Прощай, Ворон! Такая вот морковка

       
   
       Барсукова растолкал вахтенный машинист:

     -- Товарищ старший лейтенант, вам на вахту.

      Сонным голосом Барсуков проворчал:

     -- Спасибо, Моторин. Встаю.

      Он быстро оделся и взглянул на часы. Было без пяти четыре. Когда Барсуков  резво выскочил из тамбура в темноту, на верхнюю палубу, он сразу же принял холодный душ.  И даже не душ.  Корабль совершал поворот и корму накрыла большая волна. Накрыла она и старшего лейтенанта. Хорошо. что Барсуков успел схватиться за штормовой леер,  а то смыло бы  его за борт к чёртовой матери и никто  этого  даже не заметил бы..

      В ноябре вода в Чёрном море очень холодная. Поэтому зной машинного отделения заступающий вахтенный механик воспринял как благодать.  И справедливо:  потоки жаркого воздуха быстро его согрели и обсушили.

       Барсуков принял вахту от старшины машинной команды, который доложил  ему о исправной работе механизмов и об отсутствии замечаний. И если на вахте у старшины машинной команды  в БЧ-5 был полный порядок,  то у Барсукова всё сразу же не заладилось. 

      Первым делом отказал турбогенератор. Включилось аварийное энергоснабжение. Но мотористы тут же запустили аварийный дизель-генератор и нормальное обеспечения корабля электричеством восстановилось

       Барсуков устремился  в помещение вспомогательного котла, где и находились два турбогенератора, чтобы оказать помощь вахтенному турбинисту в устранении неисправности. Тот уже готовил к запуску второй турбогенератор.

       Вахта выпала беспокойной. Только разобрались с турбогенератором, как пропал вакуум в переднем уплотнении правой турбины: забарахлил эжектор.  А тут еще пробило прокладку на магистрали подачи пара к конденсатному насосу.

         За техническими  хлопотами  четыре часа пролетели очень быстро. Сдав вахту командиру БЧ-5, Барсуков, переодевшись и  сполоснув лицо над раковиной, отправился в кают компанию, чтобы вкусить простецкий флотский завтрак (ломоть белого хлеба, сахар, масло, чай). Сегодня к завтраку вестовой дополнительно  подал каждому офицеру по варёному куриному яйцу.  Эта милая добавка к обычному утреннему меню  являлась заслугой Барсукова.

     Он исполнял обязанности содержателя кают-компании. Обязанности эти не были обременительными. Не то, что обязанности содержателя кают-компании на царском флоте.   В те времена содержатель на «столовые деньги», выдаваемые каждому офицеру ( 366 рублей в год) производил закупку продуктов питания, которые поступали на офицерский камбуз, где офицерский кок готовил пищу для господ офицеров в соответствии с меню, составленным содержателем кают-компании.

   На советском флоте содержатель кают-компании от таких забот был избавлен.   Офицеры питались с матросского котла. Чтобы разнообразить не очень презентабельные  флотские  блюда, Барсуков для кают-компании покупал в магазинах колбасу, сыр, яйца, творог, кондитерские изделия . 

      На эти покупки офицеры ежемесячно сбрасывались по 60 рублей (жалование составляло ок. 2 000 рублей).  При тогдашних ценах на продукты :
колбаса Докторская – 23 руб за кг.,
сыр Пошехонский – 26 руб. за кг..,
яйцо – 9 руб за десяток,
творог – 9,20 руб. за кг.,  собранных денег было в обрез. Иногда Барсуков использовал для покупки чего-нибудь вкусненького свои собственные деньги (он был ещё не женат, поэтому финансовый вопрос его не напрягал).

    В походе на борту «Ворона» присутствовали гости: начальник штаба бригады и флагманский артиллерист.  Ну какие гости? Никто их не приглашал. Сами пришли. Начальство.

        Вестовой подошел к Барсукову:

    -- Товарищ старший лейтенант, а флагманским тоже яйца подавать?

     -- Обязательно. А то обидятся и настрочат нам замечаний .Потом ходи в море, отмывайся.

     -- Так яйца кончаются и кому-то из наших не хватит.

    --  Ничего. Перебьются. Меня первого можешь лишить яйца.

     К шестидесятым годам стало на флоте,  по  мнению Барсукова, происходить форменное безобразие.  Матросам уменьшили срок службы, в Учебном отряде резко сократили время на обучение салаг  важным специальностям,  снизили число сверхсрочников, в рамках программы «миллион двести тысяч»  стали выталкивать на гражданку флотских офицеров, позакрывали ряд военно-морских училищ. Ну и корабли стали резать.

     Всё это привело к тому, что на флоте стало не хватать  специалистов, как матросов, так и офицеров. Для покрытия офицерского дефицита на флот стали призывать гражданскую публику,  имевшую высшее образование и звание «лейтенант запаса». Это были совершенно не флотские люди. Без морской культуры, без флотского образования,  без понятия об офицерской чести. На флоте их называл «пиджаками».

      Один такой «пиджак» ошивался на борту «Ворона». Бывший работник РОНО, он на корабле был помощником запмолита и занимался комсомольскими делами.  Невысокого роста, щупленький с кривоватой ухмылкой на невзрачном лице, он многим не нравился.  Кают-кампания мечтала избавиться от «комсомольца»

     Вот именно этому «пиджаку» и не досталось варёного куриного яйца. По этому поводу он учинил в кают-компании небольшой скандальчик. 

    В кают-копании много чего делать нельзя и прежде всего нельзя скандалить, выяснять отношения.  Но. что возьмешь с «пиджака»? Старпом. как хозяин кают – компании сделал Барсукову замечание в том смысле, что нужно иметь резерв продуктов.

     На следующий день после возвращения корабля из похода Барсуков с вестовым  отправились в город для закупки продовольствия.  Закупили много чего, в том числе и яиц.

     Шастая по магазинам они пропустили время обеда,  поэтому   Барсуков с вестовым зашли в столовую на Морской, где заказали салат, борщ, бифштекс и по кружке пива. Взглянув на салат, вестовой хихикнул. Там на фоне  зелени, между двух каротфелин, лежала оранжевая морковка.

    -- Ты чего? – удивился Барсуков.

    -- Смотрите, морковка напоминает хер.

      Теперь хохотнул и Барсуков, при этом его посетила небольшая идейка.

       На следующее утро офицеры, собравшись в кают-компании на завтрак,  с улыбками созерцали оригинальный натюрморт.  На столе возле места, где обычно сидел «комсомолец» стояла тарелка, на которой между двух куриных яиц лежала большая морковина.

      Все заинтересованно ожидали появления «комсомольца». Тот вошёл, взглянул на «натюрморт», изменился в лице и процедив сквозь зубы: «Суки!», покинул кают-компанию.

     Вечером перед командиром лежал рапорт «комсомольца» с просьбой о переводе его на другой корабль