III 6 Роланд

Фургон катился дальше. Дождь прошёл, и в вечернем воздухе разлилась, наконец, прохладная свежесть. Аретейни шагала впереди колонны, поддразнивая солдат и замахиваясь ботинками, которые несла в руках, на особо остроумных. Время от времени начиналась весёлая игра в догонялки. Её мелодичный смех звенел озорным колокольчиком, но вид у Крылатой был отнюдь не здоровый. Эндра выглянула из фургона, наблюдая за вознёй. Аретейни как раз понеслась кругом, с хохотом повторяя какую-то, судя по всему, язвительную, шутку, внося суматоху и сбивая колонну с шага. И вдруг резко осела в дорожную пыль, так что громогласно обещавший до этого надрать ей уши пехотинец только подхватил её на руки, вовремя выхватив из-под колёс. Эндра успела заметить, как шарахнулась в сторону испуганная лошадь, как с треском лопнула колёсная ось, как метнулся к ним побледневший Дэннер. Но тут фургон пошатнулся от резкого поворота – возница всё же выровнял движение – и Эндре пришлось вцепиться в бортик, чтобы не упасть.
— Ой! Аретейни! – Эндра соскочила на дорогу и кинулась к подруге, зачем-то потянув за собой за руку Артемиса.
— Что с ней такое? Дэннер, что случилось?
Командир и сам выглядел не лучше Крылатой. Он с трудом поднял её на руки и, объявив фургону остановку для починки колеса, оттащил Аретейни на обочину, усевшись на землю. Эндра глазам своим не верила. От этого, казалось бы, незначительного, усилия Дэннер побледнел ещё больше и долго не мог восстановить дыхание. Но Аретейни не выпустил.
Так и не дождавшись, пока Дэннер соблаговолит, наконец, обратить внимание на что-либо помимо Крылатой, Артемис протянул руку и встряхнул его за плечо.
— Рыжий! В чем дело?
Дэннер поднял голову. Взгляд у него был мутный, но он честно постарался улыбнуться. Зря. Потому что до этого серый цвет губ не так в глаза бросался.
— Всё в порядке, – быстро заверил командир. – Идите себе.
— Идти?! – возмутилась Эндра. – Никуда мы не уйдём. Говори, что случилось.
— Кто-нибудь, – обернулся Артемис, помахав высоко поднятой рукой, – найдите Халлис!
Аретейни шевельнулась и застонала.
— Дэннер...
Он прижал её к груди, погладил по волосам.
— В чём дело?! – требовательно повторила Эндра.
— Рыжий, вы заразились чем, что ли? – предположил Артемис.
— Нет. – Дэннер отрицательно мотнул головой. – Дело в другом. Только вы не спрашивайте, ничего я вам не скажу. Не нужно.
— Чего? – уставился на него арбалетчик. – Кому не нужно?
Дэннер тряхнул рыжей гривой, спрятав лицо в волосах Аретейни.
Объявилась Халлис. Прикоснулась к его плечу – и тут же отдёрнула руку.
— А чего вы от меня хотите? – спокойно сказала она. – Здесь я ничем помочь не могу.
— Да что это такое?! – спросил кто-то. – Болезнь?
— Не болезнь. Это...
— Не говори! – даже очнулась Аретейни. – Не говори им.
— Ладно, – согласилась целительница. И вдруг поинтересовалась:
— На скольких делили?
— На четверых, – отозвался Дэннер.
Халлис серьёзно кивнула.
— Правильно, – сказала она. – Меньше не потянули бы.
Эндра накинулась на целительницу.
— В чем дело?! Это они меня лечили да?! – она встряхнула Халлис за плечи. – Да скажите же! Я же с ума сойду!
— Не говори! – встрепенулся Дэннер.
— Говори! – потребовала Эндра.
— Не вздумай! – прохрипела Аретейни.
— Только попробуй не сказать! – рявкнул Артемис.
— Да отстаньте вы от меня! – пискнула Халлис, уворачиваясь от протянутых рук.
— От чего такого они тебя лечили?! – требовательно спросил Артемис. – Видать, так хорошо лечили, что заразились сами.
— Нет! – вскинул руку Дэннер. Румянец к нему по-прежнему не вернулся – зато вернулся командный тон. Все притихли.
— Это не заразно, – дождавшись тишины, продолжал командир. – Это... хм... небольшая рана. Только и всего. Мы лечили её от небольшой раны.
Тишина сделалась звенящей.
— Дэннер! – не выдержала Эндра. Аретейни приподнялась, показав всем совершенно бледное лицо.
Командир вздохнул. Халлис на всякий случай спряталась ему за спину.
— Ну что – Дэннер? – устало произнёс он. – Вам непременно надо всё знать, да?
Эндра развернулась, рванувшись куда-то, но врезалась в Артемиса.
— Ты хоть успокойся! – встряхнул он её, но эльфка замотала головой.
— Дэннер... это что, вы станете... вместо меня?! Да какого тумана вы вообще в это полезли?! Я же говорила – просто прирежь меня!!
— Хорошенькая небольшая рана, – заметил Артемис.
— Много ты понимаешь! – взорвалась Эндра.
— Чего?! – отшатнулся кто-то.
— ТИХО! – перекрывая всеобщий галдёж, рявкнул Дэннер. Тишина возобновилась. Люди настороженно переглядывались. Дэннер устроился поудобнее. – Никем мы не станем, – сказал он. – Просто нужно восстановить силы. Говорил я тебе! – неожиданно обернулся он к Аретейни.
— А я тебе говорила, – голос Крылатой снова был сильным и уверенным, взгляд прямым, – что виновата в этом всё равно я, а попросить нам больше некого. И что я только тогда успокоюсь, когда буду знать, что сполна расплатилась за свою ошибку. Иначе я загнала бы себя обратно в Бездну. Ты меня знаешь.
— Знаю. – Дэннер поднялся. Логика Аретейни положительно не оставляла ему брешей для возражений вообще. – Да что вы на меня уставились как на Императора в венке из ромашек? Существует древний обряд Разделения смерти. Слышали поговорку «одна смерть на двоих»? Это не речевой оборот. Я, Аретейни и волхв забрали часть её смерти на себя. Одна бы она не справилась. А вчетвером – видите, мы все до сих пор живы. Эндра, немедленно прекрати реветь. Всё хорошо. Ясно вам? Ну, чего встали, чай, не на ярмарке. Долго болтать будем? Колесо починили? Не слышу! Починили. Так. ВЫ ВСЁ ЕЩЁ ЗДЕСЬ?!!
Народ прыснул в разные стороны. На обочине остались только Эндра, Дэннер с Аретейни, Халлис, да ещё Артемис, вполголоса матерящий Рыжего и эльфку на чем свет стоит.
Эндра обессиленно уселась на обочину рядом с Дэннером, который всё ещё держал на руках Аретейни.
— Вечно так, – после продолжительного молчания проговорила она. – Хочу помочь, а выходит только хуже... Вот, зачем я за тобой увязалась? Пользы никакой не принесла, зато... вот...
— Как не принесла? – не слишком уверенно возразил Дэннер. – А кто мне помог от упырей отбиваться?
Но Эндра только махнула рукой и, сорвавшись с места, кинулась куда-то в конец колонны, едва не сбив с ног какого-то пехотинца.
— Стой! – Артемиса словно подкинуло и понесло следом за ней.
Эльфку он обнаружил сидящей в придорожной канаве. Он думал, она ревёт, но она не плакала.
— Ты чего? Отстанешь от обоза. – Артемис едва отдышался.
— Скатертью дорожка. Я остаюсь.
Арбалетчик вздохнул и прищурился.
— Понятно…
Солдаты смеялись от души, отпуская неприличные шуточки в а-ля «Дэннер в плохом настроении» при виде размеренно шагающего вдоль обочины арбалетчика с возмущённо ругающейся Эндрой на плече. Артемис легко впрыгнул на ходу в фургон, в котором уже находились Дерр, Халлис, которая опять что-то вязала, Аретейни с ребёнком и Дэннер, и свалил эльфку на туго скатанные рулоны палаток.
— Вот, – сказал он. – Получите свой подарочек.
Присутствующие распахнули глаза, молча наблюдая за Эндрой.
— Не хотела идти, я решил, не бросать же на дороге...
Эндра нарочито медленно отряхнула руки.
— Ну не умею я с женщинами обращаться! – пожаловался Артемис.
— Так чего тогда ты лез?! – Эндра кинулась на него с кулаками. – От вас не отвяжешься!
Южанин едва успел перехватить её за запястья.
— Да уймись ты!
— Да я тебе сейчас... я тебе... я тебя...
— Тихо! – рявкнул Дэннер, которому это порядком надоело.
Дерр даже подскочила.
— Что у вас ещё произошло?
Поскольку Эндра демонстративно молчала, мрачно сверля взглядом Артемиса, видимо, надеясь прожечь в нём дырку, арбалетчик ответил вместо неё:
— Она решила отстать от обоза и остаться здесь... точнее – там.
— А, так это вполне в её репертуаре.
— Там – это где?
— Мутишь опять!
— Там, – пояснил Артемис. – Это где минут десять назад стоял наш фургон.
Эндра забралась в угол и сверкала оттуда глазами, как дикая кошка. В прямом смысле – зрачки у неё стали вертикальными, а радужка мерцала в полутьме.
— Ну, Эндра склонна к необдуманным поступкам, – философски покосился на эльфку Дэннер.
— Я как раз всё хорошо обдумала, – зрачки эльфки пульсировали – будто дышали.
— За ней последить нужно, – предложила Крылатая. – Чтоб глупостей не делала.
— Достаточно связать покрепче, – заметил южанин.
— Я те свяжу! – обиделась Эндра.
— А хотите, – предложила Дерр, – я поволшебствую, не мутила шоб?
— И ты? – окончательно надулась эльфка.
— И я, – припечатала Дерр.
— Не надо, – пожалела Эндру Аретейни. – Просто надо договориться...
— А чего договариваться? – фыркнула Халлис.
— Ладно, я пошёл, а вы тут сами разбирайтесь. – Артемис спрыгнул на дорогу.
— Вам не надоело меня обсуждать? – не выдержала Эндра.
— Нет, – заверила её Аретейни.
— Остроухий, а ты чего молчишь?
— Да вот, вас слушаю. – Дэннер усмехнулся. – А по-хорошему, надо бы хорошенько прочистить кое-кому мозги.
Ребёнок что-то затараторил, будто бы внимая призыву прочистить мозги Эндре. Аретейни негромко пела, отвлекая его от напряжённой обстановки. Дэннер устроился на мешке с зерном. Дерр рисовала кораблик, задумчиво поглядывая на эльфку. Халлис, откинув брезентовый полог, свесила ноги и принялась за вязание.
— Ты у меня в мозгах уже копался, тебе не хватило? – огрызнулась Эндра. Ей почему-то было жалко, что Артемис ушёл, хотя он и был вредный, противный, грубый и, вообще, невыносимый.
— Могу ещё, – пожал плечами командир.
— Угу, – поддержало дитя. – Ты там разберись, чё она мутит.
— Да что вы пристали ко мне?! – взорвалась эльфка. – Оно вам надо?! Оставьте вы меня в покое! И не надо будет никому мозги прочищать...
— Я тебя с собой насильно не тащил, – резонно заметил Дэннер. – Помнится, ты оставалась в штабе. Или у меня непорядок с памятью? Что опять не так?
— Тише, – шикнула Аретейни. Ребёнок захныкал.
— Не так, – буркнула Эндра. – Сперва привязал к себе, а теперь ещё и обвиняешь...
— Эндра, может, ты его покормишь? – спросила Аретейни.
— Да нет у меня больше молока...
— Жалко...
— Ясно, – невозмутимо ответил Дэннер. – В чём я у тебя ещё виноват?
— Да прекратите вы! – прикрикнула Крылатая. – Чего вы сейчас, ну? Поссориться решили? А, оно и правильно – скучно в дороге.
Эндра вообще заметила, что, с тех пор, как они сошлись – так будто черты слились воедино. Дэннер стал более ранимым и эмоциональным, Аретейни – сильной и решительной. Дэннер принялся смущаться и краснеть – Аретейни начала язвить. Будто бы в одном проявляется частичка другого – и наоборот. Сейчас, к примеру, Аретейни ответила в лучших традициях Дэннера.
— Ни в чём ты не виноват, – буркнула она. – Ты вообще ангел... У вас, видать, два крыла на двоих...
Эндра свернулась калачиком на свёрнутых палатках. Она сунула руку за ворот рубашки, собираясь вытащить цепочку, потому что привыкла теребить обручальное кольцо, когда была чем-то расстроена, но вспомнила, что потеряла его, и выругалась.
— Глупо, – заметил Дэннер. – Зачем впадать в истерику или у кого-то что-то выяснять по дороге на смерть? Да, два крыла на двоих. А я не знаю, сколько ещё нам осталось. Так какая теперь разница? У меня есть цель – и это единственное действительно важное. У меня есть любовь – и это то, что заставляет меня не сдаваться. У меня есть друзья – и это то, за что я сражаюсь. Сколько я ещё буду дышать и сражаться? День, два? Этого никто не может предсказать. Есть только жизнь и смерть. Любовь и ненависть. Свои и чужие. Всё просто. Остальное – никому ненужные декорации. Осталась бы ты на дороге. И чего бы добилась? Нет разницы – встретить смерть от вражеской стрелы рядом с друзьями или от чумы в придорожной канаве. Смерть – она и есть смерть. Иди, я тебя не держу. Бессмысленно заставлять тебя жить, если ты сама опускаешь руки. Ты должна сама выбрать свой путь. Сама захотеть жить. Моя жизнь – это Аретейни. Моя цель – это свобода и равенство. Моё спасение – это мои товарищи. Я сделал выбор – и буду следовать ему до конца. Мы идём на битву. А вокруг нас – война. Оглянись. Вокруг умирают люди. Вокруг родители убивают своих детей, а дети – предают своих родителей. Вокруг полыхают города и кровью переполняются реки. Вокруг братья доносит на сестёр, чтобы их самих не отправили на галеру. Вокруг смерть, ненависть, боль, предательства, чума и голод. А ты – мучаешь и себя, и меня, и всех окружающих из-за мелких обид. Глупо.
— Никого я не мучаю... – тихо ответила Эндра. – Просто, есть такие люди... или эльфы – которым нельзя иметь близких. Которые должны быть всегда одни.
Она пробралась в зад повозки и, обойдя Халлис, выскочила на дорогу. Немного поотстала и зашагала рядом с пехотинцами.
— Ну, че, рыжая, – весело окликнул её один из них, с длинной светлой косицей, – влетело от командира? Да ты не горюй...
— А я не и не горюю, – буркнула эльфка.
— Оно и верно, – одобрил воин. – Слушай, а ты, вообще, кто? Канцлер что ль?
— Лучник я, – соврала Эндра, которую при мысли о чернилах и документах аж замутило.
— Да ну, – недоверчиво покосился на неё пехотинец.
— Ну, да.
— Ишь, переставила! – весело засмеялся пехотинец.
— А то, – хмыкнула Эндра. – Я и не так могу.
— То канцлер, то лучник... А лук твой где – если ты лучник, а?
— А... вот, на привале отыщу, – пообещала Эндра, вспомнив, что давно не стреляла, и поупражняться, в любом случае, не помешает.
— Ну-ну, – кивнул воин. – На привале, значит.
— Рыжая! – Подошёл Артемис, оттащил её за руку. Эндра зашипела и попыталась вырваться.
— Пусти!
— Сейчас, только по ушам надаю, – хмуро пообещал арбалетчик.
— За что?! – Эндра так удивилась, что даже перестала вырываться. Артемис как-то странно на неё покосился.
— Что, второго ребёнка хочешь? – удивился он.
— Да ты... – Эндра брыкнулась снова. – За языком следи!
— А не хочешь – так и сама следи, – посоветовал Артемис. – С солдатами ещё поиграйся.
— Да что ты?! – ещё больше удивилась Эндра. – Я же им ничего такого не сказала...
Он вздохнул.
— Вот оно и видно, что девка. Это ты думаешь, что ничего – а они думают иначе. У нас мозги по-другому устроены. Они тебя видят в другом свете, понимаешь ты или нет? Менестрель сопливый нашёлся...
— Иди ты! – возмутилась Эндра. – Я умею разговаривать с...
— Помолчала бы уж, умеющая. Ну, и что ты им на привале скажешь? Разговаривать она умеет. Их много, а ты одна.
— Да они же свои!
— Дура. Это армия. Тебе разъяснить, где ты находишься? Или не надо? Здесь несколько сотен здоровых мужиков, которым – простите за подробности, ваше высочество – здорово не хватает бабы. А тут в обозе появляется баба и начинает с ними заигрывать. Ты головой-то думай. Марш к Рыжему под бок и не вылазь. На Крылатую насмотрелась? А её не тронут, весь обоз видел, как она с командиром целовалась. С волшебницы бери пример – она от Рыжего и не отходит. Халлис тоже. Она и от меня не отходила, когда я заместителем был, теперь тоже к командиру под бок – и носа не кажет. И правильно делает.
На этом они как раз поравнялись с фургоном, в которой находились Дерр, Аретейни, Дэннер и Халлис, и арбалетчик на ходу втолкнул в него эльфку. Эндра высунулась и проводила его взглядом.
— Тебе-то какое дело? – крикнула она.
— А я устал тебя таскать. Менестрель... – Он махнул рукой и быстрым шагом нагнал своих.
— Вернулась? – обрадовалась Аретейни. – Вот и хорошо. А мы уже соскучились!
Эндра грустно забилась в угол.
— Вернулась, – буркнула она. – Вернули... Артемис меня от своих же бережёт...
— Правильно, – согласился Дэннер. – Они нам свои. А ты им – баба. Правильно бережёт.
— И ты туда же?! Да я же ничего не делаю!
Дэннер усмехнулся.
— Ты им ничего не делаешь – а они потом ещё и обидятся, что ты не желаешь продолжить общение в более интимной обстановке. Они мужчины, Эндра. К тому же, солдаты.
— Все-то вы такие умные... – обиженно пробормотала эльфка, глядя в щель на медленно ползущие по обочине деревья и кусты.
— Как же меня раньше-то солдаты не трогали, – некоторое время спустя буркнула она, провожая взглядом кривую сосенку.
— Повезло, значит. – Дэннер пожал плечами. – Да только раз на раз ведь не приходится.
— Командир! – позвали снаружи.
Дэннер спрыгнул на дорогу.
— Слушаю.
— Да вот. – Высокий широкоплечий воин вздёрнул за шкирку мальчишку лет двенадцати или тринадцати. – Он еду воровал. Откуда взялся – чёрт его знает.
Мальчишка окинул Дэннера хмурым взглядом из-под спутанных тёмных волос.
Командир, в свою очередь, рассматривал мальчишку. Худой, заморенный – ясно, что толкнуло на воровство. Дэннер скрестил руки на груди.
— Что же ты, парень, армию освобождения обираешь? – тихо спросил он. – Нехорошо это, мы за вас сражаться идём, нам силы нужны. – Он перевёл взгляд на державшего и коротко распорядился:
— Отпусти. Дайте ему поесть.
Собравшиеся – несколько человек – грустно уставились в землю.
— Товарищ командир... У нас у самих в глазах темнеет. Как сражаться будем?
— Вычтем немного из дневной нормы. Нас много – с каждого не убудет.
Кто-то отправился за сухарями. Мальчик растирал шею, в которую врезался ворот ветхой рубашки.
— Как звать-то тебя? – поинтересовался Дэннер, разглядывая лохмотья, в которые был одет паренёк.
Из фургона показалась Аретейни с младенцем на руках. За ней высунулась Дерр.
— Привет, – сказала Крылатая.
Следом на дорогу соскочила Эндра.
— Роланд, – ответил мальчишка, подтвердив эпическое имя гордым взглядом, и пояснил: – Я не для себя. Мамка помирает.
Дэннер секунду смотрел на него, затем вдруг резко вскинул руку. Аретейни ахнула, а к ногам мальчика шлёпнулась утка. Нож торчал из пробитой груди среди радужных пёрышек.
— В нагрузку, – сказал командир. – Только без ножа. Болезнь или голод?
— И то и то, вестимо... – Роланд разглядывал утку. Потом сказал: – А я бы, наоборот, нож взял, а птицу вам оставил.
Дэннер рассмеялся.
— Нас здесь пятьсот человек в обозе. Где ж ты уток на такое количество народу напасёшься? Так что, мы уж как-нибудь обойдёмся. – Он выдернул нож и вернул его в ножны. – Прости, товарищ, ножи мне самому нужны. Мне ими ещё убивать придётся.
— А мне всё-таки впарил незаточенный, – заметила Аретейни.
— А тебе других и нельзя, – не оборачиваясь, отозвался Дэннер. – И много у вас таких заболевших?
Если сюда добралась эпидемия, то целителям предстоит много работы, поняла Аретейни. А если это просто какая-нибудь незаразная болезнь, так можно и солдат к мальчику подпускать, и для младенца что-нибудь попытаться раздобыть. Да только – что? Если они от голода помирают...
Вернулся посыльный с некоторым количеством зерна и несколькими сухарями.
— Разрешите доложить, товарищ командир, – ехидно ввернул Артемис. – Только отойдём в сторонку.
Они сошли с дороги, остановившись в тени придорожных кустов.
— Докладывай.
— Товарищ командир, хочешь в ухо, чтоб мозги на место встали? – взорвался арбалетчик. – Ты что делаешь? Тут этих вымирающих деревень тринадцать на дюжину на каждом повороте. Ты всех решил накормить? Забыл, куда и зачем мы идём? Если мы решим спасать голодающих – так за полдня у нас самих не останется припасов. А их – тысячи людей. У нас при всём желании столько не найдётся.
Дэннер задумчиво теребил перевязь меча.
— Я знаю.
— А нам ещё нужно живыми добраться – чтобы они не голодали как раз.
— Знаю.
— А такими темпами – некому будет за них драться!
— Знаю.
— Что ты заладил?!
— Это всего один ребёнок, Артемис.
— А кто тебе сказал, что именно этот ребёнок достоин твоей помощи, а не любой другой? – тихо произнесла подошедшая Аретейни. – Он придёт с едой, а остальные будут смотреть на него и умирать, да?
Дэннер промолчал. Ему хотелось съязвить, что, мол, много нового они ему сейчас сообщили – да что толку? Да, я неправ – и успокоимся на этом? Да, мои действия абсурдны – давайте оставим меня в покое? Что тут скажешь?
— Ладно, пойду я... – Роланд развернулся, видимо, поняв, что ставит командира в трудное положение.
— Куда без разрешения командира? – рявкнула вдруг Эндра. Дерр уставилась на неё из фургона. Халлис подняла голову от вязания. Роланд даже подскочил и обернулся.
И что сегодня за день такой... сплошные воспоминания…
 

— Ешь, давай.
— А... а вы? – на неё смотрели такие же вот тёмные глаза, только не такие спокойные, как у Роланда, а перепуганные.
— Ешь, сказано тебе.
— Но вам же надо...
— Тебе что сказано, ливирмилл тебя забери?! Повешу! Ешь, живо...
Ребёнок закивал и сунул корешок в рот. Эльфа лес всегда прокормит... Только чем – вот вопрос.
— Ой... – малыш дёрнул её за рукав, – там змея!
Ну и зрение... даже странно для круглоухого.
Эндра молниеносно вскинула лук, стрела влетела в ладонь сама собой. Она выстрелила с разворота. Длинное чёрное тело забилось. Ребёнок испуганно прижался к животу эльфки.
— Разводи костёр, – весело сказала она. – Пировать будем.
 

...Эндра вытянула из-за голенища сапога нож и протянула его Роланду.
— Тебе нож нужен был. Бери.
Тот покосился на неё немного удивлённо. Взял оружие и взвесил его в руке.
— Хороший... Благодарю.
Мальчишка легко и неожиданно изысканно поклонился.
— Нам пора, – напомнил вернувшийся Дэннер. Обоз продолжал путь, змеёй извиваясь по пыльной дороге. – Удачи, Роланд. – Командир развернулся и направился дальше. Аретейни за ним. Солдаты тоже вернулись в строй. Эндра и Роланд наблюдали хвост колонны и клубы пыли, поднимаемые сотнями шагов.
— Дэннер! – Аретейни было тяжело бежать, да ещё и с Ратибором на руках. – Дэннер, погоди!
— Да? – Он обернулся. – В чем дело?
Аретейни усилием воли подавила желание повиснуть у него на руке. Дыхание сбивалось, в глазах темнело. Она уцепилась за гриву шагавшей рядом лошади и дождалась прекращения звона в ушах. Ребёнок обхватил её за шею. Лошадь фыркнула.
— Мы же забыли там Эндру, – напомнила Крылатая. Дэннер смотрел вперёд.
— Мы? Я её не забывал.
Аретейни удивлённо обернулась к нему.
— Но она там осталась.
Дэннер пожал плечами. Лошадь фыркнула вторично, тряхнув головой и изгибая облепленную слепнями и мухами шею. Наличие мух говорило о том, что они ещё не миновали поселения. Жесты лошади – о недовольстве необходимостью тащить на себе помимо телеги ещё и женщину с ребёнком.
— Захотела остаться – вот и осталась, – сказал командир. – Я не могу из-за неё задерживать всех. Ты же понимаешь.
— Но... Ну, ты, фырчалка. – Аретейни в знак извинения ласково потрепала кобылку по шее и отпустила гриву. Ребёнок залился смехом. – Но если она нас потеряет?
— Где? На дороге?
Аретейни замолчала, пытаясь приноровиться к лёгкой размеренной походке Дэннера. Задумчиво протянула:
— Нехорошо это как-то...
— Что? Она сама хотела от нас отвязаться. Думаю, так ей будет лучше.
Аретейни снова пошатнулась и сбилась с шага. Дэннер неожиданно остановился и обнял её за плечи. Ребёнок у неё на руках уютно завозился, пристраиваясь поудобнее в новом положении. Дэннер поднял её лицо за подбородок и поцеловал приоткрытые губы. – Не расстраивайся, ласточка. Она нас догонит, если захочет. Ты же понимаешь, мы не на прогулке.
Аретейни кивнула. Ей было страшно оставлять Эндру. Дэннер прижал её к себе.
— Не бойся за неё, она не пропадёт.
— Угу...
— Не грусти. Ласточка...
Аретейни вздохнула и уцепилась свободной рукой за его рукав.
— Только ты никуда не уходи. Дэннер... Я всё равно буду с тобой... не отпущу...
— Что ты, – улыбнулся он, снова целуя её в нос. – Я тебя никогда не оставлю. И никому не отдам.
— Обещаешь?
— Обещаю.
В вечернем синем воздухе носились стрижи. Аретейни их видела, потому что подняла голову в надежде, что слезы закатятся обратно. Перед ним она плакать больше не будет. Ему и так тяжело, а тут ещё её слезы... Перед ним она всегда будет улыбаться. Тогда и ему, глядишь, будет легче. Дэннер не жаловался, не устраивал сцены, но она-то чувствовала, что ему хуже них всех вместе взятых. Здесь и любовь, и опасность, и целый народ, целая страна – всё легло на его плечи. Он сам добровольно принял эту ношу. И нёс её с улыбкой. А как же иначе – он должен улыбаться, должен зажечь в них веру в победу и в собственные силы. А её задача – ему в этом помогать. И, если у него получится, то не будут голодать дети вроде Роланда. Кто сказал, что это недостижимо? На то они и идут – чтобы достичь недостижимого, добиться невозможного. Счастье – их общая цель. И ему нужны сейчас силы, нужны, как никогда – именно сейчас.
Теперь она всегда будет ему улыбаться. Даже разбитыми в кровь губами. Всегда.
 

— Вы... догоняйте, – даже опешил Роланд, глядя вслед удаляющемуся обозу.
— Успеется. – Эндра откинула со лба волосы. – Идём-ка.
— Куда?
— Мамку твою лечить, куда ж ещё.
— Но вам же в обоз нужно.
— Не спорить. Шагом марш. Дорогу показывай.
Женщина была бледная, дышала тяжело и прерывисто. Она лежала прямо на полу, укрытая ветхой курткой, видимо, самого Роланда.
— Сынок... Куда опять пропадал?.. Это кто? – её слова прерывались кашлем.
— Эльф я, матушка. – Эндра уже осматривала женщину. Это была не чума, а горячка, видимо, нервная, и сильное истощение. Руки её казались почти прозрачными и совсем невесомыми.
— Я вас вылечу.
Эндра спокойно и уверено велела Роланду ощипать утку и варить бульон, а сама встала и шагнула к выходу.
— Уходите? – спросил мальчишка.
— За травами.
— Так кроме сорняков и не растёт ничего... Лебеду давно съели.
— Это как искать.
Женщина вдруг посмотрела на неё удивительно ясными глазами.
— Поздно уж, дочка.
— Что?
— Не помогут мне твои травы.
— Как так – не помогут? Вы подождите меня, матушка…
Но женщина отстранила её руку.
— Умираю я…
— Мама! – Роланд, несмотря на всё своё самообладание, отыскал и сжал руку матери. – Неправда! Она тебя вылечит! Ты пей, мама!
— А ты совсем уже вырос, Роланд… – женщина улыбнулась. – Совсем взрослый… Ты без меня теперь не пропадёшь… Да ты никогда и не пропадал… Вот… – она надела сыну на шею цепочку с медальоном. – Может, отца найдёшь…
— Мама, ты…
Эндра отодвинулась. Не нужно было быть лекарем, чтобы видеть, что ей уже не помочь.
— МАМА!! – мальчишка схватил мать за плечи. Она не шевелилась.
— Мама, очнись!!
— Роланд. – Эндра положила руку ему на плечо. Он вдруг ткнулся ей в плечо и зарыдал. Эндра дала ему выплакаться, думая, что и его не помешало бы напоить отваром, для профилактики. Но Роланд и в самом деле оказался таким же крепким, каким и выглядел. Выплакавшись, он поднялся и решительно стиснул рукоять ножа, подаренного Эндрой.
— Вам обоз нужно догонять.
— А ты?
— А… возьмите меня с собой. Я не помешаю, – глаза мальчишки сверкнули, – честно. Я много всего умею.
— А мама твоя?
— Соседи схоронят.
«Если не пустят в ход, – подумала Эндра. – Есть-то нечего». Но вслух, конечно этого не сказала.
— Ну, хорошо, идём.