101. Святотатство

Тать - вор.
Святотатство - воровство святости.

Как это возможно? Свет фаворский стал "удобоворуемым"? Его можно начерпать в ведра и - фьюить! вот масленица придет...

Вопрос вопросов, уходящий корнями глубже, чем это можно себе представить.

Вспомним Ветхий Завет: сначала был Каин и Авель. Каин пахал землю, Авель пас овец, и - зачем им благоволение Божие? Понятно, когда дают налоговую льготу, понятно, когда овцы эти же на рынке разлетаются, как горячие пирожки в мороз, а благоволение Божие? Пых! - и от жертвы Авеля ничего не осталось. Пшшш - и жертва Каина даже не возгорелась, в чем трагедия?
Как минимум в том, что Каин за это Авеля убил, отправив вслед за жертвоприношением на небо, к Господу, доставив Тому заботу: Авеля принял, но с Каином-то что делать? Его ж тоже надо как-то в разум приводить, а он - не слушает...

Затем потомки Адама расплодились, и - тут странно: какие-то сыны Божии стали видеть красоту дочерей человеческих, и жениться на них. Какие сыны? откуда? Из Рая вслед за Адамом вышли? Апостол Павел учит такое читать "абстрактно", по образам: возвышенное и подобное Богу в мужчинах стало подминаться под внешнюю красоту женского пола, а это значит ни много, ни мало: дочери человеческие стали обворовывать мужчин на Силы, Власти, Господства и так далее - Божественную Иерархию нам открыл Дионисий Ареопагит, но это не значит, что она родилась "после Рождества Христова", скорее уж - когда Бог отделил небо от земли.

Затем история воровства святости была в подробностях показана в истории любви Ревекки к сыновьям: благодать Исаака полагалась Исаву, но взял (украл) ее - Иаков. Как? Да очень просто: у Исаака было только ОДНО благословение. Бог - слово, как был Им при сотворении мира, так и остался в Новом Завете, и уподобление Богу Слову в том числе и в этом: у Исаака было только ОДНО слово благословения, и сказав его одному сыну, он не мог переменить слово и отдать другому, в этом "ни одна черта закона не прейдет" - это свойство богословия.

Что же такое "святотатство"?
А что такое "святость" в нашем понимании?

Намоленность храмов. Намоленность икон. "Намоленность" - много-много слов, направленных к небу, и небо слышит, и отвечает, но есть еще и снисхождение благодати, когда новая икона начинает мироточить, в свежепостроенном храме совершаются чудеса, а младенцы - пророчествуют. Слова, сказанные сверху.

Можно ли украсть намоленность храма, иконы? Возможно разрушить храм и украсть икону, то есть - физические носители благодати, но разрушится ли от этого связь молитвенников, которые прикасались к святыням, с Богом? Вряд ли. Станет сложнее, безусловно, но такие связи проходят по небу, через Ангела-Хранителя и Архангела Салафиила, на этом базируется отшельничество в пример нам: многие подвижники жили в пещерах и ямах, освящая их собой и своей жизнью.

Можно ли умалить "благодатное действие" иконы, если "поругать" ее, ударив штыком в светлый лик? Вряд ли, были примеры - из таких икон кровь бежала, умножая веру в благодать, и более пугая самих "ругателей".

Можно ли обокрасть священника на святость, окуная его в сортир? Очень вряд ли, такой священник скорее всего от дерьма отряхнется, перекрестится и скажет "окунальщикам": "Христос воскресе, братия!".

Что же такое "святотатство"?

Нечто, что можно вообразить при помощи теории относительности Энштейна: предположим, космический корабль двигается в космосе со скоростью света, при этом на носу у него фонарь, которые светит, то есть - свет, двигающийся вперед лучом со скоростью света.
Луч со скоростью света и корабль-носитель луча тоже со скоростью света.
Что получается?
Святотатство, потому что этот пример есть ни что иное, как перефразированное высказывание Апостола Павла "Свет свой мы носим в сосудах, дабы избыточное действие оставлять Богу".
У Энштейна, как и у всякого гения, было просто отличное духовное зрение, точнее - чутье, он, скорее всего, чувствовал "небесные тела" живших в одно время с ним верующих, скромных, которые прятали свою святость под обычными бытовыми делами какими-нибудь, выпихивая из себя идею "я - супер! Я - просто супер-пересупер! Я - молодец!", и эта идея носилась-носилась в воздухе, да и угодила в голову Энштейну, который родил образ корабля, "живущего со скоростью света с фонарем во лбу".
"И свет бе во тьме, и тьма его не объят" (Апостол Иоанн Богослов).

Святотатство можно описать иначе, проще, и без кивания на гениев:
- Девушка, присаживайтесь, я постою!
- Да нет, что вы! Сидите-сидите!
- Нет-нет, девушка, присаживайтесь! С вашими сроками вообще в автобусе ездить противопоказано!
- Мужчина, я же сказала, я постою!
- Девушка, ну вам же говорят - присаживайтесь! Полавтобуса нервничает из-за вашего живота! А вдруг вы нам тут рожать надумаете?!
- Да я постою, в конце-то концов! Имею я право постоять?! Что вы ко мне пристали?!
- ДА СЯДЬТЕ УЖЕ В КОНЦЕ КОНЦОВ!!!

И пофигу, что слово "девушка" по отношению к беременной женщине уже суть наложение проклятия на плод, как бы отрицание словами и плода, и мужа, и срока беременности, и чем более добрых чувств доброхоты вкладывают в это слово, тем старательнее обкрадывают "девушку" - на что?
- Либо на беременность
- Либо на Бога,
= потому что это свойство святотатства как явления природы. И возразить хоть что-то просто невозможно, потому что утверждать "да я не девушка!" - подпускать к себе духов блуда и глумления. Рассказывать, что "стоя в переполненном автобусе беременная женщина чувствует себя увереннее, потому что обворовывает весь автобус на святость самим фактом нетребовательного стояния в переполненном автобусе" - глупо, потому что пассажиры и так это чувствуют, отчего и пытаются усадить "беременную девушку" посидеть. И - молча отдаешь автобусу право чувствовать себя гуманными личностями.

В этом - практический аспект святотатства: почувствовать себя человеком, делая доброе дело за счет того, кому труднее в чем-то. В этом же - преимущество троичной логики: все, что велико в глазах людей - мерзость перед Господом, потому что именно Он подает энергии "святости" и ситуации, в которых их можно уловить, делая "традиционно установленные стереотипами" добрые дела.

Мерзость в глазах Господа все наши добрые дела, потому что мы воруем всегда в личную пользу это ощущение "чувствовать себя Человеком", и неважно, что вокруг Человека зачастую спасаются тысячи, потому что миллионы-то гибнут...
Но и не мерзость тоже, потому что на Страшном Суде Он будет судить по добрым делам, по тысячам спасенных, а не по миллионам погубленных, хотя спасены они были именно "ворованной" святостью.
Сворованной у Господа, подающего энергию святости и ситуации, в которых святость можно уловить.