По следу малахитовой внучки глава 5

Глава 5

- Да как же так?!
- Миша, ты меня слышишь? – генерал пощёлкал у меня перед носом пальцами.
- Да ладно, - махнул я рукой.
- Мишаня, я думаю, она ушла тогда не просто так. Она видимо дождалась, чего хотела.
- Чего ещё?
- Она, Миша, ушла от тебя беременная мальчиком и дочь свою увела. А у тебя оставила замену.
- А внучка моя?
- Внучка им сейчас понадобилась. Они, наверное, какое-то чувство к тебе испытывали, вот и пожалели. Вот подтверждение, - он указал на наши с майором гипсы, - они вам только ноги переломали.
- А с Леночкой это правда? – промямлил я, понимая в какую чудовищную грязь я вляпался с этими монстрами.
- Да, даже более того, - ответил Иван Иванович.
- Что значит более?
- Понимаешь, Михаил, она в психбольнице здесь, под Москвой, в Добрынихе.
- Давно вы её нашли? Я хочу к ней.
- Нашли недавно. Да её никто и не скрывал. Её оказывается давно уже и несколько раз показывали по телевидению.
- Как?! – воскликнул я.
- Мегаустресс  – редкое заболевание. К ней со всего мира специалисты едут. Ну не к ней самой, к её доктору.
- А это ещё ,что за штука, в чём дело то? Она что инвалидка?
- Ещё бы! Красавица! Да ты что не в курсе, что за болезнь?! Она не стареет. Даже наоборот, она сейчас лет на семнадцать выглядит.    
- А может не она это?
- Чудак ты, человек, Михаил. Да мы тогда осенью с неё биопаспорт сделали и дактилоформу полную. Она. Несомненно!
У меня забилось то, о чём я и не задумывался с момента давнишнего гипертонического криза. Вокруг забегали врачи, а генерал, вздохнув, удалился, не прощаясь.
Вот так в одно мгновение понять, что семья твоя вдребезги, что со своей любимой ты пробыл считанные месяцы, что где-то по свету бродят твои дети и внуки, потому что занесла тебя «нелегкая» не в то время и не в то место. И серо-зеленоглазое существо с малиновыми волосами всю жизнь ногами грело  о тебя  ноги и ласково засыпало на твоей волосатой груди.
В общем такими рассуждениями я себя загонял в ещё большую яму и сухонькая старушка-врач, посмотрев через толстые очки своими гигантскими белками зрачков вдруг резво распорядилась отвлекать меня от всяких мыслей.
В палату принесли плоский телевизор и включили комедии. Прелесть! И она заключалась ещё в том, что пришла спортивная мадам и так меня отделала своими жёсткими кулачками, что очнулся я только поздним утром следующих суток. И, о чудо, я был другим совершенно! Теперь передо мной стояла одна цель – разобраться во всём.
Майор Кислов, всё это время не вмешивавшийся в происходящее, заметил моё изменение  и обрадовался как ребёнок.
- Вот таким, Михаил, и надо быть в такой ситуации, - улыбнулся он.
Нет, этот человек был мне симпатичен. И хоть был он по возрасту младше меня, майорский чин обязывал обращаться к нему с дистанцией.
- Иванович, организуй поездку в Подольск.
- Уже, Михаил. Генерал распорядился ещё вчера. После обеда в путь.
Позавтракал я в этот день первый раз. Да и голос у меня окреп и не приходилось выдавливать из себя шипение.
- Молодец, - хлопнула меня по плечу сухонькая старушка-врач, закончив свои манипуляции и ощупывания, - разрешаю прогулку.
И, посмотрев поверх толстенных очков, осталась для меня загадкой. Мы, радостные, начали облачаться в принесённые одежды.
- Сколько ей лет? – спросил майор у медбрата, помогающего нам всунуть гипсы в спортивные брюки.
- Клавдия Ивановна ещё Сталина лечила, - с чувством достоинства ответил молодой человек, - можете не сомневаться, на ноги она вас поставит.
В машине скорой помощи с нами было ещё два сотрудника из ведомства майора. Они ему козыряли и называли на «Вы». А вот ехали мы долго и мои конечности, воткнутые в гипсовые полутрубья, начали дубеть. День был прохладный, носки на меня не надели, а на торчавшие пальцы напялили тапочки. По оглядывающемуся майору я понял, что и он в таком же положении.
Наконец мы приехали. На здании была табличка «Больница №2 им.О.В.Кербикова». И мы увидели её, въехав в синие металлические ворота в кирпичном заборе. Место тихое. Двух и одноэтажное здание в стиле «прощайте, мозги» из красного кирпича и такого же колера штукатурки. Нас, двух калек, на колясках приняли за своих и страждующие обитатели оживлённо и радушно загудели, повернув одновременно головы. Тут же, предложив услуги в перемещении, нас повезли по лабиринтам одного из зданий. Наши же спутники замешкались, не ожидая такого напора. Но тут в конце коридора появился огромный детина в коротком халате и навязчивый сервис мгновенно испарился вместе с нахохлившимися менеджерами. У них вдруг возникло срочное дело в другом месте двора.
- Ааа, новички! – с мефистофельскими интонациями в голосе обрадовался огромный детина и. схватив коляску майора, распорядился, - следуйте за мной!
- Нам вообще-то нужен главный врач, - возразил один из спутников.
- Ну мне лучше знать, что вам сейчас нужно, - перебил его детина.
- Эй, уважаемый, сбрось-ка обороты, - взял его за рукав другой и не знаю, чем бы это всё закончилось, но из открывшейся двери вышла высокая женщина в белом халате и скомандовала:
- Михалев, стоп! Эти люди ко мне.
Детина отпустился от коляски майора и, развернувшись кругом, не обращая внимания ни на кого, пошёл по своим делам.
- Серьёзные у вас санитары, - подал голос майор.
- Он не санитар, а пациент. Это он играет в санитара.
- А в кого он ещё может играть? – спросил я.
- Да в кого угодно. На днях был поваром, пришлось кормить отдельно, взялся делить порции больным.
- Вот так запросто разгуливает такой монстр, а если он пожелает быть хирургом, не знаю, забойщиком скота или душителем.
- Он играет в то, что видит. Забойщиков скота в штате больницы нет. С кем имею честь разговаривать?
- Майор ФСБ Кислов Валентин Иванович. А это мои коллеги.
- Главврач больницы Мирошина Ирина Георгиевна. Мне сообщили о вашем приезде. Пройдем ко мне в кабинет.
И мы прошли. На столе, в большой комнате, обставленной современной мебелью и техникой, лежал толстенный стандартный журнал с фотографией на обложке. На нас смотрела … моя Лена!
- Неужели узнали? – поймала мой взгляд главврач. У меня перехватило горло и я лишь утвердительно кивнул головой. Там под фотографией была приклеена принтерная табличка Улицкая Людмила Викторовна! Шах и мат моей жизни! Хорошо хоть я сидел в коляске, но честно слово, ноги подогнулись даже в гипсовых повязках.
- Вам плохо? – наклонилась врач ко мне.
- Нет, нет, всё в порядке.
- Вот возьмите, - она протянула мне две таблетки валерианки, - на язык и сразу глотаете. Ну, вижу, действительно, узнали. Как хоть её в реальности звали?
- Жукова Елена Дмитриевна.
- А как Улицкую, вы её знали?
- Да. Но реальная Улицкая погибла за год до того, как она стала такой.
- А вот этого быть не может, - усмехнулась Ирина Георгиевна.
- Может, - вступил в разговор майор, - мы предоставим вам материал. Но сейчас надо понять как давно она у вас и что с её ребёнком.
- Невероятно! Мало того, что это уникальный случай человеческого заболевания, тут и замена личности! Невероятно! Да она рожала, это вот и в медкарте отмечено, но к нам она поступила уже взрослой женщиной. Мы кое-как восстановили её память и личность как Улицкой. Но то, что вы сообщаете, невероятно!
У меня немного отлегло от сердца, всё-таки какое-то время мы жили вместе и в ту счастливую осень это была всё-таки моя Лена.
- А сейчас она серьёзно больна!
- Ну как вам сказать… Физически она совершенно здорова, работает у нас сотрудницей в регистратуре. Живёт здесь же.
- Но почему?
- Понимаете, раз в месяц у неё случаются приступы. Мы её наблюдаем. Лечим. Случай уникальный. А почему бы и нет? У нас есть служебные комнаты для командировочных, в одной из них она и живёт. Мы ведь за ней наблюдаем ещё по одной причине. У неё уникальное заболевание – мегаэустресс – синдром ,гормональный уровень зашкаливает. Очень редкий феномен, очень. Не описанный в мировой литературе.
- Почему в психбольнице? Почему генетики не заберут к себе? – спросил майор.
- Куда, извините, куда? Во время приступов её приходится изолировать, а это наша работа.
- Изолировать?
- Лечить заболевание мозга, - вздохнула она, - видимо то, что вы мне сейчас сообщили, можно как-то использовать для лечения.
- А этот стресс-синдром?
- Мегаэустресс-синдром? Это… - задумалась она, - это омоложение. Вот это, - она повернула ко мне медицинскую карточку, - снято три месяца назад.
- Как? – воскликнул я. – Не может быть, такой она была в тот год, когда мы встретились. Двадцать один год, а сейчас ей сорок два.
- По биомаркеру семнадцать или восемнадцать.
Мы молча посмотрели друг на друга. Доктор встала и, нажав на кнопку селектора, попросила пригласить к ней Людочку.
Через три минуты в открывшуюся дверь вошла моя Леночка!
- Здравствуйте, Ирина Георгиевна! Вы меня вызывали?
- Да, Людочка. Вот наши гости желают с тобой поговорить. – Главврач вышла из-за стола и двинулась к ней навстречу.
- Ка ты себя чувствуешь? – посмотрела она в глаза, - ну вот и хорошо. Поговори с людьми.
- Я не против, пусть задают вопросы, - повернулась к нам девушка.
Мои спутники и главврач уставились на меня.
- Ой, а вас я знаю, - обратилась девушка ко мне.
Нет, вы представляете, как у меня забилось сердце!
- Вы, наверное, отец того страшного человека, из-за которого меня сюда упекли? Очень похожи.
Единственное, что мне оставалось сказать, ведь все остальные, даже врач, замолчали.
- Да нет… Это я сам и есть.
Леночку-Людочку это поразило. Она оглянулась на Ирину Георгиевну, но, чёрт побери, она была прекрасна! Знакомый до боли румянец вдруг разлился по её щёчкам. Она уставилась на меня и от усердия даже сдула привычным движением упавшую прядь чёрных волос на глаза. Это была действительно моя Леночка!
- Ирина Георгиевна, чего они меня пугают? Что это за розыгрыши?
- Успокойся, девочка, - повернула к себе её врач, - мы хотели посмотреть может вспомнишь что-нибудь. Этот человек знает многое про твою жизнь до болезни. Просто поговорите немного.
- О чём, Ирина Георгиевна?
- Ну ты же человек опытный. Тебя часто расспрашивают журналисты и специалисты. Вот и отнесись к этому также. - И, обернувшись ко мне, произнесла: - Спрашивайте наконец.
- Леночка, где наша дочь? – спросил я сухим от волнения языком.
Девушка заметно растерялась и врач попросила:
- Называйте её лучше Людмилой.
- Нет, я буду называть её Леночкой. Для меня она Леночка.
Девушка растерянно оглянулась, ища куда бы присесть, и прошла к кушетке у стены. Там она присела и закрыла лицо ладонями.
Установилась мёртвая тишина. Все ждали реакции девушки. Врач присела рядом и, погладив её по голове ласково, произнесла ей на ухо.
- Ну, хочешь, я отпущу тебя? Скажи мне, я прекращу.
- Не помню. Я думала, что это мой сон.
- Успокойся, девочка. Ладно, хватит, иди работай.
- А можно я ещё раз посмотрю?
Врач кивнула головой и девушка из-за плеча уставилась на меня. Наши глаза встретились. Я понял вдруг. Она меня узнала, я не мог ошибаться. Девушка поднялась с кушетки и пошла на выход, но у двери снова посмотрела на меня. И снова в точку. Мы сцепились взглядом.
- Да, - вздохнула врач, - вы правы. Что-то произошло. И я буду вас просить остаться на некоторое время, конечно. А от этого, - она постучала по моему гипсу  пальцем, - мы сами в состоянии вылечить. Согласны?
- Конечно, - обрадовался я.
- Я тоже остаюсь, - подхватил майор, - а вы каждый день здесь?
- Вот и хорошо, побудьте в кабинете. Я распоряжусь об отдельной палате.
А когда главврач вышла, он обратился к одному из офицеров.
- Давайте-ка, ребятки, привезите чего-нибудь, а то я совсем расстроился от этого. Закуски побольше и носки не забудьте, а то я уже засох. И быстро. - Он сунул офицеру крупную купюру. – Один остаётся на охране. Кто, решайте сами.
В общем  через час мы уже устраивались в отдельной палате на втором этаже. Я радостно вытянулся на кровати и, не обращая внимания на весёлую предпитейную возню майора с охранником, провалился в глубокий колодец. Проснулся я уже поздно вечером. Майор громко храпел, а охранник свернулся калачиком на третьей койке. Тихонько открылась дверь и женская ладошка помахала мне, чтобы я подъехал к двери. Я пожал плечами и показал рукой на ноги в гипсе. Тогда лёгкая и воздушная девушка подпорхнула к моей кровати и, чмокнув меня в щёку, шепнула:
- В полночь подъезжай к лифту. Буду ждать.
И упорхнула, шурша халатом и оставив облако ярких духов.
Майор чихнул…