III 1 Жало шмеля

Дэннер прошёлся по лагерю, стараясь вытряхнуть из головы лёгкое опьянение. Из шатров доносился слаженный храп товарищей, трава гладила руки, делясь холодными капельками росы. Интересно, как там в штабе? Не «мутит» ли Эланденор, поправилась ли Эндра?.. А главное – не грустит ли Аретейни? Мысли текли неспешно и плавно, хотелось спать, но заснуть теперь – весь день промучиться и наворотить чего-нибудь не того. Нет, командир должен подавать пример своим подчинённым.
Тихое умиротворение раннего утра неожиданно прервала свалившаяся с неба тень. Дэннер инстинктивно увернулся, выхватывая оружие, но тень, барахтаясь в траве, до боли знакомым голосом приказала:
— Спокойно, без нервов... Где же тут подняться-то?.. В смысле, я хотела сказать...
Пока Дэннер приходил в себя, тень бормотала, скользя на мокрой от росы траве, неподалёку всхрапнул тягловой конь, дважды прокричала какая-то ночная птица... Утро неумолимо близилось к рассвету.
Тень встряхнулась, обдав Дэннера каскадом холодных брызг, произнесла бодро:
— Ну, вот теперь здравствуй! – и радостно кинулась ему на шею. Дэннер вскрикнул, поскользнувшись и хлопнувшись в гостеприимные объятия буйно растущей крапивы.
— Ласточка... ты... я... да это же... дай ты мне хоть... слово сказать... Задушишь!
— Ай! – вскрикнула Аретейни, неосторожно упёршись ладонью в молодой шершавый стебель.
— Слушай... это же...
Аретейни вольготно расположилась на нём, усевшись и подобрав босые ноги, и принялась хихикать.
— Дэннер, сделай мне большое человеческое одолжение!
— Какое?! – простонал несчастный командир, смирившись с крапивными ожогами.
— Скажи уже что-нибудь осмысленное!
— Слезь с меня, наконец!
— Не могу, – простодушно сообщила Крылатая. – Крапива жжётся.
Дэннер от такой наглости даже всё своё ехидство куда-то растерял.
— Что?! Это кому ещё она жжётся!
— А ты поднимись.
— Ты что здесь делаешь?!
— Иду с тобой.
— Я тебя сюда звал?!
— А я тебя что, спрашиваю?
— Это моя фраза!
— Теперь моя!
Дэннер вытянулся и попытался её с себя спихнуть. Аретейни в свою очередь смеялась и балансировала крыльями.
— Слазь с меня! Ты тяжёлая!
— И не подумаю!
— Не смешно!
— Это тебе не смешно!
— Вот именно!
— Вот и не улыбайся!
Дэннер перестал сопротивляться и прижал её к груди.
 
 
— Слышь! Мутно это! – строго сказало дитя.
Конь нёсся во весь опор по широкой пропылённой дороге.
— Что, устала? – разочарованно спросила Эндра.
Дерр, которая сидела перед ней, качнула головой.
— Не. Тебе мутно.
— Мне – нет.
Остроухая пришпорила лошадь. Ехали по-эльфьи – без седла, только в узде.
— А долго ещё?
— А туман их знает, куда их унесло.
Скакали всю ночь. К рассвету впереди показались палатки.
— Ура!! Вон они!
Эндра снова погнала лошадь каблуками.
— Стой, кто идёт! – раздалось вместе с треском взведённых арбалетов, но Эндра только пришпорила хрипящую лошадь. Дитя заверещало от восторга, взвизгнули арбалетные болты, первый прошил взмокший лошадиный бок, второй распорол зелёный шарфик Дерр, третий – царапнул Эндре щеку. Конь истошно заржал, взвившись на дыбы, замолотил передними ногами, с треском ломая ветви орешника.
— Тревога!
Лагерь поднялся мгновенно. Их окружили, ухватили лошадь за узду, Эндра вцепилась в гриву, а Дерр вцепилась в Эндрин ремень. Мимо уха вновь свистнула чья-то стрела.
— Стойте!
— Не стрелять!
Тут лошадь споткнулась и упала на колени, а потом и вовсе на бок завалилась, хрипя и изгибая взмыленную шею. Эндра с Дерр кубарем перелетели через лошадиную голову – и угодили в руки дозорных.
— Девки! – удивился тот, что держал Эндру. – Ей богу, девки!
— Да я их знаю! – послышалось откуда-то. – Из штаба они, нашенские!
— Да хоть бы и нашенские! Кормить-то их чем?! Не тащить же девок на войну-то...
— Ещё по дороге отберут!
— Пустите, – извернулась Дерр. К ним протолкался высокий гибкий воин, цепко ухватил Эндру за подбородок.
— Ну? – тихо сказал он. – Шило в заднице? – Эндра узнала Артемиса.
— Ты тоже здесь?! – изумилась она.
— А где мне ещё быть-то? Я ж арбалетчик...
— Что здесь происходит?
— Разрешите доложить... э-э-э-э...
— Не э-э-э-э – а вольно. – Дэннер, перешагивая растяжки, прошёл в середину круга.
— Крылатая, – окончательно ошалел Артемис. Аретейни прикрывалась рубахой Дэннера, но не очень-то удачно.
— Командир... э-э-э-э...
— Вот, заладили одно и то же.
— Вы что, ветрянку на пару подцепили?
Аретейни чихнула.
— Нет, – пояснила она. – В крапиве валялись...
Спросивший, распахнув глаза, восторженно на неё уставился.
— Ай да девка!
— Молчать! – взъярился Дэннер. – Один раз упасть нельзя... в заросли крапивы... – Он передёрнул плечами, изо всех сил стараясь не чесаться. Крапива делала своё коварное дело, приводя обоих неудачно свалившихся в довольно высокую стадию раздражения. – А вы что здесь забыли?! Отпустите их.
— Кто, мы? – переспросила Эндра.
— Бабка моя!
Дерр уставилась в небо.
— Мы погулять пошли. Шли, шли – смотрим, вы, – невинно пояснила Остроухая.
— Какое удачное совпадение, – усмехнулся Дэннер. Он подошёл к лошади, опустился на колено. Животное хрипело и корчилось, изгибая шею и роняя кровавую пену с губ. Дэннер погладил его по морде, вытащил нож. Резким размашистым движением вспорол глотку – взвилась фонтаном тёмная кровь, но командир продолжал ласково гладить коня по шее до тех пор, пока тот не затих.
— Скачи на небо, приятель, – тихо прошептал он. – Скачи на Вечнозелёные Луга… – Конь больше не двигался. Карие глаза невидяще смотрели в небо. Тогда Дэннер поднялся и обернулся к беспомощно наблюдавшим за ним подругам.
— Бывает же!.. Ладно, у самих инстинкт самосохранения отказал – но животное-то в чём провинилось? За что его гробить?
Дерр шмыгнула носом. Дэннер вытер лезвие о штаны и сунул нож обратно в чехол.
— Займитесь несчастным животным. Некоторое время голодными не останемся – хоть какая-то польза от этих двух дур. А вы не подумали, мои дорогие, что на дорогах сейчас – совсем чуть-чуть! – небезопасно? Что количество продовольствия в обозе рассчитано ровнёхонько на столько человек, сколько в нём уже находится. До последней крошки. Оно, разумеется, трупов-то полны канавы, но я бы вам не советовал – чума, знаете ли, штука неприятная... почти как простуда... – Взгляд на вздрогнувшую при упоминании о простуде Крылатую. Словно в подтверждение его слов, Аретейни опять чихнула.
— Зануда, – буркнула Эндра.
— Мутно, – согласилась с ней Дерр.
Эндра вскочила. Она была рассержена и обижена.
— Ты за кого меня принимаешь?! В армии всегда есть запас продовольствия. Я тебе не кто-нибудь, а командир отряда разведчиков. Так что мне-то не заливай. А если тебе жалко на нас провизию переводить, то я сама буду кормить и себя, и Дерр. – Она гневно сдула рыжую прядь с глаз, очень напомнив Дэннеру обиженного ребёнка.
Командир вздохнул и как-то странно на неё поглядел.
— Провизии не хватает, – подал голос Артемис. – «Всегда» – это ты когда имеешь в виду? Обоз везёт оружие. Всю провизию оттянули в госпитали и беженцам. Эпидемии выкосили крестьян. Некому работать на полях. Что осталось – пошло на благо Церкви и на стол Императору. Мы здесь на голодном пайке. Ближайший перевалочный пункт будет только в городе. А до города несколько недель ехать.
— Да что ты ей объясняешь! – резко произнёс Дэннер, разворачиваясь. – Сама всё увидит. Если на следующем имперском посту её солдаты не отнимут.
— А ты меня защитишь, – рассержено сообщила Эндра.
— А я не хочу этого делать.
— Я знала, что ты меня любишь, братишка.
— Не мутить! – прикрикнула Дерр. – Чего мутите?
— Хотите – оставайтесь, все три. Я вам не отец за вами глядеть. У меня своих дел хватает. Я устал оттаскивать вас за руку каждый раз, когда вы лезете не в своё дело.
— Дэннер! – не выдержала Аретейни. – Неужели ты не понимаешь?! Мы все здесь из-за тебя! – Голос дрогнул, но она продолжала смотреть в глаза командиру. – Мы примчались за тобой потому, что беспокоились за тебя, не могли сидеть в штабе, когда ты в опасности! Понимаешь ты или нет?!
— У-у, драматургия пошла... – протянул дозорный, возвращаясь на пост. Все потянулись по своим делам – пора было собираться в путь.
— А вы? – тихо ответил Дэннер. – Вы понимаете, что я тоже о вас переживаю? Что я вряд ли смогу здесь вас защитить? За девять месяцев в мире очень многое изменилось. Вы знаете, что я иду на войну? Что у меня столько же шансов вернуться, сколько и у вас – не сдохнуть по дороге? Или вам всё равно?
— Нам всё равно, – сказала Эндра. – Веришь? И не надо нас защищать, мы сами справимся. Дэннер...
Она неожиданно сама для себя подошла к другу и уткнулась ему в плечо.
— Дэ-эннер... Ты сильно сердишься?
— Угу, – признался он, обхватив её за плечи. – Рана не болит?
— Болит... Туман с ней, с раной... Не сердись... – эльфка обхватила Дэннера за пояс и уткнулась носом ему в грудь.
Аретейни со вздохом раскрыла свой рюкзак и поспешно натянула одежду. Пальцы у неё онемели, ожоги зудели немилосердно, из носа текло, в глазах темнело от голода после дальнего перелёта и вообще, было как-то... мутно. Победно шмыгнув носом, она заставила себя распрямиться и улыбнуться. Дэннера она не бросит. А если остальным плохо – что ж, стало быть, надо сделать так, чтобы путешествие казалось им лёгким и приятным. Уж она-то постарается.
Дерр подошла к Аретейни и дёрнула её за рукав.
— Мутно тебе? – дитя сосредоточенно нахмурилось. – Мутно... Надо тебе простуду лечить, вот чего.
Аретейни согласно чихнула и не по-женски шумно вытерла нос рукавом.
Эндра опомнилась и отодвинулась от Дэннера.
— Извини.
Дэннер принялся натягивать обратно свою рубаху и плащ. Вокруг ходили, собирали лагерь, будили товарищей, звенели упряжью, седлая коней, скатывали тяжёлый брезент палаток, грузили на телеги, скрипя колёсными осями. Лошади фыркали, люди сонно перекидывались вялыми репликами. Вернулся Дэннер с несколькими сухарями и миской каши в руках, молча протянул подругам и снова куда-то ушёл. Зато объявился давешний дозорный и велел им не торчать на дороге.
Они послушно влезли в крытый фургон, сгрудившись под брезентом между каких-то ящиков.
— Ничего, что мы здесь? – Аретейни вспрыгнула на козлы и уселась рядом с возницей, кутаясь в накидку. Возница – сильный мужчина с чёрной бородой – качнул головой в ответ и чмокнул лошадям. Две крепкие каурки неспешно тронулись в путь.
— Откуда, красавица?
Крылатая шмыгнула носом.
— Из штаба. Я с Дэннером.
— С командиром? И далеко ли?
— В столицу. – Аретейни улыбнулась. – Воевать.
Возница критически оглядел её и, видимо, остался недоволен.
— Куда тебе воевать, больно хилая.
— Зато шустрая, – нашлась девушка.
— Тебе в женский полк надо.
— Я от командира не отойду.
— Ну и дела…
Мимо проехали четверо конных, удивлённо уставились на девицу.
— Это откуда ж ты такая?
— Я, кажется, всё ещё сплю!
Воины рассмеялись.
— Вот и ступай, проспись! – не осталась в долгу Аретейни. – А не то командиру пожалуюсь.
Угроза возымела действие, и конники отстали. Возница покачал головой.
— Тяжело вам придётся, – резюмировал он. Аретейни весело улыбнулась.
— А кому сейчас легко.
— Командир! – Эндра махнула рукой. Дэннер обернулся. – Можно на пару слов?
— Да.
— Спешу тебе сообщить, что ты теряешь нехилую боевую единицу.
— Это какую же, тебя, что ли? – поинтересовался командир. – Если тебя – тогда не соглашусь. Ты очень даже хилая.
— Разведчик я. – Эндра решила пока не обижаться. – И лучник. Который раз уже тебе вдалбливаю. Я могу принести пользу.
— Боеспособность сперва восстанови, разведчик, – осадил её Дэннер. – И не гуляй просто так по обозу. Хочешь заняться делом – займись. Проведи перепись груза. И ещё: если я принял тебя в армию – мои распоряжения будут выполняться неукоснительно. Всё ясно, рядовой Эндра? Как стоишь перед старшим по званию? Ремень подтянуть. Спину выпрямить. Язык не показывать – я тебе не доктор. Выпрямиться! Вот так-то. Взять в четвертой у Этьена бумагу и чернила – и за работу. Вольно.
— Он всего два часа голодный, а уже такой злой... – послышалось откуда-то сбоку.
— Смирно!! – рявкнул Дэннер. – Вы что-то сказали?
— Виноват, товарищ командир! – незадачливый комментатор втянул голову в плечи.
— Вот и не болтай не по делу. – Дэннер обернулся к Эндре. – Вы всё ещё здесь?! Марш выполнять приказ!
Эндра ретировалась, размышляя, кто такой Этьен, где его искать, и отчего Дэннер такой вредный.
— Угу... из капитанов в рядовые... – пробормотала она, следуя против хода колонны по обочине и разыскивая «четвертую». Рыжая очень сомневалась, что, если перепись груза так уж нужна, Дэннер вдруг пустился в дорогу без этого. В голове зрело стойкое подозрение, что ей поручили ненужное и бесполезное дело. А ещё она вспомнила, что совсем забыла сообщить Дэннеру, что писать ноты у неё выходит куда лучше, чем буквы...
— Ты куда? – остановили её вдруг самым неделикатным образом за руку. – Чего мотаешься?
— Я четвертую ищу, – сообщила Эндра, размышляя, что именно – четвертую. Но её поняли и так.
— Считай, нашла. Чего надо?
Эндра изложила, что ей надо, и получила планшет, несколько листов бересты, чернила и перо.
Она представила, как будет носиться по колонне чтобы переписать весь груз, и обругала Дэннера нехорошим словом. Может, перепись подождёт до привала?
— Ты чего? – сипло поинтересовалась Аретейни, высовывая нос из-под плаща. Нос был красный, а глаза мутные.
— Ничего, – буркнула Эндра, забираясь в середину и усаживаясь по-турецки с письменными принадлежностями. Писать на ходу, сидя в фургоне было сложно даже здоровому человеку – а тут сиди и пиши с больной рукой. Аретейни закашлялась и спряталась обратно.
— Ты спи, – сказала ей Эндра, проклиная Дэннера с его приказами. С луком где-нибудь в кустах она бы чувствовала себя гораздо лучше. И привычнее.
Рыжая уткнулась в свой листик. Буквы выходили кривые и плясали на строчках.
— Мутно тебе, да? – обеспокоилось дитя.
— Не мне, а тому идиоту и придурку, который мне это поручил, – с чувством ответила эльфка.
— И что же за придурок тебе это поручил? – осведомился Дэннер, на ходу впрыгивая в фургон. – Давай, жалуйся.
Эндра сверкнула глазами. Дэннер невозмутимо прополз мимо неё и подхватил Аретейни. Крылатая шмыгнула носом.
— Плохо дело.
Он принялся отпаивать её из походной фляжки – вокруг разлился терпкий аромат травяной настойки. Не хватало Маргунд с её зельями. Ведьма вмиг бы поставила её на ноги...
— Я так понимаю, с медикаментами у нас тоже плохо, – заметила Эндра, выглянув из-за своего листика – Я могу собрать трав.
— Ага. Было бы неплохо. На заражённой, истоптанной земле вприпрыжку за обозом. И на крыльях через придорожные канавы. Ласточка... пей давай... Травы есть, не первый день живём.
— Не уходи, – ткнулась ему в живот Аретейни.
— Я пока никуда не иду... Целителя бы нам, да целитель сам вчера свалился...
— Тьфу! – Эндра выругалась. – Тогда на привале можно. А от заразы – прокипятить. Что там у неё, жар?
— Да.
— От жара можно кровь пустить.
— Ещё чего не хватало. Я лучше проверенными методами. Не бойся, я разбираюсь в медицине. На привале займусь... А к целителю не суйся, он в карантине. Вот придёт в себя и займётся самолечением. Тоже, видимо, на привале. Не на дороге же их лечить.
Аретейни пригрелась и засопела.
Дерр сидела, нахохлившись и обхватив себя за плечи. В разговоре, что было как-то непривычно, она не участвовала. Рыжая легонько толкнула её локтем.
— Дерр, ты чего такая?
— Мутно, – лаконично отозвалась волшебница.
— Где мутно? – заинтересовался Дэннер.
— Там. – Дерр мотнула головой, словно лошадь. – Впереди мутно.
— А что именно там мутно? – Эндра даже перестала писать.
— Просто мутно и всё. Откуда я знаю...
— И шибко мутно?
— Шибко.
Эндра вскинула голову и тряхнула волосами, потёрла раненое плечо.
Аретейни решительно выползла из-под одеяла, на ходу ухитряясь поправлять волосы. Дэннер отвернул край брезента и высунулся наружу.
— Посёлок, – сообщил он. Легко спрыгнул на дорогу, взметнув облако пыли, и умчался вперёд. Аретейни зажала рот ладонями – и Эндра поспешно завернула краешек брезента обратно. Всё равно пространство уже неторопливо затопил густой сладковато-железный запах. Закружились по фургону несколько влетевших раскормленных мух.
— Куда?! – крикнула Эндра, пытаясь ухватить Крылатую за подол рубахи и выскакивая вслед за ней. Аретейни встала, прижимая рукав к носу, и целеустремлённо огляделась. Затем свернула с дороги и помчалась к темневшим по обе стороны тракта покинутым домам.
— Стой! – снова крикнула Эндра. Она и сама услышала далёкий детский плач. – Куда?! Там чума!
Видимо, имперские санитары до пригорного посёлка так и не добрались, а потому трупы продолжали лежать там, где лежали, дожди смывали в реку заражённую почву, мухи успешно откармливались, плесень цвела пышным цветом – одним словом, вымерший посёлок продолжал как ни в чём не бывало вскармливать Чёрную Смерть посреди нахоженного тракта.
— Стоять! – вскрикнул Дэннер, завидев мелькнувшую среди домов знакомую фигурку. – Стоять, кому сказал!
Аретейни, разумеется, не обратила на оклики ни малейшего внимания.
— Дэннер! Не ходи!
Но командир уже с разбега перемахнул и попавшуюся на пути телегу, и раскинувшийся посреди дороги труп.
— Ласточка! Я тебя убью, я...
Аретейни махнула ему рукой и решительно вышибла плечом тяжёлую, но явно успевшую прогнить оконную раму светлицы большого дома с расписными наличниками, откуда и доносился плач. Затем влезла в окно, пошатнулась и сделала несколько шагов внутрь. Дэннер, наконец, догнал её, ухватил за плечо, споткнувшись обо что-то мягкое и скользкое. Тело девочки-подростка. Аретейни замутило, она пошатнулась снова и вцепилась в его руку.
— Вернись!
Но Крылатая только решительно тряхнула головой и добралась до колыбели.
— Пойдём, его уже не спасти...
— Взгляни. Кожа чистая.
— Не прикасайся! Я сам...
Дэннер натянул перчатки и решительно распеленал младенца. В нос ударил запах давно не меняных пелёнок, ребёнок завертелся и ещё звонче залился жалобным плачем. Командир осмотрел его на свет, игнорируя умоляющие взгляды Аретейни, и со вздохом завернул младенца в свой плащ.
— Вот что, – резюмировал он. – Укусов или каких-либо признаков болезни я не нашёл... – Дэннер увернулся от тут же протянутых рук Ласточки и чуть повысил голос. – Но это не значит, что он здоров! Твоё счастье, если немедленно стащишь целителя с горшка и приведёшь в чувство.
— Стащу! Приведу! Ну, дай мне его...
— И не подумаю. В противном случае – я не намерен рисковать жизнями сотен людей. Пошли отсюда.
Так они и вернулись: впереди Дэннер с отчаянно кричащим свёртком на руках, за ним – счастливая Аретейни.
— Ой... – изумилась Эндра. – Это кто? Какой маленький...
Ресницы у неё дрогнули при виде младенца, а дыхание перехватило.
— Он... он живой?
— Живой, – ответил Дэннер. – Вот только вряд ли здоровый.
— Дай... его же покормить нужно... – Голос у Рыжей сорвался. Она ощутила, как грудь моментально налилась тяжестью – молоко ещё было.
— Не сейчас, – отрезал Дэннер. Ребёнок заливался порядком охрипшим плачем.
— Дэннер... – Эндра подняла глаза. – Я болела чумой... у меня иммунитет... Ну, пожалуйста...
— Нет к чуме иммунитета. – Дэннер серьёзно поглядел на неё. – Потерпи чуть-чуть, сейчас Аретейни с целителем вернётся.
— Уже вернулась! С целителем! – Под брезентовый полог втиснулся Артемис. Он нёс на руках девушку, лет шестнадцати. Девушка была худая, позеленевшая, часто, прерывисто дышала и плохо пахла. По бледному личику крупными градинами струился пот.
— Вы не бойтесь... – слабым голосом заверила она. Я не заразная...
— Вас блохи не покусали? – спросил Артемис.
— Нет. Но если всё же покусали, то первое, что я сделаю – покусаю тебя за твои вопросы, – пообещал Дэннер, передавая младенца девушке. Та протянула навстречу худые жилистые руки, настолько отощавшие, что бледная кожа казалась прозрачной. Аретейни нервно грызла ногти. Получила от Дэннера крепкий шлепок по пальцам и на всякий случай спрятала руки за спину, сцепив для верности пальцы. Чтобы соблазна не было.
По фургончику разлилось тепло.
— Всё, – объявила целительница – и вдруг беспомощно обвисла на руках у Артемиса. Запавшие глаза закатились. Дыхание сделалось едва заметным.
— Совсем вымоталась, бедняжка, – заметил Дэннер. – Надо будет её в городе оставить, слабая она. Куда мы её тащим, спрашивается…
— Тьфу на тебя, полуэльф! – не выдержала Эндра. – Таких целителей я ещё не видала... Бедняжка, её саму лечить нужно...
Она порывисто обернулась к малышу, которого Дэннер снова взял на руки.
— Ну, он здоровый?
Рыжая стиснула на груди руки, чтобы скрыть влажное пятно, поползшее по полотну рубашки.
— Здоровый, здоровый. Держи. Я ей то же самое говорил. Но говорить с ней на эту тему бессмысленно, всё равно не отговоришь.
— Чья бы корова мычала, – ввернула Аретейни. Дэннер вспыхнул и решительно закутал брыкающуюся подругу в плащ. Эндра приняла ребёнка, который моментально затих, видимо, сообразив, что его сейчас вымоют и накормят.
Эндра уселась, никого не смущаясь, расшнуровала рубашку, стянула её с одного плеча и дала ребёнку грудь. Вымыться можно и потом. Главное – покормить. А то он, наверное, давно не ел... Остроухая счастливо вздохнула, чувствуя, как требовательные детские губы вбирают в себя молоко.
Дэннер глянул на неё.
Ему снова сделалось невыносимо грустно. И как-то... при этом радостно. Что вот, вокруг война, смерть, разруха – а с ним в одном фургоне женщина, которая кормит чужого спасённого младенца. А значит – не всё ещё потеряно, значит, есть, за что сражаться и за что умирать.
Если бы не Аретейни...
Если бы не она – они бы просто прошли мимо, старательно делая вид, что у всех разом заложило уши.
Если бы не она – сама еле на ногах держится – а, ничуть не беспокоясь ни о себе, ни о последствиях своего поступка, не задумываясь, кинулась спасать чужого ребёнка. Он бы так и сгинул там, в мёртвом посёлке от голода или от чумы – если бы не она, его милая, ласковая, упрямая, отважная и самая лучшая в мире Ласточка...
Дэннер, не смущаясь, принялся целовать её потрескавшиеся губы, чего он себе обычно не позволял в присутствии других людей. Эндра кормила младенца. Дерр подмигнула командиру из-за плеча Аретейни. Младенец довольно поскрипывал. Аретейни прижалась к плечу Дэннера и тихонько прошептала:
— Я знала, что ты меня поймёшь...
Когда ребёнок, наконец, насытился, Эндра снова натянула рубашку и растёрла грудь – малыш так жадно ел, что она даже немного онемела. Эндре было даже не до ревности, её ничуть не смутил и не задел поцелуй Дэннера. Остроухая потеплее укутала малыша в плащ, и он тут же уютно засопел. Эльфка, укачивая его, подняла голову и безапелляционно сообщила:
— Дэннер, мне нужна тёплая вода и зола.
— Придётся подождать немного. Где я тебе всё это возьму посреди дороги? Может, я могу ещё чем-то помочь?
— Ну, чистое полотно, хоть, есть? Плащ слишком жёсткий. И грязный. – Рыжая осторожно устроила ребёнка поудобнее и, наклонившись, поцеловала в лоб.
— Это запросто, – сказал Дэннер, доставая из сумки свою запасную рубаху – очередную, которую ещё не успел вымазать кровью и разодрать. Выстиранное полотно ещё хранило едва уловимый аромат летних трав. – Держи.
Эндра завернула в неё ребёнка. Тот вновь завертелся и залился слезами, но уже как-то неохотно – видимо, от сытости его потянуло в сон. Аретейни высунула нос.
— Интересно, как его зовут? – спросила она.
— А как ты его назовёшь? – сказала Эндра. – Ты его спасла – тебе и имя давать. А Дэннер будет... э-э-э… как у вас... Восприемником?
— Ну, до Имянаречения ему ещё дожить надо, – сообщил Дэннер, глядя на вновь уютно засопевшего малыша.
— Ратибор, – сказала Аретейни. – Вырастет – будет всех побеждать.
— Если вырастет, – осадил её Дэннер, рывком поднимаясь. – Скоро имперский приграничный пост. Пойду я.
 
 
Обоз медленно остановился.
Несколько всадников в чёрно-золотистой форме на лёгких конях поскакали вдоль вереницы повозок, тщательно инспектируя содержимое каждой. Дэннер беседовал с командиром.
— Шмели, – Эндра разглядывала происходящее в щель тента.
— Что? – не поняла Дерр.
— Черно-жёлтые. Шмели.
Вдруг полог откинулся, и внутрь заглянул один из «шмелей». Эндра инстинктивно крепче прижала к себе малыша.
— Ого! Девки...
Черные глаза осмотрели всех поочерёдно, миновали Дерр, остановились на Аретейни, но та стратегически согнулась в очередном приступе кашля. Имперец поморщился и перевёл взгляд на Эндру.
— А ну, вылезай.
Рыжая не ответила и не пошевелилась. Рука под прикрытием свёртка с ребёнком привычно скользнула к голенищу сапога и нащупала рукоять ножа. Только так же нельзя... Эндра убрала руку.
— Эй, глухая что ли? Вылезай, говорю.
Остроухая отдала ребёнка Дерр, поправила шапочку, под которой привычно прятала уши, и выбралась наружу. «Шмель» отступил назад, освободив ей место.
— Куда ж ты едешь, рыженькая? – Он прищурился.
— А куда глаза глядят.
— Ясно. Что делаешь на военном обозе? – Имперец повернулся к напарнику и пошутил: – Вот это ценный груз!
Оба рассмеялись.
— Канцлер это наш, – поспешно сказала Аретейни, выпрыгивая вслед за Эндрой. Рефлекторно
взметнулись, целясь ей в грудь, взведённые арбалеты, но Крылатая невозмутимо отряхнулась и улыбнулась пограничникам своей очаровательной непосредственной улыбкой. – Вот, взгляните!
Пальцы Эндры были перемазаны чернилами.
— А младенец откуда?
— Мой это, – сказала Рыжая.
Пограничники снова рассмеялись. Весёлые им попались пограничники. Оно и понятно – скучно целый день на солнцепёке торчать, а тут обоз, хоть какое-то развлечение.
Эндра покраснела и сверкнула глазами, чем спровоцировала новую волну веселья.
— Ну, а ты? – обратились к Аретейни.
— А я медик, – нашлась Крылатая, тут же сообразив, что надо бы подать Дэннеру эту идею. Она тоже может работать целителем при помощи Дара, да и в медицине неплохо разбирается, как ни странно, куда лучше, чем все здешние врачи. Откуда у неё такие познания – Аретейни представить не могла, но вполне логично применить их на практике.
— Медик, говоришь?.. – Снова смех. – Симпатичный медик! Да ещё и простуженный!
— Заражу! – пригрозила Аретейни, окончательно развеселив солдат.
— Ладно, – сказал тот, что беседовал с Эндрой, всё ещё посмеиваясь, – показывай груз. Список есть? Документы...
Пограничник долго изучал Эндрины каракули, поворачивая документ в разные ракурсы.
— Ты писать-то умеешь, канцлер?
— Умею.
— Так непонятно ж ничего.
— Ну, дай, прочту.
— Ладно уж...
«Шмель» свернул бумагу и протянул обратно Эндре. Потом подцепил её за локоток и отвёл в сторонку.
— А ты-то не простылая?
— Нет.
— А второго ребёнка хочешь?
Эльфка едва сдержалась, чтобы не влепить ему пощёчину, но ответила просто:
— Не хочу. Мне этого кормить нечем.
— Ну, не хочешь – не надо, – пожал плечами пограничник. – Дам выпить кой-чего – и не будет. А я жаркий...
— А мужу моему чего скажешь?
— А где твой муж?
— А вот он, – Эндра невозмутимо кивнула на стоявшего неподалёку Артемиса с арбалетом. У того глаза на лоб полезли.
— Скажу, чтобы не возникал, – невозмутимо ответил пограничник. – Ну, так что?
— Извини, родимый. У меня голова болит.
— Щас пройдёт, – с готовностью заверил «родимый». – Это помогает.
— Эй, ты нам канцлера не порть! – вмешался Артемис, до которого, наконец, дошло, что к чему. – Она и без того плохо работает...
— Вот пусть ваши медики её и лечат.
— Эй! – окликнул его напарник. – Хорош! Сменишься, вот в деревне и подцепишь кого... Ты лучше сюда глянь.
Солдат с сожалением отпустил Эндру, мельком глянул на притихшую за ящиком Дерр и принялся кадрить Аретейни. Видимо, непосредственные обязанности его в данный момент интересовали меньше всего.
— Ну и разбирайся сам, – посоветовал он. – Я за тебя вчера отдувался, пока ты в деревню бегал? Вот теперь настал час расплаты.
Аретейни, мило улыбаясь, бочком, бочком, теснилась за фургон, но остановить её всё же остановили. История покатилась по второму кругу.
— Сам ты плохо работаешь, муженёк, – зло сообщила Эндра Артемису и двинулась выручать Аретейни.
— Слушай, а её мужу ты тоже скажешь, чтоб он не возникал? А ещё у тебя шнурки развязались. А давай я тебе лучше спою. А ты вязать умеешь? А слышал, как малиновка поёт? Ой! А у тебя уши острые. Ты, часом, не еретик?
Пограничник покосился на неё и на всякий случай, отодвинулся в сторонку.
— Девка, ты чего? – осторожно спросил он.
— Это я плохо работаю?! – возмутился до глубины души оскорблённый Артемис. – Ну, дождёшься ты у меня привала!
Пограничник решил не связываться с сумасшедшими и предпочёл ретироваться на дознание к Дерр.
Дитя посмотрело на него большими серыми глазами и строго сказало:
— Не мути.
«Шмель» долго смотрел на неё, пытаясь разгадать тайну её пола. Не смог.
— Ты парень, али девка?
— Я Дерр, – сообщило дитя.
— И че на привале? – доносилось снаружи. – Пошли сейчас поговорим!
— Отвечать будешь или нет? – нахмурился солдат. – Я тебя спрашиваю: девка ты или парень.
— Не мути. Дерр я. Говорю ж.
Пограничник пожал плечами и избрал самый простой способ. Он протянул руку, ухватил Дерр за прядь волос и дёрнул. Дитя взвизгнуло, брызнули алые искры.
— ...Так пока мужа нет?
— Есть, – заявила Аретейни, вежливо пытаясь высвободить свои пальцы из руки пограничника, всё же ухитрившегося спровадить Эндру с Артемисом на семейные разборки.
— И где он? Кто твой муж?
— Я.
Пограничник опасливо покосился на уверенно и спокойно вставшего между ними командира.
— Есть вопросы? – осведомился Дэннер. Уши он по обыкновению скрыл волосами, но сила, исходившая от него, ощущалась почти физически.
— Не, у нас всё порядком, – заверил пограничник, отводя взгляд.
— Я тебе покажу, плохо работает! Я тебе докажу работоспособность! Только обратись.
— Чего ты, в самом деле?
— Я чего?! – пробурчал покрасневший Артемис.
— Пусти!
Все пятеро моментально прекратили перебранки. Второй пограничник выволок из телеги упирающуюся Дерр.
— Кто здесь командир? Позовите командира.
— Здесь командир. В чем дело? Это всего-навсего ребёнок.
— Многовато у вас детей в обозе. Да ещё и таких.
Дэннер шагнул вперёд. Второй пограничник посерьёзнел. Назревал конфликт.
— Оставьте ребёнка.
— С какой это стати? Ты меня, конечно, извини, брат, но я обязан её передать суду. А тебя – арестовать за укрывание длинноухой ведьмы. И задержать обоз.
— Обоз не задерживай, – сказал тогда Дэннер. – Никто не знал о ней. Я её в лесу по дороге нашёл.
— В лесу? – удивился пограничник, закрывая на руках у Дерр кандалы. – Зачем подобрал?
— Мне целителя в обозе не хватало.
— Сдавай оружие.
Меч и ножи Дэннера поочерёдно глухо звякнули в пыль.
— Это всё?
— Всё.
— Дай обыщу.
Дэннер протянул руки, звякнула вторая пара кандалов.
— Артемис! А ну, рот закрой и прекрати искры метать. Остаёшься за старшего.
— Что?!
— Ты. Остаёшься. За старшего. В обозе.
— Да я вас сейчас...
— Спокойно! – Даже попав под арест, Дэннер сохранил непререкаемый тон. Он вскинул руку, жестом останавливая схватившихся за оружие пограничников. – Я вполне способен унять своих людей. Это лишнее. Артемис, слушай меня внимательно. Не навлекай на всех беду.
Но южанин уже опомнился. Нападать на пограничников было бы чистейшим самоубийством – их бы вздёрнули, не задумываясь, на первом же перекрёстке. Артемис опустил арбалет.
— Слушаюсь, то… командир.
— Всё ясно?
— Так точно...
— Повтори.
— Я остаюсь за старшего и обязуюсь доставить груз и вверенных мне солдат в столицу в назначенный срок.
— Ну, счастливо оставаться, ребята.
Их увели. Аретейни стиснула зубы, глядя на решетчатую арестантскую повозку, из которой Дэннер помахал ей рукой.
Эндра хотела, было, выругаться, но сказала вместо этого:
— Мутно... – И вдруг кинулась бегом.
— Бездна! – рявкнула Крылатая, сообразив, что ей в повозке делать нечего, раз уж Дэннер открестился от товарищей и взял вину на себя.
— Э-эй! – Эндра уже почти нагнала повозку. – Сто-ойте!
Фургон приостановился. Эльфка на ходу сорвала шапочку и отчаянно замахала ей, открыв острые уши.
Дэннер вздохнул, наблюдая, как гремящая железом Эндра устраивается рядышком.
— Оп-па, – сказало дитя. – Мутно... И ты тут...
— Змий бы вас побрал! – сплюнул командир. – А как же ребёнок?
— Аретейни позаботится, – отмахнулась Эндра. – Ты только сильно не ругайся.
Она устроилась так, чтобы кандалы не особенно натирали запястья.
— У нас два варианта, – мрачно сообщил Дэннер. – Либо мы сознаемся в своих страшных злодеяниях – и тогда наша смерть будет относительно быстрой. Либо мы всё отрицаем – и тогда нас будут пытать до тех пор, пока не сознаемся. Вас какая перспектива больше привлекает?
— Меня – вторая, – отозвалась Эндра, – А тебя, Дерр?
— Тож...
— Мы ответили на твой вопрос, товарищ командир?
— Ага, – усмехнулся Дэннер. – Правда, он был риторический, ну да ничего, в дороге скучно.
Некоторые плюсы всё же были – их хотя бы кормили хорошо, так что, арестанты старались не думать о предстоящих пытках, а пользовались случаем. Особенно Дэннер, который вообще ничего не ел, деля свою норму между Аретейни, Дерр и Рыжей.