Малый Анзас - 5

                Малый Анзас – 5 (моя армия)
     В армию я призывался весной 1958-го. В те годы призывали девятнадцатилетних парней, теперь призывают восемнадцатилетних, и я подозреваю, что я поспособствовал такой перемене. Как? Да очень просто! Когда мне стукнуло восемнадцать, я женился. Умысла откосить от службы в армии у меня не было. Мы поженились, когда подруга забеременела. Не скажу, что я был по уши влюблен, я не захотел, на уровне рефлекса не захотел,  чтобы мой ребенок рос без отца или был выброшен на помойку до своего рождения. Я тогда еще не знал, что дети могут стать препятствием для службы в армии. Я был не против службы, но на врачебной комиссии меня забраковали. На работе в Безымянке я получил травму, перенес её на ногах, ходил на работу. Все, вроде бы, зажило, но на комиссии обнаружилось: нужна операция.
   Операцию  сделали  и отложили призыв на год. Весной 59 – го, я оказался годен, и меня определили в подводники, сказали: годен, по всем параметрам, и увезли в Абакан, на сборный пункт. Прожили мы там неделю, но «покупатели» из моря не прибыли. Пришлось изменить направление команды, на береговую охрану, но и эта отправка не состоялась.  Пришлось возвращаться всей командой домой. И опять призыв отложили, теперь уже до осени. Призвали вновь уже в ноябре, но я предоставил в военкомат справку о беременности жены вторым ребенком. По этой причине был списан в запас второй категории.  Мне выдали военный билет, и я вернулся в Малый Анзас военнообязанным, пригодным к военной службе лишь  во время войны.
    Инициатором  списания меня в запас была тёща. Нужно помянуть её добрым словом. Хорошая у меня была тёща! Не про таких складывают анекдоты. Это она узнала про закон и направила жену взять справку.  Да и как было ей не позаботиться о дочери и о себе, в конце концов? Это ей пришлось бы четыре года помогать дочери в уходе за моими детьми. А ей и так немало пришлось претерпеть трудностей. Она появилась на Малом Анзасе в 1943-м с коровой, на корове привезла последнего из десяти детей. Остальные девять остались лежать на кладбище в районном селе Бея, в той же Хакасии. После получения похоронки на мужа, она решилась на стокилометровый переход, чтобы спасти от голода последнего. На прииске жила её родная сестра, она и приняла её. Здесь, на прииске, она встретила второго мужа, списанного  в том же сорок третьем из действующей армии по состоянию здоровья. Она приняла и выходила его двоих детей, мою жену и её младшего брата Кольку. Если бы меня не списали в запас, я бы повесил на неё еще и своих детей. Тёща у меня была золотая! Хоть и малограмотная, но трудолюбивая и добрая. Мы с ней и сено готовили, и за черемшой, за орехами ходили, дрова, сено с гор спускали. Детей она все же помогла мне поднять. Девяносто восемь лет прожила,  несмотря на трудности жизни. На девяностолетие я подарил ей 500 рублей, а она их на правнуков истратила. Всем бы такую тёщу! Я о ней оду опубликовал в районной газете, а она, прочитав, заявила: «Ну и «продрал» ты меня в газете!» Вечная память тебе Мария Тимофеевна!
     В 59-м весной мы призывались вместе с Колькой. Мы получили повестки одновременно.  Получив повестки, мы загуляли, ходили с баяном по улицам прииска и горланили «Последний нонешний денёчек». Я уже признавался, что был ещё не совсем  сформировавшимся мужчиной, и не знал радоваться мне или плакать. А вот жена плакала. Она оставалась одна с двухгодовалой дочкой, которая всё уже понимала и смотрела на мать с болью в глазах. Мы улетали в военкомат вместе с Колькой. Дочка махала улетающему самолету, со  словами: «Папа ду-ду, Лёля ду-ду, все ду-ду!» В разные команды мы попали. Николаю повезло,  его взяли в связь, а я вернулся. Дочка словно чувствовала, что прилечу. Услышав гул самолета, она закричала: «Папа летит!». А я и в самом деле, вдруг, заявился.
      Оглядывая прошлое, я сейчас испытываю удовлетворенность. Хорошо, что я тогда, в 1957 – м, поступил как настоящий джентльмен, а  не как подлец, не оставил подругу в интересном положении. Удовлетворение испытываю ещё и от того, что дочка выросла в полной семье, и из неё получилась вполне порядочная самостоятельная женщина, которая любит и уважает и папу и маму.  И сын, родившийся в 60-м, освободивший меня от службы в армии, тоже самодостаточен, и внуки. А вот что с правнуками  станет, остаётся только надеяться на лучшее. Время сейчас не мое. Удовлетворен я еще и тем, что слышал от дочери, проливающие бальзам на душу слова:  «Папа, ты был для меня примером!», а от сына: «У меня папин характер!». Как у меня теплеет на душе, когда я вспоминаю эти признания! Спасибо вам дети, здоровья вам и благополучия!