Унжлаг - территория страха

На братских могилах не ставят крестов…

Археологи часто называют территорию от Унжи до Ветлуги – Меровией, где якобы когда-то укрывались от славянской колонизации племена финно-угорского народа меря и находились многочисленные языческие капища. И, соответственно, разных аномальных зон было и есть, хоть отбавляй. Для пытливых исследователей – самое то.

Нижегородская писательница Вера Морозова добавляет: «Испокон веков за левым берегом Унжи кто-нибудь да прятался. Преступники, старообрядцы, раскольники, сектанты разного толка, те, кто хотел уклониться от службы в царской армии, и прочие укрывающиеся от властей люди, находили здесь, в местами почти непроходимых болотах и лесах, для себя прибежище.

Но вот пришло время, когда за этой рекой большевики сами решили спрятать от всего мира тысячи людей. Казалось, что почти из ниоткуда возникали посреди вековых лесов и болот расчищенные площадки, ограждались двумя рядами высокого частокола, все это густо покрывалось паутиной из колючей проволоки, устанавливались пулеметные вышки, прибывали новые этапы, а этапы старые уходили в землю… Так вот и родился один из наиболее больших островов ГУЛАГА - УНЖЛАГ».

Журналист Александр Нестеров продолжает: «Десятки тысяч невинно осужденных и погибших мужчин и женщин закопаны в тех местах. По свидетельствам бывших узников Унжлага, тела умерших заключенных закапывали в насыпи строящихся дорог. Иногда сваливали в общие могилы и присыпали землей. Ни креста, ни какого-либо другого памятного знака на месте захоронения не ставили. Хоронили поблизости от того места, где заключенные умирали».

А вот что писал об УНЖЛАГе Александр Солженицын: «Незаживающие язвы, эпидемии. Ни белья. Ни медикаментов (1948 - 1949 годы.) Ослабевшие, истощенные. Самый крепкий работяга за сезон выкатки леса доходит в чистую. За зиму большая часть их умирает.

Когда-то хоронили в белье, потом было единое распоряжение: не тратиться на белье (его еще можно было использовать для живых) хоронить голыми. Вывозили на санях или подводе - по сезону. Связывали руки, ноги бечевками. Чтобы они не болтались. После этого наваливали как бревна, а потом покрывали рогожей. Копали братские могилы: большие – на многих. Мелкие – на четырех. Белье, обувь, отрепье умерших — все идет в дело еще живым».

Здесь леший водит

Территории захоронений и пространство вокруг них отличаются высокой концентрацией отрицательной энергетики. На старые аномалии накладываются новые. Со временем создаются такие «крепчайшие» геопатогенные» зоны, что ходить туда, особенно в одиночку, не рекомендуется.

Нижегородский журналист Константин Гусев с группой товарищей побывал в одном таком местечке: «Немногочисленные обитатели охотничьих кордонов недоумевают по поводу странных инцидентов, которые происходят как в окружающем мире, так и с людьми. С неба в лес пикируют светящиеся объекты, заброшенные лагеря сталинских времен вдруг ни с того ни с сего «оживают».

О том, что именно на севере нижегородского и на юге костромского краев происходили мистические вещи, свидетельствовал еще в конце XIX века писатель Павел Мельников-Печерский. Записи писателя о необъяснимых инцидентах издавались в газетах «Нижегородские губернские ведомости» и «Русский дневник». Общая их идея такова: после колонизации русскими исконно языческих земель всяческие местные божки стали играть роль бесов и подлавливать в лесах доверчивых путников. Чуть позже эти края оказались одним из центров раскола – само собой, происки лукавого стали еще изощреннее…

Как утверждает Константин Гусев, через десятилетия в этих местах происходят такие страшные вещи, которые Мельникову-Печерскому и не снились. Советская власть населила эти места (юг Костромской и север Нижегородской областей) вполне реальными бесами – начальниками, охранниками и узниками Особых лагерных пунктов (ОЛП). Странные вещи происходят в местах, где когда-то функционировали сталинские «олпы»: те, кто добредет до них, слышат голоса погибших зэков, вой пилы и автоматные очереди, а иногда, нет-нет, да и мелькнет кто-то среди деревьев…

Чего стоят только рассказы местных охотников о том, что именно здесь пару лет назад спикировал с неба огромный светящийся объект, не уступающий по размерам челябинскому болиду. Известно даже поле, куда он, скорее всего, упал… Но это случилось зимой, когда место окружали непроходимые сугробы, а весной никто ничего не нашел. И что странно – не было слышно взрыва, который неизбежно должен быть в результате столкновения болида с землей!

У очевидцев события несколько версий. Кто-то объясняет все столкновением астероида с Землей (правда, совершенно непонятно, почему он тогда не взорвался в атмосфере по челябинскому варианту), а кто-то уверен, что упавшее тело было ничем иным, как десантным кораблем инопланетян. Вопрос только в том, сел этот корабль или потерпел крушение? Видимо, все-таки произошла посадка, поскольку контакт с землей был бесшумным.

Еще одна, достаточно своеобразная, аномалия, наблюдаемая здесь: даже опытные охотники время от времени плутают по хорошо знакомым угодьям. Мало того, в силу какого-то воздействия люди постоянно что-то теряют в этих краях. Когда-то у старообрядцев это вполне нормальное явление объяснялось: «леший водит».
Мало того, некоторые приезжие здесь, по рассказам охотников, зачастую становятся «немного не в себе» – и количество выпитого не всегда играло решающую роль.

Следующий день преподнес исследователям пару интересных сюрпризов. Началось все с того, что двое из них потеряли, не сговариваясь, крышки от фотоаппаратов. Настоящее откровение ждало позже, когда у вагончика остановился проходящий мимо охотник. Прочитав по слогам «аглицкие» названия камер, мужичок не удивился:
– А чего вы хотели? Не видите – «Никон» написано? И вы с такими штуками в леса, где веками старообрядцы жили, сунулись?
Действительно, две потерянные крышки были от гаджетов, в названия которых вкралась обновленческая скверна, а вот от «Канона» (то есть от камеры марки Canon) ничего не потерялось.

Попали под проклятье?

Смех смехом, но вновь уместно вспомнить Павла Мельникова-Печерского. Поскольку он самолично занимался разорением скитов, то поневоле стал героем местного фольклора. Ходили слухи, что писатель заключил сделку с дьяволом, видит сквозь стены и перемещается по лесам верхом на змее. Известно, что остаток своих дней писатель провел в нижегородской деревне Ляхово, которая известна сегодня психиатрической лечебницей.

Есть несколько свидетельств о том, как он там жил, в том числе и такое: «…к ляховским крестьянам выходил в парусиновом балахоне с двумя орденскими лентами крест-на-крест, в туфлях и треуголке с плюмажем. В руках у него покачивалась огромная бутыль с водкой». Была версия, что это являлось проклятием старообрядцев за разоренные скиты.

«Увы, и современных обитателей этих мест также можно встретить с огромными бутылями в руках», - живописует нынешнюю ситуацию нижегородский журналист.
– Помню, когда я уходил в армию, мы с друзьями устроили в лесу «проводы», – вспомнил один местный житель. – Когда потом дед узнал, где мы пировали, – треснул меня так, что я отлетел на несколько метров. Потом он рассказал, что на этой полянке когда-то давно стояла тайная часовня-молельня. Солдаты, которые ее разорили, после содеянного остановились в деревне и, естественно, напились.

Наутро опохмелились и продолжили «гулять», забыв про службу. Кто-то из них там же умер, а кого-то в сумасшедший дом отправили... Я пришел из армии, женился, но и попивать стал. Слава богу, одумался, а вот друзья, с кем мы тогда гуляли, все спились…

Экспедиционеры алкоголем не злоупотребляли, но когда возвращались, чувствовали себя довольно странно. Потом стали просматривать отснятые фотографии и одна из них буквально шокировала: при сильном увеличении обычного лесного пейзажа в одной из капель проявилось лицо какого-то существа…

Между тем 15 лет назад один костромской натуралист, пожелавший остаться инкогнито, рассказывал об этой территории страха:
 - Посидишь, покуришь на поляне, где раньше располагался лагерь, мысли всякие навеивает… Но смысл не в том. На переходе руслового берега в низинный увидел небольшое возвышение, вытянутое вдоль поймы, а посередине его «нарост» из «слизи» типа коричневой медузы, диаметром метра три... Хотел там пройти. Но при подходе дна не ощутил, пришлось вернуться. Как будто это выход болота на поверхность, но только место было самое высокое в округе. А вокруг «слизняка» даже  травы не оказалось.

Подобных страшных мест на бывшей территории УНЖЛАГА жители костромской Торзати или нижегородского Сухобезводного могут назвать немало. Только вот провожатыми туда мало кто согласится быть. Ибо, наверное, правильно считают: «Не буди лихо, пока оно тихо».