 1950 года,  два  реактивных  истребителя  ВВС  США  «Ф-80 Шутинг  Стар», нарушили  границу  СССР  в районе озера  Ханка. Погода была  ясная, видимость  очертаний  побережья   отличная, что  исключало  потерю  ориентировки  экипажем.  Американские  лётчики  намерено  углубились на 100 км вглубь и атаковали  на  аэродроме Сухая речка 821 авиаполк, повредив восемь советских  истребителей. Человеческих жертв, к счастью, не было.  Это  был  провокационный  акт Соединённых  Штатов  против  Советского Союза. Попытка втянуть  нашу  страну  в открытые  военные  действия на Корейском  полуострове.
Более  трагические  события  произошли  18  ноября  1952 года.  В  штабе  флота была  получена  информация, что недалеко от наших  берегов в водах  Японского моря, южнее  мыса Гамова,  появились американские авианосцы «Принстон» и «Орискани», в сопровождении группы реактивных самолётов F-9.
 На  разведку с аэродрома Унаши  была  поднято звено  Николая  Белякова - четвёрка  истребителей  «МиГ-15 бис»  781-го иап.  Это были  лётчики Беляков, Пушкарёв, Вандаев  и Пахомкин.  Летели  в  правом  пеленге: ведущий – ведомый, ведущий – ведомый.  Обнаружив  в  советских  территориальных  водах  американский  авианосец,  Беляков  доложил  по рации  своему  командованию. Был  приказ: «Огонь не открывать».  Наши  лётчики воевать не собирались, но были  внезапно  атакованы  десятью истребителями. И это в мирное  время и в своём  небе. Даже  выстроиться  для  боя  не успели, когда  всё  было кончено. Два самолёта  были  сбиты  сразу,  пилоты Вандаев  и  Пахомкин  погибли. Лётчик  Пушкарёв, ведомый  зам командира  эскадрильи  Белякова, оторвался  от  своих  самолётов и вернулся на  аэродром. Старший  лейтенант  Беляков Николай  Михайлович  ушёл  без  повреждений, но с пустыми  баками  упал в море в районе  мыса  Льва, в 600 метрах  от береговой  черты. Лётчик  погиб вместе  с  самолётом. Был  найден в марте 1953 года и похоронен на  кладбище  села  Унаши,  Бутковского р-на Приморского края.  Общее  горе  объединило  однополчан, гнев  и  боль  сплотили  людей.
В  1952  году  пришла  беда  и в семью  Лазарчуков. У  жены  Анатолия  Кирилловича, Ольги  Яковлевны, было  обнаружено  очень  серьёзное  наследственное  (тогда ещё  не знали  термина «генетическое»)  заболевание – нейрофиброматоз  позвоночника, которое  давало  сильные  боли в спине, отнимались  ноги. Ей  было  всего  27 лет – молодая, красивая  женщина. Двое  маленьких детей: Рае было  девять  лет, а Люсе  всего  три  года. Анатолий  Кириллович  сделал  всё, что  было в его силах. Он добился направления для  Ольги, как члена  семьи военнослужащего, в  Главный  военный  госпиталь  им. Бурденко. В июле 1952 года транспортным  военным  самолётом  она  была отправлена  в  Москву. Анатолий  Кириллович взял  отпуск, и сопровождал жену.  Операцию  делал  ведущий  хирург  госпиталя, профессор. Операция  прошла  успешно:  была  удалена  опухоль  величиной  с фасолину,  отодвинув  страшный  диагноз  ещё на семь  лет. Тётя Оля  тогда, после  первой  операции, быстро  поправилась. Во  время  встречи с двоюродной  сестрой  Нелли  Ткаченко говорила  ей, что чувствует  себя  абсолютно  здоровой.
В  это же  самое  время  во  Владивостокскую краевую  больницу был  доставлен с сильными  болями в спине Кишкин  Иван  Петрович, родной  дядя Ольги, младший  брат  её матери – Марфы  Петровны. У него  был  тот же  диагноз, но стадия более поздняя. Удалённая  во  время  операции опухоль  была  размером с карандаш, с неровными краями, проросшая через  несколько  позвонков. Операция  не  помогла. Через  несколько  недель  Иван  умер в больнице. Было  ему  33  года.  Таким вот  тревожным  и  трагичным  стал  для  большой  семьи Кишкиных, Павловых, Лазарчуков  июль  1952  года.
 По возвращению из Москвы в конце июля, Анатолий Лазарчук вновь  приступил к интенсивным  тренировочным  полётам  на своём «МиГ-15». В полку  появились Брошюры «Разговорник китайского и корейского языка». По воспоминаниям  Джанятхана  Шкалдыкова,  сослуживца Анатолия Кирилловича,  в 781-м полку  с лета 1952 года были введены  занятия по изучению китайского и корейского языка.  Все  понимали, что впереди  война.            
               

1953 год. 1-я эскадрилья перед отправкой «китайских  добровольцев» на Корейскую  войну.           Первый справа, нижний ряд – комэск капитан Клочков; Второй  справа – зам. командира  полка  капитан Семёнов Д. В.; четвертый справа – ст. лейтенант Куцигин А.                Фото из архива  Семёнова  А. Д.
ПАМЯТЬ  О  БОЛЬШИНСТВЕ  ВОЕННЫХ  КОНФЛИКТОВ,  КАК  ПРАВИЛО,  ЖИВЁТ  ВСЕГО  В  ПРЕДЕЛАХ  ОДНОГО – ДВУХ  ПОКОЛЕНИЙ.  ОНИ  БЫСТРО  УХОДЯТ  В  ТЕНЬ,  ЗАСЛОНЁННЫЕ  ДРУГИМИ  ВОЙНАМИ.  ПОДОБНОЙ  УЧАСТИ  НЕ  ИЗБЕЖАЛА  И  КОРЕЙСКАЯ  ВОЙНА.  ОНА  ПОТЕРЯЛАСЬ  МЕЖДУ  ВТОРОЙ  МИРОВОЙ  И  «ХОЛОДНОЙ»  ВОЙНАМИ.  ХОТЯ  БЫЛА  СЛЕДСТВИЕМ  ПЕРВОЙ  И  ЗНАКОВЫМ  СОБЫТИЕМ  ВТОРОЙ.
 

2-я эскадрилья  781-го иап. Слева  направо: ст. лейтенант Пушкарёв, капитан Клочков,                ст. лейтенант Сажин.  Зима 1952 – 1953 гг.   Перед  отправкой  на Корейскую войну.
   Это семейный снимок 1951 года.

Корейская  война  долгое  время  оставалась  «белым  пятном»  в  нашей  истории.  Потому  напомню, что  началась  она  25 июня 1950 г. вооружённым столкновением крупных  группировок  сухопутных  войск  КНДР и Южной Кореи.
Сами  корейцы  называют  её  Отечественной  войной  1950 – 1953  гг. Обе  стороны  ставили  перед  собой  благородную  цель – объединение государства  в  единое  целое. Поэтому  независимо  от того, кто развязал  войну, на первом  этапе  она  была гражданской.
Через  трое  суток  армия  Ким Ир Сена  вошла  в  Сеул, одержав  крупную  победу.  Правительство  Ли Сын Мана  бежало  на  юг  полуострова. В  этот  момент  происходит  интернационализация  конфликта. США  высаживают  свои  сухопутные  войска и  10-й  бронетанковый  корпус, задействуют  авиацию и флот. Вместе с американцами в «поход  против  коммунизма» выступают  под  флагом  ООН ещё  20  государств.  Так,  незначительный  военный  конфликт  на сравнительно малом  азиатском  полуострове  превратился  в  «Войну  народов».  Главнокомандующим  войсками  интервентов  назначается  небезызвестный  генерал  Макартур.   Война в Корее  приобретает  всё  более  трагический  характер. 
КОРЕЙЦЫ  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  ФРОНТА  СРАЖАЛИСЬ  ОТЧАЯНО,  НО  ИМЕННО  ВНЕШНЕЕ  ВМЕШАТЕЛЬСТВО  ОКАЗЫВАЛО  НА  ХОД  ВОЙНЫ  РЕШАЮЩЕЕ  ВЛИЯНИЕ.
В результате, основные  силы  северокорейцев  попали в окружение,  понесли  большие  потери  в живой  силе, почти  полностью  лишились  артиллерии и танков. Небольшими  группами  с боями  пробивались  на  север. Войска  интервентов  перешли  38 параллель,  вышли  на  подступы  к  границам  Китая  и СССР.  В  середине  сентября  пал  Пхеньян.  Фактически это означало  оккупацию  КНДР.  В этот  критический  момент, 25 октября  1950 года,  на  помощь  Северной Корее пришли  китайские  добровольцы, а в ноябре – «не гласно»,  под  грифом  секретной  операции, соединения  64 добровольческого  корпуса  советской  реактивной  истребительной  авиации. Совместными  усилиями им  удалось  отбросить американцев от реки Ялуцзян (Амноккан) к югу. Маятник  военной  удачи несколько  раз отклонялся то в одну, то в другую  сторону.
 Весной  1951 года  американцы всерьёз  рассматривали  возможность  применения  ядерного  оружия  на  Корейском  полуострове.  Разработан  был  также  план  со  зловещим  названием  «Удушение», с  целью  разрушения  ирригационных  плотин  КНДР  и Китая  на реке Ялуцзян.
К лету  1951 года противостояние  обеих сторон  вновь  вышло на  довоенную  границу, к  38 параллели. Но  затишья  не  наступило. Ни на день  не  прекращались яростные  атаки с обеих сторон, ожесточённые  приграничные  бои  и вдоль побережья.  Каждый  метр  разделительной  полосы  был обильно  полит реками  крови. Руководство  США  не  теряло  надежду  завершить  эту  войну  захватом  всей  территории  Кореи.
Нормальному  человеку  невозможно  было  понять, зачем  повсюду: от линии  фронта  на  юге, до Сингисю (Синыйчжу)  на севере  происходит  планомерное  уничтожение  целого  народа, миллионов  мирных  людей, для  которых  эта  земля  является  родиной.  Прославленный  ас  Корейской  войны Георгий  Лобов  был  свидетелем  изуверских  налётов  американской  авиации на город Сингисю. Того  самого, где всего  два  года  назад  лётчики 781-го полка помогали  отстраивать  после победы  над  японцами. В городе  не было  военных  объектов. Ни одна  бомба  не упала  на  аэродром  и переправу через реку Ялу. Цель  удара  совершенно  ясна – уничтожение  мирного населения  города и огромного количества беженцев. После  таких  налётов  пейзаж  города  напоминал  японскую  Хиросиму. В Сингисю  не осталось  ни  одного  целого  здания. И так  было  везде. Американцы в ходе  войны, несмотря  на  ожесточённое  противодействие  советских  истребителей,  разбомбили  в  пыль, практически  всё.
 Соединённые  штаты Америки  испытывали  в  Корее  новейшие  типы оружия  массового  поражения: напалм, не уступающий по разрушительной  силе атомным  бомбам, химическое  оружие, и даже, под  прикрытием  ООН,  применялось  бактериологическое  оружие.  Всего  ВВС  США  и их  союзники  за  три  года  войны  сбросили  на  Северную Корею  698 тысяч  тонн  боеприпасов. Это  чуть  меньше  половины  того, что  было сброшено союзной  коалицией   на все  театры  военных  действий с Германией  во Второй  мировой  войне.  Так, благодаря  амбициям  своих  правителей,  Корея  превратилась  в  испытательный  полигон  для совершенствования  и апробации  новейших  военных  технологий 20  века.
В военном  отношении Корейский  конфликт был  не только первым,  после  окончания  ВМВ, но  и самым  ярким конфликтом  нового времени, с точки  зрения   военных  историков  и стратегов. Он  стал  квинтэссенцией  всего  военного  искусства первой  половины  20  века.  В Корейской  войне  было  всё:                - танковые  клинья  и  массированное  применение  авиации;                - «блицкриги», в стиле последних  лет  ВМВ;                - масштабные  морские  десанты  и  стратегические  бомбардировки;                - ночные  схватки  и  штыковые  атаки, переходящие  в рукопашные;                - ужасные  позиционные  побоища  образца  Первой  мировой  войны, и многое другое.               
Точное  количество  жертв  корейского  народа не известно  (кто ж  их  считал!), называются  примерные  цифры от  двух до восьми миллионов  человек. Больше  было  только у Китая и Советского Союза  во  Второй  мировой  войне.
Вчитываясь  в  страницы  истории Корейской  войны, невольно  задаёшься  вопросом:                «Какова была  роль  коммунистического Китая  в этой  войне?».
Современные  историки  нередко пишут, что  Мао Цзэдун ввязался  в  Корейский  конфликт,  с  единственной  амбициозной  целью:  повысить  международный  авторитет  Китайской Народной  республики, заявить о её  лидерстве  в Азиатском  регионе, закрепить  роль «старшего  брата», чтобы сделать Китай  полноценным  игроком  международного масштаба.  Но  это  не так.
  Следует  отметить, что  решение о  вводе  китайских войск  на  Корейский  полуостров, далось  Мао Цзэдуну  нелегко. Слишком  высока  была  ответственность.  Вступлением  в  войну  китайцы могли поставить под удар завоевания  революции.  Где  гарантии, что американцы  не  развернут агрессию  против  молодой  и  ещё  слабой  КНР?
1 октября  1950 года  исполнилась  первая  годовщина  Китайской  народной  республики.  Праздничные  мероприятия  и торжественные  церемонии  шли  полным  ходом. Однако Мао Цзэдун  и  его  окружение  были  озабочены  не этим. Необходимо  было определиться  с позицией  Пекина  по  корейскому  вопросу.  Призывы  северокорейского руководства  оказать им  помощь – это  одно, мнение  Сталина – другое.
Теперь, после  телеграммы  Сталина от 1 октября  было  понятно, что  Москва  ждёт  от  Пекина  активных  военных  акций. Любопытный  штрих: телеграмма  из  Москвы была  подписана, в интересах  строжайшей  секретности,  кодовым  именем  Фын  Си. Единицы людей  знали, что за ним скрывается  Сталин.
Ночью  19  октября, в тот день, когда  американские  войска  заняли  Пхеньян, основные  силы  первого  эшелона  китайских  войск  начали  переправу  через  реку  Ялуцзян  силами  двенадцати  пехотных  и  трёх  артиллерийских  дивизий  общей  численностью  260 тысяч  человек.
Чтобы  избежать  прямой  войны  с США, не нужной в тот момент ни одной из сторон, официально эти войска  именовались  «добровольцами». Командующим был назначен старейший член КПК, маршал  Пэн Дэхуай. Все  китайские  добровольческие  части  были  сведены  в 25 армейских  корпусов – огромную группировку  сухопутных войск, которых  отличал  высокий  моральный дух и готовность умереть за свободу братского корейского народа. Вместе с тем эта армия была очень плохо  вооружена: артиллерией и миномётами – на 40%, танков не имели  вообще, большой недостаток был в боеприпасах и средствах связи. Автотранспорт  заменяли рикши. По  своей  тактике и военному  опыту  эта  армия, во  многом,  оставалась  партизанской, не имела  опыта  современной  механизированной  войны.
Вскоре американцы и их союзники на себе  почувствовали все  прелести  партизанской тактики  неприхотливых  китайцев, суть  которой  сводилась к принципу: «Победить  любой  ценой».  Они  использовали  специфические, неизвестные  американцам  методы  ведения  боя. Например, просачивание  и  окружение. Чтобы не быть обнаруженными американской авиацией, китайцы с корейскими проводниками, использовали  горные  тропы, густые леса.
 Атаки проводили, главным образом, ночью, из-за  чего американские солдаты  даже спали, не снимая  обуви. Это  имело сильный, психологический эффект.  Другая  известная  тактика «человеческих  волн» похожа на  массовый  бег  на  пулемёты или  забрасывание  врага  собственными трупами. Китайские  войска  наступали  густыми  цепями прямо  по  минным  полям. Задача – максимально  быстро  войти в мёртвую  зону, недосягаемую  для  огня  американской артиллерии. Сказывалось  китайское  преимущество  в  ближнем  бою, в рукопашной.
Военный  историк Д. Рис писал  об  особенностях  китайско-американского противостояния так:      «Интересный  пример  конфликта, в котором одна  сторона  удачно  реализовывала  своё  преимущество в огневой  мощи,  а  другая – превосходство в живой  силе».               
Всего  за период  корейской  компании, по подсчётам  китайского генерала  Сюй  Яня, в военных  действиях в Корее  было задействовано  три  миллиона  китайских  солдат.  Более миллиона  из  них  не вернулись  домой.  Хотя на самом  деле, точные  цифры  не известны.
По  мосту  через  Ялуцзян, днём  и  ночью, в Корею  уходили  рота  за  ротой – сплошным  безвозвратным  потоком. Где, при каких  обстоятельствах  сложат  свои  головы эти  юные парни  и  девушки?  Шли  они  по собственной  воле, с великой  верой  в  Мао, чтобы  умереть  за  правое  дело.
 Очевидец  этих  событий  Станислав  Опарин, автор  книги «Тайная  война», с восхищением  писал: «Казалось, что  они  не  боятся  смерти. Попасть в «добровольцы»  светило  не  каждому – желающих,  хоть  отбавляй. Патриотизм, интернационализм, любовь к Мао или  голод гонит  на  бойню. В армии кормят, дают  обмундирование, да  ещё  платят  какие-то  юани».
А ещё  ему  запомнились  события  в пограничном  китайском  городе  Аньдун, в  мае  51-го. В  этот  день с корейской  стороны  пришла  колонна санитарных  автофургонов. Привезли тела сотен бойцов, погибших  в  сражениях  с  лисынмановцами.
 «Санитары  несут  то  труп  молодой  женщины, то убитого  юношу, то какие-то бесформенные    тела и бережно, хотя какая  разница  убитым, укладывают  их  рядом  с гробами.                Сбежались  горожане – яблоку  негде упасть.  Женщины  откуда-то  раздобыли  чёрные  одеяния, у мужчин  на  левой  руке красные  повязки с чёрными  каёмками. Мрак  и  боль  сочится  из  глаз  людей, ещё  вчера  веселившихся  на  празднике».  В толпе заметны  небольшие  группы людей в китайской  военной  форме  со славянскими  лицами.  Это советские  лётчики и служащие  частей  ПВО. Они  разделяют  боль  китайских  товарищей.          
У  каждого  народа  свои  традиции  погребения  усопших.  Китайцы  глубоких могил не роют, а  делают  углубление  для  гроба, и сверху  заваливают  его землёй и камнями, образуя  небольшой  курганчик. В нижней  части  оставляется  небольшое оконце, чтобы  душа могла  выйти на свободу, принять поставленную  возле  оконца  пищу. В городах  хоронят  на  кладбищах, в деревеньках – возле  фанзы или  в  огороде. Прежде, чем  засыпать гроб, над  ним  сжигают  бумажных  змеев. Из-за этих  расписных  страшилищ – драконов  траурная  процессия  напоминает  праздничное  шествие.
 Обязательный  короткий митинг. На небольшой помост поднимается  рослый  китаец в защитном кителе – одежда  командиров. Взмахивая  руками, он с надрывом начинает речь, переводчик  из штаба передаёт его слова:
«Герои! Мы склоняем перед вами колени. Американские  империалисты сеют смерть на земле. Они уничтожают всё живое в Корее. Великий Мао призвал наш народ помочь братьям-корейцам. Наши сыны и дочери, не раздумывая, записались в добровольцы. Они  пошли защищать мир на земле. Иначе  нельзя! Покорив Корею, агрессоры, как голодные собаки, набросятся на Китай, чтобы  поработить нас с вами. Мы не допустим этого! Прощайте, дорогие наши бойцы!  Вечная вам слава!  Слава председателю Мао!».  Залпы салюта. Солдаты опускают гробы в могилу.                Всё  почти как у нас…
Одна небольшая  деталь: среди погибших, как  оказалось, был  Мао  Ангином, сын Мао Цзэдуна, тоже ушедший  добровольцем  в Корею.  Вот  он  на  фото с отцом. В те  времена  вожди  тоже  жертвовали  своими  сыновьями.
 
Советское  правительство, связанное  с  Китаем  «Пактом о взаимопомощи», взяло на себя  обязательство оказать, во-первых,  материально-техническую помощь  в вооружении  20  новых китайских дивизий. Во-вторых, обеспечить  обучение  военных специалистов, прежде всего лётчиков реактивных  самолётов. В третьих, ввести  в район  китайско-корейской границы  соединения  ВВС  и  ПВО, с целью  охраны  воздушного  пространства восточного побережья  Китая и Кореи,  прикрытия  мостовых  переходов через р. Ялуцзян, а также  плотины и электростанции  Супхунской ГЭС.
С этой  целью  был  сформирован  64-й отдельный  истребительный  авиационный корпус, под  командованием  генерала-майора авиации Белова И.В.,  численностью  26 тысяч  человек. Впоследствии, корпус возглавляли выдающийся лётчик, генерал Лобов Г.А., а в 1953 году генерал-лейтенант авиации Слюсарев Сидор Васильевич.  Полки  64-го ОИАК  базировались  на  аэродромах Шеньян, Ляоян, Аньшань, Аньдун, Мяогоу, Дапу и некоторые другие.  Первоначально  в состав  корпуса  входили истребительные  части Военно-воздушных  сил  и  Противовоздушной обороны  СССР.  Однако, с февраля  1952 по июль 1953 года в состав  корпуса  на  ротационной  основе  входили  также  истребительные  полки  ВВС ТОФ, т.е. морская  авиация (256, 821, 190, 578, 781-й иап).
Поскольку  штатная  численность  авиасоединений, направляемых  в Корею, была  меньше  обычной, советские  лётчики  отбирались  только  из  числа  добровольцев. Из  лучших  выбирали  самых  лучших. Советские  лётчики считались  «китайскими  добровольцами». Они  носили  китайскую военную форму без  знаков  различия и получали  китайские  имена. 
Много прославленных  лётчиков  советских  ВВС защищали  небо  Кореи.  51 из  них  получил звание  аса, сбив  в  воздушных  боях,  пять  и  более  самолётов  противника. 13 пилотам  ВВС, уничтоживших  от 10 до  23 вражеских  машин,  было  присвоено  звание  Героев  Советского  Союза. И хотя  их  окружала  завеса  молчания, об  их  подвигах  не писали  в газетах, и даже  родные  не знали, где  они  находятся - их  имена  вошли  в историю  этой  Странной войны. Через  тридцать  лет  о них  стали  писать  книги, и даже  снимать фильмы, появились  статьи в научных  журналах  и Энциклопедиях.  И всё-таки тёмных  пятен и неясностей, ошибок  и неточностей  остаётся  очень  много.
68  лет  назад  Гражданская  война  корейского  народа  переросла  в первую  советско-американскую  войну, которая  решалась  не на  суше, а в воздухе.  Символами  той  войны  стали советский  «МиГ-15» и американский «Сейбр» Ф-86. Это  были  лучшие  истребители  своего  времени: очень  похожие  внешне и, примерно,  равные  по  своим  боевым  качествам.                Так  что  исход боя  решало  мастерство  пилотов.  И «сталинские  соколы» вышли  из  этой  схватки  победителями.
 НЕМНОГО  СТАТИСТИКИ:
Общая  численность  личного  состава  Особого 64-го истребительного  авиакорпуса (по  состоянию на 1952 год) составила 26 тысяч  человек.  Поочерёдно  сменяясь, в Корейской  войне  приняли  участие  12  советских  истребительных  авиадивизий, 4 зенитных  авиадивизий, 2 отдельных (ночных) истребительных авиаполка, 2 зенитных  прожекторных  авиаполка, 2 авиационные  технические  дивизии  и два истребительных  авиаполка ВВС  ВМФ (578-й и 781-й). Всего в Корейской  войне  приняло  участие  40 тысяч советских  военнослужащих.  За  три  года  войны (1950 – 1953) советские  лётчики  совершили  около  64 тысяч  боевых  вылетов, приняли  участие в 1872 воздушных  боях (по данным  генерала  авиации Г. Лобова  их  было  2500), в ходе  которых  сбили  1106  американских  самолётов. Ещё  212  уничтожили  наземные  средства  ПВО. Наши  потери  составили  335 самолётов, погибло  360 советских  военнослужащих, из  них -120  лётчиков. Командующими 64-го ОИАК в период (25.06. 1950 - 27.07. 1953) были генерал авиации Г. Лобов  и  генерал-майор Слюсарев.
781 иап морской  авиации ТОФ, в составе  25 экипажей, был  одним  из  последних, направленных  в  феврале  1953 года, по ротации, для  участия в боевых  действиях в Корее. Аэродромом  основного  базирования  стал  для них  приграничный  Мяогоу, использовались  также  аэродромы  Дапу  и  Аньдуня.  Прибыл  только  лётный  состав  полка во главе  с командиром  полка  подполковником  Снопковым  и  начальником  штаба  майором  Линденбоем.  Самолёты  «МиГ-15»  и  инженерно-технический  состав ожидали  уже  на  месте.
Офицеров  полка, как «китайских  добровольцев»,  переодели в китайскую форму, без  знаков  различия. Глядя друг на друга они  невесело  посмеивались – уж  очень  непривычно  выглядели в синих, хлопчатобумажных, мешковатых  френчах  и широких  мятых  брюках. А вместо  привычных  ботинок  или  сапог – мягкие  туфли. Всем  были  выданы  новые  документы: с новой  фамилией и без  фотографий.  Анатолий  Кириллович  Лазарчук  тоже  получил  новое  имя -   Ким То Ли.       
Несколько  лет  спустя, уже  «на  гражданке», работая  в Иманском  РАЙПО, он  проговорился  об  этом, и ещё  долго, в шутку,  его  называли  Толя  Ким.
В плен  попадать было нельзя. У каждого лётчика при себе был пистолет, чтобы  пустить пулю в лоб, при вынужденном катапультировании на вражескую территорию. Им прямо говорили, если что, вы должны себя уничтожить. Около 70 тысяч военных специалистов прошли через Корейскую войну. Но только один случай стал следствием этого приказа. Стельмах  Евгений Михайлович (1923-1951гг), лётчик-истребитель 18-го гв. иап, 303-й иад, сбивший два самолёта противника -  покончил  собой, чтобы  не попасть в плен. Ему  было присвоено звание Героя Советского Союза  (посмертно).
Советские  самолёты  имели  китайские  опознавательные знаки – красная  звезда  в белом  круге. В теории, наши  лётчики  должны  были, находясь  в  воздухе, в радиоэфире вести  переговоры  на китайском  или  корейском  языке  (корейский  был  легче). Они  даже  брали с собой  шпаргалку  с корейскими  командами  в  русской  транскрипции. Привязывали  её шпагатом  на коленку. На учениях  вроде  получалось, а вот  в  первом  же  бою, по привычке, начинали  материться. Да и читать шпаргалку  во время  боя  было недосуг. Приказ  был  ошибочным  и  надуманным, можно  только  представить, к каким  трагедиям  он  мог  привести. Тем  более, что у американцев  уже  давно не оставалось  сомнений в том, кто воюет  с ними в небе  Кореи. Это  был  секрет  Полишенеля.
Американцы, конечно, достойные ученики нациста Геббельса – три года знали, с кем воюют в небе Кореи, и молчали, образно  называя противника «красные дьяволы», либо «коммунисты». А весь мир думал, что это китайские и северокорейские лётчики. Молчали не из благородства, конечно, которому они не обучены были, а из тактических соображений. Хотели  померяться силами, прощупать «русских» - потенциальных  противников, но так, чтоб никто ничего не понял.
 Однополчанин  Анатолия Лазарчука, капитан  Шкалдыков (он  жив и живёт в Крыму), недавно вспоминал, что американцы  периодически  сбрасывали  на  аэродром  листовки  на  русском  языке, в которых  лётчику-перебежчику  за  угон самолёта «МиГ-15» обещали  крупное  вознаграждение  в  100 тысяч долларов.  Уж  очень  им хотелось  заполучить летающий экземпляр  реактивного «МиГа», который  превратил  их  знаменитые  бомбардировщики В-26, получившие  прозвище «Суперкрепости», в «Летающие  сараи» - так ярко  они  полыхали после  обстрела  пушками  наших «МиГов».  На  провокацию, конечно, никто  не поддался. Только  один, да и то северокореец,  перелетел  на «МиГ-15»  на сторону  противника, случилось  это  после войны. 
Уже  в начале  марта моряки  стали  выполнять  первые  боевые  вылеты совместно  с  армейскими  лётчиками, под  их строгим  контролем.  Прикрытие  «морячков»  осуществляли  старожилы  корпуса – лётчики  216-й  и  32-й иад. Какие  же  конкретно  задачи  ставились  командованием  перед  экипажами  781-го полка?
 Главная  задача – это осуществление  круглосуточного  боевого патрулирования  и  охрана  воздушного  пространства  на  северо-западе  страны, между  реками  Ялуцзян  и  Чанджинган.    Это  была  знаменитая  «Аллея  Мигов», наводящая  панический  ужас  на   американцев.                Другой  задачей  было  прикрытие  пограничных  мостов  через  реку Ялуцзян, и коммуникаций                г. Аньдун  от  налётов  американской  авиации. Также  оказывалась  помощь  пилотам  Китайской  добровольческой  армии, как в плане  учёбы, так  и в плане  боевого  содействия - помогали  им в критических  ситуациях.   Пилоты  781-го  полка  действовали достаточно успешно,  доверие  оправдали.
 Обстановка  была  очень  сложной.  Им  предстояло  вести боевые  действия  против  многочисленной  авиации интервентов, использующих  инициативу  нападающей  стороны. Если  брать  в  расчёт  все  истребители, истребители-бомбардировщики  и  бомбардировщики  США,      с которыми пришлось  воевать, то корпус  советских  лётчиков  уступал  им  по  численности  в восемь  раз.  Как  говорил, в начале  Корейской  войны, Трижды Герой Советского Союза,  знаменитый лётчик-ас  И. Кожедуб:  «Нас  было  три  полка, а против  нас – весь  империализм».
Китайские  аэродромы не отвечали  всем  требованиям  современной  войны.  Даже  новые  аэродромы  Мяогоу и Дапу  не имели достаточного количества взлётно-посадочных полос.  Реактивная  техника  требовала  хорошо  оборудованной  аэродромной  сети, оснащённой  радиолокаторами,  пеленгаторами, комплексными  посадочными  системами.   Положение  обороняющейся  стороны  обязывало  советских  лётчиков  длительное  время  дежурить  в кабинах  истребителей, чтобы  успеть  вовремя  взлететь  по  тревоге. В  условиях  влажного и жаркого климата  это  была  настоящая  пытка.
Немалые  сложности  возникали  и  из-за  запрета  ООН  действовать  над  морем, а  также  преследовать  самолёты  противника  южнее  линии Пхеньян – Вонсан.  То есть, наши  самолёты  не  могли  пересекать границу, а вот  американцы  это  делали  постоянно, они  подло  атаковали  советские  самолёты  при  взлёте  и посадке, прямо  на  территории Китая. Вопреки  Кодексу  чести, они, как фашисты, расстреливали  в  воздухе  катапультирующихся  советских  лётчиков.
Вот с таким  противником  воевали   Анатолий  Лазарчук  и его  товарищи  в 1953  году.   
               
В  прицеле  37-мм пушки  советского  самолёта  «МиГ-15» американский бомбардировщик В-29,  известный  как «Суперфортресс» - сверхкрепость. Тот  самый,  с  которого  сбрасывались  атомные  бомбы  на  Хиросиму  и  Нагасаки,  и  планировалась  атомная  бомбардировка  десятков  советских  городов.  Первые  же  воздушные  бои  показали, что эти  «крепости»  вполне  уязвимы,       и  его громкое  название  далеко не соответствует  действительности. Наши лётчики успешно  их сбивали. Это был значительный урон для США, поскольку четырёхмоторный  бомбардировщик  очень  дорого  стоил. К тому же, вместе с самолётом   зачастую  гибли  12 человек  экипажа.               
Конечно, пушки  советских  истребителей  ещё  не  гарантировали  полный  успех  в бою.  Победа  достигалась  правильно  выбранной  тактикой, чётким  управлением  воздушного  боя  и  высочайшим  мастерством  наших  лётчиков. Алексей Толстой в одном из своих очерков писал:          «В воздушном бою нет шаблона. Каждый бой – искусство». И наши лётчики владели им в полной мере. Хотя противник у них был достойный.
Воздушные бои в Корее напоминали международные соревнования двух сильных команд: кто кому больше забьёт? Счёт менялся с переменным успехом, и «игра» закончилась «в ничью» - 1:1.  Хотя  потери американской стороны были в разы больше, чем у наших лётчиков.  Всего, по признанию самих американцев, они  потеряли в Корейской  войне около 4000 боевых  машин.             
               

 Главным  уроком  для  них  стал «чёрный  вторник» - 30 октября  1951 года. В этот день  они  потерпели  крупное  поражение, советскими  лётчиками  было  сбито 16 американских  бомбардировщиков. Это  был  полный  крах стратегической  авиации  США  в целом. В  дальнейшем, проанализировав  возможности  советской  военной  авиации, американцы  отказались  от  планов  нападения  на  СССР  и ведения  воздушной  войны с русскими.  Так  бесстрашие  и мастерство  наших  лётчиков, возможно, предотвратило,  на  тот момент,  начало  Третьей  мировой  войны.
ХРОНОЛОГИЯ  БОЕВЫХ  ДЕЙСТВИЙ  781-ГО  ИАП (МАРТ – ИЮЛЬ 1953 ГОДА):
5 марта. Краткая  запись  в разделе «Боевая  работа» в  Лётной  книжке капитана  Лазарчука : Боевой  вылет на перехват  самолётов  противника в составе  авиаэскадрильи. Маршрутный  налёт – 50 минут. Судя  по  записи, до  боевых  действий  не  дошло. На  самом  деле, это был  памятный  день  для  Анатолия  Кирилловича. Такие  даты  не забываются. С этого  дня для  Анатолия  Лазарчука  началась  новая  война, вторая  по счёту, но не по значению. Перед  ними  был противник, которого ещё  не считали  врагом. Противник, который  имел  численное  и  некоторое  техническое  превосходство.  Противник, которого  надо  было  заставить  уважать  себя.               
В этот день, когда вся страна Советов оплакивала смерть Сталина, советские лётчики ещё ничего не знали. Только на следующий день в Аньдуне состоялся траурный митинг, организованный китайцами, а на аэродроме лётчики провели своё траурное собрание, посвящённое памяти вождя. Везде появились портреты И. В. Сталина в траурных рамках и бумажных венках. Трудно было сдержать слёзы. В душе у многих, конечно, появилась растерянность,  даже страх – что же будет дальше, но лётчики народ особый, виду никто не подал. Они должны были воевать.
 Вскоре  после смерти Сталина началась тайная подготовка переговоров между  воюющими сторонами о заключении перемирия.
9 марта. Три  звена  первой  эскадрильи  781-го полка,  во главе  с командиром  эскадрильи  капитаном  Клочковым  И.Ф., вышли  на дежурное  патрулирование  «Аллеи  МиГов». По  воспоминаниям  ведомого командира, летчика  Антона  Касприка, неожиданно  сверху  на  них  свалились  два  американских  истребителя  Ф-86, и бросились  на  самолёт  Клочкова. Старший лейтенант Антон Касприк  не  растерялся  и атаковал  их, ударив  мощной  пушечной  очередью. Один  из «Сейбров»  взорвался в воздухе. Это  была  первая  победа лётчиков  781-го полка. К сожалению, она  не была засчитана. Не было  подтверждения наблюдателя  с земли, не признали  победу  и американцы.  И так было не раз. Кто-то  сбивает, а кто-то  считает – грустно шутили  лётчики.
В  этот же  день  произошло  ещё  одно крупное  сражение, в котором  участвовали  несколько  истребительных  полков  64-го ИАК.  Было принято решение, 781-й полк в бой не  вводить. В  ходе  боя  было уничтожено  два  самолёта  противника. Но  были  и свои  потери – было  сбито  два наших «МиГа», погибли  два лётчика. В полках  был  объявлен  траур. Погибших  хоронили на Русском  кладбище  в Порт-Артуре.
11 марта.  В этот день  произошло первое  боевое  крещение  Анатолия  Лазарчука  огнём  американских  «Сейбров».   Был дежурный  боевой  вылет  на  перехват  самолётов  противника  в составе  авиаэскадрильи.  Капитан  Лазарчук  был  назначен  ведущим  группы.  И это не случайно, он  был  ветераном  781-го полка, служил в нём  уже 10 лет. Кстати, таких  офицеров в полку  осталось  всего  несколько  человек, состав  полка  тасовали, как карточную  колоду, офицеров  часто  переводили в другие  полки, посылали на фронт, на учёбу, увольняли по разным  причинам. 
Анатолий  Кириллович  был  старше многих  молодых  офицеров по возрасту.  Он участвовал в освобождении северной части Кореи от японских захватчиков в августе 1945 года. Кроме того,    Лазарчук служил в составе полка в пограничном  Сингисю в 1946 - 1949 годах,  знал  здесь  каждую  сопку, каждый  распадок, каждый  поворот  реки и изгиб  береговой  линии. Обладая прекрасной зрительной памятью, он помнил все ориентиры, направления  воздушных  потоков  на  разных  высотах, угол  падения  солнечных  лучей. Он  ничего  не  забыл.  Это был  бесценный  опыт.
14 марта. День  выдался  трудный. Первый  вылет  группы  капитана Лазарчука  в  составе  шести  самолётов «МиГ-15» против  шести «Сейбров», которые  летели  со  стороны  Жёлтого  моря.              Бой  длился 40 минут. Используя  свои  преимущества  на больших  высотах, лётчики 781-го вынудили  американцев  повернуть  назад.
В тот же  день им  предстоял  ещё  один  боевой  вылет  на  перехват  противника, в составе  третьей  эскадрильи. И снова  силы  были  равные: восемь «МиГов»  против  восьми  «Сейбров».  Капитан  Лазарчук  открыл  стрельбу по противнику. Один  Ф-86  задымился, но не  упал, по-видимому, дотянул до своего  аэродрома  под  прикрытием  остальных  «Сейбров».
28  марта. Полк  несколько  раз  поднимали  по  тревоге.  В  результате  мелких  стычек лётчиков  полка  с американскими истребителями, был  сбит Ф-86. Отличился  капитан  Луковников В.Д..     Мы  потерь  в этих  боях  не имели.  Это  была  первая  официальная  победа, которую  записали  на счёт  781-го полка.
29 марта. Был  крупный  бой. В нём  участвовали  лётчики  32-ой дивизии и 781-й  полк морских  лётчиков. Весь  день  в  районе  Супхун  ГЭС  шли  воздушные  бои  мелких  групп истребителей  с  обеих  сторон. Ни  потерь, ни  побед  одержано  не было.
В  другом  бою  сошлись  группа  «МиГ-15»  из  781-го полка  и группа «Сейбров».  В  этом  бою  капитан  Попов Н.И. сбил  один  самолёт  противника, но и американцы  не остались  в  долгу: был  сбит  самолёт  капитана  Ильиных, который  спасся  на  парашюте.
Как  проходил  этот бой, рассказал  пилот  781-го иап  Сажин  Вадим  Петрович, участник  этого вылета: «Вылетели  мы  тогда тремя  группами. Впереди  две  шестёрки «МиГов»  во  главе с майором  Бакарась, а позади  шла  восьмёрка  машин  из  состава третьей  эскадрильи  (прим.: в этой  группе  находился  капитан  Лазарчук).  Шли  вдоль  побережья  залива, на высоте  11000 м. Я видел «Сейбры» в заливе, они  блеснули  на  солнце, но их  манёвр  не  удалось  увидеть. Справа от меня вижу пару «МиГов» - это Ильиных  со своим ведомым.  Они  не видели  противника – сильно  слепило  солнце.  Я предупредил  их  об  опасности, но было уже поздно. Ведущий  Ф-86  открыл  огонь. Самолёт  Ильиных  загорелся. Сам  он  катапультировался  на  высоте  11000 м,  в  бессознательном  состоянии,  т.к. осколки  перерезали  ему  ремешки  кислородной  маски. Пара  капитана  Попова, с ведомым  Боровинским,  завязала  бой  с  «Сейбром»,  сбившим  машину Ильиных. «Сейбр»   окутался  разрывами снарядов и начал  падать.  Мы с майором  Бакарась  ушли  вперёд.  Боровинский  оторвался  от  ведущего, и ему  одному  пришлось  отбиваться  от          Ф-86. Его  долго  преследовали. В результате  он  сел  на аэродроме  китайцев, а не на своём».
Вторая  группа, из  восьми  самолётов  третьей  эскадрильи, тоже  вела ожесточённый  бой.  Однако  сбить  им  американцев  не  удалось.  У них  заканчивалось  топливо  в баках. Капитан  Лазарчук  еле  дотянул  до  аэродрома.  Итог  этого  боевого дня, как в футболе, 1 : 1 -  боевая  ничья.   Лётчики  32-ой  дивизии потеряли  два самолёта.
7  апреля.  Американцы  предприняли  новый  налёт  бомбардировочной  авиации  вглубь «Аллеи  МиГов» под  прикрытием  «Сейбров».  На  его  отражение  была  поднята  по  тревоге  32-я авиадивизия  и 781-й  истребительный  морской полк (216  иад  осталась  в  резерве).  Однако,  обнаружив с помощью  постов РЛС подход  наших  самолётов, американцы ушли в залив, не  приняв  боя.  Произошло  лишь  несколько  боёв  с «Сейбрами»  из  заслона. 
Особо  отличились в этот день обе  эскадрильи 781-го полка. 22 экипажа под  командованием  подполковника  Снопкова Н.Д., в 20  км  к северо-востоку от г. Сенсен, вступили в бой против истребительного  «заслона» американцев - 16 самолётов Ф-86. В  этом  бою, проходившем  на  высоте 2000 м на вертикалях, благодаря четкому  взаимодействию и взаимной  выручке,  удалось  сбить один «Сейбр», остальные самолёты  противника, рассыпав  строй, ушли  в  сторону  Корейского  залива. Победа  над  сбитым  самолётом  принадлежит старшему  лейтенанту  Боровинскому  из первой  эскадрильи. Бой  продолжался  55 минут.
12  апреля. В этот день обе  эскадрильи дважды  поднимали  по  тревоге. Запись  в Лётной  книжке капитана Лазарчука А. К.: «Вылет  на перехват  самолётов противника в составе  авиаэскадрильи». Первый  бой  длился 36 минут. Второй – 20 минут. Подробности стычки  неизвестны. Такая же запись в этот день сделана в Лётной книжке капитана Семёнова Д. В. из первой эскадрильи.
15  апреля. Выдался  тяжёлый  день. Первый  боевой  вылет в составе эскадрильи на перехват  самолётов  противника длился  35 минут. Капитан Лазарчук шёл ведущим группы. Американцы, видя численное превосходство  русских, предпочли  не вступать в бой, ушли в залив.
Второй  вылет по  тревоге  закончился воздушным  боем группы Анатолия Лазарчука против  десяти «Сейбров». Это  был  опасный  момент: шесть наших  «мигов» против десяти американских Ф-86.  Бой  длился  40  минут. Нашим лётчикам  не удалось подбить противника. Своих  потерь  тоже  не было.
16 апреля. Рядовой вылет  по  тревоге на перехват  самолётов  противника. Анатолий  Лазарчук – ведущий группы в составе третьей эскадрильи. Короткий бой 28 минут. Обычная боевая работа. 
18 апреля. Стандартная запись в Лётной книжке: «Боевой вылет на перехват самолётов противника  в составе АЭ. Ведущий  группы». Бой длился 45 минут.
20 апреля. В Лётной книжке сделано две записи. Третья эскадрилья в этот день дважды вылетала на «Аллею Мигов». Один бой длился 34 минуты, второй был совсем коротким – 15 минут. Погоняли «сейбов» и вернулись обратно. Даже стрельбу не открывали.
21 апреля. Вылет 781-го иап в составе сил  корпуса. Боевая  задача: отражение истребителей-бомбардировщиков (Ф-84 Г) противника, прорывавшегося к мостовым  переходам через Ялуцзян. Лётчиками корпуса  было сбито  несколько «Тандерджетов». Отличился командир соседнего 878-го иап, подполковник Дронов С.Д.
22 апреля. Боевые  действия корпуса в «Алее МиГов». Отличились  лётчики 781-го иап ТОФ. Старший  лейтенант Василий  Каменщиков сбил один «Тандержет», пилот  которого Джозеф Зейглер  катапультировался, но пропал  без  вести. Был  подбит ещё  один  самолёт  американцев, кем  именно  не установлено. Он задымился, стал снижать  скорость и разбился в р-не Вонсана.
23 апреля. Вылетали по тревоге в составе эскадрильи дважды, на перехват рвущихся к границе  самолётов  противника, капитан Лазарчук – ведущий группы. Один бой длился 34 мин., второй 46 мин. Приборы  самолёта точно фиксировали время.
25 апреля. В это раз соседи «прозевали». К Аньдуню прорвались американские  штурмовики. Первая и третья эскадрилья были подняты по тревоге. Совместный бой был недолгим -29 минут. Один штурмовик был подбит и стал снижаться. Приказа преследовать его не поступило. Он ушёл за линию Вонсана (Гензана). Запись об этом  вылете имеется в Лётных  книжках  капитана Семёнова  и капитана Лазарчука.
 1 мая 1953 года.  Лётчики третьей эскадрильи получили кратковременный отпуск для отдыха в Порт-Артуре. Весна была в разгаре. Город благоухал цветущими садами. Надев гражданский костюм, они гуляли по красивой набережной, заходили «почифанить» в маленькие харчевни. Трудно было поверить, что совсем рядом идёт кровопролитная война, и гибнут люди.
7 мая. Снова Мяогоу. Рёв  двигателей  самолётов, тревожное  завывание сирены, дежурство в душной  кабине «МиГа». И снова, знакомая до боли, «Аллея Мигов». Снова бой.
8 мая.  Это была  тяжёлая  пятница. С утра  шёл  затяжной  дождь. Китайцы  утверждали, что 1953 год – это Год  Водяной Змеи, значит,  будет  много дождей. Так и случилось -  трудная  метеорологическая  обстановка  очень  осложняла  нашим  лётчикам выполнение боевых  заданий. Американские  ВВС имели всепогодную эскадрилью, технически лучше  оснащённую. Они  «не ждали с моря  погоды», и под  прикрытием  дождя,  совершили налёт на аэродром Мяогоу.
 На лётном поле  рвались тяжёлые  бомбы, небо давило невыносимым гулом реактивных самолётов – наших и американских. Да ещё оглушала пулемётная  стрельба. Фанзы и деревья   содрогались от взрывов. В бой вступили обе эскадрильи 781-го иап. По записям в Лётной книжке капитана  Семёнова, бой был короткий, всего 14 минут.  Отбомбившись, штурмовики Ф-84 быстро сбежали в залив Жёлтого моря. Вторая  запись свидетельствует о преследовании самолётов противника на перехват в составе АЭ. Такая же запись есть и в Летной книжке пилота Лазарчука. Значит, воевали  вместе. В боевой сводке полка сведений о потерях  нет.

10 мая. Боевой  вылет в составе АЭ на борьбу со штурмовиками противника ведущим группы АЭ. После  боя  отрапортовали: «Сбить противника не удалось. Своих потерь нет».
13  мая. В районе  г. Ансю  произошло  несколько стычек лётчиков  корпуса с американцами из 51 истребительного корпуса. Бой  закончился  неудачно для  наших  лётчиков. Был  сбит самолёт капитана Батракова Н.Д.  из  221-го иап. Пилот катапультировался и остался  жив, полк потерял  боевую  машину. А вот  лётчику 781-го полка  старшему  лейтенанту Каменщикову  Василию  Георгиевичу не повезло – он  погиб в воздушном  бою с Ф-86. Вечная  ему  память.  Его сбил капитан Джозеф Маконолл, лучший  ас  51-го американского корпуса.
14 мая. Снова бой со штурмовиками в составе  авиаэскадрильи. Капитан Лазарчук – ведущий группы звена. Несмотря на ведущиеся  переговоры о заключении перемирия, американцы  до последнего дня  войны  продолжали налёты  штурмовой и бомбардировочной  авиации, стремясь  нанести как можно больший материальный ущерб северокорейцам и Китаю, надеясь, что они «век после этого не оправятся»
18  мая. Ночной  вылет эскадрильи против штурмовиков противника. Бомбардировщики-истребители F-51 «Мустанг», которые предназначались для действия в ночное время, окрашивались в чёрно-зеркальный цвет, на килях  несли эмблемы своих подразделений, были вооружены шестью пулемётами. Задача наших лётчиков была нейтрализовать их действия, не допустить бомбардировки стратегически важных объектов.               
В июне 781-й полк по техническим  причинам временно, на один месяц,  был переведён для базирования на аэродром Дапу.  Это был самый «нехороший» аэродром, не любимый лётчиками. Он располагался между гор, потому локаторы, практически, не ловили приближение «чужаков». Обычно, американцы его блокировали, когда наши группы взлетали  или  садились. Июнь месяц оказался «чёрным июнем» для 781 полка. В районе аэродрома было сбито шесть самолётов полка, погибло четыре лётчика.
 1 июня.  В лётной  книжке Анатолия Лазарчука в этот день было сделано две лаконичные записи: «Перелёт с другого аэродрома (который занял 18 минут)». И ещё одна: «Боевой  вылет на борьбу с истребителями «заслона» противника в составе АЭ». В другой строке отмечено, что бой проходил  с шестёркой самолётов Ф-86, на высоте 13500 м,  в течение 60 мин. (это рекорд  по высоте).               
В этот день американцы  предприняли  крупный  налёт  в район  Хитхен – Ансю. В  отражении принимали  участие  соединения 32-й и 216 иад, которые  взяли  на  себя  «сейбры»  передового  заслона. 781-й  иап ТОФ, который  рано  утром стартовал с аэродрома Аньдун, прорвался в район налёта истребителей-бомбардировщиков Ф-86Ф-25, из  состава  18-го американского  авиакорпуса. Одновременно,  со  стороны  залива в район Ансю  вышла  армада  штурмовиков, под  прикрытием  «сейбров» из  4-го американского корпуса. Они  шли  на разных  высотах  12000 – 13000 м.  В этом  бою лётчик 781-го полка старший  лейтенант Найдёнов  сбил  один  из  истребителей противника, а ещё  одному   были нанесены  серьёзные повреждения. Отличился командир  эскадрильи  капитан Клочков И.Ф., он  подбил  штурмовик (к сожалению, победу  ему  не засчитали).
Но и полк  понёс  большую  утрату – из  боя  не вернулся  старший  лейтенант Тимошин  Василий  Степанович. Он  был  сбит  капитаном Лонни  Мур из  335-й аэ  4-го американского корпуса.
4 июня. В этот день велось несколько боёв местного значения. 781-й иап вылетел в составе корпуса. В ходе воздушного боя был сбит английский лётчик Джон Кинг, проходивший боевую стажировку в Корее. Американцы  тоже потеряли два самолёта Ф-86Ф-30 ( новейшая модификация «сейбров»). Один из них был сбит старшим лейтенантом  781-го полка  Найдёновым. Но ему, как это часто случалось, тоже  не засчитали эту победу.
 В 40 – 50-е годы использовалась очень сложная система подтверждения сбитых самолётов: плёнки фотопулемётов (а они часто были некачественные), подтверждение военных и гражданских наблюдателей, объяснения командира эскадрильи и самого лётчика, которые не всегда совпадали. Потому победы  делились на «достоверные»  и  «возможные».
5 июня. В этот  день третья  эскадрилья участвовала в  двух боях. Первый бой длился 55 минут на высоте 13000 м., второй – 39 минут на высоте 7000 м. Запись  в Лётной  книжке пилота  Лазарчука: «Боевой  вылет на  прикрытие  посадки своих  истребителей. Воздушный  бой  с  четвёркой Ф-86. Стрельба  безрезультатно».
 Это был  самый  тяжёлый день июня, который запомнился Анатолию Кирилловичу навсегда. Трагедия произошла в районе аэродрома Аньдун. При заходе на посадку, со стороны залива были  атакованы «сейбрами»-охотниками лётчики звена старшего лейтенанта Кучеренко Е.П. Восемь  самолётов Ф-86 против наших  четырёх «МиГов». Сразу  был сбит ведомый командира, старший лейтенант Царенко Владимир Фёдорович. На высоте 500 м он катапультировался, но не хватило высоты для раскрытия парашюта, и лётчик погиб. Кучеренко  удалось сбросить  подвесные  баки и обстрелять одно звено «сейбров», но в этот момент был повреждён и загорелся его самолёт. Кучеренко катапультировался и остался цел.
 Оба самолёта были сбиты американцами из 4-го иакр. Их  преследовали капитан Лазарчук А.К.  со своим ведомым. Атака была   неудачной. Но всё-таки двое из них не ушли от расплаты. Их  над  Аньдунем сбила  пара капитана Федотова Ф.П. и старшего лейтенанта Куцыгина А.И..  Полк  понёс  тяжёлые  потери.
 Куцыгин  Аркадий  Иванович, пилот 781-го иап ТОФ, считается  самым результативным лётчиком полка. На его счету было четыре победы в воздушных  боях:  два сбитых «Сейбра» и ещё два подбитых, т.е. повреждённых. В эпоху  реактивной авиации, асами стали считаться лётчики, сбившие не менее пяти самолётов противника. Они получали звание Героя Советского Союза. В Корейской компании победы  были записаны 347 лётчикам, причём 52 из них стали асами.   А вот в Отечественную войну, чтобы стать асом, надо было сбить на  поршневом истребителе не менее 12 вражеских  самолётов.
 В этот день, в другом  бою с «Сейбрами»  погиб ещё один лётчик, старший лейтенант Пушкарёв Борис Владимирович. Тот самый Борис Пушкарёв, единственный, оставшийся в живых из звена капитана Белякова, погибшего во время американской провокации 18 ноября 1952 года. Ему  было всего 29 лет. Любимец  полка: всегда  весёлый, открытый, жизнерадостный. Он отлично  играл в шахматы, великолепно катался на коньках, любил хоккей. В китайском Порт-Артуре  появилась  ещё одна русская  могила.
7июня. Капитан  Лазарчук  вылетал с аэродрома  Дапу  в составе  авиаэскадрильи  на  борьбу  с истребителями  «заслона» противника. Бой   был  тяжёлый, проходил на высоте 13000 м. Длился 60 минут. К сведению: одной  заправки  бака  хватало  на 1 час 20 мин.  полёта. Было ещё два подвесных  бака по 400 л каждый. Но в ближнем  бое дополнительные  баки часто не использовались, либо сбрасывались лётчиками, как балласт. Были случаи, когда  наши «миги»  разбивались, не долетев  до  аэродрома, из-за того, что заканчивалось  горючее.
10  июня. Снова боевой вылет на прикрытие посадки своих  истребителей. Капитан  Лазарчук принял  бой звеном с четвёркой «сейбров». На  аэродром  Дапу, на посадку заходил лётчик  781-го полка, капитан  Василий Баландин. Сбит был  Ф-86 при снижении: шасси  выпущены, щитки  (тормоза) открыты, самолёт в такой момент  беспомощен. Пилот  катапультировался  и сумел спастись на парашюте.  При этом он  получил  перелом  плечевой кости, вывихнул  шейные позвонки. Самостоятельно передвигаться не мог. Его  подобрали китайцы и на носилках несли до самого аэродрома Дапу – почти 20 км бегом. Командир полка, подполковник Снопков в награду выдал им, из своих запасов, один миллион юаней. Для китайцев это были большие деньги.
 Американцы, как их  орланы-стервятники, постоянно  дежурили на подлёте  к  аэродромам  Мяогоу и Дапу, где  не было  прикрытия  полков ПВО и аэродромных  пеленгаторов.  Они знали  конструктивный  недостаток «мигов» - их плохую  маневренность на низких  высотах. Кроме  того «сейбры» заходили с запада, со стороны  залива, из-за всегда  яркого солнца  они  были  не видимы для наших  лётчиков. Поэтому при посадке на  аэродром советские самолёты  были лакомой  добычей противника.
29  июня. Дежурный  боевой  вылет  на  прикрытие  объекта  от  ударов  штурмовой  авиации противника  в  составе третьей  эскадрильи. В воздухе  находились  26 минут.               
12  июля. Капитан  Лазарчук, ведущий  группы из шести «МиГов», вылетел с аэродрома Мяогоу. Было обычное боевое  дежурство на «Аллее истребителей», когда по рации была объявлена боевая тревога. В район аэродрома  Аньдун прорвались группа Ф-86. Летели на большой высоте. Локаторы РЛС засекли «чужаков». Но зенитки полка ПВО 64-го корпуса не могли  их достать на такой высоте. В это время на посадку на аэродром  Дапу заходил капитан Белов Виктор Михайлович. Самолёт  был  подбит на небольшой высоте и врезался в землю. Пилот погиб. Вместе с ним в это время заходили на посадку пара: старший лейтенант Иван Иконописцев – старший лейтенант Вадим Сажин. Но у обоих кончилось топливо, топливомеры были на нуле. Они видели, как горел самолёт Белова, но помочь ничем не могли.
В то же самое время, первая  эскадрилья, поднятая по тревоге, также вылетела на прикрытие  объекта – аэродром  Аньдун. Завязался воздушный бой, который длился 30 минут. Капитан Семёнов открыл  стрельбу по противнику. Результат был отличный, был сбит один «Сейбр». Всего на счету Дмитрия Николаевича было три победы: два сбитых Ф-86, один повреждённый.
19  июля. В этот  день лётчики 781-го полка участвовали  в одном воздушном бою, не очень  удачном для них. Первая  эскадрилья  вылетела на отражение налёта  штурмовиков Ф-84.  Завязался воздушный бой. По записям в Лётной книжке капитана  Семёнова, бой оказался нелёгким, длился в течение часа. На  помощь им пришла третья эскадрилья полка. Однако, со стороны  залива,  выскочила  незамеченной пара Ф-86 и атаковала машину  старшего лейтенанта Луговцова. Самолёт был  подбит, пилот катапультировался на высоте 11000 м. Американцы  пытались  атаковать его повторно, открыв на него охоту. Но пара  старшего лейтенанта Иконописцева и его ведомого старшего лейтенанта Сажина вступила с ними в бой. Луговцов благополучно  приземлился возле  Аньдуня.
А дальше со штурманом 781-го полка произошла почти анекдотическая история, которая могла закончиться трагически.  Как известно, наши лётчики носили китайскую форму, поверх которой надевали кожаные куртки (за облаками-то  холодно). И на земле было трудно  определить, американский это лётчик или советский. Китайцы  отличали их по обуви: если в сапогах – значит свой, если в ботинках – ненавистный янки. А старший лейтенант Евгений  Луговцов в этот день  надел ботинки, и это сыграло с ним злую  шутку. Его схватили  китайцы, связали, изрядно поколотили. Кроме  того у него был  повреждён позвоночник во время катапультирования, потом он  долго ходил  забинтованный в гипс. Старлея  спасли  проезжающие  мимо советские зенитчики. Услышав знакомую ненормативную лексику, отобрали его у китайцев и отвезли в госпиталь.
ПОЛЕЗНАЯ  ИНФОРМАЦИЯ:
Следует  отметить, что США  всегда на первое место ставила заботу о гражданах своего государства. В связи с тем, что в период Корейской полицейской операции (США  официально  не объявляли войну КНДР), возросло число пропавших без вести, сбитых американских пилотов, Министерством обороны  США  была создана специальная аварийно-спасательная служба эвакуации. Использовалось принципиально новое средство, которое позднее получило у нас название – вертолёт.
 Для захвата такого вертолёта,  нашей разведкой была разработана  целая  спецоперация в районе Гензана. 7 февраля 1952 года она была осуществлена под руководством военных советников А. Глухова и  Л. Смирнова. По результатам успешной операции они были награждены Орденами Ленина. А ещё  в Советском  Союзе через  несколько  лет появились  вертолёты, которые вначале  использовались  в  Гражданской  авиации, и только в конце 70-х  - в военной. Военные  вертолёты новой конструкции широко использовались в Афганской  войне.
20 июля. Лётчики  64-го ИАК одержали в небе Кореи свои  последние победы в этой  войне, проведя с американскими лётчиками последние воздушные бои. В это день  лётчики вылетали на прикрытие  важных стратегических объектов, в район Супхун ГЭС и Аньдуня.
Отличились  лётчики 781-го иап ТОФ, которые в составе  восьмёрки «МиГ-15», под  командованием зам командира  полка майора  Бакарася П.П. вели бой на прикрытие  железнодорожного моста через реку Ялу, в районе Аньдун – Синыйджу. Уже на взлёте  их  атаковала большая группа Ф-86. Сбрасывая ПТБ (подвесные  топливные  баки) на бреющем полёте, лётчики полка  вступили в бой с «сейбрами». Огонь по противнику открывался с дистанции 500 – 800 м. В результате, находясь в невыгодных для себя условиях, но благодаря своевременной  информации с КП  полка, проявив  хорошее взаимодействие звеньев и пар, морские  лётчики добились  победы  над  противником. Действуя  смело, дерзко, настойчиво они  сбили  два Ф-86, и ещё  один  был  подбит. Отличились в этом  бою командир  третьей  эскадрильи  майор Чирков А.Н., старший  лейтенант Шерстнёв З.М., а также  капитан Клочков И.Ф., подбивший  один из «сейбров».  Отрадно и то, что в этом бою наши  лётчики потерь не имели.
21 июля. Боевой  вылет малыми группами из шести самолётов, в составе АЭ, на прикрытие объекта. Привычное патрулирование по знакомому маршруту. Воздушных  стычек не было.
Это было последнее боевое дежурство 781-го иап. В последующие  пять дней сильнейший  циклон  накрыл юго-западную часть  побережья Жёлтого моря. Полёты  были  невозможны ни для русских, ни для американцев. А в тот день, когда  закончился циклон – закончилась и война для  советских  лётчиков, точнее, затянувшаяся спец командировка по выполнению Правительственного задания.
27  ИЮЛЯ  1953 г. в  ПАНЬМЫНЬЧЖОНЕ БЫЛО  ПОДПИСАНО  СОГЛАШЕНИЕ  О  ПЕРЕМИРИИ ВСЕХ  СТОРОН и ОБМЕНЕ  ПЛЕННЫМИ. ГРАНИЦЕЙ,  de fakto, ПРИЗНАНА  СУЩЕСТВОВАВШАЯ  НА  ТОТ МОМЕНТ  ЛИНИЯ  ФРОНТА (38-Я ПАРАЛЛЕЛЬ). ТОЕСТЬ, ПОБЕДИТЕЛЕЙ В ЭТОЙ «СТРАННОЙ» ВОЙНЕ  НЕ БЫЛО. ЗАТО ЛЮДСКИЕ  ПОТЕРИ В ЭТОЙ «МАЛЕНЬКОЙ» ВОЙНЕ БЫЛИ  НЕМЫСЛЕННО  БОЛЬШИМИ – МИЛЛИОНЫ  ТРУПОВ и РАЗОРВАНЫЕ в КЛОЧЬЯ ГОРОДА  и  СЁЛА  СЕВЕРНОЙ  КОРЕИ. 
 К сожалению, не знаю, какие чувства испытывал Анатолий Кириллович Лазарчук в эти дни. Радость. Разочарование. Неудовлетворённость???
Подводя  черту  в своём  рассказе об участии Анатолия  Кирилловича Лазарчука и его полковых  товарищей в Корейской войне, хочу отметить, что эти сведения достоверные, основанные на записях Лётной книжки пилота Лазарчука, приказах  и  донесениях командования 781-го полка и 64-го ОИАК. Использовались карты военных действий, фотографии  и воспоминания ветеранов  полка и их, уже взрослых детей, на интернетовских форумах и в личной  переписке, материалы официальной истории и современная художественная  литература, и многое другое. Над этим материалом я работала год, правда, с большими перерывами.
Хочу  заверить тех, кто будет  читать эту  удивительную  биографию рядового пилота двух  войн, что события эти не полные, они  не раскрывают всей полноты военных  действий, каждодневных  тягот  военной  жизни, неудобств быта, ежедневного риска, смертельной  опасности. К сожалению, мне удалось собрать лишь  небольшой материал об  участии советского офицера Лазарчука Анатолия Кирилловича в боевых  действиях. А ведь  кроме боёв, ещё  были боевые  дежурства – «день через день», которые  не вносились в Лётную  книжку. Изматывала  также бессоница, общая усталость, тревога  о доме. Война  была  «секретной», поэтому  письма  родным  писать  было  запрещено.
1953 ГОД. УНАШИ. (ИЗ  РАССКАЗОВ  ОЛЬГИ  ЯКОВЛЕВНЫ  ЛАЗАРЧУК):
Письма  привозили лётчики, сменившиеся  по ранению или по болезни. Задавать вопросы  вернувшимся лётчикам категорически  не разрешалось! Тогда  жёны  офицеров шли  на маленькую  хитрость: они  поджидали их, приехавших, на  улице, на просёлочной  дороге, на тропинке, чтобы  посмотреть  прямо в глаза, не говоря  ни  слова, про себя  спрашивая: «А мой  муж  жив?». Если, не отводит взгляд и смотрит  прямо в лицо, значит – ЖИВ! А если отвёл  глаза, и смотрит вниз, в землю, то становилось страшно – неужели, ПОГИБ.
 Опустел  военный  городок  Унаши.  В нём почти не осталось  мужчин. Только  женщины  и  дети, подрастающие  без  отцов. Сколько  же  выдержки  и  терпения  проявили жёны лётчиков-интернационалистов, воевавших  в  Корее.  Как  тяжело  было ждать пять  месяцев в полной  неизвестности, глядя  на  пустое лётное  поле.         
 Невольно  вспоминается фильм «Чистое небо», режиссёра Гр. Чухрая. Помните, там жена  лётчика, каждый  раз, когда  муж уходил  в полёт, ждала его посадки у ограды лётного поля. А потом садилась в такси, и уезжала домой. Трудная  история беззаветной, всепрощающей и всё понимающей  любви. Наверно, в этом и заключается  женский  героизм. Во всяком  случае, так было в те времена.
 По фамильный список тех, кто служил в 781 полку в период Корейской войны, я  приведу в Приложении. Однако, этот список не полный. Я не смогла точно установить, кто воевал в третьей эскадрильи, кто летал  ведомым у пилота Лазарчука, а значит, помог ему выжить. Многое  зависело  от  слётанности  пары  истребителей  в  звене. Два  опытных  пилота, практически, неуязвимы в ближнем  бою. Один  атакует, а второй  прикрывает. Кто же  это  был?  Неизвестны фамилии  техников, мотористов, механиков. Всем  им  низкий  поклон и благодарность от детей и внуков. Ведь и их каждодневный труд, высокий профессионализм был  залогом победы  и  жизни.   
65 лет, жизнь целого поколения, отделяет от нас тех отличных русских парней, умевших жить, драться за идеалы своей страны, любить и умирать, как настоящие мужчины. Чувство товарищества, боевого и человеческого братства было у этих людей в крови.
Судьбы лётчиков-истребителей во время  войны  складывались  по-разному. Одни  становились  прославленными асами, получали  награды  и  продвигались  по  служебной  лестнице, другие были  рядовыми  тружениками  войны, но именно  они  вынесли на себе основную  тяжесть войны  в воздухе. По  официальным статистическим  данным, 80 % пилотов, принимавших  участие  в  воздушных боях,  не имели  на  счету  сбитых  самолётов  противника. Но  это не умаляет их  достоинства,  профессионализма, лётного  мастерства и личного мужества.               
И ещё  хочу  признаться, что окунувшись в историю  40-50 – годов, я в другом свете увидела хорошо знакомых, родных  людей, их  друзей  и сослуживцев. И поняла  главное: тогда  не время  было героическое, а люди были  особенные – способные  на героические поступки. Это когда  наступает  момент  истины – и человек в доли секунды принимает решение (скорее даже подсознательно) кем быть: трусом или выполнить свой долг. И я из  нашего  сегодняшнего  далека, горжусь ими! Восхищаюсь  ими! И сожалею, что не смогла сказать им об этом в той жизни. Могу  только  молиться  «за упокой  души»…
ПОСЛЕДНИЙ  ДЕНЬ  ВОЙНЫ (РАССКАЗ  ЛЁТЧИКА 781-го  ПОЛКА САЖИНА ВАДИМА ПЕТРОВИЧА):
«Война закончилась в Корее 27 июля 1953 года в 00 часов. Мы об этом знали уже  накануне. Интересный был день - 27 июля. До полудня  мы не летали, была низкая  облачность, потом появились в облаках разрывы. Мы сидели в беседках, курили, обсуждали, как у нас сложится жизнь после войны.  В этот момент я заметил в разрывах облаков два Ф-86.  Дал команду: «Воздух!». Однако все подумали, что это шутка. Но эта пара «Сейбров» зашла на аэродром и дала несколько очередей из пулемётов  по нам, и по самолётам. После этой стрельбы в курилках оказалось пусто – попрятались, кто где. Никто не пострадал, да и самолёты не получили повреждений. «Сейбры», видимо, просто дали праздничный салют в честь окончания войны и таким образом поздравили нас с её окончанием. В тот день  были  вылеты, но без воздушных боёв, каждая  сторона предпочитала не рисковать в последний день войны. Вечером был  соответствующий праздничный  ужин. Так  закончилась для нас эта война».
За  праздничным обедом, по русской  традиции, второй  тост был за  тех, кого уже  не было с ними, кто погиб в этой, всё-таки чужой,  войне -  вспомнили  поимённо:
КАМЕНЩИКОВ  ВАСИЛИЙ  ГРИГОРЬЕВИЧ                ТИМОШИН  ВАСИЛИЙ  СТЕПАНОВИЧ                ЦАРЕНКО  ВАСИЛИЙ  ФЁДОРОВИЧ                ПУШКАРЁВ  БОРИС  ВЛАДИМИРОВИЧ                БЕЛОВ  ВИКТОР  МИХАЙЛОВИЧ       
Потери  781-го иап в Корейской  войне составили 9 самолётов и 5 лётчиков.
 ОНИ  ОСТАЛИСЬ  ЛЕЖАТЬ В  ЧУЖОЙ  ЗЕМЛЕ,  НА ТЕРРИТОРИИ   ЛЯОДУНЬСКОГО  ПОЛУОСТРОВА,  НА  БРАТСКОМ  КЛАДБИЩЕ  В  ПОРТ-АРТУРЕ (ЛЮЙШУНЬ).
 На  боевом  счету  полка, дислоцировавшегося  на  аэродромах Аньдун, потом Мяогоу  и  Дапу, было  по  достоверным  данным - 12 сбитых  и  7  повреждённых  самолётов противника (один Ф-84 «Тандерджет», остальные Ф-86 «Сейбры»).  По подсчётам И. Сейдова, автора книги «Красные  дьяволы» в небе  Кореи», побед  было больше.  Некоторые  победы  «морских» лётчиков,  в совместных  боях, записывались на счёт других  подразделений.
 Всего было совершено 416 боевых  вылето-экипажей (т.е. каждый лётчик  полка участвовал в боях 12-16 раз), и проведено 148  воздушных  сражений. В целом  результативность боевых  действий 781-го полка, по сравнению с другим – 578-м полком  морской  авиации, был  гораздо  выше.  Такая вот «корейская бухгалтерия».
Известно, что за успешное выполнение правительственного задания в Корее  (1950 – 1953 гг), Орденами,  медалями и Почётными Грамотами  были награждены 3504 военнослужащих 64-го ИАК, и 35 лётчиков были удостоены высшей награды – звания Героев Советского Союза (в секретном порядке, без публикации в печати). Награждение, в основном, производилось в 1955 году. Официального списка награждённых  лётчиков 781-го полка за Корейскую военную компанию нет.
А ещё  мы с вами  не  нашли  ответ  на  вопрос: «Нужна ли была  нам  Корейская  война?»
В постсоветское  время, когда «свобода  слова» переросла  во вседозволенность, появилось племя корыстных  коньюктурщиков,  недалёких «неопатриотов, продажных либералов, которые оплёвывали историю России, очерняли  все  её многовековые достижения. В том числе, осуждали и участие советских лётчиков в этой «неправильной» и незаконной, по их мнению, войне. Мол, только лишние жертвы. А вот ветераны Корейской войны считали иначе. Уже в постсоветское время, через  призму  времени и череду политических катаклизмов, произошедших с нашим государством, они  видели нашу  правоту.
Во-первых, даже  если  отбросить  «непонятное  сегодня понятие» - интернациональная помощь и неосуществившуюся (не хочу употреблять слово «утопическую) мечту о всеобщем коммунизме, то  тогда жизненно  важными становятся геополитические и политические мотивы – необходимость защиты интересов СССР вблизи своих границ.
И они это сделали! Наши лётчики переломили ход Корейской войны, не дав американцам захватить весь Корейский полуостров и выйти на наши границы в Приморье. Удалось вернуть границы 1945 года на 38-й параллель.
Во-вторых, противостояние с США дало толчок военно-технологического развития нашей авиации.  Произошла эффективная обкатка реактивной техники в боевых условиях. Параллельно велось её усовершенствование и доработка. После Корейской  войны она  становится лучшей в мире.
Также  совершенствовалось лётное мастерство советских лётчиков. Через «корейскую операцию», благодаря ротации воинских частей, прошло около 26 тысяч пилотов-истребителей реактивных самолётов. Это был новый уровень даже для асов Великой Отечественной.
Обе  стороны – участницы войны, переходили к новой тактике ведения воздушных боёв, применительно к реактивной технике. И советские лётчики, кто бы что ни говорил, а статистика – вещь  упрямая, оказались победителями. Американцы потеряли в разы больше самолётов, чем русские. В конечном  итоге, результаты той войны охладили генеральские головы в США, отодвинув  угрозу  Третьей мировой войны для нашей  страны на многие десятилетия. А это – главное.  Низкий поклон нашим ветеранам.
«БЕГ  ВРЕМЕНИ  НЕУМОЛИМ. ВЕТЕРАНОВ  «ГОРЯЧИХ  ТОЧЕК»  «ХОЛОДНОЙ  ВОЙНЫ» ПОЧТИ  НЕ ОСТАЛОСЬ. НО  ПОКА  БУДЕТ  ЖИВ  ХОТЬ ОДИН  ИЗ  НИХ, ОНИ  БУДУТ  СВЯТО  ПОМНИТЬ  ПОГИБШИХ  БОЕВЫХ  ТОВАРИЩЕЙ, ЗАСЛУЖЕННО  ГОРДИТЬСЯ  СВОИМИ  РАТНЫМИ ДЕЛАМИ.             ХОТЕЛОСЬ  БЫ  ВЕРИТЬ, ЧТО  ГОРДИТЬСЯ  ИМИ  БУДУТ И  ДЕТИ, И ВНУКИ,  И  ПОСЛЕДУЮЩИЕ  ПОКОЛЕНИЯ, ЧТО И ОНИ  В  ТРУДНЫЕ  ВРЕМЕНА, ТАКЖЕ  САМООТВЕРЖЕННО  СУМЕЮТ  ЗАЩИТИТЬ СВОЮ  ОТЧИЗНУ».
После  окончания  боевых  действий  в небе  Кореи,  наши  воинские  части стали поэтапно  возвращаться  домой. В августе 1953 года из  состава 64-го ИАК  убыли в Союз:                216 истребительная дивизия – в Бакинский Военный округ;                133 истребительная дивизия – в г. Ярославль;                32-я истребительная дивизия – в Приморье;                781-й истребительный авиаполк убыл в состав своей 165 иад ТОФ (в п. Унаши).
                1953 год, после возращения  А.К. из Кореи. Слева, в чёрном платке, возможно, вдова Василия Каменщикова, рядом с ней дочь.
Перед  возвращением  на Родину все  участники «Корейской  компании» дали  подписку о «неразглашении государственной  тайны» о том, где они были, сроком на 25 лет. И  они  молчали.  Их  не  поздравляли  с круглыми  датами, они  не могли  делиться  воспоминаниями, выступать  перед школьниками. Это  замалчивание было величайшей  несправедливостью по отношению  к ветеранам Корейской войны, их  героическому  прошлому. Нет в нашей  стране Музеев  боевой  славы 64-го ИАК, нет  ни  одного  Мемориального  памятника 120 погибшим лётчикам-истребителям, сиротливо  стоят  в Китае  забытые, частично  безымянные  могилы. Именами  Героев  войны  не  называют улицы, о них не пишут книги. Забвение  солдат, выполнивших свой долг – это забвение  собственной  истории.  Неуважение к лётчикам и зенитчикам, воевавшим в Корее, было возведено на государственный  уровень. И не все лётчики смирились с этим.               
Капитан Лазарчук после  возвращения  с Корейской войны прослужил  ещё  год в гарнизоне Унаши.  В  1954 года он подал  рапорт на увольнение из  рядов Советской Армии. Ему  было 35 лет. До выхода  «на пенсию» оставалось  ещё  десять лет. Что же  послужило причиной  такого  решения? Точно, наверное, сегодня  не знает  никто. Родные  говорили, что у него не сложились  отношения с новым командиром полка. Однажды, в знак протеста, в порыве  гнева, он на плацу перед всем  полком,  ударил командира полка по лицу перчатками. Это был смелый и беспрецедентный поступок. Но по Уставу приравнивался к воинскому  преступлению. Увольнение, наверно, было единственным  выходом. Учитывая  15  лет  безупречной  службы, авторитет опытного лётчика, две  военные компании – ему  пошли  навстречу.
Так,  была  подведена  черта  под первой  половиной  жизни военного  лётчика-истребителя Анатолия Кирилловича  Лазарчука.
На сайте «ПАМЯТЬ  НАРОДА» я нашла запись в разделе «НАГРАДЫ»:
«Лазарчук Анатолий Кириллович, 09.08.1919 года рождения, место рождения ст. Асвеж Кировской области, воинское - звание капитан, награждён ОРДЕНОМ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ, 2-ой степени, за боевые заслуги».
По-видимому, награждение состоялось к 40-летию Великой Отечественной войны в мае 1985 года, когда орден был возрождён, как юбилейная награда.  Анатолий Кириллович до этой памятной даты не дожил.

ДРУГАЯ  ЖИЗНЬ. МОИ  ДЕТСКИЕ  ВОСПОМИНАНИЯ.  РАССКАЗ  ЧЕТВЁРТЫЙ.   
Я хорошо помню тот день. Ни число, ни месяц, а день, когда я с отцом  пришла  в гости к бабе Марфе. Помню, разделись – значит, была осень или начало зимы, и сели за длинный стол, стоящий посреди кухни.  Потом  открылась дверь комнаты и вошла, точнее, стремительно  появилась, тётя Оля. В моей  памяти до сих  пор живо то потрясение, которое я испытала. В нашей серой, обыденной, аскетичной жизни,  в свои пять лет я  не видела ничего подобного:  какой-то взрыв ярких красок, эмоций, радости! Тётя Оля была одета в чудесное, ярко-синее шёлковое платье. Красивые темные волосы были закручены в высокий гребень. Губы  были ярко-красные (потом я узнала, что их красят помадой). Она  была  так  красива и недосягаема, как королева из сказки, что я не сразу  смогла  отвести от неё взгляд. И только потом увидела рядом с ней серьёзного, очень красивого военного в черном кителе. Моё внимание привлекли золотые петлицы с голубыми  просветами и мягкий, бархатистый голос. Он улыбнулся, поставил на стол тарелку с горкой ярко-красных яблок, и протянул  отцу руку для приветствия. Весь  вечер  они говорили и говорили. Я не помню о чём. Я ела  яблоки и чувствовала себя счастливой.
Так в нашу  жизнь  вошли новые родственники. Отец очень любил  свою, теперь единственную, сестру и, по-настоящему, подружился с зятем Анатолием.  Эту дружбу они сохранили до конца жизни. Встречались за семейным обедом почти каждое воскресенье, вместе отмечали все праздники, жили напротив друг друга.
Анатолий Кириллович очень быстро, за лето 1955 года, построил добротный шлаколитой дом на углу  улиц - Красноармейской и Рябухи. Это был большой участок деда Латаша, тот самый, где когда-то был колодец с журавлём. Но не стало деда Латаша, высох и колодец. Единственной  памятью от него оставался большой  сливовый сад. Он очень красиво цвёл весной, и тётя Оля не хотела его вырубать.
Обустроив свой новый  дом, тётя Оля устроилась на работу – продавцом в горповский  хлебный магазин №2  (в 60-е годы ГорПО было реформировано в Иманторг).  Магазин находился на ул. Энгельса, недалеко от лесозаводского клуба, так что главными покупателями были рабочие завода. Меня тоже мама нередко посылала в тот магазин за хлебом. И мне интересно было наблюдать за тётей Олей, стоя в очереди. Напарницей у неё была Татьяна Андрощук. Обе в белых халатах и необычно повязанных платках на голове, всегда в центре внимания. Ольгу Яковлевну старики помнят до сих пор: весёлая, расторопная, энергия била в ней ключом. Она любила пошутить, посмеяться, знала своих покупателей по именам.
Анатолию Кирилловичу, как и многим бывшим фронтовикам,  непросто было найти себя в новой жизни. Неожиданно, ему предложили место в районной потребкооперации, должность товароведа.  Известная поговорка гласит: «Талантливый человек – талантлив во всём». Через  семь лет он был избран Председателем правления Иманского РАЙПО. Торговля стала делом его жизни, которому он отдал тридцать лет. Анатолий Кириллович Лазарчук хорошо был известен жителям города, пользовался заслуженным  уважением. Об этом многое может рассказать его младшая дочь Ирина Анатольевна Кущенко (Лазарчук), которая, продолжив семейную династию, проработала в одной организации с отцом много лет.
Ирина  родилась в 1957 году. К сожалению, вскоре после  родов Ольга Яковлевна стала снова болеть, появились боли в спине. После декретного отпуска она уже не вышла на работу. А в августе 1959 года ей удалось добиться госпитализации в тот же  Главный военный госпиталь, правда, профессора, что делал ей первую операцию, в живых уже не было.  Добиралась до Москвы поездом, вместе с тётей Феней и дядей Ваней Ткаченко (т. Феня – сестра её матери, т.е. доводилась ей родной тётей). Они ехали в отпуск в Закарпатье, к родственникам мужа. Доставили Ольгу Яковлевну до самых ворот госпиталя. Очень хорошие хирурги работали тогда в отделении неврологии. Они продлили жизнь тёте Оле на девять лет.
 В 1968 г. третью операцию делали уже во Владивостоке. Операция оказалась неудачной. Рядом                с матерью до самого конца была старшая дочь Рая. Она  уже окончила институт в Иркутске, была замужем. На её хрупкие  плечи легло тяжёлое  испытание – смерть матери.                Тёти Оли  не стало 30 ноября 1968 года.  Жизнь  оборвалась в 43 года…
Со  смертью  тёти Оли распалось семейное гнездо Лазарчуков. Много испытаний досталось  на долю  её  детей. Продан был дом.  Анатолий Кириллович как-то устроил свою жизнь, был новый брак. Но он уже  никогда  не был, по-настоящему, счастлив. Потому, наверное, много пил. Он  пережил  «свою Олю» на 17 лет. Умер  внезапно, от инфаркта, 5 апреля 1985 года. Было ему всего 66 лет.
 Не знаю, кто так решил, но похоронили его рядом с Ольгой Яковлевной Лазарчук. Они  снова воссоединились, уже в другой жизни. И памятник ему поставили необычный, достойный лётчика-истребителя - с винтом самолёта.   ЛЁТЧИКОВ  БЫВШИХ  НЕ  БЫВАЕТ.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
Некоторое  время  назад  я взялась  за  непосильный  труд – создание  семейной  РОДОСЛОВНОЙ.  Это повествование о семье  Лазарчуков, Ольги и Анатолия, одна  из  веточек нашего общего Рода. Родословная означает – славить Род, сохранять память о близких  людях, по крови  и  корням. Понять их, как они  жили, чем они  жили, какими  они  были? ОНИ  БЫЛИ!!! (ключевое слово).
Каждому  человеку  судьба  даёт  возможность  выбора. Помните, как в русской  сказке: пойти  направо, налево, прямо. Или,  совсем  никуда  не пойти. Поколение  наших  отцов  было  атеистами, они  отвергали  судьбу и всегда  шли прямо. «Или  грудь  в крестах, или  голова  в  кустах!». Война  есть  война, в ней  вся  суть человеческая  проявляется, без  какой бы то ни было  ретуши.  Их  поколению  было предназначено  воевать,  жертвовать собой и побеждать!    Главное, чтобы  жила Россия!  И  они  были  счастливы!  ОНИ  БЫЛИ!!!
ПРИЛОЖЕНИЕ.
Список лётчиков 781-го иап – участников Корейской войны (февраль -  август 1953г.) – 54 человека: (составлен из разных источников, в том числе Левшов П.В. «Аварии и катастрофы, произошедшие в ВВС ВМФ в период с 1945 по 2007 г.», Сейдов И.А. «Красные дьяволы в небе Кореи», Сахончик С. «Жаркий июль 1953» и др., Почтарёв А. «Поединки в небе Кореи», материалы интернет-сайтов).
Подполковник Снопков Николай Данилович – командир полка;                Майор Бакарась П.П. – зам командира полка;                Майор Чирков Александр Никитович   -  командир 3-ей АЭ;  Погиб в авиакатастрофе 07. 01.1957 г.                Майор Линденбой В. П. - начальник штаба полка;                Майор Баранников Т.С. – инженер авиа оборудования полка;                Капитан Мещанский Леонид Макарович – помощник командира полка по ВСС;                Капитан Луговцов Евгений Иосифович – штурман полка (был сбит, попал в госпиталь);                Капитан Клочков Иван Филиппович – командир 2-й АЭ;                Капитан Галушко   - зам. комндира 1 аэ по политчасти;                Капитан Федотов Олег Петрович – лётчик 3-й АЭ;                Капитан Ребров Иван Егорович – лётчик 3-й АЭ;                Капитан Курашов К. А. – адъютант 1АЭ;                Капитан Семёнов Дмитрий Васильевич -  заместитель командира полка;                Капитан Страшнов Николай Гаврилович – командир 3-го звена первой АЭ;                Капитан Лазарчук Анатолий Кириллович – лётчик 3-ей АЭ;                Капитан Попов Николай Иванович – зам. командира 1-й АЭ по лётной части;                Капитан Иконописцев Иван Ильич – зам командира 2-й АЭ по политчасти;                Капитан Марченко М. , лётчик;                Капитан Швецов М.  , лётчик;                Капитан Ильиных В. Ф. - лётчик (в госпитале с 29.03.53г.);                Капитан Луковников Василий Дмитриевич – лётчик 3-й АЭ;                Капитан Баландин Василий - лётчик 3-й АЭ (в госпитале 10. 06. 53г.);                Капитан Свириденко     , лётчик;                Капитан Авсенюк Михаил Яковлевич – лётчик 3-й АЭ;                Капитан Андрющенко А.М., лётчик;                Ст. лейтенант Пусев Иван Борисович – лётчик 1-й АЭ;                Ст. лейтенант Сидоров  - лётчик 1-й АЭ;                Ст. лейтенант Кучеренко Евстафий Павлович – командир звена 2-й АЭ;                Ст. лейтенант Черноус   - зам. командира третьей АЭ;                Ст. лейтенант Гавриличев     - командир звена 1-й АЭ;                Ст. лейтенант Касприк Антон Михайлович - лётчик 2-й АЭ;   или 1-йАЭ?                Ст. лейтенант Гусев И.  , лётчик;                Ст. лейтенант Найдёнов В. К. – лётчик 3-й АЭ;                Ст. лейтенант Кокора Г. , лётчик;                Ст. лейтенант Куцыгин Аркадий Иванович – лётчик 3-й АЭ;                Ст. лейтенант Хантемиров А. , лётчик;                Ст. лейтенант Демьянов Б. , лётчик;                Ст. лейтенант Ободников М. , лётчик;                Ст. лейтенант Михайлов Е. , лётчик;                Ст. лейтенант Царьков А. , лётчик;                Ст. лейтенант Ковшов А , лётчик;                Ст. лейтенант Зубченко И., лётчик;                Ст. лейтенант Шерстнёв З.М. – лётчик 3-йАЭ;                Ст. лейтенант Проскурин Иван Петрович – лётчик 3-й АЭ;                Ст. лейтенант Сажин Вадим Петрович – лётчик 2-й АЭ;                Ст. лейтенант Стольников Василий Михайлович – лётчик 1-й АЭ;                Ст. лейтенант Иконописцев И.И., лётчик;                Ст. лейтенант Боровинский Александр Алексеевич – лётчик 2-й АЭ;                Ст. лейтенант Носов – лётчик 2-й АЭ;               
Ст. лейтенант Тимошин В. С., лётчик 1-й АЭ (погиб 13.05.1953 г.);                Ст. лейтенант Царенко Владимир Фёдорович - лётчик 2-й АЭ(погиб 05.06.1953 г.);                Ст. лейтенант Каменщиков Василий Георгиевич – лётчик 3-й АЭ (погиб 13.05. 1953 г);                Ст. лейтенант Пушкарёв Борис Владимирович - лётчик 2-й АЭ(погиб 05.06. 1953 г.);                Капитан Белов Виктор Михайлович – ком. звена 1-й АЭ (погиб 10.06.1953 г.).                               
Судя  по списку совсем зелёную лётную молодёжь в Корею не отправляли. Чтобы попасть на войну, нужно было иметь не менее 300 часов налёта в воздухе и быть минимум старшим лейтенантом.               
               
Воздушны бой в небе Кореи. 1953 год. На переднем плане катапультируется советский пилот-доброволец из подбитого МИГ-15. На заднем плане видны полосатые парашюты – это спасают свою жизнь американские лётчики. Советские пилоты никогда не сбивали катапультирующегося противника.  Фотография сделана с помощью автоматического фото-кино-пулемёта.
Нагрудный значок «Военная школа пилотов».

 


ИЗ СЛОВАРЯ (О ДРЕВНИХ КОРНЯХ РОДА):
ЛАЗАРЧУК – происходит от крестильного имени Лазарь. Суффикс «-чук» указывает на украинское происхождение, означает «младший». То есть: Лазарчук – младший сын Лазаря.
 
Медаль «За освобождение Кореи», вручалась Правительством КНДР всем участникам, воинам-интернационалистам.
 
 
Это приглашение моя мама Павлова Анна Алексеевна сохранила в своих архивах. Надпись внизу о смерти Анатолия Кирилловича тоже сделана её рукой.