Вертолёт педальный

Есть на свете три места, куда не хотелось бы попадать: тюрьма, милиция и больница. На сегодняшний день счастливо удалось избежать только тюрьмы. В милиции был и едва не загремел в места не столь отдалённые. Побывал и в больнице, о чём речь впереди пойдёт. Хотелось бы суму обрести с поклажей не только материальной, а и духовной, но, хоть и говорят, что от неё не зарекайся, то есть может свалиться в руки неожиданно, да что-то и предпосылок нет. Хотя жаловаться ни на что не могу, на кусок хлеба, даже масло, зарабатываю, ну а без икры сверху легко обхожусь.
Однажды попал в больницу с язвой желудка. Долго врачи не могли установить причину моих болей, всё гастритом отмахивались от меня. Наконец приполз к ним чуть ли не на четвереньках, когда разогнуться не мог от боли, тогда поняли, что со мной что-то неладное происходит. Послали меня на УЗИ. В те далёкие времена, начала века сего, процедуру эту выполняли в нашем городе лишь в женской консультации. Оказался я в царстве прекрасных дев, все в интересном положении, да глаза мои на них не глядели. Зато они, добрые и ласковые, приметили меня, бедолагу, поняли, что скверно я себя чувствую, и пропустили без очереди. Я, оказав слабенькое сопротивление для приличия, был сим прекрасным созданиям с большими животиками несказанно благодарен. Каково же было моё удивление, когда УЗИ не выявило в органах моих никаких неполадок.
Но ведь что-то в них болело. Направили меня на рентген. И с помощью этих чудо-лучей, прошедших сквозь меня, врачи ничего не обнаружили. Я, на основании всех этих исследований, уверившись, что полностью здоров, начал выздоравливать! Боли постепенно утихали, не были столь острыми, хотя и никогда не отпускали.
Добрые люди посоветовали обратиться к опытному рентгенологу, работающей в больнице, находящейся на другом конце города. Стоило только мне прислониться животом к экрану, как она тут же заявила, что видит язву, даже целых две.
Таков нелёгок путь мой был в больницу. В трёхместной палате нашей лежали уже два человека, когда я к ним добавился.
Один из них старец семидесяти пяти лет, интеллигентного вида, с красивой бородкой, в которой чередовались пряди седых и чёрных волос – Владимир Иванович Краснов. Он лежал на вытяжке со сломанной ногой
Второй – полная ему противоположность – сильно пьющий мужчина лет сорока, с разбитым лицом, фиолетовыми фонарями под глазами и какими-то другими телесными повреждениями – Юрий, или Юрка.
Ну, а я, так себе, ни на кого не похож, сливу ел, ведёрко которой приволок с собой, ибо был август, давший богатый урожай столь любимого мною плода, как, впрочем, и всего другого, что в саду произрастает. Товарищи мои к сливе оказались равнодушны, что меня нисколько не огорчило.
Я поступил в больницу утром. Меня сразу направили проходить лечебные процедуры, следовавшие одна за другой.
К Владимиру Ивановичу любили приходить медсёстры и нянечки из числа старших по возрасту, кому за сорок перевалило. Он их забавлял разными анекдотами и байками, скабрезными шуточками. Они смеялись. Весело у нас в палате лежать! Вот после обеда вернулись мы с Юркой из столовой – Владимиру Ивановичу, понятное дело, обед приносили в палату – следом за нами и медсёстры пришли. В больнице тихий час наступил, им делать нечего. Владимир Иванович что-то рассказал весёленькое, потом опустил руку под кровать и достал плотно завязанный узлом целлофановый прозрачный пакет, в котором видны ленты скомканной туалетной бумаги.
- На вот, выброси, - сказал он одной из нянечек, подавая пакет.
А той, не оправившейся от смеха, послышалось:
- На вот, возьми.
Подумала она, что это ей гостинец, пироги там, или ещё чего-нибудь вкусненькое к чаю. Подняла она пакет на уровень глаз своих слезящихся, крутит пакет, пытаясь рассмотреть содержимое, да акромя туалетной бумаги ничего разглядеть не может.
- Опусти ты пакет-то! Выброси! – слегка покраснев, просипел Владимир Иванович.
Наконец, и до нянечки  дошло то, что содержится в пакете, хотя другие поняли это быстрее.
- Хорошо ходишь, - похвалила она Владимира Ивановича.
- Стараюсь, - тихо ответил он и опять стал о чём-то рассказывать.
Юрка всё время лежал в кровати. Редко вставал. На него и внимание никто не обращал. Только хирург при утреннем обходе спрашивал:
- Ну, как, Юрик, дела твои?
- Плохо. Болит всё.
- Это у тебя от вина!
- В животе справа болит…
- Это, Юрик, от вина!
- И слева болит…
- Это тоже от вина, дорогой мой!
- Рёбра болят. Дышать тяжело…
- Всё это от вина!
- Почему же от вина? Ведь от побоев…
- А били-то тебя от вина, от того, что пьёшь много.
Сцена эта была до слёз уморительная, хоть и повторялась каждое утро! Надо было видеть, как Юрка, будто побитая собачонка, жалуется на свою жизнь хозяину, сверкая фиолетовыми фонарями под глазами. Он почему-то всегда вставал с кровати при появлении хирурга, пытался показывать на теле своём тощем и тщедушном места, где у него болит. При этом он весь как-то смешно изгибался, извивался. Мы с Владимиром Ивановичем смеялись не сдерживаясь. Медсестра, молоденькая девчонка в коротеньком белом халатике, стройными ножками и в белом чепчике, стоящая с блокнотиком за спиной хирурга, тоже плыла, но старалась сохранять серьёзность. Хирургу же, по видимому, доставлял удовольствие этот диалог с алкоголиком Юркой. Он не дослушивал до конца его реплик и с первых слов говорил свою фразу: «Это от вина», в разных интерпретациях. В самом деле, ему было ясно, что от таких побоев у Юрки всё болит, не может не болеть, потому своим вердиктом, он старался внушить пациенту, что все беды его от вина. Да только успеха сия попытка не имела, ибо потом, в течение нескольких лет, я встречал Юрку на улице постоянно пьяного, грязного, часто избитого. Он величал меня то Вованом, то Мишаком и мелочишку стрелял. Затем Юрик исчез.
Владимир Иванович инженер по образованию. Он любит не только создавать собственные механизмы, но и интересуется разными приборами. На второй день нашего знакомства он показал мне медицинский прибор, которые в начале века начинали активно рекламировать, да и сейчас, когда истекла 1/6 его часть, реклама приносит громадные прибыли их производителям и продавцам. Разница лишь в том, что тогда мало понимали, что это обман, потому массово их покупали; сейчас понимания обмана больше, но покупок не меньше. Каждому хочется с помощью приборчика величиной с мыльницу сделаться чуть ли не молодым. Владимир Иванович показал мне такое чудо медицинской техник, объяснив его функции, направленные на укрепление организма, а, следовательно, на быстрое срастание костей, и спросил:
- Как думаешь, показать его хирургу?
- Почему же вы боитесь это сделать?
- Предполагаю, что он ругаться станет. Не любят врачи всяких штучек, которые им пациенты предлагают.
На следующем утреннем обходе он показал хирургу приборчик, спросив, можно ли им пользоваться? Хирург выразил крайнее неудовольствие и даже раздражение, сказав, что подобные штуки ему неизвестны, а если они окажут какое-то негативное действие, то он не виноват. Приказал даже выбросить эту штуковину, либо никогда ему не показывать. Однако прислал терапевта.
Пришёл сопливый мальчишка. Это в прямом смысле. Сопли до пупка висели. Тут я немножко преувеличиваю, но до солнечного сплетения это точно! Он долго доказывал Владимиру Ивановичу, что он не студент, а врач. Владимир Иванович показал ему устройство. Тот повертел мыльничку в руках, поиграл проводочками, идущими из неё, концы которых припаяны к металлическим пластинам, о чём-то путано и смешно рассуждал, стараясь казаться солиднее и безконца шмыгая носом, будто там было целое ведро жидкого и тягучего вещества. Я прикрылся книгой, делая вид, что читаю, но сам смотрел и слушал происходящую сцену.
Владимир Иванович разговаривал с ним, как с внучком. Наконец, предложил ему воспользоваться приборчиком для лечения насморка, тем самым испытать его чудодейственные силы, либо разочароваться в них. Но сопливый врач отказался, так и уйдя, ни с чем.
Владимир Иванович поведал мне историю о том, как сломал ногу. Спускался он с крутой горы на велосипеде и крутил педали, чтобы скорость увеличить.
- Как же это вы, Владимир Иванович, ехали с горы и педали крутили? Зачем?
- А я люблю скорость!
- Но ведь с этой горы велосипед и без педалей разгонится километров до пятидесяти в час! С неё без тормозов спускаться страшно!
- Правильно, а я разгоняюсь почти до семидесяти километров в час!
- Зачем?! Там же, в конце горы, перекрёсток.
- Да, но главная дорога у меня. И вот со второстепенной дороги выезжает легковой автомобиль. Он должен пропустить меня, но, знаешь, автомобилисты не уважают велосипедистов. Я стал тормозить, немного сбросил скорость, но врезался ему в бок, перелетел через крышу. Вот, перелом ноги.
- Это вы легко отделались! Могло быть хуже.
- Могло. Но ведь не случилось.
Я смотрел на собеседника моего с большим изумлением и восхищением! Ему семьдесят пять лет! Но его стариком назвать нельзя. Он – старец. Старец мудрый и одновременно ребячливый.
Владимир Иванович, видя то, что я потрясён его рассказом, не знаю, что ответить ему, продолжал говорить спокойно, будто о деле совершенно обыденном, доступном каждому:
- Спуск с горы, Алексей, это ерунда! Я сейчас другой разработкой занимаюсь. Вот это будет номер!
Он сделал паузу, ожидая мою реакцию, чтобы по ней определить, интересен ли мне его рассказ? Конечно, интересен! Я подтвердил ему это и Владимир Иванович продолжал:
- Я сейчас вертолёт конструирую.
- Не может быть! - вскрикнул я.
- Что же тут особенного, - невозмутимо отвечал удивительный собеседник. – Я строю вертолёт на педальной тяге.
У меня челюсть упала на пол. Я не в состоянии слова вымолвить. А Владимир Иванович смотрел на меня весело, в глазах его играли искорки молодого задора, присущие юным изобретателям и испытателям, желающим создать то, чего не может быть. Он был доволен произведённым на меня впечатлением и продолжал:
- Ногами мне надо развить мощность семьдесят пять Киловатт. В общем, это почти предельная мощность человека. Если разовью, то полечу!
- А если разовьёте, но потом устанете?
- Правильно! Вот в этом ещё одна проблема, требующая технического решения. Может быть, надо разработать какое-нибудь складное крыло, как у дельтаплана, чтобы оно помогло совершить мягкую посадку в таком экстренном случае.
- Владимир Иванович, а зачем такой вертолёт нужен?
- Как зачем? Это же интересно! Интересно испытать свои возможности!
-  Но ведь вертолёт не велосипед: переломом ноги не отделаетесь.
- Ну и пусть. Значит, судьба такая. А если получится, то, возможно, кому-то пригодится вертолёт мой когда-нибудь. Ведь он почти бесшумный будет.
- Ну, да, только шум воздуха от винтов будет слышен.
- Да. Верно.
- Тогда уж электромотор на него поставить.
Владимир Иванович засмеялся и повторил, что ему важно испытать возможности собственного организма.
О сенсационном полёте педального вертолёта я не слыхал в нашем маленьком городе. Если бы таковой состоялся, то независимо от результатов, о нём стало бы известно не только в нашем городке, но и во всей стране обширной и бескрайней. Что-то, наверное, не получилось у изобретателя и испытателя. А жаль! Этот полёт был бы равен полёту Юрия Гагарина!
Скоро я выписался из больницы. Перед выпиской, направили меня кишку глотать с лампочкой на конце, чтобы посмотреть, хорошо ли язва зарубцевалась. Я попытался договориться с врачом, чтобы он написал, будто всё в порядке, а кишку не глотать. Но он был неумолим.
Предо мной кишку эту засовывали древней бабушке и мужчине очень неприятного вида, постоянно кашляющего. Войдя в кабинет, я увидел, что медсестра протирает кишку тряпочкой, смоченной, должно быть, в спирте, хотя запаха его не чувствовал. Она смачивала тряпочку в банке с мутно-зелёной жидкостью. Если это и был спирт, то весьма давнишний, и мутно-зелёным он стал от слизи, смываемой с кишки. Противно было.
Кишку в меня затолкали, ободрав горло, я рычал на всю больницу! Воздух из меня выходил как при самой громкой, протяжной и смачной отрыжки, каковая случается после обжорства великого. Врач долго исследовал мой многострадальный желудок, мучая меня несчастного, да и спрашивает:
- А была ли язва?
И смотрит на меня, будто я могу ему ответить. Я лишь плечом свободным пожал в знак того, что не знаю, мол. А он опять говорит:
- Что-то я никакого рубца не вижу.
Прошло семнадцать лет. Желудок, к счастью, не беспокоит. Значит, хорошо залечили.

25.11.2018.