II 2 Похищение Аретейни

Эндра проснулась от тихого звука шагов по комнате. Кто-то осторожно пробирался в темноте, правда, почему-то, к двери, а не от неё. На соседних кроватях мирно посапывали Триша и светловолосая северянка... дыхания Аретейни не было слышно.
Эндра ухватила кинжал и тихонько спросила:
— Кто здесь?
— Я, – последовал ответ, дверь приоткрылась и в пробившемся из коридора свете обозначилась всё же Аретейни, смущённая улыбка на лице которой без словаря сообщала: «Извини, но мне очень нужно выйти на пару минут!»
Эндра откинулась на подушку и тихо засмеялась. Вот это да! Надо же так...
Вообще, беременность сделала её не в меру пугливой. В принципе, этого следовало ожидать – но вскакивать от каждого шороха... Кому за это сказать спасибо? Лорду Кеттеру?.. Песне?.. Инквизиции?..
Резкая боль внизу живота прервала все её рассуждения.
Какой у неё срок? Ох...
Ну почему ночью?!
 
 
 
Всё-таки Аретейни была не в меру романтичной. Даже по возвращении ночью из уборной ей непременно понадобилось чуть задержаться на пороге и полюбоваться ночным пейзажем.
А полюбоваться, и вправду, стоило...
Долина лежала в несомкнутом кольце могучих скал, словно в колыбели – зелёная, с темными вкраплениями сосновых перелесков, и река извилистой лентой поблёскивала в холодном лунном свете. Скалистые стены уносились ввысь, теряясь в рваной вате облаков. Бархатное небо, сплошь усеянное россыпью звёзд, казалось здесь намного ближе – привстань на носочки – и дотронешься рукой...
Рукой, однако, дотронулись вовсе не до звёзд, а до её плеча, отчего Крылатая вскрикнула и кубарем скатилась с крыльца.
— Тише! Всю общину перебудишь…
Пока до Аретейни доходило, что-голос-то знакомый, пока дыхание выровнялось, а в груди перестало колоть, её уже взяли за руку и бережно подняли с земли.
— Дэннер, я тебя убью! У меня чуть сердце не отказало!
— Так не отказало же. А по ночам, к твоему сведению, спать надо.
— Это не твоё дело! Ты что, нарочно? Да?
— Прости. Не хотел я тебя пугать. Прости меня.
Аретейни хотела pro forma ещё поругаться, но передумала. Вместо этого она надулась и обиженно бросила:
— Из-за тебя я теперь точно не усну.
— Я извинился, – напомнил командир, усаживаясь на ступеньки.
Крылатая подозрительно покосилась на него.
— Ты сам-то что здесь забыл?
Дэннер как-то испытующе на неё поглядел.
— Кто-то кричал, – сказал он. – Женщина...
— Я – когда ты меня напугал, – буркнула Аретейни. И, немного подумав, добавила:
— Хорошо, что на обратном пути...
— Чего?
— Забудь.
— Так ты не слышала?
— Нет.
— Не злись... Видимо, показалось. – Дэннер поднялся и неожиданно предложил: – Хочешь, пройдёмся?
Аретейни вздохнула, скривилась, но ссориться не хотелось, да и зачем? Поэтому она улыбнулась и кивнула. Зелёные глаза Дэннера заискрились улыбкой, впрочем, он тут же отвернулся.
Они направились в сторону реки. Настроение становилось всё хуже – Аретейни замёрзла, а Дэннер размышлял, что могло произойти.
— Вспомнила, – сказала Крылатая. – Я нечаянно разбудила Эндру, а она спросонья не поняла, кто это, испугалась.
— Точно?
— Ну и слух у тебя. – Аретейни улыбнулась. – Она же тихонько кричала. Холодно...
Тут она хлопнула Дэннера по плечу, весело крикнула:
— Догоняй! – и умчалась в сторону сосновой рощи.
Дэннеру ничего не оставалось, как броситься следом и невовремя сообразить, что сапоги без портянок, вообще-то, не надевают. А уж если надели, то самой дурацкой затеей после этого станет бег с препятствиями по пересечённой местности.
Одним словом, к тому времени как он добрался до рощи, в догонялки с Аретейни можно было смело высылать поисковую экспедицию. Дэннер прошёл немного вперёд, под сапогами похрустывала щебёнка вперемешку с лежалой хвоей. Такая подстилка вполне могла не запечатлеть лёгкие девичьи шаги, да и вряд ли можно было бы разглядеть их в темноте. Стройные корабельные сосны уносились ввысь, прикрывая робкую поросль молодняка – Аретейни выбрала идеальное место для пряток.
Почему-то его охватила тревога. Нет, лес не казался враждебным. Вокруг не было ни души. Но годами тренированная интуиция заставила вдруг замереть и до предела обострить все чувства. Дэннер в который раз благословил свою привычку никогда не расставаться с оружием. Знакомые шутили, что он спит с мечом в обнимку, но, тем не менее, эта манера не раз и не два выручала из беды.
Взгляд уловил движение в темноте. Впереди, за молоденькой ёлочкой.
— Помоги...
Узнав голос, Дэннер усилием воли заставил расцепиться сжавшиеся на рукояти пальцы и сделал несколько шагов вперёд.
Нет, это уже не страх. Это уже Змий знает, что такое. Да что же за ночь сегодня?! Коллективное помешательство...
— Аретейни? Ты чего там?
— Ногу подвернула...
«Назад!» – немедленно заорал внутренний голос.
Страх всё нарастал, превращаясь в какой-то панический, животный ужас. Краем сознания Дэннер с удивлением отметил, что никогда не замечал раньше у себя  подобного состояния. Либо он сходит с ума – либо это неспроста.
Что, что, что не так?
Аретейни подняла к нему заплаканные глаза. Она сидела на земле, обхватив лодыжку руками. Всё в порядке. Просто споткнулась и растянула сухожилия. Но тревога почему-то усилилась пуще прежнего.
— Что ж ты так. – Дэннер опустился на колено и заставил себя улыбнуться. Внутренний голос настойчиво трещал. Дэннер приказал ему заткнуться и легонько щёлкнул Аретейни по носу. – Сейчас пройдёт.
Она кивнула.
Что-то здесь нечисто.
— Как тебя угораздило? Тяга к приключениям?
— Споткнулась о корешок... – Она шмыгнула носом. – Больно...
— Больно. Ещё бы...
В чем же дело? Никого нет. Здесь никого нет... Только он и Аретейни. С ним всё в порядке. Значит – Аретейни.
Расстроена? Напугана?
Опять нет. Аретейни...
Где-то в груди образовался тугой ком. Пальцы стали холодными.
Дэннер медленно развернулся в её сторону.
Вот в чем дело.
Он не чувствовал её. Аура?.. Кажется, так это называется... Да к чёрту названия! Он видел её перед собой, слышал её голос. Но не чувствовал её присутствия!
Аретейни… По сути, она и не была внешне красивой. Ничего необычного. Пушистые рыжевато-русые волосы, стройная фигурка, миловидное личико – аккуратные, полудетские черты. Вот только что-то было в ней такое – неуловимое, тёплое, нежное, что-то, что заставляло людей улыбаться. Наверное, в этом и состоял секрет её обаяния – в чуткости и нежности, честности и непреклонной верности идеалам. Она, эта верность, будто освещала изнутри. Представить лицо застывшим, как на рисунке – исчезнет очарование. Но стоило ей начать говорить, двигаться, улыбаться, и казалось, будто коснулось тёплым лучиком солнце, согревая душу. Вместе с ней всегда приходила лёгкость и взаимопонимание. Она была солнечной и светлой со своей трогательной наивностью и звонким голосом, словно ангел, словно весенний дождик. Одно её присутствие дарило ощущение уюта и радости, может, потому, что в ней, казалось, вовсе не было ничего злого или отрицательного. При этом никто не смог бы назвать её глупой или бестолковой, как раз с этим-то у неё проблем не было. А её лёгкая неуклюжесть происходила из стеснительности, часто ставя в неловкое положение. Как-то раз её отправили в амбар за зерном, да так и не дождались. Десять минут, двадцать... Забеспокоились, не случилось ли чего. Пошли проверять. Обнаружили её грустно усевшейся подле мешка и разглядывающей что-то под ним. Спросили, в чем дело. А она говорит, мол, больше крупы не осталось. А здесь мышки погрызли... Вот я и думаю, вдруг, полезу – и придавлю?..
Смеялись от души. Надо ведь удумать – жалеть паразитов! А она долго всем доказывала, что каждый имеет право на жизнь...
Наверное, именно с этих ощущений и началась его любовь. Может, потому что с ней он впервые за долгие годы чувствовал себя живым. Она была чистой, именно – чистой. И тёплой...
А теперь не было этого ощущения.
Не было вообще ощущения присутствия человека.
Как будто он здесь один.
И непонятный ужас, сдавивший горло ледяной удавкой, всё не отпускал.
Дэннер внезапно обнаружил, что руки перестали подчиняться ему. Потому что одна ухватила девушку за подбородок, разворачивая лицом к себе, а другая метнулась к оружию.
— Кто ты? – Так, с голосом тоже проблемы. Он стал хриплым, будто с недельного перепоя.
— Ты чего? – уставилась на него Крылатая. Дэннер резко отшвырнул её от себя, мгновенно оказался на ногах, распрямившись, будто пружина.
— Рехнулся?! – крикнула Аретейни. Она отползла назад, не отрывая полных ужаса глаз от меча в его руке. Рубаха на груди распахнулась. Под ней не было оберега.
— Отвечай! – Дэннер пинком отбросил с дороги камень, шагнул за ней. Если бы Аретейни потеряла оберег, она бы заметила это сразу и уже успела бы нажаловаться всей коммуне. Только нечисть боится светлых символов, боится – и не надевает их, притворяясь близкими людьми.
— Я тебя не понимаю! – жалобно вскрикнула девушка. – Пожалуйста... Убери меч, Дэннер!
Глаза сузились, как всегда в опасных ситуациях – почему-то теперь он машинально это отметил. Лезвие холодно поблёскивало, девушка дрожала, сжавшись и выставив вперёд тонкую ладошку, словно она могла защитить. По бледному личику струились слезы – зрелище, способное растрогать стаю голодных шакалов, не иначе. Рука всё же дрогнула. Но ненадолго. Дэннер знал, видел, сердцем чувствовал – перед ним кто угодно, но только не Аретейни. И страх этот внезапный – не просто так страх. Глазами не видел – инстинктивно ощутил присутствие потусторонней твари. Твари с лицом близкого друга, больше, чем друга. Голос на этот раз прозвучал грозным шипением.
— Я. Жду. Ответа.
— Что с тобой?! Ты с ума сошёл?! Ты меня пугаешь... Дэннер... Не надо...
— Кто ты?! – потеряв терпение, выдохнул он. – Просто назови своё имя! Почему ты не отвечаешь?
— Дэннер...
— Почему ты не отвечаешь?!
— Дэннер, пожалуйста, успокойся...
Он размахнулся и одним движением снёс голову с плеч. Клинок прошёл легко, без усилий, так, что он едва не потерял равновесие от неожиданности. Голова откатилась. На идеально чистом и идеально ровном срезе шеи не было ни кровинки. Вообще ничего не было. Чистенький белый срез.
Дэннер почувствовал, что задыхается.
Как в страшном сне, голова засмеялась, а тело, пошатываясь, поднялось. Он снова взмахнул клинком, затем ещё и ещё, полосуя тело на куски, до тех пор, пока обрубки горкой не осыпались на щебёнку под ногами.
— Молодец, – сказала голова. – Блестяще.
Дэннер ухватил её за волосы и поднял на уровень глаз.
— Да что ты за тварь такая? – спросил он.
Голова одарила его улыбкой во все три ряда треугольных зубов.
— Тебя ведь не это беспокоит, правда?
— Где Аретейни?
— Расслабься и дыши глубже, – посоветовала голова.
— Где Аретейни?
— Вот заладил. Боишься? Смешные вы, всё-таки. Далась она тебе. За себя бы побоялся, лучше...
— Убью, – пригрозил Дэннер.
— Уже убил, – резонно возразила голова.
— Лишний раз не помешает, – усмехнулся Дэннер. – Где она?
— Где да где... Жива твоя Аретейни, не психуй. Мне пора. Привет от Хорлонда, бывай.
С этими словами голова закрыла глаза. Черты оплавились, и вскоре между пальцев Дэннера потекла липкая белая масса.
Он всё-таки упал на колени, ноги не держали.
— Знал ведь... – прошептал он, прижавшись к рукояти меча. – Знал... Зачем нарушил слово?.. Зачем позволил себе привязаться к ней?.. Всё равно найду... Найду.
 
 
 
Эндра вскрикнула. Почувствовала под собой сырость – и боль ненадолго утихла. Ясно, воды отошли… Рыжая прикрыла глаза, тихо переводя дыхание, и мало-помалу стала проваливаться в сон, как вдруг боль вернулась, заставив её вскрикнуть и рефлекторно повернуться на бок. Боль поднималась волнами, чтобы отступить и снова вернуться, словно накатывающие на берег океанские волны. На шестой волне эльфка, не выдержав, тихо застонала.
Кто-то хлопнул дверью, пробежал по коридору. Эндра замерла, но остальные уже проснулись. Вспыхнул свет.
— Что с тобой? – спросила целительница, поставив лампу на тумбочку у кровати. – Схватки?
— Кажется... – начала Эндра, но боль вдруг сделалась невыносимой, и слова перешли в крик. Триша босиком и в одной рубахе кинулась за Маргунд, целительница приподняла Эндру, обхватив за плечи, светловолосая девушка, имени которой Рыжая не знала, поправила подушку... Спазмы усиливались, пот ручьями стекал по лицу, пропитывая простыни, Эндра не выдержала, закричала во всю силу лёгких. Вбежала с сумкой в руке Маргунд, за ней Кэссин с ведром воды и тазиком. Схватки продолжались, Эндра кричала и задыхалась, ведьма поила её чем-то вкусным и терпким, светловолосая кипятила воду в тазике, целительница что-то быстро говорила.
— Нервы... – уловила Эндра. – Может, так и лучше – быстрее отмучается...
— Слишком быстро... – Голос Кэссина. – Первые роды обычно несколько часов...
— А теперь необычно! Делом займись! – Маргунд.
Несколько часов?! Да она с ума сойдёт!
Запахло чарами и травами, голос охрип, голова кружилась. Дверь снова распахнулась.
— А у вас-то что... – Дэннер. Замолк на полуслове. Вот и молодец.
— Уйди, Дэннер! – взвыла Эндра, и дверь захлопнулась. Видимо, Дэннер решил не мешать, или вспомнил какой-то религиозный обычай, однако Эндра уже пожалела, что он послушал её и ушёл. Как было бы хорошо, если бы друг оказался рядом… позвать бы обратно – да уже не до того.
...Когда она услышала первый крик малыша, сил уже не осталось. Наполовину закрытыми глазами Эндра обессилено смотрела, как Маргунд осторожно передала ей живой тёплый комочек. Такой родной и такой беспомощный, жалобно поскрипывающий и любимый. Затем навалилась темнота…
 
 
 
Зал в общинном доме оказался не таким уж большим, поэтому было тесновато, но явились даже те, кого не звали. Дэннер стоял у стола, кое-кто устроился на подоконниках, а некоторые так и вообще лезли в распахнутые по случаю жары окна.
— Ты точно никого не видел? – в который раз уже спрашивал высокий статный Эланденор.
— Никого, – терпеливо ответил Дэннер. Вид у него был такой, что и заговорить-то с ним боязно делалось.
— Как же он сюда пробрался-то... – пробормотала Магдалена.
Маргунд сидела настолько мрачная, что казалось, будто вокруг неё собрались грозовые тучи. На деле образовалась только «мёртвая зона» диаметром метра в три – в таком состоянии ведьму боялись все. Опасались попасть под горячую руку, ведь это она считала себя виноватой в случившемся.
— Не только пробрался, но и умыкнул её прямо у тебя из-под носа…
— Заткнись, – любезно порекомендовал Дэннер таким тоном, что по спинам у людей побежали мурашки. Малышка на руках у Эндры проснулась и залилась плачем. Кэссин полетел на пол вместе со стулом. Парню явно не везло. Дэннер спрятал лицо в ладонях. Магдалена сочувственно поглядела на него.
— Да чего ты?.. – осторожно начал Раедри.
— Это я во всём виноват.
— Много ты понимаешь!! – взревела Маргунд. На этот раз обрушилась люстра. Эндра поспешила ретироваться. По комнате закружился ураган.
И в этом шуме не сразу расслышали робкий голос Триши.
— Простите... – Она осторожно дёргала командира за рукав. – Мастер...
— Что? – обернулся Дэннер.
— Мастер... с вашего позволения...
Все притихли. Триша, отчаянно смущаясь, уставилась в пол.
— Госпожа ведьма не виновата...
Тишина зазвенела, словно перетянутая струна.
— Ну же, – подбодрил Дэннер.
— Я видела портал, – выпалила Триша на одном дыхании.
 
 
 
Немного постаравшись, впятером, его всё-таки вытянули. Отчистили от земли, стряхнули сор. И поставили в полный рост, прислонив к стволу сосны.
Огромное зеркало в резной испещрённой рунами раме матово поблёскивало на пробивающемся сквозь деревья майском солнышке.
— Так, – произнёс Эланденор. – Обращаюсь к вам, товарищи: кто притащил портал? Кто... Да нет, чёрт возьми, где вы его вообще взяли?!
Кэссин шмыгнул носом.
Эланденор мгновенно развернулся к юному медику.
— Убью, – ласково сообщил он.
— Да таких всего несколько, – сказала светловолосая Хельга. – Последний был в университете.
Повисла тишина.
— Слушай, парень, – Эланденор смотрел на Кэссина широко открытыми глазами. – Я тебе даже прощу то, что ты ничего не рассказал остальным – кстати, подвергая нас всех опасности – но как ты ухитрился умыкнуть портал?!
— А куда он сейчас ведёт? – неожиданно спросил Дэннер. Со времени сообщения Триши он не произнёс ни слова – а тут вдруг заговорил.
— Туда же, куда и вывел предыдущего – мы же его не настраивали... – растерянно отозвалась Маргунд.
Дэннер секунду смотрел на зеркало.
Затем молча шагнул внутрь.
Все поражённо уставились на всколыхнувшуюся и снова застывшую гладь.
— Минус два... – беспомощно произнёс преподаватель музыки.
Эланденор подошёл к зеркалу и осторожно просунул голову внутрь, но по ту сторону была только вязкая непроницаемая тьма. И, судя по всему, пустота. Портал вдруг сдавил шею – он еле успел отшатнуться, когда поверхность зеркала загустела до твёрдого состояния. Эланденор же не удержал равновесия и шлёпнулся на спину.
— Сломался... – проговорил он.
— Заблокировался, – мрачно поправила Маргунд.
— Сейчас бы располовинило, – укоризненно сказала Магдалена.
— Это может означать только одно... – Побледневшая Эндра замолкла на полуслове. Вместо неё закончил успевший подняться Эланденор:
— Его там ждали.
— И где нам теперь их искать, раз портал закрылся? – риторически буркнул Раедри.
— Не нужно никого искать, – спокойно отозвалась Маргунд. – Дэннер управится без нас. Ты напрасно его недооцениваешь. Наш друг способен на очень многое… А тот, кто любит, способен и горы свернуть.
— Горы не надо, – сказала Эндра. – Лишь бы Аретейни вернул, и сам живым вернулся.
Она отвернулась, чтобы покормить ребёнка, и тихонько запела, покачивая малышку на руках.
«Лишь бы вернулись» – мысленно согласилась ведьма, украдкой изучая молодую мать – всё ли в порядке. Всё же Эндре пришлось немало перенести, неизвестно, как отразится на здоровье... Но эльфка виделась вполне здоровой и даже счастливой. Маргунд отвернулась и вздохнула, неожиданно ощутив пустоту внутри. Ведьмы не могут любить. Даже родных детей.
— Ты чего? – повернулась к ней Эндра. Потом поняла, вздохнула и, устроив дочку на коленях, принялась шнуровать рубашку.
— Всё хорошо, – улыбнулась Маргунд.
— Нет. – Рыжая тряхнула головой. – Аретейни похитили, Дэннер сам похитился. Что делать?
— Не знаю. – Маргунд присела рядом с ней. – Ничего мы сейчас поделать не можем.
— И полуэльфа тоже жалко. Опять решил на себя всё свалить. Сам себя загоняет...
— Не осуждай его. Слишком много у него врагов... – Ведьма задумалась. – Это тяжело объяснить словами, но... в общем, тесный эмоциональный контакт делает человека очень уязвимым... Опытному чародею легко прощупать предмет привязанности – и тогда можно смело вить из человека верёвки при помощи банального шантажа. Поэтому мы, ведьмы, лишаем себя эмоций, ведь мы затрагиваем те материи, где малейшая слабость может оказаться роковой. Скажем, есть возможность похитить Аретейни или тебя и угрожать вашей астральной или духовной смертью...
— Не станет он меня спасать, – фыркнула Эндра.
— Станет.
— Да ладно тебе...
— Он тебя любит.
— Вряд ли.
— Мне лучше знать. Я тоже умею чувствовать эмоции.
Эндра покосилась на зеркало.
— А кому могло понадобиться похищать Аретейни?
— Не знаю... Придётся ждать.
Эндра подобрала под себя ноги. Взгляд её остановился где-то над плечом сидящей напротив Маргунд.
— Подождём.