Автобоевой отряд

                I

История Автобоевого отряда началась при весьма необычных обстоятельствах. Некто Юлиан Конопко, рядовой шофёр 1-й запасной автороты Петроградского гарнизона, проявил непостижимую инициативу, которая, вопреки расхожему мнению, оказалась не только не наказуемой, но и вознесла его на вершину карьеры.
В самый канун октябрьского переворота он лихо пригнал свой броневик к воротам Смольного и встал на охрану "штаба революции". Его бронемашина, ощетинившаяся стволами пулемётов, произвела сильное впечатление на руководителей большевистского восстания. Дальнейшая судьба решительного авантюриста была предопределена: его зачислили в красногвардейский отряд охраны Смольного и одновременно он стал личным водителем у председателя ВЦИК тов. Свердлова. На редких кадрах кинохроники исторического 1917 года мелькает именно его, Конопко, бронемашина.
Первоначальная численность моторизованных охранников была небольшой – около тридцати бойцов. Но вооружены они были по тем временам превосходно: два броневика, четыре грузовика с установленными в кузовах на специальной вертушке спаренными пулеметами "максим", несколько легковых автомобилей и мотоциклов системы "Гарлей-Давидсон" с колясками, в которых были установлены ручные пулеметы, походная мастерская и цистерна для топлива. Шесть санитарных автомобилей замыкали эту колонну. 
В феврале 1918 года Свердлов подписал постановление о формировании специального воинского подразделения под названием "1-й
Автобоевой отряд при ВЦИК". Задача отряда – охрана советских лидеров от внутренних врагов. Командиром отряда стал любимчик Свердлова Юлиан Владиславович Конопко, поляк по национальности, коммунист по убеждению, несгибаемый борец за мировую революцию во имя счастья всего человечества. 
Первой серьёзной операцией для Автобоевого отряда стал переезд правительства в Москву. Вместе с чекистами и латышскими стрелками они не выпускали из рук оружия. Каждый из них был личным телохранителем "своего" члена правительства. Стычка на перегоне с железнодорожным составом анархистов едва не кончилась трагически для пьяных матросов. Шансов уцелеть у дезертиров не было.
К концу 1918 года отряд в полном составе обосновался в Кремле окончательно. Под жильё заняли детскую половину бывших царских апартаментов. На "взрослой" половине Кремлёвского дворца разместились члены Совнаркома и партийные лидеры Советского государства. 

 II

Обстановка в стране накалялась с каждым днём, белогвардейские мятежи вспыхивали один за другим, нарастал вал внешней интервенции. Охрана Кремля и членов правительства становились ежедневной боевой реальностью. Шла жестокая борьба за власть.
Скучать без работы бойцам отряда с особым статусом не приходилось. Круглые сутки два грузовых «фиата» с пулемётными установками в кузове находились в боевой готовности: один у Троицких ворот возле главного поста охраны, другой – в гараже. Экипажи не имели права отойти от своих машин. Кроме того, три легковых авто с пулемётами, в полном боевом снаряжении стояли в гараже, готовые каждую секунду вылететь из ворот Кремля и немедленно вступить в бой. Эта традиция была рождена ещё в Петрограде.
Обеспечивал подготовку техники и личного состава заместитель командира отряда А. Соколовский. Кроме охраны вождей во время их поездок по Москве и на фронты, которые начинались сразу за пределами Московской области, бойцы отряда участвовали в операциях руководителя ВЧК Дзержинского: громили по ночам контрреволюционные квартиры, бандитские схроны, преследовали налётчиков.
Проверку на политическую зрелость и боеготовность отряд прошел в дни мятежа левых эсеров летом 1918 года. 5-й Всероссийский съезд Советов рабочих, крестьянских, красноармейских и казачьих депутатов проходил в здании Большого театра. По заданию Свердлова Автобоевой отряд выставил рядом с театром солидную охрану – броневики и боевые машины с пулеметами. Все ранее выданные пропуска на проезд автомашин по Москве объявили недействительными. Новые пропуска выдали только машинам охраны и советским руководителям. Весь другой транспорт немедленно арестовывался. Это оказалось не лишним. Левые эсеры, недовольные пробольшевистскими решениями съезда, подняли вооруженный мятеж. Автоотрядовцы проявили твердость и непримиримость к врагам революции, которые ещё вчера были соратниками по борьбе. Мятеж левых эсеров был решительно подавлен.
Пламя гражданской войны разгоралось всё сильнее. "Личная гвардия" председателя ВЦИК численностью до полусотни бойцов уже не успевала обеспечивать безопасность и наводить революционный порядок там, где требовалось. А требовалось везде...
Днем и ночью.

  III

В отряд начали набирать новых сотрудников. Они приходили не по объявлению, не через биржу труда. Каждого персонально находили местные органы ЧК, проводили с ним беседу и рекомендовали на новое место службы. Прибыв с предписанием в Кремль, каждый кандидат попадал вначале к острому на язык Конопко. И если командир отряда не давал "добро", кандидат, так и не поняв сути приглашения, уезжал из Кремля восвояси.
После Конопко все кандидаты представлялись коменданту Кремля, который решал вопросы размещения нового сотрудника в жилом фонде отряда. Каждый боец с семьёй получал отдельную комнату с казенной мебелью: кровать, стол, шкаф, пару стульев, а если повезёт, то и комод, похожий на броневичёк. Занятия по боевой подготовке, изучению техники и вооружения, вождению автомобилей шли с утра до позднего вечера.
В череде хмурых осенних дней наступил короткий просвет. Конопко муштровал на полигоне не слишком расторопный молодняк, когда ему сообщили, что прибыли два новых бойца. Для Юлиана Владиславовича первая беседа с вновь прибывшими была святым делом. По их реакции на его подковырки он сразу определял, как сложатся дальнейшие отношения с подчинёнными. К концу беседы он уже знал, где можно использовать кремлёвского новобранца. 
Независимо от возраста бойца, все прибывшие были для него новобранцами, которых всему надо учить с нуля. О прошлых заслугах советовал сразу забыть, да и о новых не думать – вредно сказывается на здоровье.
– Заходи, – Конопко кивнул головой одному из прибывших и прошел в кабинет – прокуренную, обшарпанную комнату Троицких ворот. Сел на скамью, внимательно оглядел спокойного, не отводящего в сторону взгляда кандидата в Автобоевой отряд. Выше среднего роста, с крупными, четкими чертами лица, слегка смуглый, то ли от загара, то ли от казацких кровей, он запоминался сразу и внушал доверие.
–  Как зовут?  –  спросил командир с нескрываемой, но нарочитой скукой в голосе.
–   Соболев Петр Никитович,  –  ответил прибывший, протягивая бумажки к рукам не слишком приветливого начальника.
–   Ты с бумажками не спеши, я пришёл не бумажки твои читать, а тебя послушать. Откуда прибыл, что умеешь?
–  Из Рыбинска. Служил в отряде красногвардейцем. Во время белого мятежа отряд был подчинён ЧК. После разгрома мятежников охраняли военные объекты в городе. Недавно вызвали в губчека Ярославля, откомандировали сюда. 
Говорил Соболев не торопясь, подбирая слова.
–  М-да,  –   отметил про себя Юлиан,  – обычно скороговоркой рапортуют, как в строю, а этот не понимает что-ли, куда его занесло?
Решил зацепить глубже:
–  Ну-ка, откровенно скажи, за что тебя оттуда турнули? 
Соболев потемнел лицом, сузил глаза, но губы не разжал.
Помолчали.
–  С автомобилями знаком? – перешёл к делу командир.
–  Умею водить машину и мотоцикл. В Рыбинске научили.   
–  И сколько заборов посшибал? – продолжил Конопко свой объезд "на кривой козе". Но и Петр уже раскусил начальника, улыбнулся:
–  А пусть не стоят, где попало!  –  посмеялись вместе.
Конопке новобранец понравился:
– Иди к коменданту Кремля, с жильем реши. И второго, дружка твоего, ко мне пригласи! 
Судьба Петра Соболева была решена. Тот, второй, Нестеров Иван Романович, не был дружком Петра, встретились они впервые на проходной Кремля, но этот чёрт усатый как в воду глядел. И будут они друзьями, и женаты будут на одной женщине.
Но об этом речь впереди. 

 IV

Состав отряда был пестрым, как карта Европы. Большинство сотрудников охраны составляли так называемые интернационалисты – выходцы из Польши, Австрии, Германии, Венгрии, с Балкан. В Россию их занесло водоворотами I-ой Мировой войны.
Под знаменем "борьбы за всемирную справедливость и освобождение трудящихся от гнёта" в отряде сплотились легионеры и искатели приключений – Иоган Буш, Карл Янсон, Януш Урбан, Уно Розенштейн, Франц Сентнер и ещё десятка два бойцов, с трудом говорящих по-русски, что абсолютно не мешало им беспрекословно выполнять любые приказы. Свердлов хорошо понимал, что «инородцы», не имеющие своих корней в России, будут более решительно бороться со всяческой внутрироссийской «контрой». И склонить их к измене гораздо сложнее, чем политически нестойкого российского обывателя, который всегда быстрее поймёт анархиста, чем одержимого своей правотой агитатора-коммунара.
Автобоевой отряд (АБО) хоть и имел все признаки воинского
подразделения, и каждый член отряда находился на положении красноармейца, но официальный статус армейского формирования у него отсутствовал. Эту несуразность исправил московский окружной комиссар по военным делам А.И. Муралов.
В сентябре 1918 года он своим приказом утвердил штаты и положение Автобоевого отряда ВЦИК. Прежний статус этой боевой единицы – находиться «в полном распоряжении и исключительном подчинении ВЦИК», конечно, был сохранён. Но главная задача подразделения была сформулирована не до конца: «Автомобильный отряд ВЦИК – есть автотранспортная организация, обслуживающая своими силами и средствами Всероссийский Исполнительный Комитет и все его органы в области транспорта и передвижения, как легкового, так и грузового, и несущая службу связи при ЦИКе». Интересно, что об охранных функциях АБО здесь не говорится ни слова.

  V

16 марта 1919 года скоропостижно скончался председатель ВЦИК Я.М. Свердлов. По официальной версии, он умер от «испанки» – особой разновидности вирусного гриппа. Есть и другие, более мрачные, версии его смерти. Оставим этот вопрос для профессиональных историков. Бойцы АБО тяжело переживали утрату. По их «единодушной просьбе» президиум ВЦИК присвоил Автобоевому отряду имя пламенного революционера Якова Михайловича Свердлова.  Единодушной ли?
19 марта 1919 года состоялось общее собрание сотрудников Автобоевого отряда. На ксерокопии протокола, которую я держу в руках, интересные подробности. На собрании присутствовало 40 человек. Порядок дня:
1. О переименовании названия Отряда.
2. О несении траура Отрядом по случаю смерти тов. Я.М. Свердлова.
По первому вопросу "за" голосует 23 человека, "против" – 12.
Надо полагать, что 5 человек – воздержавшиеся, но о них в протоколе нет сведений. Удивителен сам факт, что кто-то может себе 
позволить голосовать против большинства. Значит, при Ленине плюрализм мнений ещё вполне допускался.
По второму вопросу разногласий не было: принято решение соблюдать траур 6  месяцев (!), с 19 марта по 18 сентября 1919 года. Вот такая мировая скорбь!
Подписали протокол собрания командир Отряда М.Н. Никандров, секретарь собрания – Уно Розенштейн.
Бывший командир АБО Юлиан Конопко возглавил Автоброневой отряд ЧК на Лубянке, который тесно сотрудничал с кремлевским Автобоевым отрядом.
Большое разнообразие марок автомашин затрудняло организацию ремонта и обеспечение запасными частями не только в гараже Автобоевого отряда, но и во всех других гаражах Кремля. Поэтому, ВЦИК принял разумное решение: гаражам кремлевских служб обменяться машинами, чтобы в каждом гараже сконцентрировать однотипные марки. Например, гаражу АБО передать все машины марки "Паккард". Утвердили и срок выполнения постановления – один месяц.
Выполняли, однако, в течение нескольких лет. 
АБО участвовал во многих боях Гражданской войны, обретя легендарную славу. О напряженной службе бойцов свидетельствовали официальные данные: например, за июль 1920 года автотранспорт отряда совершил 593 поездки, пробег машин составил более 15 тысяч верст. Относительно небольшой по численности отряд был награжден 99 орденами Красного Знамени, чем могла похвалиться далеко не каждая боевая дивизия.
Многие воины были награждены этой наградой дважды, среди них первый командир отряда Юлиан Конопко, а трое самых бесстрашных воинов – В.В. Игнатович, Ю.Я. Марцинк и С.А. Пискунов – стали «трижды краснознаменцами». Воины, геройски погибшие в боях, приказом командира отряда в 1921 году были навечно зачислены в списки АБО. Самым дорогим подарком от ВЦИК «свердловцы» считали Боевое Красное Знамя с вышитой золотом надписью «За подвиги».
В начале 1921 года кремлевский Автобоевой отряд имени Свердлова поменял хозяина – его переподчинили ВЧК, где уже был Автоброневой отряд во главе с Юлианом Конопко. В составе привилегированных войск ВЧК место нашлось не всем. После основательной спецпроверки каждого бойца в 1923 году многие "свердловцы" оказались не у дел. Первым "вычистили" командира отряда Ю.В. Конопко. Его "проводили" на административно-хозяйственную работу. 
В 1929 году соратнику Свердлова «за исключительные заслуги перед Республикой» назначили персональную пенсию. Было ему в ту пору чуть более сорока, потому наслаждаться заслуженным отдыхом в далеком от преклонного возрасте, он просто не мог. Конопко создает коммуну, в которую набирает бывших партизан и участников гражданской войны. Едет с ними на Алтай, где создает колхоз. Но с колхозом не заладилось.
Выручили друзья-чекисты – устроили на работу в ГУЛАГ и в начале 30-х годов «коммунар» Конопко неожиданно оказывается на строительстве Беломорско-Балтийского канала – здесь в течение двух лет возглавляет один из участков «стройки социализма». Затем – на сооружении канала Москва – Волга. Позднее стал начальником автоотдела Каргопольлага НКВД.
Пришлось снять военный мундир и «трижды краснознаменцу" В.В. Игнатовичу – его тоже перевели на хозяйственную работу. Вскоре АБО как самостоятельная боевая единица перестал существовать. Постепенно он растворился в рядах дивизии ОСНАЗ имени Ф.Э. Дзержинского. 
В годы массовых репрессий судьбы многих бывших отважных телохранителей советских вождей закончились трагически. Жизнь трижды героя гражданской войны В.В. Игнатовича, оборвалась в психиатрической больнице. В 1938-м расстреляли как "врага народа" трижды орденоносца Ю.Я. Марцинка, Пламенного интернационалиста и бывшего командира отряда Ю.В. Конопко расстреляли 28 мая 1938 года в районе Бутово под Москвой.
Долго после этого на Тверском бульваре, в доме № 6, в квартире бесстрашного сокола Октябрьского революции и Гражданской войны стояла мертвая тишина.
Так советская власть "отблагодарила" своих верных защитников.
В память о невинно убиенных, расстрелянных, замученных поставили в подмосковном Бутово в 2007 году мемориальный православный крест, который сделали на Соловках, знаменитых островах недалеко от Архангельска, где на заре советской власти появился первый концентрационный лагерь для тех, кто «мешал» строить светлое будущее.