В тени пурпурных рябин

Нелепый господинчик, с отращенными не по моде блеклыми бакенбардами и необыкновенно высокого роста поморщился, - Какая бесконечная, слякотная осень, разве бывает так, чтобы до середины октября цвели георгины?   
Другой в шляпе и без бакенбардов, для чего-то развел руки в стороны, посмотрел вверх и ответил,  - Нет, не бывает.  Точнее  раньше не было, а сейчас есть. - это похоже на чудо. Вы чувствуете, до чего необычен в этом году аромат алиссума ?
 - Но причем здесь алиссум? Но если о том говорить, он невыносим, -  прогундел первый, - от него першит в носу и подташнивает  в горле.  – А хуже всего все все-таки георгины. Вы чувствуете, до чего пошл и безвкусен их вид?
– Признаться нет, - отозвался второй, - я ничего этого не чувствую. Мне кажется, что цветы эти великолепны. Они поражают воображение и роскошью и богатством оттенков  превосходят все остальные и размером и силой.
 Первый  сделал недовольную мину, - Но позвольте!
– Нет, нет не позволю, это просто исключено. Я ни за что вам не позволю. Позволить, это значит проявить безучастье и разрушить ту бесконечную радость, что подарила нам  созидательница природа. Молитесь необыкновенному и вы будете счастливы.
 – Что вы понимаете в счастье?
 – Ничего, решительно ничего не смыслю, я просто дышу полной грудью, ни о чем не думаю,  мне хорошо.
– Но так же нельзя, человек постоянно должен мыслить и мыслить критически? 
– Разве? Но впрочем, вам виднее. Мыслить критически я решительно не настроен, да и сама мысль меня докучает. Ах, до чего нелепо производить расчеты и измышлять всяческие благоглупости, я просто иду по улице и радуюсь выглянувшему солнышку, так же как ровно через мгновение буду радоваться пушистому облачку, упавшей прямо в ладонь пурпурной рябиновой кисти, а может и снегу.
Они разошлись, а ветер подул сильнее, аромат алиссума усилился, взмахнули своими прядями роскошные алые в темную крапинку георгины,  закружились над городом облака похожие на крылья сказочного разноцветного дракона.  Он летел тяжело и напружно, вслед за ним тянулись вереницы всяких птиц,  ветер то и дело доносил их голоса.
Герка и Марик стояли посреди улицы и задрав головы, глядели в небо. – Ты посмотри, какой у него хвост, экая силища, - показывал Герка.
– Где хвост? Я не вижу хвоста, Это скорее разноцветные перья – недоумевал  Марик. –
 Да вон же, за тем изумрудным облачком. – И правда, он извивается и светится невероятно. А может это солнце?
 – Конечно солнце. Похоже дракон собирает всю хмарь с неба. Сейчас он извернется, расправит крылья и последняя мглистая тучка словно семечка, вместится в его клюв и тогда солнце восторжествует окончательно.
– Мальчишки радостно закричали, замахали возбужденно руками и запрыгали по искристым лужам.  Это было весело.  Они были еще в том возрасте когда радуешься решительно всему.  Каково же было их удивление когда они вдруг услышали недовольный оклик, - Мерзкие  лоботрясы! До чего вы несносны в своих шалостях. Посмотрите вы изгадили весь мой великолепный плащ. – Ребята вздрогнули и обернулись в ту сторону откуда звучал голос и где за мгновение до того ровно никого не было.  Сейчас же там возвышался непомерно высокий гражданин с такими же непомерными бакенбардами и черном как смоль плаще. По гладкой коже плаща, отчего-то напоминающей змеиную кожу, выступали капельки желтой липкой глины.
 – Ах простите! – взмолился было Герка.
 – Никакого  прощения ! – гаркнул высокий. – Никакого!  И сухими искривленными, словно деревяшками  пальцами вцепился мертвой хваткой в куртки ребят и поволок куда то вдоль бесконечной, темной  и к тому же безлюдной улицы.  Мальчишки как по команде бешено закричали, истошно завыли, заканючили, умоляя господина простить их нечаянную выходку. Господин был неумолим. Он молчал, наглухо стиснув ряды острых зубов, молчал и широко ступал по грязной  заплеванной лужами дороге,  легко словно у него в руках не было двух извивающихся и орущих мальчишек десяти лет от роду.  Его зубы скрежетали и хлестко развивались фалды его плаща, похожего на змеиную кожу. Он шел стремительно, настолько стремительно, что воздух повизгивал в складках его  одежд, мальчишки всем телом ощущали холод летевшего на встречу воздуха и умирали от страха, оборванные желтые, оранжевые и даже зеленые листья так и летели   вслед
Но вот господин резко остановился,  словно поддавшись какой то новой мысли, он поставил перед собой насмерть перепуганных детей. Те бешено замигали глазенками
– Нет, я вас, пожалуй, не накажу, а  даже сделаю по небольшому подарку.  О! мой подарок сможет выполнить все ваши желания, решительно все. Только стоит дунуть… – Впрочем, произнес он это таким равнодушным, смертельно скучным, жутким  голосом словно обещал подарить каждому  по   ядовитой змее. И Герке и Марику даже показалось, что именно змея оказалась у них в руках, после того как господин произнес те слова и тут же растаял в воздухе. Именно растаял, по-другому и не скажешь. Впрочем Герка и Марик на это обстоятельство не обратили особого  внимания. Они просто бросились бежать со всех ног, то и дело, спотыкаясь, содрогаясь, дрожа всем телом от только, что  пережитого ужаса. 
Ах до чего спокойно было вблизи родного дома, в тени  благоухающих всеми красками рябин, цветущих астр, львиного зева и георгин кивающих благосклонно.
- Мне казалось он попросту проглотит нас – все еще дрожа, выдохнул Марик, - Ты заметил, у него  были змеиные, желтые глаза и из пасти текла слюна.
Герка покачал головой, - Нет, не заметил, но мне было страшно, как не было еще никогда. И тут они как по команде раскрыли свои ладони.  Маленькие перламутровые, очень изящной работы свистки в виде ящерки предстали перед их взглядом.
– Ух ты!- волнительно закричали мальчишки. Смотри , смотри, какая прелесть! Разве так уж много заплатили мы чтобы получить такую замечательную штуку.  А что он говорил про желания? Ты помнишь?
– Герка вопросительно посмотрел на Марика. Тот покачал головой.  У него в голове в голове все еще была только растерянность и добрая пригоршня страха.
– А может не нужно свистеть в свисток, - нерешительно выпалил он.
- Как же это ненужно взвился Герка, - ты только посмотри на свисток.  – ведь он так и манит.
 – Но все таки…
 - Ах что о том говорить, нужно просто попробовать, вдруг он на самом деле может исполнять желание,
- Герка больше не раздумывал, он поднес маленький сверкающий всеми гранями свисток к губам.
Нет, нет! – тут же он услышал он за своей спиной, - Выбросите  это немедленно, вещи  Полоза еще ни кому не приносили добра.  – ребята оглянулись и увидели приближающегося к ним человека в поношенной шляпе.
Герка хмыкнул, сурово сжал зубы, - Кто собственно вы такой и почему   я не должен дуть в этот свисток. Он мне нравится, а вы признаться не очень.
Человек  как то сник, в его жестах наметилось волнение, - Я сознаться просто прохожий, но этот свисток я признаю решительно из многих. Поверьте уж мне на слово, он не принесет добра.
Герка насупился, - Раз вы такой знаток свистков, то скажите, он может выполнять желания?
- Определенно, вы можете загадать практически все на свете, но одновременно он будет и отнимать ваши желания. Дунув в него несколько раз, вы уж поверьте, моему опыту  будете равнодушны решительно ко всему.  Вкладывая в этот свисток свой дух, вы отучаете себя радоваться, все радости и желания постепенно переходят к Полозу, он питается вашими желаниями. Отдайте ваши свистки, и вы постепенно успокоитесь.
Герка пожал плечами и весело рассмеялся. – Нелепо, нелепо, такого не бывает никогда.  И отчего я должен отдавать в чужие руки свою вещь. Марик напротив весь поник и ему стало казаться, что в словах незнакомца   заключена правда, он дотронулся до плеча смеющегося Герки, но тот скинул резко руку приятеля, - Я сам знаю как лучше. И ничего не случится если я дуну в этот свисток.  Он так и сделал, и ничего не смогло остановить его, не настойчивый тон человека в шляпе, ни выкрики Марика. Он дул в перламутровый свисток и ветви деревьев извивались как от чудовищной боли, он дул в свисток и завывал ветер, стаями летели разноцветные листья, они летели и летели не останавливаясь, словно сорвавшись в один момент со всех деревьев в мире.
- Остановись, мне страшно, - завопил Марик, - Страшно, страшно, невыносимо страшно.
 Герка наконец-то отнял перламутровый свисток от губ и зло уставился на Марика. – Разве ты не понимаешь, нас просто разыгрывают.  Ничего совсем ничего не произойдет, если дунешь в свой свисток.  -  Разве ты не видишь? - Марик махнул в сторону поблекших  голых деревьев
 Герка опять стал дуть в свисток, -  Я бы хотел получить новый планшет, - выкрикнул он. – Ну, что этого ж не происходит.
Новый планшет появился в руках Герки когда он этого не ожидал.  Вот он яркий в светлом кожаном чехольчике,   вспыхивает бледно голубым оттенком экран но… Герка   отчего то роняет его на землю. – Мне это не нужно. – Новенький планшет растворяется в воздухе. – Мне ничего не нужно. Ничего – равнодушно твердит Герка.
Похоже ему точно ничего ненужно он опускается на крашенную красно-желтую скамейку, садится на нее и снова начинает дуть в свисток.
- Остановись, - лепечет Марик. – Остановись, просит человек в поношенной шляпе, но Герка не унимается,  последние листья зыбко дрожат на обнаженных ветвях, но вот и они срываются, но отчего то не падают, а взвиваются ввысь и кружатся в немыслимой пестрой воронке. И Марик и человек в поношенной шляпе пытаются удержать от этого ужасного завывающего свиста Герку.  Но тот ни на что не реагирует, подергивает ногой и дует все сильнее. В воздухе кружатся невесть откуда взявшиеся игрушки, книги, играющие котята, много чего разного и непонятного, но все это не успевает опуститься на землю. Тут же исчезает тает как снег в июле.  Глаза Герки мутнеют, в них больше нет ни радости ни улыбки, ни даже малого блеска.
- Его желания на исходе – обреченно вздыхает человек в поношенной шляпе, - он не сможет удержатся и растранжирит все свои жизненные силы. Что же делать? – ветер и холод образовавшийся вокруг   свистящего Герки усиливается. Марк видит как быстро чернеют недавно такие еще изящные георгины, увядают ромашки и сводит омертвевшие  челюсти львиного зева.
Что –же делать? – порывы ветра заставляют Марика едва ли не висеть в воздухе.  Человек в поношенной шляпе  что то кричит ему в ухо.  Но ничего не слышно от завываний ветра. –Что? Что? Орет, что есть мочи мальчишка. – Я ничего не слышу.
- О…дай св… сток! О…дай св… сток! – доносится до Марика.
-Не понимаю. Не понимаю. – едва шевелит он губами. И вдруг догадывается, человек просит отдать ему свой свисток. Это не так-то просто, ведь ветер так и норовит  повалить его самого,  забросить в заросли поблекших георгин. – Я не могу – пробует объяснить он. Слова не удаются ему. Страшно.  Но наконец, ему удается дотронуться до руки незнакомца. Свисток,  доставшийся от Полоза переходит в руки человека в поношенной шляпе. – Сейчас  попробуй заткнуть уши – доносится откуда-то издалека. Это необыкновенно сложно, держаться за Герку, за скамейку на которой тот сидит и в тоже время затыкать уши, до чего же сложно это сделать. Сквозь несущиеся прямо в его глаза потоки  холодных сорванных листьев, капель дождя вперемешку со снегом и пылью, он видит как незнакомец подносит свисток к своим губам. Марику кажется это угрожающим и невероятным. Его предали.  Незнакомец свистит. И на самом деле ветер усиливается. «Страшно!» Но все прекращается очень быстро.

Герка и Марик  опять стояли посреди улицы и задрав головы, глядели в небо. – Ты посмотри, какой у него хвост, экая силища, - показывал Герка. – Где хвост? Я не вижу хвоста, Это скорее разноцветные перья – недоумевал  Марик. – Да вон же, за тем изумрудным облачком. – И правда, он извивается и светится невероятно. А может это солнце? – Конечно солнце. Похоже дракон собирает всю хмарь с неба. Сейчас он извернется, расправит крылья и последняя мглистая тучка словно семечка, вместится в его клюв и тогда солнце восторжествует окончательно. – Мальчишки радостно закричали, замахали возбужденно руками и запрыгали по искристым лужам.  Это было весело.  Они были еще в том возрасте, когда радуешься решительно всему. 
Над миром вставало солнце и благоухали алые в темную крапинку георгины и тянуло ароматом цветущего алиссума.
- Знаешь – сказал Герка, мороженное это самое славное, что есть на свете. Давай его купим.
- Давай. Бежим наперегонки – отзывается Марик.  – Давай! – улыбается Герка. И они бегут куда-то в глубину рябиновой светлой аллеи.