Драма, почти по Пушкину!

Народ безмолствовал привычно,
Сойдёшь за умного, молчи!
Деяния вокруг обычны,
Как ясны солнышка лучи.

А на Ливонской на границе
В трактире пили не портвейн,
В два перелёта мощной птицы
Лежал германский светлый Рейн.

Откуда-то оттуда вышел
Во свет царевича двойник,
И побежал средь польских дышел,
Пока главою не поник!

Юродивый на Годунова
Привычно бочки все катил,
Копейки, как рубля основу,
Себе с народа он просил.

Был Годунов совсем не Ирод,
Остался жив презренный червь,
Не убивал Борис наш сирот,
Не вешал шпыней он на вервь.

Так Смута тихою сапою
Подкралась, и настал кирдык,
Бояре дрались с перепою,
Держа друг дружку за кадык.

А где была ты, Украина,
Да и была ли в те года,
Когда царевною Ирина,
И с ней на Русь пришла беда?

Так, что-то мелкое, без толка,
Как раз меж Польшей и Литвой,
С глазами бешеного волка,
И с торбою над головой.

Униженно всегда просила
Того-сего от высших сих,
Под бунтарей чуть-чуть косила,
А кобзари им пели стих.

Придёт Хмельницкий, но не Юрка,
На Русь попроситесь моля,
Потом от этого окурка,
Займутся пламенем поля.

Союз не нужен, под Державу
Пошли, так нечего роптать,
Довольно, погуляв на славу,
Теперь сердечком трепетать.

И Матушка Екатерина
Сумеет сделать по уму!
Нет, не исчезнет Украина,
Но прекратит нести чуму!

Народ? А что с народом плохо?
Молчит? Так занят салом рот!
Так что, История, не охай,
Такой вот вышел поворот!