II 8 Зверь

До первого привала добрались без приключений. Устроились вокруг костра, привычно слушая пение горного ветра и изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами. О главном говорить боялись. Приподнятое полётом настроение к ночи заметно снизилось, каждый погрузился в свои мысли – мысли были мрачные. Аретейни готовила ужин, Дэннер дрова для костра. Дерр мастерила цветы.
Эндра, ввиду совершенной кулинарной непригодности, искала хворост для растопки. А таскал его Раедри. Вскоре и Аретейни скрылась за деревьями – она искала травы для похлёбки. Дэннер и волшебница остались в лагере одни.
— Остроухий? – дитю надоело растить тюльпаны – их и так уже достаточно плавало в воздухе. Оно ловко увернулось от отлетевшего полена и подошло к Дэннеру. – Ты чего такой мутный?
Тот улыбнулся и потрепал её по голове.
— Чувства, Дерр. Во всём как всегда чувства виноваты.
Почему-то с Дерр он чувствовал себя свободно. Именно свободно – не нужно было подбирать слова и притворяться, может, просто потому, что она моментально распознавала малейшую фальшь.
— Боишься? – Дерр тряхнула головой и присела рядом. – Или так?
Дэннер был один из немногих, если не единственный, кому дитя позволяло такую фамильярность, как потрепать её по голове.
— Боюсь, – признался Дэннер. – Очень боюсь.
Он проводил тревожным взглядом прошедшую мимо них Аретейни.
— За девку боишься? – поняла Дерр. – Знатный ты... Не боись, я ж тут.
Она щёлкнула пальцами, и из-под них вылетел каскад искр.
— Она может и сбежать. – Дэннер невольно улыбнулся.
— Так, следи. Ты ж её хахаль, – удивилась Дерр. – Вот и следи.
— Я и слежу, – согласился Дэннер.
— Вот и знатно, – кивнула Дерр.
— Сюда! – неожиданно раздался голос Аретейни. – Дэннер!
Они кинулись на голос, и застали Крылатую, склонившуюся над Раедри. Тот лежал, заливая мох кровью. Дэннер склонился над ним.
— Что случилось? – он осторожно поднял Кеттера за плечи. – Где Эндра?
Раедри закашлялся, закрывшись ладонью. На ней осталась кровь.
— Я её… не уберёг…
Он затих, уронив голову. Глаза его невидяще смотрели в небо.
— Ой… – сказала Дерр.
— Останься с ним, – велел ей Дэннер, вскакивая.
— Он, по-моему... того... – как-то неуверенно проговорила Дерр, поддерживая Кеттера за плечи.
— Раедри, не умирай! – быстро зашептала Аретейни. – Слышишь! Не вздумай умирать, я тебе сказала! – Она всё пыталась нащупать пульс.
Пульса не было. Крылатая принялась делать массаж сердца. Дэннер оттащил её за руку. Аретейни оттолкнула его.
— Пусти! – потребовала она. – Он ещё жив, я ему помогу! Пусти! Мы время теряем! Да отпусти меня, слышишь!
— Он мёртв! – повысил голос Дэннер.
— Ещё можно помочь! – Аретейни порывисто обернулась. – Я попробую…
— Да там и пробовать нечего. – Дэннер прижал её крепче. – Соберись. Попробуем помочь Эндре. – Он повернулся к Дерр. – Ты говорила, что можешь искать людей. Сможешь найти Эндру?
Дерр, бледная, почти как Раедри, кивнула.
Она прикрыла глаза и сосредоточилась. Пальцы её двигались, сплетая нить из алых искр. Через несколько минут дитя открыло глаза и как-то растерянно посмотрело на Дэннера.
— Есть результаты? – спросил Дэннер.
— А... не видать. Первый раз такое... не видно чтоб. Мутно сие... – Дерр передёрнула плечами. – Может, её тоже того?
— Может, – согласился Дэннер. Аретейни отстранилась от него и молча полетела смотреть сверху.
— Мутно... – дитя посмотрело на рваную рану на груди Раедри и побледнело ещё больше. – Кто это его... так?
Дэннер склонился над убитым.
— Когти, – через некоторое время сообщил он. – Довольно большие когти. Мощный удар лапой. Он умер от кровопотери – жилы перебиты в клочья. Похоже на медведя, но медведи здесь не водятся...
Пригляделся к следам вокруг и, наконец, определил:
— А медведь-то наш на четырёх лапах ходит. Большой. Только не медведь это. И ушёл он в ту сторону.
— Ой... – пискнула Дерр и отдёрнула перепачканные в крови руки, как будто до неё только сейчас дошло, что Раедри мёртв.
— Мы за ним не пойдём, да? – с надеждой спросила она. – За медведем?
— Подождём Аретейни, – решил Дэннер. – Вдруг она что-нибудь найдёт.
Дерр осторожно переложила Раедри со своих колен на мох и подобралась ближе к товарищу.
— Мутно...
Послышалось хлопанье крыльев, и сверху спустилась Ласточка.
— Никого, – сообщила она.
— Тогда идём за медведем, – резюмировал Дэннер.
 
 

— Мама! – Кто-то дёрнул Эндру за рукав. – Мама!
Она подскочила и распахнула глаза. И – встретилась взглядом с другими, карими глазами.
— Мамочка, почему всё так?
— Тиль… – Эндра порывисто обняла девочку. – Ты живая…
— Нет. Мама, почему я не живая? Почему все живые, а я нет?
— Тиль, я… Я не знаю…
Остроухая прижимала её к себе, целовала её глаза, её темно-рыжие волосы.
— Мама… Мамочка… Хорошо, что ты тут… Мама, а кто мой отец?
Эндра замерла.
— Тиль… У тебя нет отца. Ты как маленький лесной эльф. Ты просто есть. Понимаешь?
Тиль кивнула.
— Понимаю. Но ты ведь у меня есть?
— Да. Я есть.
— И ты не уйдёшь?
— Нет.
— А как же… Ты не хочешь назад?
— Не хочу…
— Ласточка! – прозвенело откуда-то сверху. И сразу же с другой стороны:
— Ласточка! Ласточка…
Эндра прижала к себе Тиль и зажмурилась.
Эти словечки были как острые иглы. Они порхали вокруг, звенели и жалили.
— Ласточка, ласточка…
— Эндра!
Остроухая открыла глаза и обнаружила, что вместо Тиль она стискивает в руках лютню.
На неё смотрели чьи-то продолговатые зелёные глаза. Но не те глаза. Перед ней сидел зеленоглазый черноволосый эльф, одетый в чёрное.
— Ой… – выдохнула Эндра, – мевретт Сиенн? Вы?
— Я, – кивнул эльф. – Почему ты такая грустная? Может, сыграешь что-нибудь?
Эндра выпустила из рук лютню, и та мягко скользнула к ногам, игнорируя законы физики.
— Мевретт, я не могу… Я больше не играю…
— Жаль. – Он прищурился. – А тогда ты играла.
— Тогда – да, но…
Сиенн поднялся, взметнув плащом, как крыльями, и протянул эльфке руку.
— Мевретт… а вы тоже умерли?
— Нет. Я – нет.
— А я?
— Ласточка… Ласточка!
Эндра вздрогнула и хотела, было, прижаться к плечу эльфа, но перед ней никого не было. Только чернота. Глухая, плотная, ощутимая. Как пролитые чернила.
И ей стало страшно.
— Простите, что беспокою.
Эндра обернулась. Перед ней стоял большой Крыс в инквизиторской форме и чёрном плаще. В лапе он держал фонарь. Фонарь скрипел, и в нём мерцала свечка.
— Вы Эндра Шалар?
— Я... – оторопело кивнула Остроухая.
— Во-первых, вам письмо.
Крыс свободной лапой протянул большой конверт. Эндра тут же вскрыла его. Руки почему-то дрожали. Конверт был пуст.
— Прочли? – деловито осведомился Крыс.
— Но тут пусто...
— Это не ко мне. Вы арестованы.
— За что?! – Остроухая захлопала глазами, решительно не понимая, в чём дело и что происходит.
— За ересь, оскорбление членов Ордена Святой Инквизиции, государственную измену, шпионаж, колдовство и прочее.
Раздался грохот и откуда-то сверху рухнула клетка, заключив Эндру в плен железных прутьев.
— Эй! – Она прильнула к прутьям клетки. Крыс обернулся. – А... а ты кто?
— Я? Я – Мериадок Тильхис Крыс, инквизитор-дознаватель. – Он галантно поклонился и, просунув лапу меж прутьев решётки, погрозил перед носом Эндры. – Но учтите, юная леди, если вы не признаетесь сами, нам придётся вас пытать.
Эндра подскочила, потому что кто-то коснулся её затылка. Обернувшись, она увидела висельника на длинной верёвке, уходящей куда-то вверх, в темноту. Рваная рубашка обнажала его посиневшие плечи. Он был не узнаваем.
Повешенный открыл один глаз. Остроухая вдруг смертельно испугалась, что глаз окажется зелёным. Но он был ярко-синий.
— Не упрямься, – строго сказал висельник. – Признайся, а то будешь как я.
— Не признаюсь, – сказала Эндра.
— Признайся, ласточка, – сказал повешенный.
— Вот именно, ласточка, не упирайся, – поддержал его Крыс.
Эндра опустилась на пол, закрыв голову руками.
— Я не ласточка!!.. Не смейте меня так звать!..
Она сидела долго, боясь поднять глаза.
Потом почувствовала, как кто-то тронул её за плечо.
— Я не признаюсь... – замотала она головой.
— В чём? – удивлённо спросил очень знакомый и родной голос.
Эндра вскинулась и увидела перед собой... Первое, что она увидела – был рукав плаща с нашивкой в виде арфы и такой же крупный, золотой значок на воротнике. Такой вот большой и красивый значок носил только один человек... или эльф – точно никто не знал.
— Мастер Торнеган?
— Естественно. Ну, что такое, подмастерье?
— Старший подмастерье, – машинально поправила Эндра.
Знакомый кабинет. Беспорядок, стол, заваленный бумагами, большое окно, развешанные по стенам в держателях музыкальные инструменты. Школа Менестрелей в Альене.
Торнеган обеспокоенно пощупал её лоб и, плеснув в кружку золотисто-зелёный напиток, протянул Эндре.
— Это что... Олли?! – изумилась она, вдохнув терпкий восхитительный аромат.
— Да. А ты думала, я налью тебе самогона? – мастер Торнеган прищурился. – Что-то ты мне не нравишься.
Остроухая одёрнула зелёную форменную куртку и залпом осушила кружку.
— Как... как хорошо, что это был только сон...
— Сон? – переспросил Мастер.
— Ага. Мне сон снился такой... странный. И длинный.
— Во всяком случае, я очень рад, что он закончился, потому что будет очень кстати, если ты позанимаешься вечером с малышами. Научи их правильно держать лютню, для начала, а потом я ими займусь.
— Хорошо, Мастер... – счастливо отозвалась Эндра. Она бы сейчас согласилась на что угодно. Надо же, какие сны бывают. Странные...
— Ласточка... – шепнул кто-то над ухом.
Эндра вздрогнула.
 
 

Дэннер, Дерр и Аретейни остановились перед пустой каменной площадкой, маленькой, четыре на четыре, не больше. Здесь следы обрывались.
— А... а дальше? – растерянно спросила Крылатая.
— Дальше... – протянул Дэннер. – Взлетел он, что ли... Дерр, попробуй ещё раз.
Волшебница уселась, сосредоточилась, как могла. Вокруг неё замерцали алые искры. Потом открыла глаза. Дышала она тяжело, как после долгого бега.
— Не... не вижу. Мутно совсем... шибко мутно.
— Ласточка.
— Чего? – спросила Аретейни.
— Мне, конечно, не хочется тебя об этом просить, но как там твой Дар?
Аретейни отбросила прядь волос с лица.
— Он твой, если точнее, – улыбнулась Ласточка, надеясь, что никто не заметил, как она побледнела. Вряд ли кому-нибудь захочется снова испытать такую боль и выдержать тяжёлую битву. Крылатая взглянула на Дэннера.
Она только сейчас в полной мере осознала, почему он едва не распрощался с жизнью тогда в таверне. Если каждый раз... Сердце болезненно сжалось. Ох, Дэннер... Захотелось обнять его и больше никогда не отпускать. Аретейни тряхнула головой и с надеждой спросила:
— Дерр, а ты исцелять не умеешь?
— Да она не ранена, – сказал Дэннер. – Просто ударилась головой. – Эндра!
Эльфка в сознание не приходила. Ресницы дрогнули, но глаза не открылись.
— Мастер... – невнятно произнесла она.
— Так, – резюмировала Аретейни. – Если зверь нёс её в когтях, то, наверное, не просто так потаскать. А если после этого бросил...
— Значит, он кого-то испугался, – тихо завершил Дэннер. – Но куда он делся?
— Кого он мог испугаться, вот что, – поправила Крылатая. Это был довольно крупный и сильный зверь. – И куда, в самом деле, он делся?! Следов-то нет.
— Птица? – предположил Дэннер.
— Ты где видел такую крупную птицу? Да она летать не сможет! А если и сможет – то сюда не протиснется. Представляешь, какой у неё должен быть размах крыльев? Чтобы ещё и... медведя... этого тащить. – Она помолчала и добавила:
— К тому же, тогда мы бы её точно заметили. Мы не могли не заметить такую птицу.
— Начнём с того, что я не видел в горах и медведей, – отрезал Дэннер. – А теперь я вообще ни в чем не уверен. Что за чертовщина здесь творится?
— Я вам не ласточка! – вдруг довольно разборчиво произнесла Эндра. – Не смейте меня так называть!
Дэннер от неожиданности вздрогнул и едва не выронил её.
— Ой, мутно... – приуныла Дерр. – А, обожди чуток.
Она подошла к эльфке, положила ей на голову ладошки, из-под которых посыпались алые искры, теряясь в рыжих кудрях. Эндра вздрогнула и пришла в себя. К ней вернулся румянец.
Вдруг навалилась сильная боль, сдавившая виски. Желудок подскочил куда-то вверх. Остроухая невольно изогнулась вбок и её вывернуло наизнанку. Голова болела совершенно невыносимо. Так просто нельзя болеть....
— Мутно? – спросил кто-то над ухом. Эндра от неожиданности вскинула голову и застонала. На неё смотрели серые глаза Дерр. Чуть поодаль она увидела Аретейни и Дэннера. Эльфка обнаружила, что на последнего почему-то обижена – вот, все, все к ней пришли во сне, а он нет... вредина... Додумать она не успела, потому что согнулась в новом приступе рвоты.
Потом, вытерев рукавом рубашки губы, спросила:
— А... где Мериадок Тильхис Крыс?
— Эндра, ты чего? – с тревогой спросил Дэннер. – Полагаю, тебе лучше вернуться в лагерь. С таким сотрясением тебе приключения противопоказаны.
— Ну, инквизитор... дознаватель... – Эндра с трудом уселась и огляделась. – Ушёл? Хорошо... А Тиль? Она так быстро пропала... – Остроухая хлюпнула носом.
— Тиль... – Аретейни запнулась. Затем подошла к Эндре и обняла её. – Знаешь, тебе, в самом деле, лучше вернуться. Дэннер тебе поможет...
Эндра вспомнила свой сон и поморщилась.
— Не хочу я возвращаться... Там инквизиторы... меня там арестовали.
— Там – это где? – ласково спросила Аретейни. – Я тебе в штаб говорю вернуться.
— Не вернусь я в штаб... – Эндра как будто пришла в себя. – Не хочу... Вот, если б туда вернуться... только без Крыса... Ну, нет, так нет.
Она попыталась встать, что не очень удалось. Земля дёрнулась куда-то в сторону.
— Всё. – Дэннер решительно подхватил её на руки. – Возражения не принимаются. Возвращаемся в штаб.
— Без меня, – сказала Аретейни.
— Мы возвращаемся все вместе. – В голосе Дэннера снова прозвучали металлические нотки. – Довольно с нас Раедри.
— А Хорлонд?
Дэннер прищурился.
— С Хорлондом я сам разберусь.
— Как?! Он тебя уже чуть не придушил, как ты сможешь с ним справиться?
— В Бездне.
Эндра сделала попытку вырваться из крепких рук командира повстанцев.
— Пусти... В какой ещё Бездне?! А... что с Раедри?..
— Мёртв, – ответил Дэннер. – Убит.
— Что-о?! – Остроухая упёрлась руками в грудь Дэннера. – Я же ещё сплю? Дэннер, разбуди меня!.. Я же сплю... так же не может быть...
Дэннер бесцеремонно скрутил эльфку и спокойно предостерёг:
— Рекомендую не совершать излишне резких движений. Будет больно.
Эндра осторожно дёрнулась – действительно больно.
— Не надо! – расстроилась Аретейни. – Она же ранена...
— Ранена, – согласился Дэннер. – Послушай. – Он вздохнул и осторожно опустил Эндру на землю. – Раедри убит. Кем – мы так и не выяснили. Мы не знаем врага, а, следовательно, не знаем, как с ним справиться, и можно ли это сделать вообще. Нам лучше уйти отсюда.
— Раедри... ох, Раедри... – всхлипнула эльфка. – Это из-за меня, да? Из-за меня... Я помню... Только я думала, что это тоже сон... Пусти! – она неожиданно сильно рванулась из рук Дэннера.
— Не пущу. Ты прости, но мне придётся тебя снова болевым скрутить, пока ты не нанесла себе новых увечий, – извинился Дэннер, приводя обещание в действие. Эндра недовольно вздохнула, но вырваться не смогла. – А ты что-нибудь помнишь? Кто это был?
— Помню... – Эндра замерла, и вдруг сама удивилась. – Там был... мевретт Сиенн... Ой... – Она растерянно захлопала глазами.
Аретейни сочувственно посмотрела на неё и на ходу погладила по руке.
— Нет-нет, – мягко сказал Дэннер. – Я не об этом. Ты помнишь, кто убил Раедри?
— Да я и говорю! Не надо со мной, как с сумасшедшей! – возмутилась Эндра. – Ой, больно... Мы видели мевретта Сиенна. Вот, тут...
— А кто он такой? – уточнил Дэннер.
— Это он тебя схватил и Раедри убил? – одновременно спросила Аретейни.
— Нет-нет... Подождите...
Эндра покрутила головой.
— Не, – ответила вместо неё Дерр. – Он знатный. Он у короедов самый главный. И нравился он ей. – Эндра вспыхнула как маков цвет, а дитя, как ни в чём не бывало, продолжало. – Тока тут он откуда?
— Просто показалось, – ответил за Эндру Дэннер. – Головой с размаху об камень приложат – ещё и не то покажется... – Он рефлекторно поднял руку к образовавшейся ночью шишке на виске.
— Прости! – покраснела ещё больше Эндры Аретейни.
— Достали извиняться! – неожиданно взорвался командир повстанцев. – Самопожертвенники, Змий бы вас всех побрал, надоело! С каждым днём только хуже, хуже и хуже! Ребёнка потеряли, Раедри потеряли, потом имперец, Темулли эта, да сколько можно, как результат одни только смерти! А упрямства у них – нет, не убавляется! Возвращайтесь в штаб и не смейте, под страхом смертной казни и угрозой немедленного расстрела – слышите?! – не смейте носа даже высовывать! Сам разберусь с вашими Хорлондами, инквизиторами, императорами и медведями, чтобы их всех черти по кругу драли тридцать восемь раз против часовой стрелки...
Далее последовал настолько непарламентарный и цветистый монолог, что Эндра, Дерр и Аретейни получили уникальную возможность ругаться в течение получаса, не прерываясь ни на секунду и ни разу не повторяясь. Они и представить не могли настолько объёмного словарного запаса. Девушки даже расселись на ковре из мха, забыв подобрать челюсть. Дэннер ругается – это просто в голове не укладывалось. Хоть в гармошку сложи.
Окончив монолог, командир повстанцев развернулся и быстро зашагал в сторону ущелья, даже не обернувшись напоследок.
— По-моему, он рассердился, – заметила Эндра, подобрав челюсть.
— Могёт, – восхитилась Дерр. – Слышь, Остроухий, – крикнуло дитя в спину Дэннеру, – ты это всё потом запиши, ага?
Тот не удостоил её ответом.
Эндра всхлипнула.
— Аретейни... где Раедри? Я хочу видеть.
— Идём тогда. – Аретейни вздохнула, поднялась и взяла её за руку.
Молча они дошли до площадки и остановились в нескольких шагах.
Кровь залила всё вокруг так, что, казалось, её не может столько поместиться в одном человеке. Мох был изорван, истоптан кем-то очень большим и тяжёлым. По гранитной поверхности оголившейся скалы чертили глубокие, неровные следы когтей. То, что осталось от Раедри, теперь можно было узнать разве что, по фамильному кольцу с сапфиром, сохранившемуся на оторванном пальце. Камень как-то ирреально и страшно сверкнул под лучом медленно опускающегося солнца.
Эндра вновь ощутила приступ тошноты.
— Вот вы где! – к ним вышел Дэннер. Он улыбался, зелёные глаза радостно сияли. Рукава рубахи были закатаны – ниже локтя руки темной блестящей массой покрывала кровь. Кровь стыла на лице и волосах полуэльфа, капала на землю с кончиков пальцев. – А я вас повсюду ищу!
Вцепившись друг в друга обеими руками, девушки отступили. Горло сдавил ужас.
Дэннер всегда носил льняное небелёное полотно. Эта рубаха была шёлковой и зелёной, в цвет глаз.
— У-у него зрачки вертикальные... – прошептала Аретейни. Прошлой ночью, на чердаке, она сняла с шеи шнурок с оберегом. Оберег был с ней всегда, Крылатая воспринимала его как часть себя. Ночью, поддавшись порыву, отдала его Дэннеру. Это был обряд: отдаю себя целиком под твоё покровительство, твою защиту. Дэннер надел на неё пятилучевую звезду: моя жизнь в твоих руках.
Ни звезды, ни подарка. И шрамы стали как-то незаметнее.
— Что здесь произошло? – выдавила Эндра. – Дэннер!
— Он ненастоящий! – Аретейни выступила вперёд, прикрывая подругу собой. – Это даже не перевёртыш...
— Ты чего? – удивился полуэльф, шагнув навстречу. – Что-то случилось?
— Не подходи! – велела Аретейни, выставив вперёд руку. – Это ты убил Раедри?
— Я? Да ты что?
— Ах, так это ты... – Забыв про страх, Эндра проскользнула под рукой Аретейни и вырвалась вперёд, выхватив кинжал. Но полуэльф вдруг ухватил её за плечи и принялся целовать.
— Ну же, Эндра. – Голос был ласковым и родным. – Успокойся, всё хорошо... Хочешь, буду тебе вместо Раедри?
— Ага, – повторила Ушастая не своим голосом. – А... Дэннер... а как же Аретейни?..
Раедри встрепенулся и приподнялся.
— Крылатая... помоги...
— Ты живой! – Аретейни бросилась к нему. – Раедри! Ты живой! Что ж ты так пугаешь...
Дерр, зажав ладошками рот, медленно попятилась назад. Несколько секунд она смотрела на происходящее расширившимися глазами, затем резко развернулась и опрометью бросилась к реке.
 
— Остроу-у-у-ухи-и-и-ий! Остроухий!
— Дерр?! – Дэннер подхватил запыхавшуюся волшебницу на руки, уберегая от падения в бурлящую воду. – Что с тобой?!
Дерр извернулась и ухватила его за рукав.
— Мутно! Скорее!
С этими словами она легко запрыгала по поросшим мхом камням. Дэннер бросился за ней.
Когда они вылетели на моховую поляну, Дэннер едва не споткнулся о камень, но вовремя удержал равновесие. Его глазам открылась странная и пугающая картина.
Аретейни о чём-то разговаривала с кровавыми ошмётками. Эндра целовалась и миловалась с совсем уж странным существом. У существа были мощные лапы и страшные изогнутые когти с локоть длиной.
— Ой! – вскрикнула Дерр.
Первый нож вонзился существу в шею. Оно рыкнуло, одним ударом когтистой лапы отшвырнуло Эндру и повернулось к полуэльфу. Остроухая уставилась на двух почти одинаковых Дэннеров. Тряхнула головой, зажмурилась. И вскрикнула, потому что второй Дэннер вдруг оказался совсем не Дэннером, а кем-то страшным... Аретейни побледнела, потому что Раедри сделался более чем мёртвым.
Дерр запустила в существо огромный алый сверкающий шар.
Тому, казалось, всё было нипочём. Полузверь просто недовольно встряхнулся, и алый шар рассыпался снопом сверкающих искр. Недоуменно почесал шею, выскребая, словно занозу, нож Дэннера. Последний выхватил меч.
А убийца Раедри вдруг обернулся к нему. Рука командира повстанцев, сжимающая оружие, дрогнула, когда взгляды встретились.
У существа были очень несчастные человеческие глаза.
Кошмарная пасть вдруг раздвинулась, обнажая ряды загнутых внутрь, чудовищных зубов. Оттуда, из глубины, прозвучал голос. Сильный, скрежещущий, отдающий эхом. Полузверь не смотрел на Дэннера.
Он смотрел на Крылатую.
— Ты обещала вернуться. Ты обещала вернуться за мной. Почему ты не вернулась? Посмотри! Посмотри, во что я превратился! Почему ты не помогла мне, ты же обещала!
Аретейни распахнула глаза.
 

— Кто это?
— Он оступился. Быстрее!
— Ему нужно помочь!
— Быстрее!
— Нет, он же сорвётся!
— Ты вернёшься за ним! А сейчас тебе пора.
— Но...
— Трижды тебя оттуда вытащили, четвёртого раза не будет. Быстрее!
Огоньки внизу вспыхнули ещё ярче. Бездна тихонько, невнятно шумела тысячами бесплотных голосов.
— Я вернусь.
 

Полузверь секунду глядел на неё, затем развернулся и тяжело побежал, ступая то на двух, то на четырёх лапах, и скрылся в нагромождении скал.
Аретейни же продолжала стоять в той же позе, глядя в одну точку широко раскрытыми невидящими глазами. Затем как-то плавно рухнула на колени и закрыла лицо руками.
— Ласточка! – Дэннер бросился к ней. её трясло, словно в лихорадке. Дэннер обнял её, гладил по спине, целовал руки, прижатые к лицу, шею, уши. – Успокойся... успокойся, прошу тебя... больше тебя не оставлю...
А Дерр вдруг, легко, словно скользя над землёй, кинулась за полузверем. За ней вилась череда алых искр. Эндра помотала головой. Хотела подобраться к Аретейни и Дэннеру, но, посмотрев на них, поднялась и побрела в противоположном направлении. Она шла, сама не зная, куда. Она просто вдруг осознала, что ей нужно уйти, скрыться, что там она не нужна. Она утопала по щиколотку в густом мху, вдыхала терпкий хвойный запах и, пошатываясь, брела вперёд, касаясь руками красноватых стволов сосен. Потом, когда идти стало слишком тяжело, и голова закружилась, она села на землю, опершись спиной о ствол. Интересно, а если вот так идти и идти, можно дойти до Морулии? Наверное... Только идти надо очень долго...
Аретейни отняла руки от лица и обняла Дэннера. Наконец, она подняла на него глаза и тут же – вскрикнула и отшатнулась. Полуэльф был перемазан кровью по самые уши. Правда, оберег был на месте. Оба. И глаза – точно его.
— Ты чего? – удивился Дэннер.
— Кровь... – Аретейни подняла руку и коснулась его щеки, тут же отдёрнув пальцы. Дэннер пожал плечами.
— Кровь. Я обнимаюсь с тобой, ты обнимаешься с разорванными трупами, всё закономерно.
Аретейни прижалась к нему.
 
 
 
Дерр неслась на полузверем, а он нёсся по зелёному мху. Так они и бежали. Бежали долго. Дерр совсем запыхалась, когда монстр вдруг остановился. Втянул носом воздух и обернулся.
— Ты зачем идёшь за мной?
— Потому что... – Дерр проглотила густую, вязкую после бега слюну, – потому что мутно тебе...
Что-то вспыхнуло во взгляде. Что-то давно забытое... Полузверь отвернулся снова. Помолчал и сказал:
— Мне уже ничем не помочь.
Дерр подошла и тронула его за огромную когтистую лапищу.
— А это... ты кто? Я, вот, Дерр.
— Дерр, – эхом повторило существо, усаживаясь на землю. – А я когда-то был человеком.
— Ох, мутно... Эко тебя... – посочувствовала Дерр и присела рядом. – А звать тебя как?
Полузверь задумался.
— Я... я не помню.
— Ну, а как теперь тебя величать? – спросила Дерр и потрогала его лапу. – Ой... мягкий ты... Зна-атно...
Полузверь вздрогнул и завозился.
— Не знаю, – поразмыслив, сообщил он своим глухим скрежещущим голосом. – Я монстр. Когда-то у меня было имя. Имя. И дом. – Некоторые слова он повторял, словно желая подчеркнуть их. Речь ему давалась явно с трудом. – Когда-то.
— Тебе мутно? – Дерр убрала ладошку. – Ну, не буду. А ты того... знатный.
— Всегда, – сообщил зверь. – Плохо. Всегда.
— Ну, ниче... Хочешь тюльпан?
Дерр соткала из своих искр большой красивый тюльпан и перекинула полузверю.
— Лови, Пушистый.
Зверь нерешительно протянул когтистую лапищу, коснувшись цветка и вспоминая подходящие слова. Глаза у него заблестели.
— Это... – сказал он. – Красиво.
— А то. – Дерр гордо заложила руки за спину. – Я ж волшебник. Я могу.
Она сотворила ещё корабль и просто большой красивый шар.
— Во. Тебе.
— Ты хорошая, – сообщил зверь. Он казался очень грустным.
— А ты не мутись, – строго сказала Дерр. – А то... а то я... ну... В общем, не мутись.
— Я монстр, – зачем-то повторил зверь. – А ты хорошая.
— Ты тоже хороший, – безапелляционно сообщило дитя. – Монстры – они мутные. А ты знатный.
Тем временем Аретейни с Дэннером принялись искать Эндру. Нашли по следам, довольно быстро и вздохнули с облегчением – Ушастая была жива.
Эльфка сидела, прислонившись к дереву и о чём-то задумавшись. Дэннер с Аретейни осторожно подошли к ней.
— Ты здесь? – сказал полуэльф. – С тобой всё в порядке?
— Да, в полном, – как можно беспечнее ответила Эндра.
— Не ранена? – уточнил Дэннер. Несчастная Аретейни пряталась ему за спину. Меньше всего ей сейчас хотелось вообще кого-нибудь видеть. Крылатую было не узнать – она будто постарела лет на сорок. Вот это подходящий момент для суицида! Минуточку... а что задумал Дэннер? Хотя... Он всё равно не успеет добраться до портала.
— Времени у нас всё меньше, – глухо проговорила она. – Через несколько часов Хорлонд приведёт угрозу в исполнение.
Дэннер и Эндра медленно повернулись к ней. Они не узнали голоса – но чтобы так изменилось лицо... Оно было бледным и застывшим. Неживым. Глаза казались темными провалами. Дэннер вдруг снова ощутил, что Аретейни здесь нет, как тогда, с перевёртышем. Только сейчас вместо пустоты, он буквально физически чувствовал исходящие от неё волны боли. Тогда он мог поклясться, что Аретейни рядом с ним нет. Сейчас он ощутил, что Аретейни больше нет.
— Уходите. Вам следует вернуться в безопасное место.
На мгновение промелькнуло в глубине зрачков что-то прежнее – чтобы тут же погаснуть. Она развернулась и медленной тяжёлой походкой, так не похожей на её обычную лёгкую поступь, направилась в сторону реки.
Эндра нагнала её, развернула и прижала к себе.
— Ты чего? Из-за него, да? Аретейни... Нельзя так... Знаешь... Всякое бывает... Надо жить... К чёрту его, Хорлонда... Я его разорву, если увижу... за тебя... Аретейни...
К ним подошёл Дэннер.
— Не надо, – тихо произнёс он. – Не надо так. Ты ни в чем не виновата. – Голос дрогнул. – Вернись. Прошу тебя.
Аретейни отрешённо глядела в пространство.
— Вам пора, – повторила она. – Монстра создала я. И ребёнок погиб из-за меня. Я недостойна вашей жалости. От меня один вред. Уходите.
— Ты же плохо помнишь Бездну, – настаивала Эндра. – И Тиль погибла вовсе не из-за тебя. Я за ней не углядела... И в смерти Раедри я виновата... Но я же так не убиваюсь... Потому что я знаю, что так нельзя. Аретейни, послушай! – Она настойчиво дёрнула Крылатую за руку. – Мне семьсот с лишним лет. Я видела много смертей. Я виновата во многих смертях. Я знаю, каково тебе сейчас. И со мной такое было. Но надо жить. Я это поняла. И будь я не я, если это тебе не втолкую. Аретейни! Ты должна жить – ради... Дэннера. Ты ему делаешь больно. Он не сможет без тебя. Он тебя любит...
Она говорила и говорила, успокаивала и звала Крылатую обратно, тянула её за руку, и теребила.
Наконец Аретейни как-то обмякла в её руках и обхватила за шею, уткнувшись носом в плечо.
— Но я обещала его спасти! – прошептала она. – Это из-за меня он такой! Он ждал меня, а я его бросила! А если бы я не сбежала от Хорлонда, ребёнок был бы жив, а сейчас Хорлонд снова начнёт убивать! И всё из-за меня...
— Не начнёт, – уверенно возразил Дэннер. – Потому что я ему ясно растолкую, почему этого делать нехорошо. А за монстра должна отвечать Бездна, а вовсе не ты.
— Ты плачь, плачь. – Эндра осторожно усадила Аретейни на землю и прижала к себе. – Тиль погибла раньше, чем ты сбежала. А про Бездну ты не помнишь, ты не виновата... Ну, вот, всё хорошо... А с ним мы что-нибудь придумаем. Невозможно, чтоб нельзя было ему помочь.
— А где Дерр, кстати? – встрепенулся Дэннер. – Я её уже больше часа не видел. – Он держал свою Ласточку за руку, и до этого глаз не поднимал.
— Она за ним убежала, – ответила Эндра, всё ещё гладя Аретейни по спине. Та постепенно затихла.
Дэннер уставился на Эндру.
— Как так – за ним?!
— Ну, так. Он убежал, а она – за ним... – Эндра подняла глаза на Дэннера и тут же отвела взгляд.
— Так он же...
— Теперь в любом случае, уже поздно. – Эндрой овладела какая-то апатия. – Да и Дерр не так проста, как кажется. Она очень сильный волшебник.
— Знаю, – согласился Дэннер. – Так ведь насчёт монстра я не уверен.
— А если он её разорвёт? – испуганно спросила Аретейни.
— Дерр? Фиг вам. её может остановить только одна вещь – железо в виде кандалов или ещё чего-нибудь. А когда его нет – бояться за неё нечего... – Эндра всхлипнула, вспомнив Раедри. – И всё равно, может, мы её поищем?
— Давайте, – согласилась Аретейни.
Обнаружив монстра и Дерр, они увидели довольно странную картину: волшебница сидела на камне, болтая ногами и что-то весело рассказывала, а зверь, положив голову на передние лапы, слушал её и любовался тюльпанами, которых над ними кружило с десяток, не меньше.
Трое остановились в тени скалы, не зная, что и думать.
— По-моему, мы тут немного лишние, – заметил Дэннер.
— А он ей точно ничего не сделает? – спросила Аретейни.
— Ага, сейчас дождётся одиннадцатого тюльпана и разорвёт.
Крылатая покосилась на монстра, который умиротворённо сопел, слушая, как Дерр что-то вещает ему про мутных дядек и то, что они никак не могут понять, что, вот, она Дерр, просто Дерр и всё, и даже скалился, что, видимо, означало у него улыбку, когда она звонко смеялась.
— Слушайте! – сказала тогда Аретейни. – Нам же нужно Раедри похоронить.
Эндра как-то странно уставилась на неё.
— Ты что говоришь? Он же живой!
— Чего? – осторожно переспросила Аретейни после недолгой паузы.
Дэннер почему-то заинтересовался рельефом скалы.
— Ты что, Аретейни? – Эндра отступила. – Зачем Раедри хоронить, когда он живой? Дэннер, скажи... Это же...
Дэннер взял её за руку и, глядя в глаза, раздельно произнёс:
— Нет, Эндра. Раедри убит. Поэтому мы все здесь.
— Да нет же! – Эндра отняла у него руку. – Он жив... а почему мы тут, я не знаю... Мне Тиль кормить пора... а то у меня молоко пропадёт...
При воспоминании о дочке рубашка у неё на груди намокла.
— Ой, – пробормотала Крылатая.
— Ты чего? – удивилась Эндра. – Это молоко. Мне дочку кормить пора, говорю же... Надо было её с собой взять, а то мы задержались, а она голодная...
— Пойдём, – Аретейни взяла её за руку. – Надо возвращаться.
— Вот и пошли... – Эндра обернулась в сторону Дерр. – А она?
— Полагаю, нам лучше не вмешиваться. – Дэннер улыбнулся. – Идёмте.
Они направились дальше – Эндра с Аретейни впереди, Дэннер на шаг сзади, думая о монстре, смерти Раедри, состоянии Эндры, Хорлонде и самобичевании Аретейни. Ну, хорошо, монстр, при всём желании останется монстром. Раедри не воскресить. Эндра ударилась головой и сильно перенервничала, в штабе её есть, кому привести в порядок. Аретейни...
Не успел он дойти до этого пункта, как Аретейни, поравнявшись с ним, окликнула:
— Послушай, не мог бы ты проследить за Эндрой без меня?
— Если каждый раз, когда я слышу от тебя подобное, мне давать по кирпичу, здесь бы уже выросла нехилая укреплённая цитадель, – сдерживая раздражение, отозвался Дэннер.
Крылатая смотрела прямо перед собой. Вся её напускная беспечность куда-то улетучилась.
Дэннер ухватил её за руку и крепко сжал.
— Значит, так, – вздохнул он. – А теперь слушай меня внимательно. Насчёт Хорлонда не беспокойся, у меня есть некоторые мысли на этот счёт.
— Ага, – усмехнулась Крылатая. – Застрелиться из баллисты. Назло.
— Не перебивай, – спокойно продолжил Дэннер. – Далее. Монстр. Думаешь, ты его в монстра превратила? Больше не хочешь себя ни в чём обвинить? К примеру, в самом факте существования Бездны? Ай-ай-ай, как же это ты не уследила! Непорядок!
Аретейни как-то жалобно покосилась на него. Сарказм действовал на неё отрезвляюще. Дэннер взгляд проигнорировал, но издевательский тон убрал.
— Хорлонд. Сомневаюсь, что он крылья впервые увидел. Вороны, знаешь ли, тоже летают. Следовательно, есть в тебе что-то ещё, что ему нужно...
— Но что?!
— Мне кажется, или это тебе лучше знать?
Аретейни сникла.
— Но я не знаю!
— Вот я у него и уточню при следующей встрече, – пообещал Дэннер. Он перепрыгнул через поваленное дерево и продолжил:
— Раедри... Раедри убил монстр – а не ты. Или я что-то упустил?
— Дэннер! – взмолилась Крылатая. – Я же могла, я должна была за ними уследить! Должна или не должна?!
Дэннер отвёл взгляд. Картинка снова предстала перед глазами, словно живая.
 
 
«Ты не знала!»
«Знала! Должна была знать! Мне передали!»
«Ты не виновата, что утопила рацию! Послушай...»
«Виновата, виновата! Могла бы быть осторожнее! Это из-за меня их увели!»
«Ты не могла знать о засаде...»
«Могла! Должна была! Они могли бы быть сейчас с нами, а из-за меня... ни за что себе не прощу... не прощу...»
 
 
Дэннер вздохнул. Бедная Аретейни... Если этот эпизод, разумеется, вообще когда-либо существовал. Дэннер отчего-то был уверен, что существовал. И шрам этот...
Больно резануло сердце. Неужели, она так и будет себя мучить? Вспомнил прошлую ночь, её доверчивый взгляд, голос, вспомнил, как она убеждала его ни в чём себя не винить. А теперь – сама же... Или всё это уже когда-то было? Или это действительно напрямую связано с Бездной? Трижды тебя оттуда вытащили – четвёртого раза не будет, сказал ей тогда Азариэль. А уберечь её от этого четвёртого раза – его задача.
— Ну и что? – тихо произнёс он. – Пусть так. Пусть даже ты в чем-то косвенно виновата – моё отношение к тебе не изменится.
Аретейни встрепенулась, но быстро сникла.
— А если я, правда, убийца?
Дэннер даже остановился.
— Что?! – удивился он. – Может, это ты головой приложилась? Из нас троих я тут – убийца. Сколько у меня трупов на счету, знаешь? И, тем не менее, тебя это почему-то не беспокоило.
— Зависит от трупов, – резонно возразила Аретейни. – Все эти инквизиторы и иже с ними – мне их не жалко. Если их не убить – они ж сколько жизней загубят, сколько судеб поломают. А вот Раедри никому ничего плохого не сделал...
— Ты и вправду считаешь, что, если в радиусе ближайших двадцати вёрст от тебя с кем-то случилось несчастье – это ты не уследила? – не выдержала доселе молчавшая Эндра.
— Ну, хорошо, убедили. А монстр?
— А что – монстр? Тоже никому ничего плохого не делал? – вкрадчиво поинтересовался Дэннер.
Аретейни чувствовала подвох, поэтому ответила осторожно.
— А вдруг, не делал?
— Вдруг, – передразнил Дэннер. – А что значит «оступился» – ты не уточнила? Каким образом он вообще-то там оказался?
Крылатая задумалась. Она присела на камень, сцепив руки на коленях, и долго не поднимала головы. Остальные терпеливо ждали.
— Дэннер... – по прошествии нескольких минут позвала Ласточка.
— Да? – встрепенулся тот, прекращая выкладывать из мелких камешков мозаику. Аретейни покосилась на его работу. Мозаика изображала лошадь.
— Допустим, вы правы. А если это не так? Неужели ты примешь меня после этого?
Дэннер вздохнул и взял её за руку.
— Разумеется. А ты сомневалась? – Он помолчал. Голос стал едва различимым. – Даже такой. Ты навсегда останешься мне дорога, ласточка. Решили быть вместе – так значит, и проблемы будем решать вместе. Думаешь, люди не ошибаются? Ошибки – они на то и ошибки, чтобы на них учиться. Я не отвернусь от тебя из-за ошибки. – Не удержался и добавил:
— Это мой выбор и моё решение.
Эндра посмотрела куда-то в сторону и странно вздохнула.
— Идём, а? Там Тиль голодная. А Раедри потом придёт, не маленький...
Дэннер встал и повернулся к ней.
— Эндра. Раедри мёртв. Тиль тоже.
Остроухая дёрнулась.
— Нет, что ты говоришь...
— Да. Эндра. Они оба мертвы. И ты это знаешь.
— Заткнись, полуэльф! – взвизгнула Эндра. – Не смей так говорить о моей дочке! С ума ты, что ли, сошёл...
— А может, не я? – Дэннер взял её за плечи и встряхнул.
— Дурак... – Эндра сделала попытку вырваться. – Пусти! Мне нужно к Тиль... Пусти!
Рубашка у неё на груди снова пропиталась молоком и взмокла.
— Эндра... Эндра, послушай ты... сестрёнка...
Дэннер впервые её так назвал, и Рыжая уставилась на него.
— Если это защитная реакция разума, то не стоит её переубеждать, – быстро ввернула Аретейни.
Но Дэннер пропустил замечание мимо ушей.
— Эндра, я могу показать тебе то, что осталось от Раедри, могу показать тебе могилу Тиль...
Эндра только помотала головой.
— Ты всё врёшь... это неправда... Ты нарочно... Они живые, ясно тебе! Ты специально так говоришь... Ты меня никогда не любил... Тебе нравится делать мне больно, да?!
Дэннер коротко размахнулся и отвесил ей пощёчину. Эндра притихла.
— Ты что делаешь! – вскрикнула Аретейни, обнимая Эндру за плечи.
— Пытаюсь привести в чувства одну глупую девицу, – отозвался Дэннер. – Если это не поможет – искупаю в ледяной воде. – Он кивнул в сторону речки.
— Не надо, – испугалась Аретейни. – В этой речке купаться нельзя...
— Нельзя, – спокойно согласился полуэльф. – Поэтому ей рекомендуется поскорее прийти в себя.
— Ладно, – вздохнула Аретейни. – Пошли дальше, что ли. Эндра, ты в порядке?
— Я – да, – огрызнулась Эндра. – Это полуэльф спятил...
Дэннер вздохнул и пнул шишку.
— Так, – некоторое время спустя объявила Аретейни. – Надо отдохнуть.
Вроде, она даже немного пришла в себя – снова начала обо всех беспокоиться и заботиться. То осведомится о самочувствии Эндры, то примется поправлять плащ на плечах Дэннера. В общем, вела себя как обычно до этого.
Крылатая усадила Эндру на ствол поваленной сосны, предварительно подстелив свою куртку, и попросила Дэннера остаться с ней, пока сама не найдёт подходящего места для привала. Время близилось к полуночи, а Эндре необходим был полноценный отдых. Пообещав скоро вернуться, Аретейни скрылась среди деревьев. Дэннер с Эндрой остались её дожидаться.
— А ей одной не опасно? – спросила Эндра. её сильно беспокоило, кроме всего прочего, как там дочка без неё, но она помалкивала, видя мрачного Дэннера.
— Не опасно, – буркнул он.
Опровергая слова командира повстанцев, откуда-то из-за деревьев раздался резкий хруст ветвей, будто кто-то шарахнулся. Эндра с Дэннером переглянулись и, не сговариваясь, кинулись на звук. Навстречу им вышла бледная Аретейни.
— Ты чего? – быстро спросил Дэннер, рефлекторно хватаясь за меч.
Аретейни неестественно улыбнулась и как-то подозрительно потащила обоих назад, бодрым голосом повторяя:
— Да нет, ничего, ничего. Вы меня подождите, я сейчас...
Дэннер, разумеется, немедленно вырвался и молча отправился смотреть, что её напугало. Эндра – за ним.
...Дэннер не удивился.
Мох покрывала коричневая корка. Над полянкой тучами кружили мухи. В воздухе висел тошнотворный запах.
Прикрывая нос рукавом и распугивая мух, полуэльф подошёл к тому, что некогда было человеком. Корка захрустела под сапогами. Дэннер склонился над трупом.
— Имперец, – через некоторое время сообщил он. – Должно быть, разведчик...
Аретейни натянула воротник на нос.
— Почему разведчик? – уточнила она.
— Профессию такую выбрал, – отозвался Дэннер. – Я у него не спрашивал. Он какой-то молчаливый.
— Я говорю, с чего ты решил, что он разведчик? – Спорить при отсутствии воздуха Крылатой не хотелось.
— А медалька при нём.
— Какая медалька?
— С кристаллом. Не добрался до лагеря...
— Пошли отсюда, а? – предложила Эндра. – Дэннер, ты ему уже не поможешь.
— Да ты что? – хмыкнул тот. – А я ещё надеялся.
Он хотел добавить, что откачивать покойников – прерогатива Аретейни, но сдержался, опасаясь обидеть подругу.
— Пошли-пошли... – заторопила Эндра, чуть не плача. Они, в самом деле, нарочно, что ли, тянут?.. У неё ребёнок не кормлен... а они...
— Дэннер, правда, пошли, – сказала Аретейни.
— Подождите. – Дэннер склонился над трупом. У того за перевязью белел конверт. – Это Эндре...
Аретейни распахнула глаза.
— Ну, всё, – сказала она. – Приехали...
— Картина называется «Не ждали». – Дэннер вытер конверт об мох. – Прочесть? Или сама?
— П-прочти... – сказала Эндра совсем растерянно. – Я плохо читаю...
— Только отойдём отсюда.
Они отошли и вскрыли конверт.
— Пустой? – выпалила Эндра.
— Нет, не пустой... – Дэннер достал аккуратно сложенный квадратик, развернул и прочёл:
«Тебе лучше вернуться в Морулию, чтобы обеспечить безопасность твоего мужа.
М. Т. К.»
Эндра побледнела.
— Подожди-ка... Мужа? – посмотрел на неё Дэннер.
— Мы, вроде идти собирались... – робко напомнила Эндра.
— Ну, знаешь… – Дэннер сунул письмо в карман. – Мы так и будем стоять? Или вы решили ночевать стоя?
Эндра гордо вскинула голову и отправилась собирать хворост для костра. И где, интересно, Раедри? Никогда его не дождёшься, когда помощь нужна…
— Может, тебе лучше посидеть? – забеспокоилась Аретейни. – Дэннер, где у нас будет привал?
— Там, – махнул рукой командир.
Они вдвоём отправились «туда». И, в самом деле, скоро им открылась небольшая полянка. Без трупов, крови, писем и прочего драматического колорита. Дэннер даже глазам не поверил. Он принялся разжигать костёр. Крылатая занялась едой. Дэннер же краем глаза наблюдал за тем, как она ходила по поляне, мягко переступая по траве, и понимал, что… что просто сойдёт с ума, если вот, сейчас не обнимет её и не прижмёт к себе, что он тотчас и исполнил, подойдя к ней сзади и сжав хрупкие плечи.
— Дэннер… – она обернулась и ткнулась ему в плечо. – Всё ведь будет хорошо, правда?
— Конечно, будет. – Он серьёзно посмотрел ей в глаза, подняв её лицо за подбородок. – Обещаю.
Они устроились на траве вдвоём. Дэннер за руку притянул Аретейни к себе. Она, счастливо вздохнув, положила голову ему на плечо.
— А как же костёр?..
— К чёрту костёр…
Командир отыскал её губы и прижался к ним.