Путь Аграфены 16

Глава 16. КОЧЕВОЙ МАТРОС

Три одноглазые дочери Галатина
последовали ее совету
и поехали сначала в Альбан,
а потом дальше и дальше,
побывали во всех странах,
какие только есть под солнцем,
и научились всякому колдовству,
какое только известно на земле.
Потом они возвратились в Круахан.
Кухулин из Муиртемне

Ведро с помоями было не таким уж тяжелым – даже для семилетней девочки. Но перетащить эту дурно пахнущую посудину от двери камбуза к борту так, чтобы не расплескать содержимое по шаткой палубе, оказалось задачей непростой. Стоило выпрыгнуть рыбьим потрохам и овощным очисткам из ведра, и девочке пришлось бы драить всю палубу.
Га выжидала, когда бриг окажется на гребне волны или, наоборот, - в яме между двумя волнами, поднимала ведро двумя руками, делала несколько быстрых шагов и вновь водружала ношу на палубные доски. Путь, что занял бы на суше считанные мгновения, здесь, в открытом море, превратился в изматывающее испытание.
У борта на бухте каната сидел матрос. Три мастера – солнце, ветер и морская соль – долгие годы работали над парусиновой рубашкой с широким воротом, чтобы придать ей характерный «матросский» цвет, неподвластный слову поэта, непостижимый чутьем художника. Га убедилась со временем, что рубахи всех матросов были выкрашены теми же живописцами.
Внешность матрос имел необычную, удивительную. Из-под банданы выглядывали черные жесткие бакенбарды. Широкие низкие скулы, круглые мячи щек, плоский нос, бронзовый загар – все это придавало круглому лицу забавный вид. Но самыми удивительными показались девочке глаза – черные точки зрачков, утонувшие в узких косых разрезах глазниц. И еще подбородок, гладкий, будто не знакомый с бритвой, и это у взрослого человека! Никогда Га не видела еще таких необычных лиц.
Вокруг матроса были разложены ножи, кинжалы, сабли в большом количестве. Видно было, что эти предметы частенько бывали в употреблении: стальные лезвия иззубрены, кожаные ручки засалены, эфесы – в рубленых шрамах. Один из клинков матрос пристроил меж коротких кривых ног на грязной тряпке и обхаживал точильным камнем. Монотонное «вжик-вжик» сливалось с ритмом морских волн в единую мелодию.
- Девочка встретила невиданного зверя? – весело спросил точильщик, не поднимая головы, не прерывая работы.
Га поняла, что бессовестно разглядывает матроса, а ведь это ужасно не вежливо и любому может не понравиться. Нужно было извиниться и тащить дальше свое ведро с помоями. Но, похоже, матрос был вовсе не в обиде. Он подмигнул Га и поманил пальцем. Девочка подтянула ведро еще на пару шагов к борту.
- Ты пассажирка или новый юнга? – прищурился матрос, отчего глаза его превратились в щелочки.
- На кухне помогаю. Ой, на камбузе, - ошиблась, но тут же поправила себя девочка.
- Приставлена к Венсу, - усмехнулся матрос. – Он суровый моряк.
- Я его не боюсь, - пожала плечиками Га. – Он добрый.
- Дениз, - представился матрос. – А как зовут нашу повариху?
- С именем у меня все сложно, - вздохнула Га. – Год назад я была просто Девочкой. Потом Анастасия Егоровна назвала меня Гарафеной. После чего я убежала…
- Убежала из-за того, что тебя назвали Гарафеной? – удивился Дениз.
- Нет, - пояснила Га. – Совсем не их-за этого. Мне стало как-то… скучно. Как представила, что вот так – поле, дом, стол, Анастасия Егоровна. И я среди всего этого – Гарафена, всегда – Гарафена. До тех пор, пока у меня не появится сын.
- А что тогда? – заинтересовался Дениз.
- Тогда мне муж даст новое имя, - вновь вздохнула Га.
- Еще одно? – забеспокоился матрос. – Сколько же их всего?
- Последнее, - успокоила Га. – Потом один путь – в старухи.
- Это где же такие законы?
- В маленьком городке, в долине, что лежит между горами и лесом.
- И нет у вас моря? – серьезно спросил матрос.
- Моря нет, - пожаловалась Га. – Никакого моря. Но есть реки, озера. В реках и озерах рыба…
- Да, от всего этого можно и сбежать, - согласился Дениз. – «Один путь – в старухи». Незавидная судьба. А твои папа и мама? Они живы?
- Конечно, живы! – Га даже замахала ручонками, чтобы отогнать плохие слова и мысли. – Егор и Настя. Папа работает в поле, а мама ему помогает. И за домом следит.
- Ты сбежала не только от судьбы, - заметил Дениз. – Ты сбежала еще и от родителей. Они знают, где ты теперь? - Девочка покачала головой. – Плохо, очень плохо. Наверняка они беспокоятся, твои Егор и Настя, ищут свою дочь. Есть у тебя братья-сестры?
- Анастасия Егоровна маму Настей назвала, - ответила Га. – Сызмала готовила ее в невесты своему сыну, моему папе. А папа имени жене еще не давал – нет у нее сына. Да и дочь одна.
- И единственная дочь взяла да и сбежала, - Дениз поднял наточенный клинок и поиграл солнечными бликами на лезвии; глаза его вновь превратились в щелочки.
Га почувствовала себя неуютно. Чтобы скрыть неловкость, девочка подняла ведро с помоями  и опрокинула содержимое за борт. Дениз проворно вскочил на короткие ноги и ёмко, по-матросски, выругался. Бурые брызги усеяли бухту каната, ту самую, на которой мгновение назад восседал точильщик. 
- Мы идем на лиселях, - Дениз наконец смог обратиться к девочке спокойно. – О чем тебе это говорит?
- Ни о чем не говорит, - честно призналась Га.
- Лисели – это вон те боковые паруса на лисель-спиртах, - терпеливо пояснил Дениз. – Их ставят на слабых попутных ветрах. Попутных! От юта к баку! Что ж ты льешь от кормы? И это замечательно, что ветер слабый. Иначе пришлось бы тебе драить весь генгвей да стирать мою рубаху. А так займешься только бухтой. Держи тряпку. Смочи водой из миски – я в ней точильные бруски выдерживаю.
Га горячо извинилась и принялась за работу. Дениз улыбался, наблюдая за трудолюбивой девчушкой.
- Так что там с твоим именем? – напомнил матрос.
- В лесу я встретила Ведьму, - девочке нечего было скрывать. – Ведьма сказала мне, что «дорога» - это одно из значений моего имени. Каждое имя что-то означает…
- Это правда, - перебил матрос. – В моих краях имя «Дениз» означает «море». Хотя никто из моего олоса никогда не видел моря. Только степи.
- Олос – это город? – поинтересовалась Га.
- В моих краях не строят городов, - вздохнул Дениз. – Мы кочуем, убегая от холода и голода зимы, ставим шатры и пасем коней в разных степях. Перекати-поле: сегодня - здесь, а завтра – там. Продолжай. Ты так и не сказала, как же тебя называть.
- Ведьма научила, что у моего имени много значений, - послушно продолжила девочка. – Кто-то находит в имени «Гарафена» слово «горе»; для них я – «горюющая». Кто-то переводит «рожденная ногами вперед». Кто-то  переводит «дикая лошадь»…
- Ух, ты! – не смог сдержать восторга Дениз. – Я бы так и перевел!
- Но мне больше нравится «дорога Солнца», - сказала девочка. – Ведьма так меня и назвала: девочка-дорога. Га – это дорога на каком-то древнем языке.
- Значит, тебя зовут Га? – улыбнулся Дениз.
- Так меня звали до того, как взошла на борт «Морской ведьмы», - подтвердила Га. – А тут Венс назвал меня барабулькой.
- Барабулькой? – рассмеялся Дениз.
- Барабулька! – громко окликнул кок из дверей камбуза. – В каких ты водорослях запуталась? Хочешь гальюны всю ночь драить?
Но тут Венс заметил Дениза и Га с тряпкой в руках и смягчил тон:
- Это моя помощница, Дениз! Я не против, пусть трудится, но в следующий раз не забудь спросить у меня позволения. Барабулька приставлена шкипером к камбузу, и я за нее несу ответ.
- Непременно! – весело согласился Дениз. – Но тут она сама виновата – пустила помои по ветру. Вот и затирает следы.
- Дело, - кивнул Венс и поманил девочку тесаком. – Идем, барабулька, к Бруксу. Пусть вскрывает трюмы. Пора тебе принарядиться.