Bun apetit, donna Daniela!

Eu stau la mal, ;i golul ne desparte...
M; uit ;n larg c;t ochii pot s; vad;
Cum mi te pierzi departe… mai departe...
Octavian Goga
Стою на берегу — и мы всё дальше...
Глаза мои вослед тебе стремятся,
и вот пропала ты вдали… в не нашем...
перевод с румынского Т. Кырымлы
- Самолет SU-26 авиакомпании Аэрофлот, следующий рейсом Москва – Бухарест, совершил посадку в аэропорту Отопени. Сейчас в Бухаресте 20 часов 25 минут по местному времени, температура воздуха 34 градуса по Цельсию. Просим не забывать вещи в салоне и проверить верхние отсеки для ручной клади. Командир и экипаж прощаются с вами и желают доброго пути.
Бортпроводница положила трубку на рычаг переговорного устройства и, окинув профессиональным взглядом салон, уже обратилась персонально:
- Девушка в розовой майке и белых джинсах, это не вы оставили свой пакет в шестом ряду?
Как она могла забыть про него? Ведь это был подарок для донны Даниэлы.
- Такая симпатичная, а уже забывчивостью страдает – сказал мужик, стоящий в проходе прямо за ее спиной и, улыбаясь, передал пластиковый пакет из-под покупок, с кричащей надписью «Русские ткани».
Она не ответила на дежурную шутку, а про себя подумала:
- Да, действительно, она интересная, умная, интеллигентная, добрая и даже заботливая, но не сегодня – молча взяла пакет и стала двигаться по узкому проходу к выходу.
И с памятью у нее всё хорошо…
***
Уже темно… Еще душно…Пока жарко… Таким был Бухарест в этот ее приезд. Под ногами размякший за день асфальт, в воздухе зной и духота, а впереди спасительный кондиционер и встреча с друзьями.
- Таня! Таня! Услышала она, выкатывая свой чемодан из зоны контроля. Вряд ли еще одна Таня могла прилететь этим рейсом, а, значит, её встречают и это отлично!
- Как хорошо, что рейс не задержали! Пойдем скорее! – оживленно, перебирая одно слово за другим, говорит подруга – Сейчас сядем в машину и я тебе все, все новости расскажу!..
- Девушку в багажник, чемодан в салон, по математическим законам разницы нет, но… можно и наоборот – это уже, вытирая пот со лба, пытался острить муж подруги - Но как там Питер? Стоит!
- Тонет! - ответила Таня, садясь в машину. – Я по солнцу соскучилась!
- Но раз ты прилетела, значит, нам дождь привезла. Дверцу закрой как следует. Поехали!
- Какое солнце! Мы тут дуреем от жары, - включилась в разговор подруга. - Ты даже представить себе не можешь, какое здесь было пекло еще неделю назад. Это сейчас температура воздуха каких-то там 38 градусов. Жизнь только возле кондиционера. Красный Крест понаставил в городе палаток, так называемых, центров спасения от жары. Волонтеры, вода там питьевая, тенек, лед искусственный… Но, мой тебе совет, в город днем не ходи: ноги обжечь можно, даже через подошву печет. А, мой-то по гипермаркетам полюбил ходить!..
- А чего, там кондишен, нормально…
- Представляешь! Спали в мокрых простынях, да и то он - на полу, а я - на надувном матрасе. В душ каждый час бегали…
- В магазинах все кондиционеры и вентиляторы раскупили – это уже донеслось с водительского места.
- А мы-то еще и работали. Голова от жары пухнет, мозги плавятся, сердце прихватывает. Но я для себя выбор сделала: лучше уж холод – можно и чайком согреться, а если в мехушку какую закутаться, то вообще трудись в свое удовольствие… А здесь сплошные водные процедуры… Оказывается, вино белое с водой хорошо спасает. Кровь, говорят, разжижает.
- И вино нормально…
- А как там Даниэла?..

И пусть свет моей памяти незримо прикоснется к тебе…
Не нужно быть супер детективом, чтобы определить, кто сегодня дежурит на вахте – думала я, торопливо спускаясь по широкой каменной лестнице в просторный офисный холл. За стойкой дежурного, можно было разглядеть сутулые плечи и голову в старом выцветшем от жаркого солнца платке. Странным образом, я даже знаю, что лет десять назад, этот платок был цвета темного шоколада с лимонно-зелеными абстрактными пятнами. Просто точно такой был у моей бабушки, живущей в Санкт-Петербурге, а здесь, в Бухаресте, его носит донна Даниэла, наш садовник, а если совсем точно и по-казённому скупо - рабочий по обслуживанию здания.
Нравятся мне такие старушки: маленькие, сухонькие, с живыми чуть насмешливыми глазами. Даниэла как раз и была из их числа.
А ещё платок этот… Моя бабушка также повязывала его на голову по-старушечьи концами назад.
Я подошла к стойке, чтобы избавиться от ключей и немного поболтать с ней:
- Бона сера, донна Даниэла!
Она сняла очки, отложила в сторону газету, с непонятными для меня румынскими иероглифами, и поднялась со стула. Затем, одернула, такую уже постаревшую, как и ее хозяйка, юбку и встала так, чтобы держать в поле зрения мониторы, размещенные на рабочем столе.
- Поздно ты сегодня, донна Таня - слегка ворчливо сказала она с чуть заметным акцентом и кивнула головой в сторону часов, висящих над стеклянной дверью, ведущей на улицу. Стрелки часов рвались в разные стороны, одна вверх, а другая с точностью наоборот – вниз, точно также как и я иногда разрываюсь между чем-то важным и совершенно противоположным.
- Да, пришлось немного задержаться – а про себя отметила: высохла она как-то за последнее время, появилось в ней что-то хрупкое, невесомое. Даже когда стоит, едва видна из-за офисной стойки. Морщины на лице стали резче, а все равно улыбается… Глаз зацепился за пластиковый контейнер с девушкой-индейцем – брендом известного производителя спреда, разместившего её на желто-зеленом фоне, с рекламной целью понятной только ему. Но меня интересовала не коробка, а выглядывающая из него орхидея, с маленькими зелеными ушами.
- Это что-то новое?
- Даг орхидея! Для тебя приготовила. Возьмешь?
- Неужели  темно-фиолетовая?
- Она самая!
Как мне хотелось забрать ее прямо сейчас! Но я не могла - через два дня должна была улетать домой, в Питер, и, уже не скрывая сожаления, сказала:
- Смогу забрать только в конце августа, когда вернусь в Бухарест - и добавила - Капризная очень - уход особый нужен.
- Да, - согласилась Даниэлла. А во время цветения пахнет так нежно-нежно и ваниле.
Ванилью значит. Мы еще немного поговорили об этом прекрасном и редком виде фаленопсиса. В моем подсознании даже активировалась красивая цитата из трактата Конфуция: «и только интересная беседа с хорошим человеком сравнима с удовольствием от созерцания орхидеи». Всегда приятно оказаться в одной компании с великим философом, даже если вас объединяет только любовь к цветам. Уже, собираясь прощаться, я все же не удержалась и спросила:
- Что ты Вы очень похудели за последнее время, Донна Даниэла?
- Лето, жарко, вот я и начинаю сохнуть как par; – попыталась она все свести к шутке - дежурю вот сегодня – в отпуск много, кто из ваших уехал. А так ничего, все в порядке. Сестра скоро должна приехать на мой aniversare .
- Юбилей значит... И сколько вам стукнет?
То количество жизненных отрезков, прожитых ею, тогда показалось мне чем-то запредельным.
- Что ты хочешь, драга моя? Уже почти двадцать лет я каждый день прихожу в этот парадиз роз.
Парадиз роз. Точнее не придумаешь, поймала я себя на мысли, этот уголок в центре Бухареста был действительно похож, на розовый рай…
***
Вообще-то донна Даниэла, на вахте сидела редко, чаще ее можно было встретить в саду, в зимней оранжерее, или на любом офисном этаже, где все коридоры, подоконники и кабинеты были просто захвачены в плен редкими комнатными растениями. Эта невидимая власть цветов над людьми и соединила их.
В первый год своего пребывания в Бухаресте Таня не могла на улице пройти мимо всего, что могло цвести. Все снимала на камеру: роскошные розы в ноябре; шапки поздних сортов хризантем в ботаническом саду; клумбы с анютиными глазками, выглядывающими из-под февральского снега; крокусы, на фоне осевших сугробов ранней весной… У нее даже сложилось такое впечатление, что всё капризно цветущее и имеющее низкий рост, растущее у нее дома на подоконнике в цветочных горшках и требующее постоянного ухода и заботы, в Бухаресте было каких-то необыкновенных гигантских размеров и цвело почти круглый год. Во всяком случае, кадки с вечнозелеными растениями здесь никто зимой в дома не убирал.
Петербург, со своими погодными квестами Тане был более понятен. Лето, как осень. Есть возможность получить небольшой бонус - две недели духоты и зноя. Осень с дождем и ветром, плавно перетекающая в зиму. Зима, как весна, часто без снега, с оттепелями и дождями. Ну, и весна, как те стрелки часов, которые рвутся в разные стороны: жара в конце апреля и снег в середине мая. Такое явление, как «зима в Бухаресте», тоже случается, и даже бывает с небольшим морозом и снегом по колено. Но она какая-то киношная и даже немного бутафорная и представляет собой примерно такую картинку…
Ночь накануне рождества. Calea Victoriei, с огромным количеством сверкающих витрин. По улице медленно идет героиня… Полы ее шубки слегка расстегнуты… Можно догадаться, что на ней какое-то необыкновенное серебристо-блестящее вечернем платье и даже рассмотреть ее красивые ноги в чем-то капроновом и изящно помещенные в туфли на высоких каблуках. Эта самая героиня даже не кутается от холода в воротник и не пожимает зябко плечами, а, поправив рукой красивую прическу, элегантно снимает перчатку и пытается поймать пушистую снежинку. Ну, вот почти как-то так… сказочно-карамельно и немного по-зимнему.
А тем временем по Невскому, даже более глянцевому, чем Calea Victoriei или Bulevardul Lasc;r Catargiu идет другая героиня… Может она и в шубке но уж точно в застегнутой глухо на все пуговицы.