примирение. рабочий материал

Примерно пятнадцать лет спустя.

…. Катя понимала, что это не самое лучшее её  решение на сегодняшний день – пойти за пределы  кишлака, чтобы прогуляться по горным тропам.  «А впрочем, что тут такого?» - подумала девушка. – «Я уже достаточно долго нахожусь в этой замечательной местности и вполне могу позволить себе, наконец, выйти в горы одна». Эта мысль ей показалась вполне здравомыслящей. «Мысль – здравомыслящая!  Или это глупая тавтология или наимудрейшее высказывание»  - усмехнулась про себя Катя. « Мысль - здравомыслящая!» - еще раз повторила внутри себя Екатерина Владимировна Катаева и весело зашагала прочь от стен безопасного, как потом показало время, кишлака…
- Марсель! Марсель джан! – к молодому человеку,  гордо восседающему на черном коне,  подбежал местный мальчишка лет двенадцати. По всему его виду несложно было догадаться,  что мальчик был сильно  напуган и дышал он так, словно бежал сюда – к дому Надира- не жалея  своих пока еще маленьких сил.   - Марсель Джан! ЕЁ похитили! Шайтан Бек похитил Катю, Марсель Джан!
- Да погоди ты! Что ты так кричишь,  смотри коня мне всего перепугал, - молодой человек ловко спрыгнул с лошади на землю и встав на одно колено перед ребенком, положил свои руки на плечи мальчика, и пристально посмотрел ему в глаза, - скажи это еще раз и помедленнее, а главное: куда он увез мою Катю?
- Шайтан Бек….- действительно медленнее начал мальчик, - Он украл Катю там,  в горах и увез её в свой кишлак. Я видел это и побежал, а его люди схватили меня и сказали, что бы я это никому кроме тебя не говорил, что ты должен до захода солнца прийти к Шайтан беку, иначе Катя умрет.
   Марсель Миланов вскочил на ноги, он с силой рубанул воздух воображаемым кинжалом и выругался на каком-то своем языке.
- Спасибо Шерзод,  а теперь иди домой и никому ничего не говори.  И главное,  ни чего не бойся, ты же сын Алишера?  Так?  - дождавшись одобрительного кивка от ребенка Марсель широко улыбнулся и  добавил,  -ну вот и молодец,  а я скоро вернусь вместе с Катей, это я- Марсель Миланов -тебе обещаю…
  После этих слов Марсель ловко запрыгнул на своего коня и залихватски засвистев, направил лошадь в горы…
…  В доме Курбанбека (шайтанбека, как называли его местные жители,  за чрезмерную жадность и несносный характер)   все уже было готово к приезду «дорого гостя»: за высоким трех метровым забором из камня, поставили два столба с веревками для рук и ног, а напротив этого сооружения, к одному единственному столбу уже была привязана, перепуганная до смерти Катя. Увидев её Марсель хотел тут же броситься к девушке, но поступить так, в данный момент и при таких обстоятельствах, он просто не имел право. Молодой человек, гордо подняв голову, въехал во двор на своем коне, и хладнокровно проследив, как закрываются за ним массивные ворота, лихо соскочил на землю. Затем он подошел к двум столбам.
- Курбанбек! – громко, без капли дрожи в голосе произнес Марсель Миланов. – Я же обещал тебе, что как только закончу со съемками фильма, я сам к тебе приеду. Зачем ты впутываешь в наш с тобой уговор русскую женщину?  Я орел рожденный высоко в горах, а не шакал, бегающий по равнинам….
-  Кокой ты орел? – вдруг, откуда-то со стороны,  вышел пожилой мужчина небольшого роста и с довольно пухлым телом. Он заложил руки за спину и сначала подошел к Кате, видимо, чтобы убедиться, что та достаточно напугана, и довольный тем, что это именно так и было, почти в плотную подошел к молодому человеку.
- Ты сын шакала, а сын шакала не может быть орлом.
  Ни одна мускула не дрогнула на лице Марселя, и Курбанбеку это очень понравилось.
- Ты сказал, что снимешь свой фильм за полгода, и я с этим согласился. Но прошло уже полгода и один месяц! И я подумал, что ты струсил, поэтому мне пришлось тебя поторопить.
- У нас возникла проблема со съемками, нам никак не удавался трюк с автомобилем, поэтому мне пришлось задержаться.  Но даю слово, слово того кто рожден высоко в горах, что я пришел бы к тебе на этой неделе, Курбанбек. Я все сделаю как мы с тобой договаривались, только отпусти Катю. Она русская женщина и она не настолько сильна как восточные женщины. Пусть её уведут,  а ты сделаешь то, что должен сделать, Курбанбек.
    Хозяин дома соглашаясь кивнул головой и тут же, от куда ни возьмись, словно по мановению волшебной палочки, появилось несколько женщин в черных одеяниях. Они дождались когда отвяжут пленницу, и подхватил её под руки, быстро увели в одну из построек во дворе.
 - Вот скажи мне Марсель Джан! – театрально подняв руку, произнес Курбанбек, - почему ты полюбил русскую женщину? Почему ты не полюбил одну из моих дочерей? Неужели мои дочери хуже этой бледной, тщедушной девицы?
  Марсель вдруг виновато опустил голову и растерянно или даже огорченно развел руками:
- Все знают, Курбанбек, что нет в наших горах женщин красивее твоих дочерей! И каждый из сынов гор готов отдать жизнь за любую из них. Но что я сделаю со своим сердцем, которое полюбило простую невзрачную ромашку, выросшую там, где даже орлы не летают…
    - Э-э-х! – вдруг выкрикнул хозяин и с силой взмахнул рукой. – Замолчи! Замолчи сын шакала! Твои речи слишком сладки для моих ушей! Все, вставай на место, и покончим с тем, что разделяло наши семьи столько десятилетий! – затем он жестом подозвал к себе двух суетившихся неподалеку, молодых мужчин. – Привяжите его по крепче, чтобы сильно не дергался, а то я не люблю резать  пса, когда он сильно дергается…
Но  Марсель даже и не пытался сопротивляться, он спокойно позволил растянуть себя на импровизированной вертикальной дыбе, а когда его взгляд встретился со взглядом Курбана, то даже слегка улыбнулся. Курбанбек же походил назад и вперед, покрутился вокруг своей жертвы и затем, быстро подняв с земли кусок палки, весело напевая себе что-то под нос, подошел к Марселю.
- Открой рот, дорогой, я дам тебе эту палочку, чтобы ты зажал её зубами.
- Не надо, - гордо ответил молодой человек, - я не собака, чтобы мне грызть палки.
 - Да, верно, ты не собака – ты шакал, - все с тем же игривым настроением произнес  хозяин, - отрой рот, пожалуйста. Я же не хочу чтобы ты откусил себе язык от боли и больше не смог бы так красиво говорить о моих дочерях. Кто знает, может ты разлюбишь свою ромашку, и мы сможем с тобой породниться?
- Этого я не могу тебе обещать, Курбанбек. А вот что я обещал тебе раньше я уже сделал. Давай начнем скорей примирение, чтобы моя кровь смыла позор с моего рода и успокоила духов твоих предков. Чтобы духи твоих предков покоились с миром, зная, что за них, наконец, свершилась кровная месть….
… Катю отвели в некую пристройку около большого каменного дома, где усадили на пол устланный пестрыми  коврами.  Это была небольшая совершенно пустая, без какой либо мебели,  комната с маленькими окошками, плотно занавешенными цветными шторами.  Девушка была настолько напугана, что не могла даже плакать, она просто подползла к стене и, подобрав колени к груди, с силой обхватила их руками. Женщины, сопровождавшие Катю,  так же расселись на пол и принялись пристально рассматривать свою пленницу. Вокруг стояла полная тишина – молчали все, все кто был в комнате, все кто был на улице. Слышно было только как петух подзывает своих курочек и как, время от времени, где-то вдалеке лают собаки. И больше ничего, никаких звуков…
     И вдруг, буквально через пару минут, дверь резко открылась и в комнату вошла, вернее вплыла старая женщина в необъятной черной одежде.
 - Русская! – громко сказала она. – Вставай, ты можешь уходить, Курбанбек велел отвести тебя к твоему кишлаку.
- Простите, - тихо, заикаясь, выдавила из себя Катя, - а где Марсель, с ним все в порядке?
- Иди за мной, - сказала огромная женщина, абсолютно проигнорировав вопрос девушки, - ну?!
   Катя быстро зашагала за старой женщиной во двор, но дойдя почти  до самых ворот, она вдруг неистово закричала, и закрыв лицо руками, тут же упала в обморок – на земле, около двух столбов лежал Марсель,  и все его тело  было залито кровью.
- Издихар! Глупая женщина! - во весь голос закричал на старуху, подскочивший к Кате Курбанбек. – Ты не могла её вывести чуть по позже, когда мы все убрали бы!
- Прости, Курбанбек, прости, но мне сказали, что ты велел вывести русскую, вот я и пришла за ней. Кто же знал, что она такая слабая?
- Кто знал? Кто знал? Что ты кудахчешь как курица!  Ибрагим?! – крикнул Курбанбек одному из молодых мужчин и тот тут же побежал к хозяину дома. – Ибрагим, ну где твоя обещанная машина? Что она так долго едет? Ты что хочешь, чтобы Марсель джан умер здесь?
 - Машина уже едет, - в глубоком почтении склонился  Ибрагим. И действительно,  в следующую минуту на улице послышалось тарахтение двигателя. И когда ворота открылись во двор въехал старенький уазик. Из машины выскочили несколько молодых мужчин и тут же бросились к Марселю. Переложив несчастного на покрывало, они понесли его в автомобиль.
- Стойте! – вдруг выкрикнул Курбанбек . – Все стойте, положите Марселя на землю. Где мой сын? Ахмед?! Иди сюда. Слушайте все, и передайте всем кого знаете, и ты Ахмед слушай и запоминай!  Отныне,   Марсель джан свободен от кровной мести перед родом  Джумаевых!  Род Харперовых искупил свой грех кровью своего потомка! Всё, теперь быстро везите его в больницу. Что говорить – вы всё сами знаете. Издихар!? А ты приведи русскую в чувства и отведешь ее в нижний кишлак…
    … Во двор небольшой городской больницы,  лихо перемахнув шлагбаум, влетел всадник на черном коне. Все кто в этот момент были на прогулке бросились в рассыпную, охранники же, наоборот, с рациями в одной руке и пистолетами в другой побежали к злостному нарушителю больничного покоя, но приблизившись к разгорячённому, взбудораженному коню,  на некоторое время замешкали. Всадник же, ни на кого не обращая внимания,  ловко спрыгнул на землю и быстрым движением рук привязал животное к ближайшему дереву,  и спешно побежал к дверям с табличкой « приемный покой» - охрана бросилась за ним. Но на пороге, когда всадник остановился и, развернувшись назад, снял с лица повязку защищавшую его  от придорожной пыли, все охранники застыли на месте и вокруг эхом разнеслось только одно имя: «Надир!», « Это же сам Надир Салтанов!». Удостоверившись что  его больше никто не собирается ни преследовать ни задерживать, Надир Салтанов рванул дверь на себя и исчез в больнице.
   В коридоре,  около реанимационной палаты,  уже сидели Чеслав и Сюзанна Милановы, майор милиции Евгений Стифеев и когда к ним присоединился Надир Салтанов из палаты, как по заказу, вышел Самуэль Нисман.
 - Что с моим Марселем!? – громогласно выкрикнул горец и тут же кинулся к другу. – Скажи, Сэмиджан, он жив?! Мой воспитанник живой?!»
- Тише, Надир! Что ты так кричишь, здесь же больница, а не горы. Жив твой Марсель, что ему будет. Крови потерял он много, это да, но мы уже сделали все что нужно и Марселю уже ничего не угрожает. Через пару недель он может идти домой. Надеюсь, в следующий раз он будет более осторожней обращаться со своими кинжалами.
    Надир вдруг резко отошел от доктора, он растерянно посмотрел на остальных своих друзей, затем широко развел руками и хотел что-то сказать, но пару раз открыв и закрыв рот, так ничего и не произнес.
- Что-то не так? – Самуэль начал волноваться за своего горного друга.
Надир же неожиданно для всех вдруг широко улыбнулся, и почему-то погрозив пальцем доктору, весело произнес:
- Да все хорошо Сэмиджан! Всё так, все, дорогой так. А скажи Сэмиджан, можно мне кое-что тебя спросить, там в твоем кабинете?
 - Конечно можно, я уже освободился, пойдем, спросишь.
- А Женяджан может пойти со мной?- прищурившись, почти по-шпионски спросил Надир, так словно он задумал некую авантюру,  чем  заставил Самуэля весело улыбнуться.  Доктор давно привык к причудам своего друга. Это на людях Надир выглядел грозно и устрашающе, а в душе он оставался маленьким ребенком, иногда очень слабым и не защищенным, иногда веселым и жизнерадостным, но чаще всего ранимым и чувствительным, но это только глубоко в душе и видеть это могли только самые близкие люди. Для всех остальных он был Надиром Салтановым – смелым и бесстрашным воином гор, достойным потомком своего древнего рода Салтановых!
       -  Ну а мне то можно с вами? - вдруг отозвался Чеслав Миланов.
- Конечно можно, Славаджан! – широко улыбнулся горец. – Пойдем, поговорим по-мужски…
- В мужской компании, - возмущенным тоном поправила горца Сюзанна. – Надо говорить в мужской компании. «Поговорить по-мужски» - это набить друг другу морду!
   - О! Сюзаннаджан! – вскрикнул Надир, он подскочил к женщине, нежно обхватил своими огромными ручищами её плечи, затем поцеловав её в одну щеку, в другую, потом, как бы опомнившись, оглянулся на Чеслава, который прикрыв рот рукой тихонько хихикал, над всей этой эмоциональной сценой.
- Прости меня, Сюзаннаджан! – не унимался горец. – Нам очень, очень надо поговорить. А хочешь я стану перед тобой на колени? Хочешь, сам  Надир Салтанов на глазах у всех встанет на колени перед женщиной? – снова проголосил Надир и вскинул обе руки вверх.
-  Идите уже, - наконец рассмеялась Сюзанна. И не кричи ты так, здесь же больница. А я еще здесь посижу, подожду, может мой Марсель, придет в себя и я смогу сказать ему, как я его люблю…
 ….  Оказавшись в кабинете Самуэля, мужчины расселись кто где захотел и только Надир остался стоять, как статую, по средине комнаты.
- Ребята, чай, кофе, может что по-крепче? – заботливо предложил доктор Нисман.
- Если вы не можете предложить мне чай из горных трав,  то мне воды, - прогремел Надир. – Не надо мне вашего чая и тем более кофе. Дай простой воды.
  Самуэль кивнул головой и, подняв трубку телефона, попросил некую Асию принести все для приема самых дорогих посетителей и воды.
 Через несколько минут дверь кабинета открылась и в помещение вошла, молодая медсестричка, толкая перед собой столик на колесиках с чайником,  пиалами, блюдом с фруктами и блюдом с разнообразными восточными сладостями,  и конечно же большой бокал воды.
 Надир тут же выпил его весь до дна и, удовлетворенно вытерев  рот рукой, подошел к девушке. Взяв её маленькую ручонку в свои две огромные лапы, помпезно произнёс:
- О, прекрасная Асия!  Ты спасла меня от жажды, о если бы ты также смогла бы напоить и моего Орла, то я бы женился на тебе сегодня же!
 Девушка быстро выдернула свою ладошку, и кокетливо усмехнувшись,  хотела уже выйти, но растерявшись, застыла в дверях -  её шеф вдруг вскочил с места, как ошпаренный, и заметавшись по кабинету, смог выкрикнуть только нечто нечленораздельное, затем он бросился к окну,  от туда к Надиру, и снова к окну.
- Надир! Ты что, прискакал в больницу на лошади?!, - наконец смог выговорить Самуэль Нисман.
- Да, Сэмиджан, - тихо, виноватым тоном произнес горец.
- Но почему?! У тебя же есть машина! Почему ты не приехал на машине?! Твоя лошадь сейчас загадит мне весь больничный двор!
- Сэмиджан! – умоляюще забубнил Надир, - ты разве не видел в каком я был состоянии? Разве можно в таком состоянии садиться за руль?! Я бы убил бы кого-нибудь или сам бы убился, Сэмиджан! Ты должен меня понять!
Самуэль, схватившись за голову, медленно опустился в свое кресло.
- Идите Асия, идите, - простонал доктор, - надеюсь сегодня никакая комиссия не приедет к нам в больницу.
- Доктор Нисман, не переживайте вы так, - испуганным голоском, проворковала девушка, - все комиссии сейчас в отпусках, а коня я напою, я лошадей совсем не боюсь. Приятного аппетита дорогие гости. – Асия сложила ладошки у груди и,  слегка поклонившись,  удалилась прочь.
- Ах, какая девушка! – вдруг выкрикнул Надир, от чего и так достаточно шокированный Самуэль, подпрыгнул на месте, а когда увидел на лице Евгения и Чеслава издевательские усмешки, пробурчал что-то себе под нос и принялся нервно разливать чай по пиалам.
- Смешно вам? Вот бы и мне похохотать над чем-нибудь, - не унимался доктор, но, все-таки сумев взять себя в руки, уже более спокойно обратился к Надиру.
- Ну что ты там хотел спросить? Давай, валяй, спрашивай.
   Надир, прежде чем спросить, задрал рубашку вверх и провел рукой через весь живот от одного бока к другому.
- Вот такой был у Марселя разрез? Так ведь, Сэмиджан?
-
_ Да именно такой, - искренне удивился доктор, - а ты то откуда знаешь?
- Погоди, а что сказали люди Шайтанбека, это же его люди привезли моего Марселя сюда в больницу?
- Да, его. Они сказали что он пришел к их хозяину купить у того пару кинжалов, а когда хотел их проверить, то споткнулся и упал, а пока падал случайно разрезал себе живот…
- Врут! – вдруг, изо всех сил выкрикнул Надир. Он бросился к майору, - Женяджан! Они врут! Беда Славаджан! – теперь горец переключился на Чеслава Миланова. – Ой какая беда произошла с моим и твоим Марселем! Проклятый Шайтанбек! Он навел на нашего волчонка беду!
- Да, Господи, Надир!, - теперь занервничал Чеслав, он растерянно посмотрел на Евгения и снова на горца, - ты о чем? Что за беда-то?
- Ох, Марсель, Марсель! – продолжал причитать Надир, как будто не слышал никакого вопроса со стороны друга, - почему ты согласился, почему ты мне ничего не сказал? Я бы все уладил. Проклятый Шайтанбек! Он знал и молчал! Знал что Марсель никогда ничего мне не скажет и сам ничего не сказал – шакал, сын шакала!
- Так все! Хватит! – Евгений Стифеев резко встал с дивана и подойдя к другу, слегка  потряс его за плечи. – Надир! Ты сегодня скажешь в чем дело, или так и будешь стоять и лить свои слезы? Давай тогда по порядку: я буду задавать тебе вопрос, а ты отвечать. Просто отвечать, без шайтанов, без шакалов и прочих живых и не живых тварей.  Договорились? – дождавшись мало-мальской реакции от друга, майор продолжил. – И так, первое: откуда ты узнал, с такой точностью, какой именно у Марселя разрез?
- Это шайтан… ой Курбанбек,  придумал, - тут же поправил сам себя Надир. – Давно, когда Марсель только, только попал ко мне на воспитание и когда его звали еще Джелаломбеком Харперовым(младшим).
- Зачем это ему нужно было, я имею ввиду Курбана?
- Чтобы ответить на этот вопрос я должен  рассказать тогда все с самого начала и раскрыть тайну, которую я ношу в своем сердце вот уже пятнадцать лет, а самой этой тайне уже скоро будет чуть ли не сто лет!
- Надир! – не выдержав, прикрикнул на друга Евгений. – Я же просил тебя!
- Простите меня Женяджан, - горец виновато покачал головой, - и ты Славаджан, и ты Сэмиджан, простите меня. Я должен был рассказать это еще тогда, может мы все вместе смогли бы уберечь нашего Марселя от этой беды. Ну,  что ж,  попытаюсь рассказать все как можно короче.
- Валяй, мы уже слушаем, - Евгений, смирившись с безысходностью выслушать, может даже не самый необходимый в данной ситуации рассказ, снова уселся рядом с Чеславом Милановым, и, положив ногу на ногу, откинулся на спинку дивана.
- История эта произошла еще в начале прошлого века, - начал Надир Салтанов, - когда здесь орудовали банды басмачей. Они нападали на те кишлаки, которые переходили на сторону «Красных дьяволов», то есть красноармейцев.  Пусть Всевышний рассудит и тех и других! Наш кишлак тоже один из первых перешел на сторону красной армии. Вот тут и объявилась банда Карима Харперова – прадеда Марселя. Это был не человек, а сущий дьявол! Он никого не щадил. Ни женщин ни детей.  Там где побывала банда Карима, в живых не оставалось никого! Но наш кишлак был под защитой красноармейцев и люди в нем жили спокойно и никого не боялись. И вот в один день в этом кишлаке решили сыграть свадьбу, пригласили много гостей, много детей было, гуляли несколько дней подряд и в одну из ночей в тот самый момент когда все устали от  праздника и улеглись спать. На кишлак напала банда Харперова, вернее  только часть банды. Выманив по дальше в горы отряд красноармейцев вторая часть банды, вместе с Каримом начала свою дьявольскую бойню – они рубили всех своими саблями без разбору. Началась паника, люди бегали по кишлаку, а бандиты догоняли их и убивали. А сам Карим Харперов вошел в дом  жениха и невесты и зарезал обоих в их собственной пастели, затем он убил их родителей. Из всего кишлака только троим мальчишкам удалось спрятаться в помойной яме. А на утро, когда Красна армия вернулась в кишлак. То нашла только изрубленные трупы и этих ребят.    Позже мальчишки снова встретились и поклялись друг другу, что когда вырастут, то найдут Карима Харперова или его родственников и совершат над ними кровную месть. Но Карим Харперов исчез. Его банду быстро выследили и уничтожили, а сам он скрылся где-то в горах и больше о нем никто ничего не слышал.  Трое детей выросли, родили своих детей, их дети родили своих. И из поколения в поколение отец передавал сыну ту самую клятву – отомстить роду Харперовых. Три мальчика – три рода: род Усманова, род Курбанбека Джумаева и род Салтановых…
- Надир, наконец, замолчал и низко опустив голову, до бела сжал свои огромные кулаки.
- Погоди, - тихо произнёс Чеслав Миланов, - ты хочешь сказать, что с самого начала знал, что Марсель твой кровник? – Надир молча покачал головой в знак согласия и Чеслав не удержавшись, встал с места, подошел к другу и крепко его обнял. – Прости дружище, если бы я только знал об этом…как ты вытерпел все это тогда и как носил всё это в своем сердце, да и еще столько лет?
- Легко, Славаджан. Я сразу рассказал все Марселю ещё в первую неделю и мы с ним тут же примирились.
- Как это?
- Вот так: я дал ему свой мизинец, а он мне свой и сказали : «мирись, мирись, мирись и больше не дерись…» и всё. – Надир наконец улыбнулся и в его глазах блеснули слезинки. – Я благодарен тебе Славаджан за Марселя. У меня же никого не было до него и никогда не будет. Сэмиджан же не хочет меня вылечить..
- - Надир! – теперь настала очередь Самуэля Нисмана. – Я же сто раз тебе говорил – это у тебя наследственное и лечению не поддается. Что значит не хочу?! Ты и вправду как маленький ребенок!
- Ладно ребята, давайте пойдем дальше, - снова вступил Евгений. – Значит кровная месть, а почему же Курбанбек только порезал Марселя, а не убил?
- Потому что отец Курбана,  считал себя коммунистом и был против таких обрядов, считая всё это предрассудками. Но когда ты Женяджан нашел Марселя и все узнали что он потомок Карима Харперова, то отец Курбана побоялся ослушаться  деда Курбана , вот тогда он и придумал такой обряд как кровное примирение. Вроде кровь Харперова будет пролита, а убийства не совершиться, что Курбанбек и сделал. Но беда в том, что он наверняка, велел передать всем, что он примирился с родом Харперовым, так положено, а это значит что его люди обязательно разнесут эту весть повсюду куда пойдут. И тогда об этом узнает и Рустам Усманов, потомок третьего мальчика. А я слышал, что этот Рустам очень плохой человек, очень злой. И никто не знает где он живет, толи в России то ли уже здесь. Но он прекрасно знает где живу я и где живет Марсель, потому что он приезжал сюда когда ты Славаджан передал мне на воспитание Марселя, и он Рустам приходил ко мне в дом и сказал что когда Марсель вырастет то он убьёт его, как обещал своему отцу, а его отец своему. Простите меня, я должен был рассказать все это еще тогда, но примерно через полгода из России пришли новости что Рустам Усманов был убит в каких то бандитских разборках и я успокоился, но еще в прошлом году ко мне пришло письмо из России от Зарифа Кашкерова,  который уехал на заработки,  так вот там говорилось что Рустам Усманов жив и здоров. Я хотел прийти к тебе Женя джан и все рассказать, но у меня не получилось.  А этот проклятый Шайтанбек - вон что сотворил с моим Марселем . Теперь Женя джан ты должен защитить Марселя. Ты должен найти этого Усманова и поговорить с ним.
- Хорошо, я сделаю всё что от меня зависит. Поставим охрану в больнице, а когда его выпишут то и в доме,  и в киностудии тоже  поставим охрану. Ну а потом Бог даст и Усманова мы этого найдем…
- Катю только жалко, натерпелась она страху из-за этого Шайтанбека, - тяжело вздохнул Надир и наконец присел на стул.
- Какого страха?
- Что с ней сделал Курбан?
Наперебой спросили Евгений с Чеславом.
- Ах да вы же не знаете. Люди Курбана похитили Катю чтобы заманить Марселя. Они еще хотели, чтобы она видела все что произойдет с моим воспитанником, но он уговорил Курбана отпустить Катю и её увели в летнюю. Катя сказала, что Марсель даже не кричал пока его резали– настоящий орел, мой мальчик.  Издихар – жена Курбана – привела Катю ко мне после того как Марселя увезли в город, ну а я вскочил на Орла и помчался сюда.
- Хорошо, Надир, спасибо, - вставая с места произнес Евгений, он поправил ремень, одёрнул рубашку и осмотрел своих друзей самым решительным взглядом.
– Защитим мы вашего Марселя. А вот Курбанбеку придется ответить за все с полна и  за похищение Кати, как никак она иностранный гражданин и за нанесение тяжких телесных повреждений,  хотя конечно,  с последним будет тяжеловато- Курбан и его люди не сознаться,  а Марсель- горе-герой,  вообще ничего говорить не будет. Чеслав ты что намерен сделать?
- Думаю,  что как только Марсель поправиться, отправлю его к деду в Россию,  пока все не уладиться.  Тем более, в городе,  где живет мой отец, находиться крупная киностудия, так что Марселю с его данными скучать точно не придется. А здесь в горах,  он слишком легкая добыча для этого Усманова.  Да,  скорей всего так и сделаю…

… Через месяц Марсель Миланов уже просился в горы, чтобы навестить свой дикий табун. И хотя Надир Салтанов и уверял, что глаз с него не спустит Чеслав и Сюзанна в один голос кричали: «НЕТ! »
- И вообще. Строго произнес отец ты наказан за то что скрыл от нас ваш уговор с Курбаном. Почему нам с матерью ничего не сказал? А твой брат? Что  он скажет когда вернется  с практики?
- Пап, пожалуйста, ну что теперь говорить, - взмолился Марсель, - я уже сто раз у вас прощение просил. А с другой стороны, как я  должен был поступить? Пап? Ты разве не помнишь как на меня смотрел весь кишлак Курбана? Даже не смотря на все мои старания я так и остался для них Джелаломбеком Харперовым младшим, сыном и правнуком убийцы. А теперь никто не посмеет сказать обо мне плохо. Теперь я – Марсель Миланов – настоящий сын гор! Орел парящий над облаками, а не шакал бегающий по равнине! – молодой человек поднял руку вверх, с силой сжал кулак и медленно опустил его вниз.
- Ладно, убедил, парящий орел – вождь краснокожих, - издевательски прохихикал Чеслав, и встретив недовольный взгляд сына еще более веселей рассмеялся. – Ну полно тебе дуться. Вещи то собрал?  Катя уже звонила – билеты на самолет у неё. Как прилетите в аэропорту дед тебя встретит, только не потеряйся и пожалуйста не ходи один в город, сиди у деда в доме, куда надо он тебя сам отвезет. Все понял? Все таки рановато тебе ехать и куда дед торопится. Да, кстати, чтобы месяца три никаких трюков, только консультации, как бы тебя там не уговаривали, подождут. Все понял?
- Угу, так мне можно в горы только до завтра и я сразу вернусь.
 - Нет! Нельзя, знаю я твоё завтра опять на неделю исчезнешь. Попробуй только меня ослушаться…
… Нет, конечно Марсель не пошёл ни  в какие горы, хотя и очень хотел, но раз отец сказал «нельзя» значит нельзя и это не обсуждается. Вообще ни какое слово отца не обсуждается во всей Азии на всем востоке. Но только не в Европе, там совсем не обязательно слушаться родителей и это нормально. «Так почему же папа не может сказать деду нет, он же русский? И папа и дед оба русские, зачем нужна эта игра в послушание? Неужели я сам не могу постоять за себя здесь в родных горах. Зачем мне бежать от этого Рустама Усманова, словно я пес какой? Бред! Бред! Бред!
   Марсель открыл глаза и посмотрел в иллюминатор, самолет уже коснулся посадочной полосы, а это значит полет прошел гладко и без эксцессов.
- Ты че такой дерганый,  - улыбаясь спросила Катя, пытаясь заглянуть в глаза Марселя. – Что-то приснилось?
- Да нет я не спал, так мысли разные гонял в голове. Ты куда сейчас?
- На работу конечно, мне нужно срочно отдать все отснятые материалы в редакцию, я и так сильно задержалась. Знаешь? На самом деле я ни о чем не жалею, мне было хорошо со всеми вами, все это время. ..
 Марсель вдруг развернулся в кресле, и молча взяв  девушку за руки, поцеловал каждую её ладошку по очереди  и только после этого быстро и страстно произнес,  глядя прямо в глаза перепуганной девушки: - Прости меня моя ромашка, прости за то что я сейчас тебе скажу. С первых дней, как я увидел тебя, я влюбился в тебя, как мальчишка, каждую ночь я рыдал в подушку от того что ты не со смой, но сказать тебе о своих чувствах так и не решился. А сейчас когда я могу навсегда тебя потерять, я говорю тебе эти слова и призираю себя потому что ни чего не могу исправить, ничего!
- О, Боже! – Катя наконец освободила свои руки и ударив себя в лоб  откинулась на спинку кресла. – Марсель! Ты точно сумасшедший! Нет, ты не сумасшедший, ты дикий, дикий горец, такой же как и твой Надир Салтанов! Марсель, на дворе уже двадцать первый век – интернет уже почти везде есть!  Самолеты в конце концов. Как ты можешь меня потерять?! Мы же не на разных планетах живем?
  Молодой человек, сидевший до этого момента словно пьеро с вечной слезой на щеке, вдруг широко заулыбался.
- Так это значит «Да»?
- Это значит прилетели и надо выходить, весело рассмеялась девушка. – Короче, сын гор, неделю я буду занята двадцать четыре часа в сутки, а вот в следующий четверг в два часа дня я буду ждать тебя около своей редакции. Твой дед знает где это,  я ему еще об этом напомню. Окей?
- Да, окей? – глупо закивал головой молодой человек.- Я самый счастливый  на свете сын гор, моя ромашка!

 





      


Рецензии