Пролог. Во всём виноват компас!

Пытаясь сохранить равновесие, Янка замерла на кочке, озираясь вокруг и, в поисках подходящей опоры, тюкала найденой где-то палкой в зыбкую хлябь.

«Тюк!.. Тюк...» — этот звук становился всё более невыносим, приводя девушку в отчаяние.

«Какого чёрта меня сюда занесло?!» — думала Яна — « Это дурацкий компас виноват, и, главное — всего ничего от лагеря отошла, хотела только проучить Макса — ишь, как он на Ирку глазел!»

А ведь так хорошо всё начиналось — пошли в поход парами, в лесу палатки разбили, сидели у костра…

«Что же они меня не ищут — пропаду тут, сгину в болоте треклятом, или буду куковать до второго пришествия?!»

Хлябь вокруг пузырилась и смердела, потому, а ещё от голода, у девушки кружилась голова и дрожали коленки. Болото перед глазами поплыло, преображаясь в золотистый, наполненный волшебными ароматами, луг, и в мыслях Яны этот новый мир обозначился одним словом — лимонарий…

           ***

— Ну что там, очнулась утопленница наша? — чьи-то пронзительные голоса назойливо лезли в уши, раздражая подобно гудению роя пчёл.

Янка чувствовала, что её тормошат и зовут, но открывать глаза решительно не хотелось. Снаружи был унылый и скучный мир, в котором нужно постоянно куда-то спешить и суетиться. Внутри — чудесная страна, заполненная всеми оттенками жёлтого — лимонарий.

«Ну их совсем, пусть остаются там, а я отсюда никуда не хочу — и баста! — возмутилась Янка,— надо было раньше спасать!»

— Яна, Яночка, Янууся! — услышала девушка вдруг ещё один голос, от которого весь лимонный мир внутри неё подёрнулся рябью, заволновался, затрепетал, а перед мысленным взором словно пронеслась стайка аквамариновых бабочек, и стало так щекотно в носу, что Янка, не выдержав, чихнула.

А люди вокруг засуетились с удвоенной силой, радостно жужжа и вереща: «Она живая, живая!»