Спал отец, а вернее маялся

Кононов Анатолий Фёдорович!!
========================

Л. Сахарцеву.

Спал отец, а вернее маялся
Неудобство работы кляня
И завидовал тихой завистью
Тем, кто ночь отличал ото дня

Мотоцикл ревел, как резанный
Под окном взад вперёд разъезжая
Злые мысли в голову лезли
От бессонницы не спасая

За стеклом, у окна девчонка
Занавеску, подняв украдкой
Наблюдала мотоциклиста
Слёзы падали на тетрадку

И отец, одеяла сбросив,
Сигарету, взяв со стола
Посмотрел за окно на осень
На березовые купола.

И сказал, улыбнувшись печально:
"Не могу я днём засыпать
Ты согрей мне дочурка чайник
И сходи на часок погулять"

Топ-топ-топ – три ступеньки звонко
Хохотнули и замолчали
И восторженно, ей вдогонку
Просвистел добродушный чайник

И к глазам моим вознеслись
Золотинки твоих ресниц.

На первых двух фотографиях Лёва на целине пашет
И дома у меня диплом пишет-профессор.
Па третьей опять на целине - спиной ко мне неуважительно повернулся – грубый Человек
На остальных, Я и Володя Лобырев в походе, в конце которого нам чуть-чуть врезали Местные ребята, что б москвичи не выпендривалиль…
    

Сахарцев Лёва Мужик-ансамбль.
Лёва музыкант, матершинник, бабник и хулиган – сразу попал в элиту группы. Тем не менее, он был правильным, нормальным человеком. На целине работал, в армии служил, прорабом трубил и институт строительный, по-моему, тоже окончил.

А меня он спас. Дело было в семидесятых годах. Отдыхали мы в Очамчире, по приглашению, а фактически дикарями: море, чача, чуть-чуть девочки. Может быть из-за того, что лишь «чуть-чуть девочки» мы и «наклюкались» в последние дни. А
 море, вдруг заштормило, местные, не иначе, чтобы нас унизить, стали на волнах кататься и хохотать. Лёва хорошо плавал, а я очень нехорошо (я и сейчас почти не плаваю). Но, мы, же клюкнувши, но мы, же русские – ну и пошли кататься на волнах.

Пока вперёд катались, нормально было, весело, но вдруг я взял и назад оглянулся, и понял, что непременно утону – испугался – стал воду хлебать и Лёва это заметил и заорал: «Плыви сука!!!» и стал головой, руками, матом, и всем, чем мог меня в спину и задницу к берегу толкать – и вытолкал-таки – нас обессилевших обоих по гальке возило, било о бетонированный берег, но это было счастье, это было проявление дружбы. Потом я спросил Лёву – «О чём ты думал в тот момент?» - «Думал, что я твоей матери скажу, как скажу, что она мне на это ответит и, как я с этим буду жить дальше».

Мы в восьмидесятых встречались, после того как его батя, кудрявый, похожий на цыгана мужик подзадорил Лёву, видел мол твоего Тольку в Москве. На волге персональной с шофёром, лощёный такой, вежливый, как всегда, - «Ну, как там Лёва-то поживает»? - «Как, говорю, всё в прорабах как цуцик бегает».

А я взял, случайно конечно, да и приехал к нему в Павловскую слободу (они там жили). Увидел меня Лёва, обрадовался, разговорились. Разобрался он, что езжу я на общественном транспорте, иногда на велосипеде и пошёл в другую комнату с батей своим разбираться. Подвёл я батю-то, а он ведь добра Лёве желал, хотел его дальше устремить.

Как ты там Лев Петрович поживаешь, здоров ли. Дай тебе бог всего, всего ХОРОШЕГО – незабвенный мой спасатель.

_._._._.__._._._._._._
Комментарии
Рейтинг 24
Лада Балаш 09-11-2010 19:28 Очень живой язык.. я увидела и услышала все, о чем рассказывали Вы, Анатолий.

********
Жанры
Посвящение.
Техникум
Друзьям.
Воспоминания.
Первая Тетрадь. Часть 2. Окончание. 1964-1982гг.
++++++++++++++++++++++++++++++++