Глава 12. Люська

У нас были соседи — Арсентьевы. Так их все звали, хотя три дочери имели разные фамилии: Валя Кузьмина, Люся Вахитова  и Таня Арсентьева. Внешне они тоже очень отличались друг от друга.

Валя была похожа на мать: мелкие черты лица, русые волосы. По характеру- тихая, замкнутая. Люся -жгучая брюнетка, непослушные кудри подрезаны в «каре», огромные черные глаза, стройная и быстрая, как газель...Один недостаток - она сильно заикалась. Сначала долго как бы «буксовала» на первой букве слова, потом у нее вырывался из груди какой-то сильный вздох - всхлип, и лишь тогда ей удавалось произнести слово полностью. 
Таня - флегматичный круглолицый крепыш с белыми, как лен, волосами.

Моя тезка была младше меня на два года, и все про нас говорили, чтобы не перепутать: Таня- большая и Таня- маленькая.Люсе было уже лет тринадцать, но это мне, дошколенку,  не мешало  с ней общаться на равных.

Однажды мы заговорили о страхе и бесстрашии. Наверное, посмотрев какой-то фильм по телевизору. Сама себя не узнавая, я вдруг заявила, что вообще ничего не боюсь. 

- И боли? - хитро спросила Люська.
-Да! 
Отступать от объявленного геройства  не хотелось.

Люська взяла перьевую ручку, обмакнула ее в чернила и вонзила мне эту ручку в руку - туда, где обычно проверяют пульс и где сквозь кожу голубеет ветка артерий. Довольно  злорадно глядя мне в глаза, она стала давить  пером все сильнее и сильнее. 

 Понимая, что скоро все чернила на этом пере смешаются с моей кровью, я закричала. Люська пытку прекратила, бросив мне:
- Трусиха!

Уж лучше быть трусихой, чем получить проколотую руку, да еще и грязным  чернильным пером  - это я,к счастью, вовремя сообразила...

Коварные  поступки Люськи не мешали нашей странной дружбе. А Люська, видимо, продолжала испытывать мою смелость. На этот раз она  повела меня «на плоты».

Неподалеку от наших Черемушек находился объект, который  все называли «ГСМ». За высоким  забором, сооруженным из  колючей проволоки, стояли цистерны с бензином, бочки с мазутом и прочими «горюче-смазочными материалами». Рядом  был  был вырыт и заполнен водой котлован, скорее всего, противопожарный. Но вместо основной функции — быть хранилищем воды на случай возгораний тех самых «горюче-смазочных», он служил местом развлечений местной детворы. Котлован  был сплошь усеян плотами самых разных  величин и конфигураций. Вода  в нем была такая же, какая бывает в лужах на дороге: мутно-коричневая, с фиолетово-голубыми бензиновыми разводами. Но плотогонов это нисколько не смущало. Они передвигались по водоему, отталкиваясь от дна самодельными шестами,  и плавание доставляло им массу удовольствия. 

Люська ткнула палкой, найденной на берегу,в первый подвернувшийся плот, и предложила мне «сплавать». Четыре хлипких бревна были едва прихвачены поперечными досками, отчего плавсредство здорово вихлялось, норовя развалиться. Пробуя бревна ногой «на потопляемость», я осторожно  переместилась на середину плота. Люська подтолкнула его все той же палкой, и я  заскользила по коричневой жиже, постепенно в нее погружаясь вместе с бревнами. Как выяснилось, плот держался  на воде только у берега. Именно берег и не давал ему уйти на дно. 
Я с ужасом смотрела, как мои кожаные красные туфельки захлестнула скользкая грязь; еще мгновение - и вот  я уже  по колено в страшной липкой жиже…

Вытащил меня папа. Он шел домой на обед и встретил Наташу.
- А Таня ушла на плоты!- сообщила она.
 От самого дома отец бежал, не останавливаясь. 
Мне запомнилось его бледное — ни кровиночки - лицо, когда он вытаскивал меня на берег.Думаю, именно этот случай подтолкнул моих родителей осенью отправить меня в школу, хотя было мне только шесть лет.

Продолжение - http://www.proza.ru/2018/11/26/1913