Девушка с чайкой

             Мы совсем не знали друга. Лишь изредка виделись в фойе и аудиториях одного из театральных вузов, куда сдавали вступительные экзамены. Я – на режиссёрский, а она – на актёрский факультеты. Отчего-то именно на неё обратив внимание, я подумал: кому нужна эта провинциальная толстушка?..
              Впрочем, лицо у неё было запоминающееся. Аккуратные бархатистые брови скобочками. Каштанового цвета ресницы, загнутые, как я это тогда определил, -'' пунктуационно'', запятыми. Такие же, рыжевато-каштановые глаза, с золотистыми крапинками на радужке. Славный маленький носик, слегка румяный на переносице. На округлых шеках – ямочки. Белейшие зубки, похожие на колокольцы ландышей, и смешливый рот с малиновым оттенком и запахом мягко обозначенных губ.
              Мы затем часто виделись в читальном зале, где я готовился к экзаменам и тут же совершал первые попытки написать сценарий к фильму или театральную пьесу. Разумеется, я подражал то ли Чехову, то ли Шекспиру. И тот, и другой, уверен, набили бы мне физиономию за наглость, будь они в добром здравии. Однажды она подсела ко мне за стол, словно мы были давними приятелями. Непринуждённо передвинув мою стопку книг, ''толстушка''  расставила локти поудобнее и упёрлась в свой подбородок хрупкими кулачками...
              – Представь! – восторженно воскликнула она. – Сегодня утром, когда я ещё спала, в моё окно влетела чайка!!! 
              - И откуда она взялась?.. – наигранно удивился я.
              – Не знаю. А.., тут же поблизости река…
              – Разве в этом городе водятся чайки?..
              - Наверное... Ко мне же вот прилетела. Я никогда не видела чаек так близко. Мы живём в маленьком городе. Там нет ни моря, ни реки. И чаек отродясь не бывало. Только на море я их и видела – давно, в детстве, когда с родителями ездила отдыхать на курорт. Чайки летали тогда высоко, над облаками. Кричали!..
              Чудачка, подумал я в тот раз о ней. Вот так, безо всякого знакомства, сразу – о какой-то чайке... Может, она''в образе''? Роль репетирует? По Чехову...
              – Не веришь? Я даже за крыло её схватила. Она – в окно!.. Я верю в приметы, знаешь... Это к удаче. Я ведь на театральное отделение поступаю.
              – Меня Романом зовут. А тебя?
              – Я Лера. Валерия.
              Так мы и познакомились. Как не поверить в силу воображения? Передо мной предстал реальный образ чайки, приносящей благие вести, как голубь мира. Мы еще виделись несколько раз, мельком, махали друг другу рукой в знак приветствия. Нам было недосуг узнать друг друга ближе. И наш короткий разговор в студенческой читалке, пожалуй, ничего не значил. Просто, видимо, я был первым встречным, с кем ей хотелось поделиться ошеломившим её происшествием с чайкой.
              В следующий раз мы неожиданно столкнулись в студенческом экспрессе.
              – Чайка не подвела! – восторженно воскликнула Лера, как будто знала, что я её не забыл и должен был помнить тот случайный пустяковый разговор. Она искренне распахнула свои коричневые, с золотинками, глаза, с кудрявыми, как и её каштановые волосы, ресницами.
              – Прошла? - Она обрадованно закивала головой.
              – Теперь станешь настоящей актрисой! И кого хочешь играть? Офелию?.. Или Нину Заречную?..
              – Норму.
              – Норму?..
              – Да, Норму, из «Кукольного дома».
              Вот-те раз, неловко поёжился я. Лерина простодушная внешность никак не вязалась ни с Офелией, ни с Ниной Заречной, ни даже с Сольвейг, ни, тем более, с Нормой. Лера и Ибсен?.. Абсурд.
              – Стало быть, чайка не просто так в твою форточку влетела!..
              – Ещё как не зря!
              Мы, только что принятые на первый курс абитуриенты, ехали помогать сельскому хозяйству в сборе яблок и винограда.
              – А ты что же, правда веришь в приметы?
              – Ну, иногда сбывается... Знаки там.., предсказания, сны.
              Я еле сдержал скептическую улыбку. Лера была так наивна и свежа. У неё были тонкие запястья и щиколотки. Прекрасные девичьи плечи и маленькая грудь, которые я невзначай разглядел. Ситцевый голубой сарафан в цветочек, трогательрые сандалии, состоящие из переплетенных ремешков. Она была очень романтична и женственна. Не то что её подружки в стиле унисекс: джинсы, футболки, кроссовки, рюкзаки.
              Лера была вроде бы не отсюда, не из нашего времени. Пожалуй, не чеховская героиня и не шекспировская. И, тем более, не ибсеновская. Она возникла неким видением из середины двадцатого века, того поколения, что и моя мама... Я не был сентиментален и почти никогда не придавал значения ерунде, но где-то слышал или читал , что чаще всего мужчины влюбляются в женщин, внешне напоминающих им свою мать в молодости. Пожалуй, облик Леры отдалённо смахивал на мамины фотографии пятидесятых годов... Но всё это я осознал позднее. А пока почувствовал, что влюбился в это чрезвычайно милое существо, которое отчаянно намеревалось стать актрисой.
              – Какие планы у начинающего режиссёра?
              – Ибсен мне не по зубам. 
              - А не замахнуться ли тебе сразу на великих, вроде Вилли  Шекспиртона!?
              – Меня влечёт современность.
              – Какая именно?
              – Не скажу.., пока секрет. Сочиняю тут одну пьесу...
              – Ну, а название-то хоть имеется?..
              – «Девушка с чайкой», - доверчиво улыбнулся я.