Постоянство памяти

- Понимаешь, так всегда было. Всегда.
- И с этим ничего нельзя сделать?
Он покачал головой, взяв ее за руку и стараясь поймать ее ускользающий расстроенный взгляд. Было заметно, как сильно она встревожена и огорчена.
- Я не понимаю…, - начала она снова, - как вы миритесь с этим?
Он пожал плечами и ответил растерянно:
- Не знаю, так всегда было.
- И совсем-совсем нельзя этого изменить?
Его взгляд был красноречивее любого ответа.


Она пришла в себя от яркого солнечного света, слепившего глаза. Во всем теле была ломота, в ушах стоял звон, а в голове гремела какофония. Мысли проносились одна за другой: «где я», «что произошло», «как долго я лежу здесь», «куда подевались остальные», «нужно ли шевелиться», «почему так ярко и жарко».
Во рту пересохло настолько, что казалось, в горле поселился еж, который при каждом глотательном движении яростно втыкал свои иголки. Когда ИЕНА попыталась поднять руку, чтобы заслонить глаза от солнечного света, она так и не смогла этого сделать, испытывая странное чувство, словно рука стала тяжелее раза в три. «Нужно повернуться на бок, давай, ИЕНА».
После четырех-пяти неудачных попыток, кряхтя и постанывая, девушка, наконец, смогла повернуться. «Я не чувствую ног. Хотя, ежики. Чувствую. Уже хорошо». Ее костюм был разорван местами в клочья. «Результат падения». Руки исцарапаны в кровь, - «так, это деревья помогли при посадке. Однако же, как больно». Солнце припекало теперь только правую сторону, левая сторона нестерпимо ныла от неприятного прикосновения мелкого щебня к телу. «Вот, черт. Трава, деревья, щебень. Какого черта я тут делаю. И где вообще я».
Вопросов было больше, чем ответов.  «Замечательно будет зажариться в неизвестно где под палящим солнцем. Из меня получится чудесный стейк, если тут обитают каннибалы», - промелькнула в ее голове мысль в тот самый момент, когда длинная тень упала на ее лицо и спрятала от обжигающих кожу лучей.


- Тумбурумбурумбурум-пум-пум-пиу
«Что происходит?», - над головой медленно ползли кроны пушистых деревьев. Сама голова моталась из стороны в сторону «Меня сейчас стошнит. Мы падали, что-то пошло не так; когда потеряли управление, капитан приказал катапультироваться. Потом много воздуха. И я как птица падаю-падаю-падаю. Царапающиеся деревья. Удар о землю. Потом глаза слепит, нестерпимо жарко, как на сковороде, наверное. А теперь меня волочет куда-то какая-то неведомая сила. И что это за мерзкий звук?».
Она попыталась приподнять голову или хотя бы силиться не мотылять ею из стороны в сторону. Оказалось, что ее нес на руках какой-то человек, лица которого она никак не могла рассмотреть, поскольку он смотрел вперед, а ИЕНА была ниже уровня его лица. И звук этот исходил от него.
«Заткнись! Заткнись! Неужели ты не понимаешь, как это раздражает?! Куда ты меня тащишь?»
Человек, видимо, почувствовал слабое движение и остановился.
- Потерпи, скоро уже  будем на месте. Тебе окажут помощь. Ты только не волнуйся.
«Как громко! Черт, как же громко… и щиплет. Все тело щиплет. Дурацкие деревья».
В ответ она только простонала.

- Ничего с ней страшного не произошло. Переломов нет. Есть незначительные травмы, ушибы, царапины. Получила она их при падении. Высота была значительной. Обезвоживание второй степени из-за того, что довольно долго пролежала под палящим солнцем. Прыгунья? Где ты ее подобрал?
- Там, за старой фермой.
- Парашютистка из экстремалов? Их сейчас так много. Совсем жизнью не дорожат. Конечно, зачем. Им кажется: они бессмертны.
- Сколько ей?
- Лет двадцать пять-двадцать семь. Как придет в себя, ты можешь ее забрать для установления личности. Если время не терпит до конца смены, я могу ускорить процесс, - женщина потянулась за флаконом с нашатырным спиртом, щедро налила его на марлевую салфетку и подставила под нос ничего не подозревавшей «парашютистке» как ее негласно решено было называть до процедуры установления личности.
Втянув носом едкий запах нашатыря, пациентка открыла глаза и тотчас зажмурилась от яркого искусственного света.
- Воды...
- Сейчас, - проговорил уже знакомый голос.
Вода должна была во-первых помочь спастись от гадкого ежа, а во-вторых, во-вторых ей нужно было время прийти в себя, чтобы суметь ответить на вопросы так, как ей было нужно.
- Как долго я была без сознания?
- Несколько часов. Полтора часа с тех пор как я вас обнаружил и неизвестно сколько до того. Но судя по тому, что солнечных ожогов нет, чуть больше часа. В общей сложности почти три часа. Вы помните свое имя?
- Нет.
- В любом случае, нам следует поблагодарить доктора и отправиться в СУЛ. Вы сможете идти?
- Я даже не знаю, еще не пробовала. Но если мне дадут еще немного воды, я обязательно попытаюсь. Спасибо.

Спутник ИЕНЫ был мрачным. Похожим на тех, знакомых ей мужчин, которые хмурят брови и не знают о чем говорить с женщиной наедине.
- Теперь посторонних нет. Вы помните как вас зовут?
- Нет.
- А мне кажется вы все помните. И что-то подсказывает мне, что вы тут не случайно, и вовсе не из экстремалов, десятки которых прыгают ежедневно с башен, вертолетов и прочей высокой дребедени.
- Вам кажется.
- Слушай, ты можешь считать себя сколько угодно умной, но я не первый год отвожу в СУЛ людей и имею представление кто из них лжет, а кто говорит правду.
- Я не понимаю о чем речь.
Она пыталась сохранять спокойствие, но грозный великан схватил ее за руку и развернул к себе.
- У тебя еще есть шанс сказать правду мне, до того как придется ее говорить другим.
- Какую правду? – ИЕНА зашлась кашлем и не могла остановиться.
Мужчина отошел к дереву, сорвал с него листок и протянул со словами:
- Ешь. Ты не отсюда. И твой кашель тебя выдает.
- Я простужена…
- Я знаю, как называется эта простуда. Это непереносимость атмосферы чужеродной для тебя. Привыкнешь к ней  ты только через полгода, а до тех пор тебя постоянно будет мучить жажда и изнуряющий кашель. И еще вот что я тебе скажу, люди просто так не падают с неба в спецкостюмах. Аэрокостюмах с особыми вставками и спецчасами на руках. Не надо из меня идиота делать.
- А я еще думала, что не так. Никак не могла понять. Костюм другой. Вы меня трогали?
- Ох простите. Видимо, я должен был вызвать спецотдел и предоставить вас ему. Как я и поступлю сейчас.
Взвешивая мысленно все за и против, находясь в чужом краю, безо всяких навыков к выживанию, задыхаясь от кашля и умирая от жажды, все-таки более разумным было довериться этому громиле, уже однажды скрывшему часть ее истории.
- Подожди. Меня зовут ИЕНА. Мы летели командой. Мы – исследователи. А потом потеряли управление и открыла глаза я уже здесь. Я не знаю, где команда. Не знаю, где я. Не знаю откуда взялась эта астма. И мне нужно к своим.
- РОЙ. Твоих больше нет.
- Как нет? Что значит нет? Они где-то неподалеку от того места, куда упала я…
- Там даже обломков не будет. Воздушный транспорт просто так не падает. Вас заметили и получили приказ уничтожить. Ликвидировать все, включая обломки самолета или на чем вы там летели, не на воздушном же шаре.
ИЕНА села на поваленное у дороги дерево и снова зашлась кашлем.
- Почему здесь так трудно дышать?
- Кому? Чужакам? Немного другая атмосфера, воздух чище, насыщен кислородом, перенасыщен, давление повышено. К нему привыкаешь, но только через полгода происходит адаптация, а до тех пор тебе придется жевать листья раз в 10 минут.
- Как корове?
- Можно и так сказать. И жевать их придется незаметно.
- Как?
- Добавлять в еду, в напитки…
- Стой. Я не собираюсь здесь оставаться. Ни на полгода, ни на месяц, ни на неделю. Я отправлюсь домой или доберусь до пункта назначения.
РОЙ засмеялся:
- И как ты планируешь убраться отсюда? Дай-ка послушаю…
- Мне нужен самолет и только-то.
- А куда мы летим? Я запамятовал.
- Либо З-1, либо 3-12.
- Огорчу тебя, мы на К-5. Здесь совершенно не развит межпланетный туризм.
- Самолеты вы сбиваете, а туризм не развит?
- Нам незачем путешествовать. На К-5 дела обстоят превосходно, в этом ты и сама убедишься вскорости. Правительство так борется с чужаками. Поскольку чужаки представляют угрозу. Вы несете разрушение.
- Мы – исследователи.
- Вы исследуете, разрушая. Все, к чему вы прикасаетесь, быстро умирает. Вы как Мидас, только несете не золото, а смерть. Разве не так обстоят дела на З-1? Поэтому вы и ищете новые места для поселения. А жители К-5 не желают быть уничтоженными, вот и предпринимают превентивные меры.
- Превентивные? Вы угробили весь экипаж…
- Ты-то жива, - сказал РОЙ и зашагал по дороге. – Значит, это неслучайно и у тебя есть шанс подумать.
- Куда ты? Ты идешь сдать меня?
- Ты можешь, конечно, остаться в лесу, я  же предпочитаю ночевать в цивилизованных местах, подальше от дикой природы.
- И далеко до твоей цивилизации?
- Два часа ходьбы, или час езды. Топай давай, если хочешь успеть запастись едой. И на, пожуй, а то снова приступ накроет.


- Заходи.

- Это – моя семья. Мои родители. По воскресеньям мы всегда обедали вместе, даже когда у меня было полно работы, я всегда приезжала к ним.
- Счастливые они на фотографии.
- А почему у тебя нет ни одной? Вы что не фотографируетесь? Семейное там фото, детское и все такое…
- Я не помню своих  родителей.
- О, мне очень жаль.
- Не стоит. Это – нормально.
- Хорошо, как скажешь. РОЙ
- А?
- А как раздобыть самолет?
- Пока не знаю. Нужно найти выходы на человека, у которого есть такие возможности. А пока что тебе нужны документы и история, правдоподобная. Что ты умеешь делать?
- Лечить животных… Почему ты мне помогаешь?
- Ты мне нравишься. Это достаточное основание?
- Да. Так странно
- Что именно?
- Так откровенно.
- Я же тебе ничего не предлагаю, ты спросила и я ответил. Тут так принято. Прямо отвечать на вопросы. Некогда юлить и изворачиваться.
- А
- Спи.

Однако обещанная отправка затянулась. Выходов, неявных выходов, на межпланетные туристические компании не было. Поскольку государство контролировало всевозможные перелеты, невозможно было, не вызывая подозрений, нанять транспорт. Если же действовать напрямую, можно было сразу попасть под расследование. Пребывание ИЕНЫ в подвешенном состоянии могло вызвать обоснованные вопросы, поэтому нужно было устроить ее на работу.
- Ты говорила, что занималась лечением животных. Не знаю, как у вас с этим обстоят дела, но у нас не требуется лицензия на проведение подобных манипуляций. Поэтому откроем тебе маленький кабинет, будешь принимать клиентов…
- Я не улечу, да?
Он промолчал.

Уже в первую неделю после открытия кабинета ИЕНА наняла себе помощницу – КЭРОЛ. Толстоватая, но довольно проворная женщина лет пятидесяти, она легко управлялась с животными, была покладиста и в меру разговорчива. КЭРОЛ не задавала лишних вопросов, быстро всему училась и – по всему было видно – радовалась новой работе.
- Людям моего возраста и комплекции не так просто найти себе место. А у вас здесь так спокойно и животинок я очень люблю, - часто повторяла КЭРОЛ, словно благодаря лишний раз ИЕНУ за предоставленную возможность.
Уже давно прошли адаптационные полгода. ИЕНА все еще вспоминала родную З-1, родителей и свой дом. Правда был и хорошие новости: она перестала задыхаться, ничем не отличалась от местных по манерам и жестам, обустроила себе комнату в квартире РОЯ и подумывала перебраться поближе к своему кабинету, как только сможет выкупить дополнительное помещение. Пока же она была счастливой обладательницей небольшого кабинета, где принимала клиентов, осматривала их питомцев, проводила несложные операции. За полгода ИЕНЕ удалось создать себе хорошую репутацию, развернуть кипучую деятельность и заинтересовать в себе РОЯ еще больше. С каждым днем он все больше удивлялся ее способностям, ее жажде жизни и деятельности. Поначалу ему не верилось в успех этого предприятия, но день за днем наблюдая за тем, как «упавшая с неба» меняет все вокруг себя, он вынужден был признать, что в силе воли и профессионализме ей не откажешь. А в моменты, когда ИЕНА была увлечена работой, ею невозможно было не любоваться. Сосуществование на одной территории меняло его взгляды. Разговоры о З-1, воспоминания о семье и доме, прежнем круге общения, обсуждение последних новостей – все это привнесло в его жизнь нечто новое, и из полупустой сделало ее цельной и яркой.
В один из зимних вечеров ИЕНА задала вопрос, давно терзавший ее. КЭРОЛ не так давно также не смогла ничего ей рассказать о своих родителях, хотя знала она очень многое из различных областей, но откуда знала, понятия не имела. Так и сказала: «Знала с рождения». Не могли ответить вразумительно на тот же вопрос и некоторые ее клиенты, а основную массу их составляли люди старше пятидесяти лет.
- Почему многие не помнят своих родителей? Была война?
РОЙ отложил в сторону книгу и прикусил губу:
- Это сложно, но я попробую тебе объяснить. Как ты уже заметила, все взрослые здесь делятся на тех, кому нет тридцати пяти и тех, кто давно перешагнул за это число. Хотя, быть может, это не слишком бросается в глаза. Скажем так, все работающие – это люди, которым много больше тридцати пяти. Наша планета – особенная, хотя во многом она похожа на 3-1 или любую другую. Ты, быть может, заметила, что у нас мало школ и университетов, но при этом все люди образованны, хорошо разбираются в разных вопросах, подкованы в разных сферах. Это, своего рода, генетическая аномалия. Я не заканчивал школу, меня воспитывали в детском приюте, обучали манерам и правилам поведения, но знания нам их не давали… Я не знаю своих родителей, но знаю все, что знали они, и все, что знали их предки. У каждого на К-5 есть выбор, по достижении определенного возраста мы должны прийти и сообщить о своем решении.
- Каком?
- Каждый выбирает сам: жить дальше или умереть.
- Почему умереть?
- Если до этого возраста ты не встретил женщину или мужчину, которого ты бы полюбил и захотел общего ребенка, ты продолжаешь жить и заниматься разной работой: полезной, способствующей развитию общества, накоплению знаний, занимаешься исследованиями. Из таких людей получаются герои.
- А другие? Кто нашел?
- Те приходят вместе. В любое время до решающего года. Если оба готовы, они рождают ребенка, но их ребенок никогда их не увидит и не узнает.
- Почему?
- Они умирают, оба. Но перед этим передают своему ребенку все-все знания, образы, картинки, что довелось им увидеть и узнать.
- Это жестоко.
- Нет, это мудро. Так не рождаются случайные дети. Так не создаются случайные семьи. И если ты не хочешь детей, ты будешь полезен обществу. Ты знаешь, зачем живешь.
- Но никогда не увидишь своего ребенка…
- Он будет знать все, что знаешь ты. Обычно детей рождают у нас мечтатели, путешественники и исследователи. Им всегда есть что передать…
- А если ребенок не захочет затем продолжать род? Знания пропадут?
- Нет, я же говорил тебе. Такие люди занимаются передачей знаний. Они – ретрансляторы. Их цель закрепить известное им, развить и распространить свои знания. На К-5 никто не живет впустую. У нас просто нет такого выбора.
- Если бы тебя спросили прямо сейчас – какую жизнь ты бы хотел прожить?
- Полгода назад я бы выбрал долгую жизнь и умудренную опытом старость.
Оставшийся вечер они провели в молчании, каждый занятый размышлениями о своей жизни «если бы».

Минуло еще полгода, когда ИЕНА перебралась окончательно в жизнь РОЯ. Их жизнь практически ничем не отличалась от жизни на З-1: тот же свой дом, та же своя семья, даже полюбившаяся работа. И в запасе у них было еще 3 года на размышление, когда ИЕНА вдруг предложила оставить после себя ребенка. Вот только ее все еще не покидала надежда:
- Понимаешь, так всегда было. Всегда.
- И совсем-совсем нельзя этого изменить?
- Ты же знаешь.
-Ты готов?
РОЙ кивнул.
- Я сделал здесь все, что мог и большего уже не смогу, да и глубокая старость не по мне. И я знаю, что ты сможешь передать очень многое. Наш ребенок будет уже совсем другим, он будет знать и уметь много больше и если захочет многого добьется.

- Вы осознаете, что ваш визит сюда сегодня – последний?
-Да.
- Приняли ли вы это решение под давлением?
- Нет.
Доктор внимательно осмотрел своих очередных пациентов.
- Вы сегодня вторые. Вряд ли будет кто-то после вас. Многие сейчас предпочитают жить для себя. Следующие могут прийти через месяц, а может и через два-три., - доктор вздохнул. - Я попрошу вас лечь сюда, - врач указал жестом на две стоящие рядом специальные кровати. – Сейчас вам введут препарат, чтобы вы не чувствовали боли. Вы же все это время будет лежать рядом. Процедура такова: мы извлекаем ребенка, помещаем его в специальный бокс. К нему, как вы видите, подведены провода. Ребенку не будет больно. Вы даже успеете на него посмотреть. К вашим вискам так же прикрепят специальную систему. Датчик будет считывать нейронные показатели и передавать их ребенку. Все, что вы будете передавать, отобразится на этом, общем для вас, мониторе, так вы еще раз успеете посмотреть историю своей жизни, которая промелькнет перед вашими глазами. Как только передача сведений закончится, вы уже не сможете попрощаться друг с другом, ваши воспоминания перестанут вам принадлежать. Вы опустеете. Тогда же вам введут лекарство, имеющее усыпляющий эффект…
- Как для собак…
- Да, примерно так оно и подействует. Поэтому кровати ваши стоят рядом, чтобы пока идет передача информацию, вы могли попрощаться. У вас остались еще какие-то вопросы?
- Это будет больно?
- Не совсем приятно, но практически безболезненно. Продлится эта процедура буквально восемь минут. Если вы готовы, мы приступим.

В памяти РОЯ всплывали разные картинки: приют, работа, встреча с ИЕНОЙ, время, проведенное вместе. И с каким восхищением смотрел он на яркие воспоминания ИЕНЫ о З-1: ее семья, перелеты, школьные и университетские годы, работа в исследовательском центре, их встреча, веселые и грустные моменты, решение родить ребенка, удивительные пейзажи и картины тех мест, где он никогда не был и уже не будет.
Чувствуя, что сознание закрывается белой пеленой, РОЙ  в последний раз взглянул на ИЕНУ и улыбнулся:
- Спасибо тебе, это были лучшие годы моей жизни.
- Наш ребенок будет другим. Он нас запомнит.