II 4 Хорлонд

С ними не слишком-то церемонились: просто запихали в мешок и потащили. А по окончании пути долго спорили, стоит ли вытащить пленников прямо здесь или лучше в камере. И надолго ли ещё хватит заклятия. Заклятие уже заканчивалось. Поорав как следует, всё-таки вытряхнули на пол холодного коридора перед дверью. И, открыв её, зашвырнули в комнату.
Пока пленники приходили в себя, прошло несколько часов. После ударной дозы заклинания-«заморозки» оба передвигались ползком и не чувствовали конечностей. Пришлось отлёживаться. Тянулись долгие минуты.
— Я же говорил, пропадёшь ты со мной.
— Не пропаду. Мутно…
— Вот видишь. Дальше хуже будет.
— Ой, не пугай. Не страшно.
Пару часов спустя, снаружи зазвенели ключи, и дверь отворилась. Дэннер с трудом поднялся на ноги.
— Который из вас Дэннер? – спросили из темноты. – Пошли.
— Куда?
— К Хорлонду.
Цепляясь за стены и спотыкаясь, Дэннер добрался до двери.
— Можешь идти?
— Стараюсь.
— Старайся лучше!
— Пошёл ты.
Крепкий удар в нос швырнул его о стену. Не пытаясь подняться, Дэннер нахально заявил:
— Всё. Теперь не могу.
Поднял руку к лицу, ощупал переносицу. Вправил на место.
— Поднимайся!
— Так, юбилей, – тихонько резюмировал Дэннер. – Десятый перелом. Это надо отметить!
Его дёрнули за шиворот, рубаха затрещала, но выдержала. Здесь полуэльф позволил себе ещё поиздеваться над конвоирами – тем пришлось всю дорогу тащить его под руки.
Вскоре они достигли двери в конце коридора, куда его благополучно и затолкали. Дверь захлопнулась за спиной, и Дэннер остался один. Было темно и пахло сыростью, впрочем, как и во всём доме.
— Можешь не ломать комедию, – неожиданно послышалось впереди. – Ты вполне способен передвигаться самостоятельно.
Чиркнул кремень. Вспыхнул слабый огонёк и Дэннер узнал закутанного. Тот сидел, подобрав под себя ноги, на широких ступеньках уводящей вверх лестницы. Он так и не расстался с плащом.
— Где Хорлонд?
— Опять за своё… Хорлонд – это я.
Дэннер выпрямился.
— Где Аретейни?
— Справочное бюро по розыску пропавших закрылось на обед. Ещё вопросы?
— Много. Где Аретейни?
Хорлонд вздохнул и устроился поудобнее. Фонарик в его руках рождал причудливые тени.
— Тебе не надоело?
— Отвечай. Или дай мне с ней поговорить.
— Да всегда пожалуйста. – Хорлонд повернулся. – Эй, там! Приведите крылатую.
Через некоторое время с лестницы, зажимая с двух сторон гордо задирающую нос девушку, спустились двое охранников. Крылатая толкалась локтями и ехидно расспрашивала их о нелёгкой службе. В подобных ситуациях её язычок резал как бритва. Завидев Хорлонда, она моментально переключилась на него.
— Чего тебе надо, киса? Песенку спеть? Муху поймать? Самому-то плащик мешает? А это потому, что нестираный. Ты носками, случаем, гвозди не пробовал забивать? Или…
— Аретейни!
— Дэннер!
Она кинулась ему на шею, едва не сшибив при этом с ног. Дэннер прижал её к груди, думая, что никогда, никогда больше не отпустит, и никому не позволит отнять. И не то, что бы Хорлонд – сами духи Хаоса не посмеют поднять на неё руку… Он никому не позволит её обидеть… любой ценой…
Аретейни тем временем разревелась, уткнувшись носом ему в плечо. Дэннер гладил её спутанные волосы, повторял какие-то бессвязные, ласковые слова. Ему было всё равно, что происходит вокруг, всё равно, видит ли их сейчас кто-нибудь или нет. Главное – он нашёл её, и с ней всё в порядке. Остальное неважно.
— А я знала, что ты придёшь… – неожиданно прошептала она. – Всё это время знала… Дэннер… Забери меня отсюда… пожалуйста… Дэннер… не уходи… не бросай меня!.. пожалуйста…
Резкий окрик Хорлонда вернул его в действительность.
— Ну, наговорились?
— Подождёшь.
— Не уходи, пожалуйста, не уходи… – словно заклинание, повторяла Аретейни. – Не уходи…
— Я здесь, здесь, с тобой.
— Обещаешь?
Дэннер поднял её лицо от своего плеча, легонько подтолкнув в подбородок, и посмотрел ей в глаза.
— Обещаю. Не бойся, я с тобой.
— Навсегда? – совсем по-детски уточнила она.
— Навсегда.
А теперь пусть попробует снова её у него отнять.
— Всё, – решительно велел Хорлонд. – Хватит с вас. Теперь поговорим серьёзно.
— С удовольствием. – Дэннер вскинул голову – глаза горят, движения уверенные, в голосе сталь. – Давно пора.
— Не спеши, – Хорлонд поморщился. – У меня к тебе деловое предложение. К вам обоим.
Несмотря на показную безрассудность, Дэннер прекрасно отдавал себе отчёт в том, что у него нет сейчас ни малейшего шанса на победу. Ну хорошо, двоих из охраны он успокоит ножами – а как быть с остальными? Драться? Слишком много в него вкатили заморозки. К тому же, Хорлонд – почему он не снимает плащ? Зачем ему именно Аретейни?
Нет, Дэннер всего лишь, – пусть и сильный, – но человек. Не более. Смертный из плоти и крови. А вот Хорлонд – неизвестно, кто такой, и какие у него ещё есть способности.
Но Аретейни он всё равно не отпустит.
— Я тебя слушаю.
— Очень хорошо. Так вот. – Тут Хорлонд замедлил речь, чётко печатая слова. – Убеди её подчиниться. Ты можешь.
Дэннер почувствовал, как пальцы Аретейни намертво вцепились в ворот многострадальной рубахи, а сама она ощутимо вздрогнула и напряглась, крепче прижимаясь к нему.
— Подчиниться… в чём?
— Ты не поймёшь. Она знает. Она крылатая. Непростая крылатая. Просто убеди её.
Аретейни судорожно вздохнула.
Дэннер осторожно спросил:
— А почему бы тебе просто не заставить её? – хотя предполагал ответ. И не ошибся.
— Сделки с душами требуют честности и добровольного согласия, Дэннер. Даю тебе четыре дня для того, чтобы его добиться. А теперь возвращайся в свою комнату.
Им ничего не оставалось, как подчиниться. К тому же, Дэннера беспокоила судьба Дерр, так что он и сам хотел вернуться. Тем более, если есть возможность вернуться вместе с Аретейни. Если они оба будут под боком, ему будет спокойнее. А как выбраться отсюда – придумают. Вместе. Одно он знал точно: впредь он всегда будет внимательнее и осторожнее.
Дэннера отвели обратно в камеру. Даже оставили факел в кронштейне. Почти роскошь.
Дитя лежало у стены, свернувшись калачиком. Когда щёлкнули замки, оно вздрогнуло, но не подняло головы.
Дэннер присел рядом.
— Ну, как ты тут? Цел?
Дерр молчало.
— Знаешь, я нашёл свою знакомую. С ней всё в порядке.
Дерр молчало.
— Да что с тобой? – насторожился Дэннер. Он перевернул дитя, с трудом отнял тонкие руки от ворота рубашки. Рубашка была изодрана в клочья.
— Дерр…
— Не трогай! – Дитя отпрянуло. Его ощутимо трясло, как в ознобе.
— В чем дело? Тебе больно?
— Они… – сбивчиво заговорило Дерр, – стражники… трое…
Они – что? Избили, изнасиловали?..
Дитя жалобно всхлипнуло. И только тут Дэннер увидел, что из-под коротких штанин Дерр стекает кровь, оставляя на коже алые дорожки.
Он сохранил её тайну. В конце концов, она и, правда, была очень похожа на мальчишку. Вот, только не знала, что некоторым – всё равно…
Дэннер медленно выпрямился.
Так, заморозка отпускает. Прекрасно.
— Ты их запомнила? – внезапно охрипшим голосом спросил он. – Сможешь узнать?
— Ещё бы…
— Показывай.
Дерр посмотрела на него – и невольно отпрянула. Зеленоглазый дьявол не был тем, кто разговаривал с ней в доме Чистюли. Тот был другом. Добрым другом. Этот – страшный, и от одного только взгляда сердце сжимают ледяные тиски. Это не человек. Будто подменили.
— Опиши внешность, – жутким, замораживающим голосом приказал дьявол.
Запинаясь, Дерр, как могла, нарисовала три словесных портрета. Ей хотелось как можно скорее покончить со всем этим, тогда от неё наконец-то все отстанут.
— Благодарю. – Дэннер встал.
— Так… там замок…
— Это сейчас там замок.
Хватит. Поиграли в пленников – и будет.
Удобная штука Истинная Речь. Краткий приказ – и металл замка рассыпался в пыль, позволив Дэннеру выместить на несчастной двери лишние эмоции. Истинную Речь нельзя применять без крайней необходимости. Крайняя необходимость, по его мнению, была.
Лишние эмоции ушли, осталась холодная ярость. Такого он не мог оставить безнаказанным. Оружие у него отобрали, да оно и не нужно. Оружие нужно там, где надо убить – и убить быстро. А это как раз в его планы не входит.
Они сидели на обшарпанном балконе, все трое. Повезло. Тяжёлый запах перегара Дэннер уловил за несколько шагов до балкона. Напиться они ещё не успели, просто вино было некачественное.
Дерр могла бы и не описывать: они выдали себя сами, шумно обсуждая последние события. И даже не успели понять, откуда пришла опасность.
Старинная боевая техника, именуемая у иррилинцев мельницей, не раз спасала безоружных крестьян от вооружённых рыцарей или крупных диких зверей и полностью оправдывала своё название. На родине Дэннера её изобрели, в Гильдии изучали, как наиболее эффективную методику рукопашного боя. Не прошло и нескольких минут, как двое распрощались с полноценной жизнью навсегда. Убивать? Нет, слишком легко. Увечить лучший выпускник легендарной Гильдии Теней тоже умел неплохо.
Третий оказался умнее всех; он не кидался в драку, а предусмотрительно перемахнул через перила балкона и повис так, на высоте третьего этажа, рассудив, что там его сложнее заметить. Дэннер рывком втащил его за волосы.
— Не убивай, – быстро зашептал насильник. Встретил его взгляд – и поспешил отвести свой.
— Не убью, – пообещал Дэннер.
С хрустом вылетели развороченные суставы, стражник захрипел и почти успел рвануться, но не тут-то было. Стальные пальцы уже сомкнулись на повреждённой правой руке, причиняя худшую боль.
Дэннер не задумывался, правильно ли он поступает. Никогда в подобных случаях не задумывался. Как тогда, много лет назад, когда три имперца насиловали его мать. Только много лет назад он был всего лишь ребёнком. Беспомощным ребёнком – как и Дерр. За него было некому заступиться. А за Дерр – есть.
— За… за что?! – прохрипел стражник, кричать уже было невозможно – воздух почти не проходил в повреждённые лёгкие. – Скажи хоть, за что?!
Зелёные глаза казались пустыми и холодными. Страшными.
— За девочку.
Следующим движением Дэннер выхватил с пояса насильника кинжал, но удара тот уже не почувствовал: боль милосердно погасила сознание. Жить с одной почкой вполне возможно. Правда, с трудом. Но ведь возможно?
— Браво, Дэннер. Я в тебе не ошибся.
Дэннер резко развернулся. Он потихоньку приходил в себя.
— Прости, Хорлонд. Они заслужили.
Хорлонд равнодушно пожал плечами.
— Возможно.
— Тебе не жаль своих солдат? – удивился Дэннер. У него вдруг возникло ощущение, что в одном теле у него уживаются два разных Дэннера. Не о том ли говорила Аретейни, описывая свои метаморфозы? Только вот он не заслужил крыльев…
— Новых завербую.
— Так. – Дэннер уселся на перила балкона, ногой отодвинув искалеченное тело. А Хорлонд добавил:
— Мне не нужны самовольные солдаты.
— Разумно.
— Мне нужен ты, Дэннер.
Дэннер едва с балкона не свалился.
— Что?!
— Я хочу, чтобы ты работал на меня, – повторил Хорлонд.
— Я даже не знаю, кто ты такой.
Хорлонд улыбнулся.
— Ты так уверен, что пришёл сюда сам?
— Теперь уже не уверен.
— Молодец. Соображаешь. Тебя сюда заманили. Отсутствие лекаря было подстроено. Имперцы подосланы. От того дома единственно возможная дорога – по крышам до реки. Следуя логической цепочке, ты должен был оказаться именно здесь. Где тебя к тому времени ждали.
— Как-то складно у тебя получается. А как же Аретейни?
— А вот Аретейни – разговор отдельный. её к тебе приведут. Ты уже придумал, что скажешь ей?
— Что ты сволочь, – усмехнулся Дэннер, размышляя, как там Дерр.
Хорлонд не обиделся.
— Ну, это не обязательно. То есть, ты согласен?
— Я пока что ни на что не согласен. Я ничего не знаю. Кто такой этот Чистюля? Он тоже на тебя работает?
— Нет. Вернёшься?
— Дом заброшен.
— Дэннер, твои вопросы нелогичны. Ты больше ничего не хочешь узнать?
— Хочу. Но сейчас я возвращаюсь в камеру. Счастливо.
— Погоди. Возьми Дерр, и поднимитесь вверх по лестнице в центральной части дома. Левое крыло, вторая дверь справа. Там вам будет поудобнее.
— Не боишься, что сбежим?
— Без Аретейни ты никуда не уйдёшь. А её ты отсюда не вытащишь.
— Счастливо, Хорлонд.
— Крылатая ждёт тебя в комнате. Спокойной ночи.
 
 
 
— Дерр, ты как?
— Мутно…
— Мог бы и не спрашивать. Нас переводят. Идём.
Он завернул дитя в собственную куртку (благо, сумку с вещами не отобрали), подхватил на руки и отправился в указанном направлении.
Темно… повсюду пыль, гниль и паутина. Удивительно, что этот дом до сих пор не развалился. Солдаты разбегаются и вжимаются стены – слухи разносятся быстро. Дураки. Он уже снова стал прежним. Дерр дрожит и тихонько всхлипывает. Дэннер крепко, но бережно прижал её к себе. Стоит отлучиться на полчаса… А ведь это из-за него она здесь. Дёрнуло попросить отвести его к этому Чистюле! Ещё одна душа искалечена – и снова по его вине. Знал, что так будет, знал, знал! Да что он за ангел смерти такой! Стоит кому-то с ним сблизиться – и на тебе, пожалуйста! Хотелось рычать, как собака и грызть себе руки. И очень неприлично ругаться.
В комнате Дэннер уложил Дерр на кровать. Тут было не очень комфортно, но, конечно же, намного лучше, чем в камере, сухо и тепло. Крылатой не было видно.
Дерр дёрнула головой.
— Тебе мутно, да? – спросила она, разглядывая его потемневшее лицо. – Чего так?
— Нет, ничего. Тебе просто кажется.
— Не-а, не кажется…
Дэннер вздохнул и присел на краешек кровати.
— Дерр… прости. Это я во всём виноват.
— В чём? – Дерр некоторое время думала, нахмурившись. Потом сообразила и вспыхнула.
— Это мутно. Но ты не при чём…
Дэннер отрицательно мотнул головой.
— При чём. Я тебя сюда привёл – значит, очень даже при чём.
— Это я тебя до Чистюли… Не бери в голову. Мутно это… Просто… – она вздрогнула, видимо, вспомнив подробности, – больно…
Дэннер нащупал маленькую ладошку и крепко сжал.
— Ничего… Ничего. Это пройдёт. Ты, главное, не думай об этом…
Вошла Аретейни.
— Привет, – сказала она, заприметив Дерр. И тут же разглядела их лица. – У вас что-то случилось?
— Не, ничего, – довольно бодро отозвалась Дерр. – У нас знатно всё.
Она повыше натянула на себя Дэннерову куртку.
— Ага, – Аретейни уселась рядом. – Ну, хоть у вас всё хорошо…
— Хорлонд сказал, что ты не можешь отсюда уйти. – Дэннер испытующе посмотрел на неё. – Что тебя держит?
Крылатая опустила голову и принялась увлечённо хрустеть пальцами.
— Ваш ответ неинформативен, – сказал Дэннер.
Голос Аретейни упал до невнятного мычания.
— Ну… не могу.
— Да ну. Я не об этом спрашивал.
— Не спрашивай вообще! – вскинулась Крылатая, в глазах у неё заблестели слезы.
— Буду спрашивать. Что тебя здесь держит?
— Неважно.
— Важно.
— Дэннер… если я уйду, будет плохо. Очень плохо.
Дерр спряталась под куртку совсем. Но потом всё-таки не выдержала и высунулась.
— Кому будет мутно? – спросила она, движением руки творя над кроватью сверкающий тюльпановый венок из алых искр.
— Всем… Ух, ты! Как это у тебя получается?
— Я же говорил, ей понравится, – улыбнулся Дэннер.
— Ну… – смутилась Дерр, – я ж волшебник…
Венок аккуратно примостился на рее огромного парусника, который подплыл к Аретейни.
Та от восторга захлопала в ладоши.
— Ой, обожаю парусники! Есть в них что-то… романтичное…
— По мне, так всей романтики там – цинга, сырость, крысы, голод и грязь, – едва слышно хмыкнул побывавший на галере Дэннер. Немного подумал и добавил: – Да и тут не курорт. Что делать будем?
— И кошки, – так же тихо прибавила Дерр, у которой, как у всякого эльфа был превосходный слух.
— Кошки? – Дэннер удивлённо обернулся к ней. – Это которые плётки? Хм, ну да.
— Эй, вы о чём? – Аретейни переводила недоуменный взгляд с одного на другого. – Перестаньте шептаться. Невежливо.
— Прости, – сказал Дэннер, достал из сумки лютню, – хотя размеры сумки внешне явно не позволяли её туда запихать, – и, немного подумав, запел.
 
 
Вьётся-вьётся путь-дорожка,
А свивается – в петлю.
По дорожке, от порожка
Я бегу и свет ловлю.
 
 
Травы буйно зеленеют,
Зеленеет тихий сад.
Под берёзкой, у аллеи,
Всё покойнички лежат.
 
 
Обвалился шифер крыши,
Старый дом зарос травой.
Скрип порожка не услышу –
Благодарен, что живой.
 
 
Вьётся знамя полковое,
Убивают мой отряд.
Мчится конный через поле –
Упадёт-не будет рад.
 
 
Смелы были, да забыли,
Сильны были – полегли.
Старый флаг засыпан пылью,
Стынет кровь родной земли.
 
 
Мальчик мчится по дорожке,
Но пусты его глаза.
Прочь от сгнившего порожка –
Отказали тормоза…
 
 
Тихому перезвону струн вторил шорох дождевых капель за неприкрытым окном. Дэннер редко пел весёлые песни.
— Это мутно! – заявила Дерр. – Не надо мутно петь.
Она уселась поудобнее и принялась отстукивать ритм в ладоши.
 
 
В трактире кончилось вино!
Как так могло случиться?!
Разгневан сильно весь народ:
Уж четверть часа он не пьёт!
Хозяин, дай напиться!
 
 
Голосок у неё оказался высокий и чистый.
— Тебе рано петь о пьянках, – прервал Дэннер. – И вообще, лучше о них не петь. Давайте спать лучше. Поздно уже.
— Лучше про пьянки, чем про мутное, – парировала Дерр. – А спать не хочется… а спать, когда не хочется – мутно это.
Она собиралась, было, подняться, но охнула и передумала – боль не проходила.
— Что с тобой? – быстро спросила Аретейни. – Я помогу. Что случилось?
— Изнасиловали, – ответил Дэннер.
Вот этого ему делать не следовало. Крылатая вскочила, едва не опрокинув кровать.
— Что?! Кто?! Где они?!
— Берегись! – заорал Дэннер, отпрыгивая вместе с Дерр в угол. Вспышка ослепительного света ночь превратила в солнечный полдень. В следующий момент Аретейни стояла посреди комнаты, раскинув белоснежные крылья и подняв сияющий меч. Дэннер поспешно отвернулся. Платье, подаренное богиней, имело массу полезных свойств. К примеру, оно при появлении крыльев не сгорало, как обычная одежда – а просто исчезало, затем возникало вновь. Но исчезало, всё-таки.
— Спокойно, спокойно! – уточнил Дэннер. – Они уже наказаны.
Свет немножко померк. Аретейни задумчиво смотрела на клинок в своей руке, слегка помахивая крыльями.
— Ну… – протянула она, – тогда ладно. Дэннер, а ты чего такой красный и на меня не смотришь, а?
— Бэ! – рявкнул тот. – Прикройся!
— Ой! – Лицо Аретейни немедленно сравнялось оттенком с лицом Дэннера. – Мне нечем…
Дэннер стянул с себя рубаху, швырнул ей и сжался на кровати, обхватив колени руками.
— Э-э-э-э… спасибо… но я не натяну… крылья…
— Да придумай ты уже что-нибудь!
— Ладно-ладно! – пискнула Крылатая, обхватив себя крыльями, как плащом. – Вот. Так лучше?
— Ага, немного… Ты спереди, главное, прикройся, – сказало дитя, ошеломлённо хлопая глазами. – А то мутно… И – там одеяло есть… – она кивнула на плед, сложенный в изножье кровати.
Аретейни взяла рубаху Дэннера и послушно прикрылась спереди.
— Нехорошо получилось… – вздохнула она.
— Снова не дали бедняжечке никого убить, – язвительно прокомментировал Дэннер из угла. – Никакой справедливости!
— Неправда! – возмутилась Крылатая. – Я не поэтому!
— Не мутничай! – строго сказала Дерр и толкнула друга в локоть для полноты восприятия. – Ты же так не мутный. Вот и не мути.
— Дэннер, тебя это раньше не смущало, – заметила Аретейни.
Тот сверкнул на неё глазами.
— Разумеется, буду я в бою на голых девок пялиться. А здесь мне и деться-то некуда… Может, радость моя, ты мне всё же скажешь, какого чёрта мы тут застряли?
— Дэннер… не спрашивай. Я просто не могу уйти.
— Вот как? Что ж… Ваши предложения?
Аретейни вздохнула вторично.
Дерр внимательно посмотрела на полуэльфа.
— Чудило.
— Кто? – уточнил Дэннер.
— Ты. То, вроде, не мутный… знатный, даже. А то – мутный-мутный… мутнющий.
— А ты не мутная? – сдерживая улыбку, поинтересовался Дэннер.
— Не-а. Я – Дерр, – искренне изумилось дитя.
— Ах, да, разумеется. Есть идеи, Дерр?
— Не знаю… А хочешь, я тюрьму разнесу? – запросто предложила девочка, поразмыслив.
Дэннер встрепенулся.
— А ты можешь?.. Хотя, ей, по-моему, и так недолго осталось. – Он покосился на потолок. – А как быть с Хорлондом? Впрочем, давай! Весело будет.
Кто-то дёрнул их обоих за рукава.
— Не надо, прошу вас… – умоляюще прошептала побледневшая Аретейни. – Не злите их…
— Почему? – спросила Дерр, уже начавшая вдохновенно устраивать небольшой пока вихрь под потолком. – Что-то мутно… Ты б рассказала, а? А то – мутно так, когда не знаешь ничего.
— Не могу. – Аретейни уронила голову на руки, да так и замерла. – Я не имею права ничего вам говорить, – глухо донёсся её голос из-под ладоней. – Лучше уходите. Оставьте меня.
— Размечталась. – Дэннер обнял её за плечи. – Никуда я не уйду, слышишь? В конце концов, я слово дал. Я тебя не брошу.
— Бери обратно, – прошептала она.
— Что?
— Забирай девочку и уходи. Я не хочу, чтобы с вами ещё что-то случилось. Дэннер… я себе не прощу…
Но Дэннер только усмехнулся.
— Можешь не продолжать, – спокойно сказал он. – Бестолку. Я не уйду.
— Дэннер, ты не понимаешь…
— Это ты не понимаешь! – резко возразил он. – Ты здесь из-за меня!
— Знаю… Хорлонд говорил… но, Дэннер…
— Заткнись.
— Да мутные вы оба!! – вдруг разозлилось дитя. – Одна ревёт, второй, вообще, мутит… – Дерр подскочила к Дэннеру и ткнула его кулачком в бок. – Что бы ни произошло мутного, всё из-за тебя что ли? Ага? – гневно вопросила она и лаконично завершила: – Дурак.
— Точное определение, – сверкнул глазами Дэннер. – Верно, Дерр, дурак – потому и ошибся.
— Хватит мучить ребёнка! – строго сказала Аретейни. – Хорлонд – моё дело – и только моё. При чём здесь ты?
— Потому что нашёл я тебя через него.
Все трое обернулись на голос. Хорлонд стоял в дверях. Аретейни уставилась на него.
— Это… это как так – через него?
Хорлонд усмехнулся.
— Любовь – лучший проводник, Крылатая. Торная дорожка. Дэннер – потомок Древних – надеюсь, тебе известно, кто это такие? Его предок был побратимом человека, который, в своё время, оставил очень чёткий след. А кровное родство сильнее обычного. Если бы ты была ему безразлична, мы бы искали тебя ещё очень долго.
Аретейни захлопала глазами.
— Дэннер?! Это он-то?! Я ему небезразлична?!
— Поэтому ты здесь.
Но крылатую уже занимал другой вопрос.
— Дэннер, это правда?
— Нет! – отрезал тот. – Никого я не люблю. Бред это всё!
Аретейни повернулась к Хорлонду.
— Врёт?
Тот кивнул.
— Врёт.
— Что тебе от неё нужно?
— Очень много, Дэннер. Ты никогда не задумывался, каким образом она связана с Бездной? Почему сумела закрыть Врата?
— А ну-ка, погодите! – чисто по-женски влезла Аретейни. – Немедленно скажи, Хорлонд, что там насчёт любви?
— Я всё сказал! – взорвался тот. – И тебе лучше подчиниться!
— И не подумаю!
— Прекрасно. Тогда я убью его.
Из-под плаща Хорлонда взметнулся сноп алых искр. В следующее мгновение Дэннер посинел и схватился за горло, словно пытаясь ослабить невидимую удавку, а по его рукам заструилась кровь.
— Не смей! – вскрикнула Крылатая.
И тут в Хорлонда метнулся поток ответных искр, тоже алых. Следом – из второй руки – ещё один.
— Не. Смей. Мутный. Дядька, – отчеканила Дерр, отпуская с руки огромный шар, плескающий искрами. И этот шар, и тюльпаны, и парусник, до сих пор притихшие под потолком, тоже рванулись к фигуре, закутанной в плащ. Стены едва заметно, но ощутимо дрогнули.
Дэннер упал на колени. Кровь залила руки по локоть.
— Не... соглашайся... – просипел он. Аретейни замерла в странной позе, бледная как полотно.
— Не трогай! – со слезами в голосе закричала она. – Не трогай его!!
— Вот тебе!! – крикнул звонкий девичий голосок – и тяжёлая плита верхнего перекрытия над головой Хорлонда с оглушительным скрежетом вышла из гнезда. Хорлонд махнул рукой – и плита взметнулась вверх облаком пыли.
— Вы мне надоели, – сообщил он, отшвыривая Дерр на стену.
Аретейни взмахнула мечом.
— Не смей!! – крикнула девушка. – Они не при чём!!
— Считаю до трёх.
— Нет!
— Один.
Она бросилась в атаку – но меч задел только плащ. Плащ вспыхнул, но тут же погас. Хорлонд невозмутимо отряхнул пыль с плеч.
— Два...
Дэннер вдруг прекратил сопротивляться и замер на полу.
Тут уж Крылатая не выдержала. Забыв о Хорлонде, она метнулась к Дэннеру, упала на колени и рывком перевернула его на спину. Он ещё дышал – но уже очень слабо.
— Три!
— Не смей! – вихрь сбил Хорлонда с ног.
«Как же там… – пользуясь отсрочкой, размышляла Аретейни. – Он ведь передал мне Дар… ну же… вызывайся!»
Постепенно она ощутила тугой комок пульсирующего тепла в груди.
— И ещё! – продолжила Дерр, отправляя в атаку целый поток искр. Хорлонд попытался подняться, но бестолку.
Комок показался каким-то чужим и опасным. Но это было неважно. Действуя по наитию, она легонько коснулась мечом шеи Дэннера в долях миллиметра от кожи – и будто бы лопнула невидимая струна. Комок в груди вдруг рванулся, заполняя собой её всю – и ей показалось, будто то, что внутри – она чувствовала прямую связь этой материи со своей жизнью – отчаянно сопротивляется. Аретейни всхлипнула, беспомощно обхватив себя руками, меч мигнул и погас. Жизнь внутри сдавливал внезапно раскалившийся комок.
«Мама… – прошептала Крылатая. – Мамочка…»
Она не шевелилась – вся борьба происходила у неё внутри. Но показалось, будто бы она рванулась всем телом, когда рванулась жизнь, разрывая обжигающую паутину. «Не смей! – завопила Аретейни – мысленно. – Ты мой! Ты в моей власти!»
Паутина снова сжалась в комок. Теперь он стал податливым, как пластилин. Что такое пластилин? Она не знает… но что-то мягкое…
Аретейни тяжело дышала.
Дэннер не двигался.
Сияющий корабль таранил Хорлонда.
Аретейни ухватила Дэннера за обе руки и ощутила поток тепла, заструившийся через её ладони.
— Не умирай… – прошептала она. – Ты только не умирай…
Вдруг в сердце словно впились сотни ножей. Живое внутри забилось, но стало только ещё больнее.
Аретейни заорала, последним усилием продолжая сжимать руки Дэннера.
А ножи исчезли столь же внезапно, как и появились.
Она без сил рухнула на Дэннера. Живое внутри сжалось и испуганно дрожало. Дэннер вздрогнул, воздух с хрипом ворвался в лёгкие. Комок исчез.
Над ней стояли Хорлонд и Дерр.
— Как интересно, – произнёс Хорлонд. – Пожалуй, не буду вас убивать. Очень интересно.
— Мутный дядька… – зло процедила Дерр, усталая от такого количества выработанной энергии, запыхавшаяся, но румяная. – Тока тронь их…
— А тобой тоже следовало бы заняться, – заметил Хорлонд. – Интересно работает твоя сила. Довольно! – Он ухватил дитя за руку, с которой снова брызнули искры. – Ладно, хватит, – в голосе зазвучали металлические нотки. – Вот, свалились мне на голову…
Он взметнул свободной полой плаща, как крыльями, и исчез.
Дерр закашлялась от каменной крошки, которая некогда была плитой, и опустилась возле Аретейни и Дэннера. Потянула друга за руку.
— Вы живые, а?
Дэннер закашлялся и медленно открыл глаза.
— Вроде, – прохрипел он. – Похоже… Где… Хорлонд?..
— По-моему, у него бред, – удивилась Аретейни, сообразив, что всё ещё лежит на груди раненого, и приподнявшись на локтях. – Зачем тебе Хорлонд?
— Исчез, – ответила Дерр.
Оглядевшись, она отыскала кувшин с водой – видимо, для умывания, и плеснула Дэннеру в лицо.
Он резко перевернулся, заодно придавив Аретейни, и принялся снова хрипеть и отплёвываться кровью. Но всё же потихоньку приходил в себя.
— Для полузадушенного ты чересчур живой, – сдавленно сообщила Крылатая.
— Ой, прости… – Дэннер с трудом поднялся.
— Да ничего, мне не тяжело.
— Дерр, ты как?
— Мутно немного. А так – знатно, – ответила Дерр, поднимаясь на ноги.
Они встали и отряхнулись, Дэннер тоже хотел подняться, но ему удалось только привстать.
В комнате сделалось холоднее. И грязнее. Дыра в потолке создавала удручающее впечатление. Дэннер с трудом натянул рубаху обратно, поскольку Аретейни завернулась в крылья, заявив, что ей так намного теплее. Все трое мрачно разглядывали дождевые струи за окном.
— Че-то с потолком мутно вышло… – заметило дитя.
— А ты не можешь вернуть плиту на место? – поинтересовался Дэннер.
— Не-а. Мутно сие.
Аретейни вздохнула.
— А может, – оживилась Дерр, – мы через неё того… утекем?
— Можно и через окно, – согласился Дэннер. – Только Аретейни с места не сдвинется. А у тебя нет, случайно, каких-нибудь ещё полезных способностей? Хорлонда прибить, например?
— Не прибьём мы Хорлонда, – возразила Аретейни. Из вихря белоснежных перьев торчал только покрасневший нос. – Он – Спящий. – Она чихнула. – Мы с ним не справимся.
— Чего? – Дерр обернулась. – Это… как в сказке, да? Не, я убивать не стану.
А как это – спящий?
— Это… – Аретейни задумалась. – Это, вроде как, связано с Древними. У Древних был орден, и у этих орден. Они между собой враждовали, и Древние одержали победу. Их было по семь, одного Древние заточили в каком-то замке, остальные развоплотились. Легенда гласит, что каждое новое поколение рождает шестерых Спящих – это те, в ком живут духи тех шести. И однажды они проснутся. И будет снова война. Война другая, не оружием. А Хорлонд как-то с этим связан. Это всё, что я знаю.
Дерр некоторое время размышляла. Потом выдала:
— Древних не знаю. Знаю Давних.
— Может, это одно и то же? – предположил Дэннер. – Хотя, какая разница… хоть бы дождь кончился, и без дождя-то сыро…
Он свернулся калачиком на полу и закрыл глаза. В груди у него ещё хрипело, словно там расположился духовой оркестр. Аретейни пристроилась к нему сбоку, но всё равно дрожала от холода.
— Надоели недомолвки, – вдруг проговорил Дэннер. – Силы, Спящие, договоры… ни Змия непонятно.
— Ну ладно. – Аретейни встала. – Есть один выход. Только я не уверена, что он не опаснее Хорлонда.
— Кто? Выход? – спросило дитя, которое примостилось в уголке кровати. – А какой? На куртку, – Дерр протянула Дэннеру его верхнюю одежду, – а то холодно тебе. Мутно.
Он машинально принял у неё куртку, заинтересованно глядя на Аретейни.
— Выход один, – странно усмехнулась девушка. – Я соглашаюсь на его условия, и он отпускает нас на все четыре стороны.
— Вот так, прям, и отпускает? – не поверила Дерр. – Че-то мутно… А чего ему надо? Может, просто, утекем? Не надо его слушать, он мутный…
— Не могу, – вздохнула Крылатая. – Договор у меня с ним. Он меня крепко держит.
— Договор? – переспросила Дерр. – Ты слово дала, да? Сие мутно… слово нарушать нельзя…
Она вздохнула, то ли вспомнив о чём-то, то ли – применительно к теперешним событиям.
— Да и последствия будут ужасные, – прибавила Аретейни.
— Так. – Дэннер одарил Крылатую изучающим взглядом. – Что у вас там с ним за договор, я уже устал спрашивать. Скажи мне только одно: какого Змия ты вообще что-то ему пообещала?
Аретейни замялась было, но всё же сдалась и выпалила:
— Если бы я отказалась, он приказал бы перевёртышу убить тебя и Эндру! Вот.
— Перевёртышу? – искренне удивился Дэннер. – Да этого перевёртыша я в минуту на куски покромсал, кого он мог убить?
— Мог. – Аретейни смотрела вниз. – Очень даже мог. Ты не знаешь. Эта тварь из Бездны. её невозможно убить. Я видела всё, Хорлонд показал мне. Для наглядности. Он невероятно силен, хотя в Бездне такие вроде мышей – долго не живут, всегда найдутся более сильные хищники. Ему ничего не стоило придушить тебя, затем обернуться, скажем, тобой же и придушить Эндру. Если бы я не согласилась ему подчиняться, вы были бы уже мертвы. Дэннер, ты потерял память, но теперь я знаю, что ты тоже видел Бездну, хотя и не помнишь этого.
— Помню.
— Не всё. Твоя память заблокирована. Моя тоже. Хорлонд обещал рассказать мне, кто я такая…
— Понял. Но при чём тут Эндра?
— А Эндра тоже не местная. Он может её достать благодаря тебе. Ты к ней сильно привязан. А ребёнок – не просто ребёнок. Магдалена, оживляя её, вложила в неё частичку своей силы. Но Магдалена настоящая Крылатая – не то, что я, поэтому её сила Хорлонду не только бесполезна, но ещё и потенциально опасна.
— А я ничего не понимаю, – пожаловалась Дерр.
— Не ты одна, – приободрил её Дэннер. – Как я очутился в Бездне, что мне там понадобилось, кто и зачем заблокировал мою память – то есть, что там такого произошло? И чего Хорлонд в тебя-то вцепился?
— Дэннер, я человек. Понимаешь, человек – а не Крылатая. Крылатые не могут служить ему, потому что он из Бездны, а люди могут. Поэтому ему и нужна моя сила – она уникальна. Сила Крылатого в человеке.
— Слышь, – сказала Дерр, – если ты не ангел – откуда у тебя эти… крылья?
— Да не знаю я, – пожала плечами Аретейни. – Как-то так получилось…
Дерр выругалась. Причём на таком грязном трущобном диалекте, что даже Дэннер изумлённо повернулся к ней.
— И откуда ты это знаешь? – поинтересовался он.
— Слышала, – пожала плечиками Дерр.
— В следующий раз в ухо получишь, – предостерёг Дэннер. – Нельзя так ругаться. – Он повернулся к Аретейни. – Получается, что ты ему пообещала не применять свою силу против него, чтобы спасти нас?
— Ага, – снова вздохнула Крылатая. – А без силы я ничего с ним поделать не могу.
— Плюс подписка о невыезде…
— Чего?
— Ничего. – Дэннер поднял руки к вискам, словно от головной боли. – Вспомнил откуда-то…
— Слушай! – загорелась Дерр. – Ты ему обещала, что не сбежишь?
— Ну, да, – кивнула Аретейни.
— А давай, мы тебя похитим?
Она щёлкнула пальцами. Брызнули алые искры.
— Вариант! – оживилась девушка, вскочила, с разом заблестевшими глазами. – Как это мы раньше не догадались!
— А то, – усмехнулось дитя. – Слышь, Остроухий. Давай её в охапку и пошли. А то мутно тут.
— Мне нужно оружие, – сказал Дэннер. – Сможешь достать? А то нас обязательно попытаются задержать. Тебя не остановят, попробуй принести мой меч.
Дерр облизнула как-то разом пересохшие губы, но кивнула.
— Стой, – ухватил её за рукав Дэннер. – Боишься?
— Бояться – мутно.
Дитя вырвалось и исчезло.
Потянулись долгие минуты. Дэннер и Аретейни молчали. И почему-то избегали смотреть друг на друга. Казалось, прошло бесконечно много времени, когда через окно в комнату вплыл маленький алый шарик.
— Дерр? – встрепенулся Дэннер и подошёл к окну. Но за окном было тихо, только дождь шелестел. – Дерр! – чуть громче позвал он. Ответом ему было только молчание. Шарик под потолком замигал, потускнел, вспыхнул напоследок и потух совсем.
Дэннер вышел в коридор, Аретейни выпорхнула в окно. Описала несколько кругов над темными улицами и никого не увидела.
Дэннер тем временем успел обследовать этаж. Южное крыло заканчивалось перегораживающей коридор пополам решёткой, северное не открывалось вовсе.
Он бегом спустился по лестнице, в конце южного коридора обнаружил открытое окно, узкую мокрую пропасть двух этажей внизу и окно соседнего здания – на расстоянии одного прыжка. Северный коридор оказался пустым, половина комнат была заперта, в одной он нашёл пыльный полуторный меч причудливой работы, много пыли, поломанную арфу и ключ. Ключ был великоват для здешних замков.
По дороге так никто и не встретился.
На первом этаже наткнулся на Аретейни – Крылатая выбежала ему навстречу в тёмном холле.
— Никого нет, – сообщила она.
— Похоже, во всём здании никого нет, – согласился Дэннер.
И вдруг послышались знакомые лёгкие шаги.
— Дерр! – одновременно вскрикнули оба. – Иди сюда!
Дерр выглянула из-за угла коридора. В руках у неё был меч Дэннера.
— Мутно тут… – она передёрнула плечами, – пошли скорее… пошли…
— Ты жива, – выдохнул Дэннер. – А мы уже успели испугаться… Ты не знаешь, куда все подевались?
Аретейни взяла у девочки меч и передала ему. Дэннер поблагодарил, оглядел их обеих, притворяясь, что его больше не смущает вид Аретейни. По правде, его занимало несколько другое. Что-то было здесь не так…
— Не, не знаю, – покачала головой Дерр. – Ушли куда-то… Мутно тут… Пойдём, а?
— Стой, – придержал её Дэннер. Он ухватил дитя за руку и внимательно посмотрел в серые большие глаза.
— Пусти, – дёрнулась Дерр.
— Это ты шарик отправила? – спросил Дэннер. – Где ты была всё это время?
— Я… Вас, поди, найди… Говорю же, тут мутно… – Дерр отступила, но Дэннер удержал её.
— А как насчёт ответа на первый вопрос?
— Про шарик? Я, я… Пусти, ну! Опять мутишь… как тогда, у Чистюли?
Услышав про Чистюлю, Дэннер немного успокоился. Хотя… Чёрт их всех разберёт.
— Дерр, сделай мне, пожалуйста, ещё один кораблик, – невинно хлопая глазами, вмешалась Аретейни.
— Не. Я устала…
Дэннер отметил, что обычно Дерр избегает родовых окончаний. Видимо, чтоб скрыть свой пол – девчонке путешествовать особенно опасно. А тут она почему-то пренебрегла этой привычкой.
— Вот как? – Дэннер медленно отступил на пару шагов. – Насколько я знаю Дерр, она устаёт не мастерить цветочки и кораблики.
— А ты сделай один, чего тебе стоит! – дрогнувшим голосом поддержала Аретейни, вцепившись в его руку.
— Ты чего? – подняла брови Дерр. – Не веришь? Мутный… Я устала, пока билась с дядькой… Дай передохнуть… Так, сразу, нельзя…
— А шарики катаешь, – невинно заметил Дэннер.
— А ты видал, какой он мутный был, шарик? – возразило дитя. – Последний…
— Я тебе передам немного сил, ты сможешь, – нашлась Аретейни.
— А вот этого не надо, – резко отодвинул её Дэннер. – Скажи мне, милый ребёнок, как тебя зовут, а? Что-то с памятью.
— Мутный ты, – строго сказала Дерр. – Надоел. Пошли, или так и будем тут торчать?
— Нет. Только до тех пор, пока ты не назовёшь своё имя. Не пойду я неизвестно с кем.
— Как это не известно? – обиделось дитя. – Дерр я… Не мути…
— И всё-таки, как насчёт кораблика? – сказала Аретейни.
— Отстань, – буркнула Дерр.
— Ладно, идём, – Дэннер протянул ей руку, но она отшатнулась. – В чем дело?
Он всё же изловчился ухватить девочку за руку – та дёрнулась, но вырваться не пыталась. Они подошли к выходу на улицу.
Двустворчатые двери оказались заперты наглухо.
— Может, в окно? – неуверенно предложила Аретейни.
— Поднимемся на второй этаж, – решил Дэннер. – Там есть пожарный выход.
— Пусти, – слабо повторила Дерр, и тут рука Дэннера соскользнула с её плеча. Ему показалось, что она прошла сквозь дитя, как сквозь туман.
«Ещё один перевёртыш?» – подумал он и поинтересовался вслух:
— Ты меня боишься? А до ухода не боялась. – Голос сделался жёстким и холодным. – Дай руку.
— Вот таким – боюсь… – сказала Дерр, спрятав руки за спину. – Так ты на чёрного похож...
— Если только ты настоящая Дерр – тебе бояться нечего, – сказал Дэннер. – Если.
— А то какая ж? – изумилась Дерр. Но руки не подала.
— А вот это я и намерен выяснить, – сообщил Дэннер, снова поймав её за плечо.
— Пусти, – пискнула Дерр и отступила прямо сквозь его руку.
— Эт-то ещё что такое?! – ошеломлённо сказала Аретейни. – Слушай, Дэннер, а может, её убили, а?
— Фантом... – предположил Дэннер.
Дерр, за неимением лучшего, растаяла в воздухе.
— Что же делать? – спросила Аретейни.
— Пока не знаю...
Тут по коридору послышались торопливые шаги. Из-за угла показался молодой стражник с обнажённым мечом.
Дэннер поудобнее перехватил оружие.
— Спокойно, – сказал стражник. – Я с миром. Я помочь. Хочешь – возьми мой клинок.
— Кто ты такой, и с чего бы тебе с нами сотрудничать? – поинтересовался Дэннер.
Стражник приложил палец к губам.
— Я служил у Хорлонда. Но больше я тут не останусь. Пойду с вами, если позволите. Я знаю, что с вашим мальчиком.
— Что? – подался Дэннер вперёд.
— Пытают, – мрачно сообщил дезертир.
— Чего... – вскрикнула Аретейни.
— Тогда веди нас к ним, – велел Дэннер. – И побыстрее.
Дезертир кивнул и поманил их за собой. Они миновали коридор, затем второй, спустились по узкой лестнице, которая, в свою очередь, привела их в ещё один коридор, длиннее предыдущих. Тут бывший стражник остановился, нажал какой-то едва заметный рычаг. Панель отскочила и ушла вбок. Вниз вела ещё одна лестница. Аретейни крепче сжала руку Дэннера. Лестница казалась бесконечной. Она упёрлась в начало коридора, на этот раз, широкого и короткого, освещённого факелами. Откуда-то доносились стоны и свист плети.
Они подобрались ближе и осторожно заглянули в щель приоткрытой двери. Подвал был мрачный, как и положено любому подвалу. За дверью оказалась самая натуральная пыточная. Дэннер мог бы назвать большинство из находящихся здесь приспособлений. Посередине стоял широкий столб. Кроме того, что он поддерживал свод, он имел и другое – не менее полезное – назначение.
Они увидели Дерр – она стояла, обхватив этот столб руками – запястья были привязаны верёвкой к железной скобе – и прижавшись к нему лбом. Рубашка вконец изорвана, спина в крови. Некто, ростом в две с половиной Дерр, видимо, палач, вытер взмокший лоб и стряхнул кровь с плети. У плети было три жала, на конце каждого красовался внушительный крючок, наподобие рыболовного, только больше, а по длине были вделаны свинцовые шарики. Палач подошёл к Дерр и, взяв за волосы, запрокинул её голову.
— Ну, как, говорить будешь, нет?
— Мутный ты... – сообщила ему Дерр, бледная, как полотно.
Палач толкнул её (она больно ударилась лбом об столб), отошёл, снова размахнулся. Плеть, яростно свистнув, оставила на плечах дитя три глубоких алых полосы. Дерр дёрнулась и застонала.
Дэннер уже привычно нырнул вбок, за выступ стены, дёрнув за собой дезертира.
— Обернись. – Звенящий от сдерживаемого гнева голос прервал сцену.
Аретейни взмыла под потолок и в блестящей по исполнению полупетле прочертила глубокую рану на груди палача. Тот схватился за повреждённое место и рухнул на пол – где его уже ждала смерть в лице Дэннера, который оборвал его мучения ударом ножа. Отшвырнув с дороги тело он тем же ножом перерезал верёвки Дерр, и та свалилась ему на руки.
— Остроухий пришёл... – улыбнулась Дерр, бледная, как мелёная стена. – Знатно как...
— Потерпи, – сказал Дэннер. – Выйдем отсюда и обработаем раны.
— За что они тебя? – спросила подоспевшая Аретейни.
— Д-допрашивали… – пояснила Дерр.
Дезертир яростно помахал им.
— Пошли скорее!
Компания подчинилась, и они все вместе пошли дальше – впереди бывший стражник, следом Аретейни, за ней Дэннер с ребёнком на руках.
— Долго идти? – поинтересовалась Крылатая, которая очень беспокоилась за Дерр.
— Не особо.
Они проделали почти весь обратный путь, потом свернули в короткий коридорчик-перемычку, где дезертир открыл дверь, ведущую в просторную жаркую кухню.
— Вот тут, – сказал он.
У очага возилась полная женщина в клетчатом переднике.
— Ну, что ещё… – Она обернулась и охнула. – Эшт всемогущий!.. Это ещё кто такие?
— Им надо помочь, матушка Шарлотта, – непреклонно заявил стражник.
— Ох… доведёшь ты меня до петли, негодник…
— Нет, мы уж как-нибудь сами, – возразил Дэннер. – Только скажите нам, куда подевался Хорлонд, и мы пойдём.
Но матушка Шарлотта уже успела рассмотреть Дерр.
— Да куда ж пойдёте-то… – запричитала она, всплеснув полными руками. – Ох, горе какое… А хозяин не скоро вернётся, вы не волнуйтесь. Давайте сюда, я сейчас воды согрею…
— Нет, благодарю. – Дэннер мягко, но решительно отстранил женщину, которая собиралась, было, уложить Дерр на скамью. – Мы справимся. Только задержимся на пару минут. Мне нужна горячая вода, зола и чистое полотно.
Получив всё необходимое, он ловко обработал и перевязал раны, пока Аретейни зашивала рубашку. Она старалась не обращать внимания на неудобства с крыльями в тесном помещении и исчезновение одежды. Почему-то ей доставляло удовольствие дразнить Дэннера, что же насчёт остальных – тут она просто заставила себя не обращать внимания на любопытные взгляды.
Наконец, Дерр была перевязана, отмыта и заново одета. Дэннер от умывания отказался, хотя сам был перемазан грязью и кровью. К Аретейни грязь не пристала.
Они поблагодарили за гостеприимство и направились к выходу.
— Ох, горемычные… – всплеснула руками кухарка. – Остались бы. Куда вы, ночью… Да ещё и девочку раненую тащите, махонькую такую…
Дерр очнулась и захлопала ресницами.
— Остроухий… ты тут…
— Тут, – отозвался Дэннер. – Ничего, не впервые. Мы просто не хотим здесь оставаться и втравливать кого-либо ещё в неприятности. К тому же, чем дальше мы будем от Хорлонда, тем лучше.
— Да нет его пока, – повторила матушка Шарлотта, – Ну, как хотите…
— Мутно, – сказала Дерр.
— Ещё бы.
— И всё-таки, куда он делся? – вмешалась Аретейни.
— Уехал куда-то, – пожала плечами кухарка. – Прислуге не положено в это соваться. Только знаю, что надолго.
— А мы лучше пойдём.
— Зачем вы работаете на Хорлонда? – обернулась в дверях Аретейни. – Он же убийца и сволочь.
— Сволочь, – кивнула матушка Шарлотта. – А жить мне надо. И потом, – она кивнула на Дерр, – таких вот у нас много. И никто их тут не приласкает, окромя меня…
— Что ж. – С последним доводом Аретейни поспорить не могла. – Удачи вам!
— Да помогут вам боги, – искренне пожелал Дэннер и, по иррилинскому обычаю, слегка поклонился, насколько позволяла ноша. – Счастливо!
Они поднялись наверх, миновали коридор и остановились перед окном.
— Дэннер, – нервно сказала Аретейни. – Не забудь, ты меня похищаешь.
— Ах, да. – Он вытянул из рукава шнурок, связал Крылатой руки и осторожно выставил подругу в оконный проём. Снова подхватил Дерр на руки и прыгнул следом. В следующей комнате прямо у окна стояла широкая продавленная кровать, на которую все трое и приземлились. Дэннер выпрямился, и только тут увидел лицо Аретейни. Та задумчиво разглядывала лежащий на пыльной подушке запечатанный конверт. Он резко белел на фоне пожелтевшей от времени ткани.
— Ты чего? – спросил Дэннер.
— А вот чего.
— И?.. – не сообразил Дэннер, проследив за её взглядом. – Что тебя так насторожило?
— Вот, он.
— Просто конверт.
— Так дом-то старый, а конверт-то новый.
Дэннер поднял конверт и прочитал нацарапанные на обороте строчки. Затем протянул его Крылатой.
— Это тебе.
Аретейни, пожав плечами, распечатала послание и вгляделась в аккуратно выведенные строчки.
— Мутно? – Дерр заглянула ей через плечо.
— Ерунда какая-то. Здесь просто цитаты.
— Ты позволишь? – Дэннер взял странно-белый листочек. – Да, цитаты. Из поэмы Тикля Барда.
Дерр с Аретейни переглянулись.
— Мне не достаёт образования, – вздохнула Крылатая. – Я такого барда не знаю.
— И я тож, – согласилась Дерр.
— Много вы не потеряли, – улыбнулся Дэннер. – Тикль был графоманом и страшным занудой, склонным к излишнему пафосу. Вот, можете убедиться: «Чёрное небо! Красная земля! О, как жестока ты, дочь гордыни человеческой!..»
Дерр с Аретейни прыснули.
— А вот ещё. «С вершины триумфа не слышно криков обречённых». И на сладкое: «Каждая битва проиграна заранее, потому что каждая дорога приведёт к смерти. И мхом порастут немые останки могучих городов… но истинно говорю тебе, мальчик: отринь гордыню свою, и очисти разум свой, и тогда подобно чистому источнику, растворишься в могучих водах реки Времени…»
Тикль был современником Древних, возможно, потому Хорлонд его и цитирует. За время отдыха в Бездне наш любезный хозяин немного отстал от литературной моды.
— Во, намутил… – вынесла вердикт Дерр. Дэннер аккуратно сложил записку и убрал обратно в конверт.
— Может, пытается запугать? – предположил он. – Произвести впечатление.
Аретейни фыркнула.
— Так не этим же… Тинтаклем… впечатлять. Додумался…
— Тиклем, – исправил Дэннер. – А почему бы и не им? Тикль Бард был одним из первых эштериан. Его труды, к слову, в эштерианской семинарии преподают.
— Ужас какой, – посочувствовала Аретейни и пожала плечами. – Может, семь веков назад кого-то и впечатляла эта древняя муть, но сейчас-то – куда? Сейчас люди просвещённые… и эти бредни вызовут разве что, улыбку.
— Не скажи. – Дэннер покачал головой. – Пару веков назад – возможно. Но не сейчас… Дерр, ты писать умеешь?
— Идёмте уже отсюда, – прервала Крылатая. – Надоело. Давайте, похищайте меня.
— Есть, товарищ командир. – Дэннер, поднявшись, дёрнул её за связанные руки.
— Ай!.. – зашипела Аретейни. – Аккуратнее нельзя?
— Аккуратнее – недостоверно.
— Не мути! – осадила Дерр.
— Сама не мути…
— Да не мутю я, не мутю…
— Вот и не мути…
— Ну, мутно ж... – Дерр, пошатываясь, поднялась. – Пошли-пошли. Мутно тут торчать...
Она выпустила алую искру, и письмо вспыхнуло в руках Дэннера холодным огнём.
— Вот так! – рассмеялся Дэннер. – Так будет со всеми угрозами в твой адрес. Идёмте. – И он уже привычным движением подхватил Дерр.
Дом был похож на первый – те же бесконечные коридоры с множеством одинаковых дверей, те же широкие лестницы посередине и узенькие, винтовые – в конце каждого крыла. Похоже, когда-то здесь была гостиница. Сейчас дом обветшал, лестницы опасно поскрипывали, а двери заросли пылью и паутиной. Гулко отдавались шаги. Неожиданно за одной из дверей послышался шум и чьи-то голоса. Дэннер подошёл поближе. Из щелей пробивался яркий свет.
— Может, пойдём скорее? – окликнула Крылатая. – Ещё остановят.
— А по-моему, они слишком заняты, – возразил Дэннер и поинтересовался у Дерр: – Как там, мутно?
Волшебница прислушалась.
— Ну… мутновато.
— Но не слишком? – Аретейни с любопытством взглянула на дверь.
Голоса сопровождались беготней и ударами, что-то со звоном разбилось, кто-то зарыдал, умоляя оставить его в покое и не мешать.
Дэннер и Аретейни подошли ближе и прислушались.
— Отстаньте!! – просил кто-то. – Я уже почти закончил!
— Ты сидишь уже который месяц, – непреклонно отвечали ему. – А толку никакого!
— Я уже почти… не трогайте! Этому веществу цены нет!
— Цена есть всему на свете, – насмешливо сообщил второй голос.
— Безумцы! – взорвался первый. – До чего же вы невежественны!
— Зато ты очень вежественный, как я погляжу. Вот отправить бы тебя в подвал, там бы ты быстро разобрал, что к чему.
— Да поймите вы, это длительный процесс, требующий…
— А ты пойми, что мне плевать на это. Мне нужен результат. В общем, так. Даю тебе ещё один день. Если не успеешь, пеняй на себя.
Раздались шаги и дверь распахнулась.
Дэннер отступил на пару шагов, опасаясь за раненую Дерр, но нападать на них никто не спешил. Из комнаты, тяжело шагая, вышел плотный мужчина в черно-золотистой парадной форме имперца. Заметив Дэннера с Аретейни, он, не поворачиваясь, рявкнул:
— Чего встали? Работать, бездельники!
— Есть, товарищ командир, – жизнерадостно отозвался Дэннер. Имперец прошёл несколько шагов и… будто растаял в воздухе. – Фантом, – пояснил Дэннер.
В комнате грохнуло.
— Реалистичный, сукин сын…
— Подождите! – вдруг воскликнула Аретейни. – Это же…
Она распахнула дверь и влетела внутрь. Дэннер следом. И оба как громом поражённые, замерли на пороге.
В комнате горела тусклая масляная лампочка. В углу стоял стол с лежащей на нём стопкой бумаг и чем-то ещё, непонятным. Рядом примостилась длинная скамья с брошенной на ней шинелью. По левую руку ещё один стол, на нём стояли несколько грязных мисок из тусклого металла, лежала ложка и кружка.
Посередине стояли двое: мужчина и женщина. Женщина тяжело дышала, глаза лихорадочно блестели из-под влажных спутанных волос. Можно было бы подумать, что снаружи всё ещё идёт дождь – его капельки, поблёскивая, застыли на волосах и странной одежде обоих. Женщина в сапогах, тонкой рубахе и неприлично короткой, выше колен, юбке, на плече белая повязка с вышитым на ней красным крестом. Через плечо плоская сумка. Мужчина в высоких шнурованных ботинках, похожей рубахе и перемазанных землёй штанах.
С длинным хвостом темно-рыжих прямых волос.
— Бред… – прошептал Дэннер. Мужчина был как две капли воды похож на него самого, женщина – на Аретейни. Только волосы у неё были потемнее и короче подстрижены. Она обеими руками сжимала что-то тяжёлое и блестящее.
— Бред, – эхом произнёс второй Дэннер. – Ты не знала!
— Знала! – со слезами возразила вторая Аретейни. – Должна была знать! Мне передали!
— Ты не виновата, что утопила рацию! Послушай…
— Виновата, виновата! Могла бы быть осторожнее! Это из-за меня их увели! Оставьте меня, товарищ капитан…
— Не оставлю. Ты в неадекватном состоянии. Отдай пистолет.
Он протянул руку. Но женщина ловко перемахнула через скамью.
— Уходите!
— Послушай. Ты не могла знать о засаде…
— Могла! Должна была! Они могли бы быть сейчас с нами, а из-за меня… ни за что себе не прощу… не прощу…
— Танечка! – он уже находился в двух шагах от неё. – Поговори со мной, пожалуйста. Ну же, Танюша… верни мне оружие… верни…
Грохнуло вторично. Танюша-Аретейни целилась себе в висок – но капитан-Дэннер в прыжке ударил её под локоть. Пуля угодила в потолок, оба упали, взметнулись ворохом бумаги. Аретейни-два прокатилась под столом, перезаряжая оружие на ходу, Дэннер-два попытался его выхватить, вывернув тонкую девичью руку. Палец на спусковом крючке дрогнул – но согнулся. Девушка пробила себе грудь, и…
Комната внезапно растаяла вместе с обитателями и обстановкой. Они стояли на пороге, а впереди был тёмный дверной проем. Пустое пыльное помещение. И дождь за окном. Всё.
Под ногами лежал белый конверт, в точности похожий на первый.
Внутри было только три слова:
«Хочешь узнать больше?»
— Мамочки… – только и сказала Дерр, прижавшись к плечу Дэннера. – Мутно сие…
— Идёмте уже отсюда, – выговорил Дэннер. – И больше никаких дверей. Хватит с нас.
Они дошли до конца коридора, и вышли на улицу. Дождь всё моросил.
— Мы куда? – спросила Дерр. – Ты того… опусти меня уж… Хорош меня волочить… Я и самостоятельно могу…
— С чем тебя и поздравляю, – мрачно ответил Дэннер, продолжая нести её на руках. – А куда мы идём – не знаю. В штаб, наверное. Только далековато это. А порталами пользоваться нельзя. Предлагаю разжиться лошадьми, шмотками и всем остальным в дорогу. Всё-таки, через полматерика топать.
— Знатно топать… – поморщилась Дерр. – Конюшня, вон та-ам… Недалече… А шмотки и поесть чего можно в таверне. Я корчмаря знаю. Он не шибко мутный…
— Это хорошо, – согласился Дэннер, которого забавляла её манера речи.
— Давайте подождём, – сказала вдруг Аретейни. – Приду хоть в нормальный вид... – Она виновато улыбнулась.
— А Дэннер уже не краснеет, – добавила Крылатая, когда все трое уселись посреди моста.
— Это потому что я на тебя не смотрю, – пояснил тот.
— Ясно, неинтересно, – съехидничала девушка.
— Интересно, – невозмутимо парировал Дэннер. – Именно поэтому и не смотрю.
Дерр сдавленно хрюкнула ему в плечо и закрыла рот ладошкой.
— Могешь, – одобрила она, потом посерьёзнела. – Слышь, Остроухий?
— Что?
— А, вот, как это так?
— Что – как так? – уточнил Дэннер.
— Ну, как, вот, ты, такой сильный... всех побеждаешь... А я так не умею... Это как?
— Ты мне льстишь, – вздохнул Дэннер и проверил повязку. Бинты промокли и пропитались красным. – Ты как?
— Да почти не мутно уже... А ты почему спрашиваешь? Ты чего... – Глаза у Дерр медленно распахнулись во всю ширь, – за меня волнуешься?!
— Да нет, я просто разговор хотел поддержать, – фыркнул Дэннер, почему-то отвернувшись.
— Ой... Остроухий... – Дерр затеребила его за рукав. – Ты чего? Ну, извини, слышь... Остроухий...
— Да за что же? – Дэннер улыбнулся и ласково коснулся пальцем кончика её носа. – Я вовсе не обиделся.