Мои отношения со СМИ

В жизни каждого цивилизованного человека это словосочетание играет большую роль. Конечно, какие-нибудь туземцы Африки или отдаленных островов Полинезии не видели газет и не смотрят телевизор, но все остальные хоть иногда читали, слушали или смотрели входящие в СМИ техническое изделия – газеты, журналы, книги, радио, кино, телевидение,  Интернет. 

Вначале дам определение, что такое СМИ, или средства массовой информации. Вот что пишет об этом Википедия.
Средства массовой информации (СМИ; в отличие от средств массовой коммуникации, СМК) — совокупность органов публичной передачи информации с помощью технических средств; до сих пор более употребительное в русском языке (по сравнению с термином «средства массовой коммуникации») обозначение средств повседневной практики сбора, обработки и распространения сообщений массовым аудиториям.

В правовых документах Российской Федерации под средством массовой информации понимаются периодическое печатное издание, сетевое издание, телеканал, радиоканал, телепрограмма, радиопрограмма, видеопрограмма, кинохроникальная программа, иная форма периодического распространения массовой информации под постоянным наименованием (названием).

Термин «средство массовой информации» появился в русском языке в 1970-х годах как перевод французского термина moyens d'information de masse. Во французском языке этот термин практически ушёл из употребления во второй половине 1960-х годов. Таким образом, в Советском Союзе под видом новшества, внедрявшегося, главным образом, посредством Отдела пропаганды ЦК КПСС, доверившегося дезинформировавшей его докладной записке факультета журналистики МГУ, стали внедрять термин, который в стране происхождения стал анахронизмом.

Дело в том, что термин «СМИ» означает однонаправленность воздействия прессы, радио и телевидения («сверху — вниз»), то есть он фактически санкционирует авторитарность их воздействия как вещь само собой разумеющуюся (выявление чего и привело к его практическому удалению из французского языка), и не соответствует развитию электронных средств коммуникации, основным вектором которого является мгновенная обратная связь всех со всеми.

Как видно из приведенной мной цитаты, Википедия, которая издается за границей, считает СМИ в России органом пропаганды власти, которая воздействует на широкие массы. Но неужели сейчас это так? Каких только газет, журналов, телевизионных передач, кинофильмов не издается на просторах России. И националистические, и порнографические, и откровенно провокационные, и прочие. Неужели это все направляют власти? По моему мнению, скорее наоборот, власть сейчас ничего не контролирует, кроме небольшого количества газет, журналов, радио и телевизионных передач.  Раньше, в годы Советского Союза, это было не так. Попробую пояснить.

Для меня встреча со СМИ произошла в детские годы. Тогда, с 6 часов утра и до 12 часов ночи, в нашей квартире вещал громкоговоритель, такая тарелка на стене. Все начиналось с гимна Советского Союза и им заканчивалось. Думаю, это было правильным. Мы с детских лет впитывали в свое сознание слова гимна, проникались гордостью за нашу социалистическую Родину.  По радио мы узнавали все новости в стране и немного из того, что творилось за границей. Конечно, сейчас я понимаю, что все новости тщательно просматривались цензурой и партийными органами, но так и должно быть в стране, окруженной враждебными государствами, которые всеми правдами и неправдами стараются разложить изнутри общество.

Но по радио передавали не только новости, но и радиоспектакли, концерты артистов советской эстрады, читались произведения различных писателей. Много раз повторяли спектакль «Свадьба с приданым», который я увидел в Интернете через несколько десятилетий, спектакль «Свадьба в Малиновке», передачи про героев Гражданской войны Щорсе, Лазо. По местному радио велись репортажи с матчей хабаровской команды СКА по хоккею с мячом и по футболу.  В начале 60-х годов в нашей квартире появился радиола, т.е. приемник с проигрывателем. По нему можно было ловить многие радиостанции. Глубокой ночью  с хорошей антенной я мог поймать радиостанцию Новосибирска, сам находясь на севере Хабаровского края. Иногда можно было поймать радиостанцию «Голос Америки», который вещал на русском языке.

Потом, научившись читать, я познакомился с материалами краевой газеты «Тихоокеанская звезда», позже газет «Молодой дальневосточник», «Советский спорт», журналов о спорте – «Физкультура и спорт», «Спортивные игры», «Легкая атлетика», «Спортивная жизнь России». Родители выписывали журналы «Огонек» и «Советский экран». Кроме чтения книг, других развлечений было мало, поэтому приходящие раз в месяц журналы прочитывались от начала и до конца. Но я еще вернусь к печатным средствам массовой информации.

Еще одним средством массовой коммуникации было кино, по мнению Ленина, самое важное. Но о своих отношениях с кинематографом я уже написал отдельное произведение. http://www.proza.ru/2018/10/16/489. Так что об этом я писать не буду.  Но вот о телевидении, передачи которого я впервые увидел в Москве в 1955 году, во время поездки с родителями, на маленьком экране телевизора КВН с большой линзой перед экраном, должен рассказать. На постоянной основе стал смотреть телевизор с 1964 года, когда черно-белый телевизор появился в доме у бабушки с дедушкой под Хабаровском. Вначале это были трансляции Центрального телевидения, причем одного канала.

Когда я был студентом Хабаровского государственного медицинского института,  попал на страницу институтской многотиражки «За медицинские кадры».  Как это случилось? Еще в школьные годы я увлекался судомоделированием, поэтому отлично знал так называемый набор корпуса корабля – всякие шпангоуты, форштевни и другие детали. Во время сдачи экзамена на военно-морской кафедре за первый курс поразил своими знаниями преподавателя, за что он мне поставил «пятерку с плюсом». И обо мне упомянули в этой институтской газете. 

Во время службы на флоте одной из газет, которые я читал, была «Боевая вахта», орган Политического управление Краснознаменного Тихоокеанского флота. Было приятно видеть на страницах этой газеты знакомые лица моих сослуживцев, и заместителя командира по политчасти Кудлаева, и командира БЧ-5 Сайпулаева, и рядовых матросов и старшин, победителей социалистического соревнования. До сих пор вырезки из этой газеты есть у меня, напоминая о флотской служб и моих товарищах.

Шло время, количество передач по телевизору стало увеличиваться. Появилось Хабаровское телевидение, и дикторы, читающие краевые  новости на экране телевизора, стали узнаваемые. Одним из таких, наиболее запомнившихся мне, был диктор Павчинский, очень симпатичный мужчина с хорошо поставленным голосом. Мне приходилось его встречать на улицах Хабаровска.  Потом Павчинский ушел, и наиболее узнаваемым стал Владимир Воропаев, манера которого читать новости походила на манеру предыдущего диктора.  В пару с ним стала читать новости Марина Ливертовская.  С обоими мне довелось познакомиться, более тесно с Ливертовской, с которой вместе готовили передачи.  О ней я расскажу подробнее.

Марина Ливертовская до прихода на телевидение работа в школе № 5 города Хабаровска учителем русского языка и литературы. У неё в классе училась моя коллега Валентина Тропникова, которая позже  работала главным врачом Дома санитарного просвещения, единственного в крае.  Она-то и познакомила меня, в то время первого заместителя заведующего отделом здравоохранения Хабаровского крайисполкома, с Ливертовской. Та уже  стала редактором одной из программ, и не появлялась на экранах телевизора при чтении новостей.  Вот ей-то и пришла идея сделать часовую передачу в прямом эфире о проблемах здравоохранения края.  И она пригласила меня отвечать на вопросы телезрителей, заданные как в письмах, пришедших в студию, так и задаваемых  по телефону во время передачи, когда мы сидели в студии. Передача шла в прямом эфире, без купюр. Мекать-бекать во время неё было невозможно.  После некоторого раздумья я согласился, и через какое-то время мы оказались в студии Хабаровского телевидения, которая до сих пор находится на улице Ленина.

Сказать, что я не волновался, это ничего не сказать. Оказаться впервые перед камерами, которые с нескольких ракурсов направлены на меня и Ливертовскую, было очень волнительно. Тем более прямой эфир, прежде чем ответить на заданный вопрос, надо все обдумать. Но я скоро взял себя в руки, мой голос перестал дрожать, и я уверенно отвечал на все заданные мне вопросы. Ливертовская умело снимала мое напряжение, или наводящими вопросами, или высказывая свое мнение. В общем, час пролетел незаметно, и эта передача Хабаровского телевидения понравилась зрителям. Так я стал знаком хабаровчанам. А потом были другие интервью со мной, но уже в моем служебном кабинете,  и не в прямом эфире, когда съемку  можно было повторять. Об этом у меня есть еще один рассказ «Интервью». http://www.proza.ru/2017/09/15/462.

В этом рассказе есть упоминание о корреспонденции в газете «Тихоокеанская звезда», именно по поводу этой статьи я и давал интервью. И тогда я стал не очень хорошо относиться к некоторым представителям пишущей братии. Не ко всем, конечно, но ко многим.  Пока была советская власть, и главным редактором газеты был Николай Улаев, бывший заведующий отделом крайкома партии, все было нормально. Но с приходом «демократии» и избранием на должность главного редактора одного из корреспондентов газеты Сергея Торбина публикации в газете изменились. Появилось много других газет, пишущих всякие сплетни, которые раскупались жадными до них обывателями, и серьезная газета, учредителем которой в прошлом был крайком партии, стала скатываться на уровень бульварных газет. Намного проще услышать сплетню, и тут же опубликовать в газете. А раньше надо было найти и написать интересный материал, проверить на сто раз, все ли в нем изображено точно, и только потом публикация пойдет в номер. Газетной статье было доверие у народа. Хотя и в советское время были заказные статьи, но их заказывали ненавязчиво, через главного редактора вышестоящие партийные и советские органы. И уж не платили корреспондентам за такие статьи точно. За эту статью отвечал и главный редактор, и рядовой газетчик.

Мои выступления на телевидении были не единичные. Помню, Ливертовская предложила провести прямой эфир по проблемам туберкулеза в крае. Но потом решила, что ей что-то сказать по этой проблеме в качестве ведущей нечего, вот и пришлось мне спрашивать приглашенных в студию главного врача краевого противотуберкулезного диспансера Олега Карпенко и заведующего кафедрой туберкулеза медицинского института Владимира Кораблева в качестве и участника, и ведущего передачу.  А еще через некоторое время была большая телевизионная передача о  выполнении закона Российской Федерации «Об обязательном медицинском страховании», где приняли участие несколько человек. Я был как председатель Правления краевого фонда обязательного медицинского страхования (на общественных началах), Николай Капитоненко как исполнительный директор краевого фонда, Наталья Пудовкина как главный бухгалтер фонда, еще парочка специалистов фонда.  Заинтересованный получился разговор, многие телезрители потом писали на телевидение, что стали больше понимать, для чего появился фонд ОМС.

А с Володей Воропаевым мы встречались при подготовке им новостных программ, беседовали на разные темы. Как-то я ехал на своем автомобиле с дочерью и внуком по улице Ленина. И увидел Воропаева, стоящего на автобусной остановке. Остановился, пригласил в машину и довез до телестудии. Когда он вышел из машины, внук спросил, где он мог видеть этого дядю, я ответил, что по телевизору. Внук, который еще не учился в школе, очень удивился, что я знаком с таким известным дядей.

Но самой популярной в Хабаровском крае была телевизионная программа «Час с губернатором», во время которой тогдашний глава администрации края Виктор Иванович Ишаев рассказывал о проблемах, стоящих перед руководством края, о том, как они решаются, отвечал на письма телезрителей. Говорил он просто и мне, кажется, честно, не скрывал недочетов ни в своей работе, ни в работе подчиненных.  Такие ежемесячные передачи помогали жителям  знать о жизни края.  Тем самый Ишаев делал своими почитателями все население края, ведь он не раз говорил: «Моя партия – Хабаровский край», отвечая на вопрос, почему он не вступал в партию власти 90-х годов – «Наш дом Россия». И жители края ценили своего губернатора, который получал на выборах больше 75% голосов избирателей.
 
Мне в этот период работы приходилось выступать и на радио. Надежда Колосова, уважаемый радиожурналист Хабаровского радио, недавно отметила 75-летие. Желаю ей здравствовать. Именно с ней мы часто делали репортажи и выступали в обеденный перерыв на радио в прямом эфире. Много было проблем в здравоохранения и обеспечении лекарствами, и требовалось кое-что пояснить радиослушателям, ответить на их вопросы. Такая же ответственность, как на ТВ, разве что камеры на тебя не направлены, но зато есть микрофоны.  Радиостудии были в высоком Доме радио на площади Славы, куда мне был выписан постоянный пропуск. Там я познакомился с руководителями Хабаровского радио и после эфира пил в их кабинетах кофе.

Потом мне часто приходилось мелькать на экранах телевизора в годы работы директором Нефтеюганской городской больницы. Нефтеюганск одно время считался столицей нефтяной компании «Юкос»,  в этом стотысячном городе было четыре местных телестудии, каждая из которых вела свои передачи. Найти тем для них в небольшом городе было сложно, вот и делали они передачи про единственную на город многопрофильную больницу на самые разные темы. И мне часто приходилось отдуваться за персонал и стационара, и поликлиник. Хотя и другие руководители подразделений больницы не избегали ответов на интересующие телезрителей вопросы. Тогда же я стал читать  местную газету, издающуюся в городе, где информировали население по многим вопросам деятельности нефтяной компании «Юганскнефтегаз», одного из подразделений вначале НК «Юкос», а потом НК «Роснефть». В последний год существования «Юкоса» в газете печатались ежеквартальные отчеты о работе ЮНГ. Так я стал разбираться и в производственных показателях нефтяников и газовиков.

Потом я уехал в Тюмень, одно время работал, потом ушел на пенсию в связи с тем, что перенес обширный инфаркт, операцию на сердце, и мне дали вторую, неработающую, группу  инвалидности. Семья переехала в поселок под Тюменью, одно время мы были и без эфирного телевидения, и без Интернета. Но потом появилось и то, и другое.  А до этого я  прочитал много книг, которые мне давали соседи, и тем значительно восполнил пробелы в чтении художественной литературы.

С появлением Интернета он заменил мне все СМИ. Ни газет я не читаю, ни журналов, нет у нас даже телевизора. Все интересующие меня вопросы нахожу в Интернете. Там же читаю и книги, газетные и журнальные статьи, смотрю кинофильмы, которые мне нравятся. Конечно, в том же Интернете практические нет цензуры, и  поэтому  появляется много фейковых статей, даже специальные подборки материалов фабрикуются по заказам тех, кто хочет в черном цвете показать прошлое нашей страны. Часто за броским заголовком статьи или анонсом передачи нечего не стоит.  Но я человек устоявшихся взглядов на историю, при просмотре передач с некоторыми историками и публицистами лишь узнаю что-то неизвестное мне, но оно не меняет мои представления об истории нашего государстве и ведущих стран мира, о проводимой ими политике.

Учитывая доверие населения развитых стран к средствам массовой информации, создателями информационных материалов должны быть честные люди. Увы, сейчас такие наблюдаются очень редко. Как говорят медики, единичные в поле зрения. Я еще в советские времена недолюбливал корреспондентов, потому что мне приходилось знать некоторых из них. Малокомпетентные, но нахальные, считающие себя всезнайками, они писали очень поверхностные материалы, под стать своим знаниям. Но тогда они хоть элементарно ошибались по незнанию, а теперь они это делают намеренно, за деньги. Т.е. продаются. Даже в крупнейших мировых издательствах это процветает. Я помню, как писал об старающихся писать честно и непредвзято Юлиан Семенов в романе «Экспансия-II». К такие корреспондентам применялись две формы воздействия - или запугивание, часто по отношениям к близким этих людей, и подкуп. А часто и то, и другое. Юлиан Семенов был не только хороший писатель, но и газетчик, писал материалы для  разных издательств, и знал, как воздействуют на неугодных корреспондентов.

Так что я могу свои отношения со СМИ охарактеризовать в двух сторон. Одна сторона – это получение информации из газет, журналов, книг, из радио и телевизионных передач, а в последнее время через Интернет. Степень доверия к получаемым сведениям зависит от многих факторов. И от солидности издания, и от автора материала, даже от страны и времени, когда то или иное сообщение сделано. Ведь средства массовой информации в первую очередь несут пропаганду тех идей или политики, которую проводят те или иные правители или страны. Как можно верить премьер-министру Англии Терезе Мэй, когда она  голословно обвиняет Россию в отравлении Скрипалей? И таких голословных обвинений немало от нынешних политиков, которых можно охарактеризовать словом, которым назвал премьер-министров Англии и Франции Чемберлена и Деладье Адольф Гитлер в 1938 году после подписания Мюнхенского договора: «Пигмеи». Так что нынешние политики ведут свою игру грязными руками, а такая политика не может быть чистой. Капиталистический мир идет к катастрофе, и наша страна вляпалась в это дерьмо. 

Или мое отношение к воспоминаниям исторических личностей. Раньше я читал мемуары наших полководцев, и Вторая мировая война выглядела в одном свете. А когда стали публиковаться в Интернете воспоминания рядовых солдат и младших командиров, совсем по-другому,  я тогда понял, что пришлось пережить нашему народу в той войне. Эти люди писали сами, от души, от сердца, а не нанимали литературных «рабов», которые писали мемуары за их начальников. Поэтому и видна война во всей её неприглядной сущности.

Вторая сторона, как бы с другой стороны баррикады – я был человеком, который является или объектом для получения информации, т.е. отвечает за каждое произнесенное слово, или сам пишет эту информацию людям, которые могут меня прочитать или в Интернете, или в книге.  И уверяю вас, я пишу то, что думаю, знаю, без прикрас и экивоков. Мои воспоминания рисуют картину той жизни, людей, что меня окружали. Сейчас появился новый жанр, который получил название «документальная автобиографическая проза». Так что многие мои произведения могут быть отнесены к этому жанру.