III 12 Корабли и крысы

Дэннер с разбегу перемахнул придорожную канаву, в которую Аретейни неловко скатилась, споткнулся об не успевшую подняться жену, и оба, от неожиданности уцепившись друг за друга, кубарем скатились в небольшой, поросший лютиками да хвощом, овражек. На дне овражка журчал ручеёк, до которого они, к счастью, не долетели. Дождавшись, когда перед глазами уймётся цветной калейдоскоп, Аретейни принялась извиваться ужом.
— Пусти! Пусти немедленно!
— Ласточка! – оправдывался Дэннер, удерживая её в объятиях. – Я же пошутил! Ну, родная, ну послушай! Ну чего ты!
— Отстань! – строго велела Крылатая, но тут не выдержала и рассмеялась.
Дэннер протянул руку. Аретейни увернулась. Дэннер прижал её к земле и принялся целовать насильно. Аретейни перестала вертеться и, наконец, сдалась – обхватила его руками за шею, застонала, отвечая на поцелуи.
— Ну, что ты... – Дэннер рванул рубаху у неё на груди, не прекращая целовать. – Это же шутка... всё, начинаю просить прощения... прости меня... любимая... родная...
Аретейни прищурилась.
— Что, очень-очень просишь?
Дэннер распахнул зелёные глаза и искренне заверил:
— Очень-очень! – Вслед за рубахой был расстегнут ремень. Дэннер принялся целовать ей шею и уши. – Ну, пожалуйста... прости меня...
— А догоним?..
— Ещё как догоним...
Аретейни фыркнула и сменила гнев на милость.
— Ой! – вскрикнула подоспевшая Дерр, резко цепляясь за иву с целью затормозить и краснея до самых корней соломенных волос. Дэннер моментально приподнялся, Аретейни вскрикнула и вскинула ладони к лицу. Дэннер не удержался от улыбки – лицо-то она закрыла – но зато вот уши прямо-таки светились красным.
— Дерр... – выговорил он, яростно вытряхивая из медно-рыжих прядей мелкий лесной сор. – Прости... мы...
Усердно пялясь на собственные ботинки, красная волшебница попятилась вверх по склону овражка, подтягиваясь за ствол всё той же ивы и сипло бормоча:
— Я ничё... знатно всё... ничё... это, значит, знатно... забей... ну, я того... в общем...
Она развернулась и помчалась, почему-то, куда-то вбок, вскоре скрывшись за деревьями.
— Ой... – пробормотала Аретейни. Из-за деревьев – там, куда убежало дитя, неожиданно донеслись возня и писк.
— Дерр! – выдохнул Дэннер, распрямившись пружиной, и резко метнулся на звук. Аретейни кинулась следом.
Дэннер пролетел узкую полосу чахлых придорожных деревьев, соскользнул по склону. Затормозив, он осмотрелся. Никого. Следом скатилась Аретейни, едва успев ухватиться за его рукав, чтоб не упасть.
Всё было тихо.
— Дерр! – позвал командир.
Тишина.
— Дерр!
— Ты следы посмотри, – предложила Аретейни.
— Тут и смотреть нечего.
Следы дитя вели от деревьев. Вот, оно бежало бегом. А вот трава и вовсе примята – тут, видимо, его схватили. И всё. Куда дальше подевалась Дерр и тот, кто на неё напал, и вообще, откуда он тут взялся – загадка. Даже трава не примята.
— Улетели они, что ли…
— Мы бы видели, – возразил Дэннер.
— И... что делать? – Аретейни оглядела следы сражения. Дэннер опустился на траву, изучая характер следов. Прошло несколько минут. – И что? – не выдержала Крылатая, окончательно устав наблюдать за его действиями.
— А ничего. – Дэннер поднялся и отряхнул ладони. – Гляди, вот здесь она прошла. Здесь – остановилась. Короткая схватка – и всё.
— Всё? – прищурилась Аретейни.
— Всё.
— И что дальше?
— Ничего дальше. Погляди: следов нет вообще. Будто бы наш любитель таскать детей телепортировался. Причём, как туда – так и обратно. Не сходя с места.
— Ничего не понимаю...
— Какой неожиданный вывод. – Дэннер прошёл несколько шагов и остановился у берёзы, задумчиво поглаживая пальцами шершавый желтоватый ствол. – Женщина, – негромко заговорил он, – лет сорока, ухоженная, длинное платье из шёлка, чёрные волосы, мягкие атласные туфли, резкие движения, волевая походка. Магией, ведовством не владеет. Человек. Судя по одежде и манерам – дворянка. Драться не умеет. Долго они не возились – она появилась, ухватила нашу Дерр за шкирку, после чего исчезли обе. Дерр, правда, успела брыкнуться и вскрикнуть. Все, больше ничего.
Аретейни распахнула глаза.
— Ты... – выговорила она. – Ты это по следам прочёл?
Дэннер обернулся.
— Не совсем. Кое-что запомнили деревья и... вон та ящерица.
— Смеёшься?.. – Чёрненькая ящерка, мелькнув длинным хвостом, метнулась вверх по стволу.
— Нет. Я же мысли читаю, помнишь? Всё равно странно... Вначале три наёмника с неустановленной мотивацией, затем – похищение Дерр... Час от часу не легче.
— Дэннер... А как она телепортировалась – если не владеет магией?
Командир прищурился.
— Помнишь, Эндра открывала портал? Если предположить, что не одна она это умеет – в чём я больше, чем уверен – то вполне вероятно, что нашу женщину сюда телепортировали. Следовательно – Дерр за каким-то... хм... похитили свои же. Да только зачем?
— А обратно как?
— Не знаю.
Аретейни вновь бросила взгляд на место схватки. Ей примятая трава ни о чём не говорила. Дэннер устроился под берёзой, сорвал травинку и принялся задумчиво её грызть.
— Чудеса, да и только... – произнёс он.
Аретейни присела рядом.
— И что нам теперь делать?
— Если бы я знал, ласточка, я бы уже это сделал. Не обоз же тормозить... Похоже, мы снова отстанем...
Аретейни принялась беспокойно ёрзать и даже порывалась грызть ногти, но каждый раз вовремя вспоминала, что её за это ждёт со стороны Дэннера. Или грязных рук. Ни та, ни другая перспектива её не привлекала.
— Нельзя же просто вот так вот сидеть и ничего не делать, – сказала она. Дэннер обхватил руками колени.
— А я и не сижу просто так.
— А что ты делаешь? – заинтересовалась Крылатая.
— Я думаю.
— Я с ума сойду, – сердито уведомила Ласточка, вытянувшись на траве.
— Не сходи, – послышался за их спинами голос Артемиса, который сбежал по крутому склону и протянул Дэннеру записку. – Товарищ командир, глянь-ка. Это Рыжей прислали.
Дэннер моментально оказался на ногах.
— Уже что-то, – обрадовался он. – Так... Стало быть, у нас есть почерк, отпечаток ауры и приблизительное место назначения. Это немало. – Дэннер подумал немного, перевернул записку и стремительным резким почерком вывел карандашом несколько слов.
«С радостью, – прочла Аретейни. – Только не трогайте Дерр. Куда и кому сдаваться-то? Назначайте место и время встречи. Мы должны знать, что с девочкой всё в порядке. Обмен одновременный. Верните Дерр – и получите всю компанию. Любое нарушение сделки с какой-либо из сторон повлечёт за собой нежелательные последствия. Даю вам честное слово. Командир повстанцев.»
— Опять с огнём играешь. – Аретейни покачала головой.
— Разумеется, – весело улыбнулся командир. – Я люблю огонь.
И он первым направился в сторону дороги.
 

— Эндра! – Остроухую тронули за плечо. – Теперь ты. Да что вы оба…
— А что я? – встрепенулась эльфка, уставившись на Аретейни.
— А просто у тебя такое лицо, как будто ты на похоронах. Причём, на собственных, – пояснил Артемис. Дэннер, откинув брезентовый полог, глядел на дорогу.
— Что-то они медлят с ответом, – негромко заметил он. Артемис пожал плечами.
— Может, ответную армию готовят? – предположил он. – А если серьёзно, то им же нужно обдумать и сформулировать ответ.
— А чего там обдумывать? – удивился командир. – Всё, вроде, ясно. Странно это.
— Угу. – Крылатая устроилась рядом, головой у него на коленях и наблюдала нестройный шаг солдат снаружи. – Почему они бабу послали? Инквизиторы – они солдаты, священники... А тут дворянка.
— Какая дворянка? – встрепенулась Эндра. Крылатая неопределённо крутанула рукой в воздухе.
— Такая... Дэннера спроси. Он же у нас телепат, вот и спроси.
— Дэннер, – послушно позвала Эндра. Командир, не оборачиваясь, нарисовал ей словесный портрет.
— Нет. – Эндра покачала головой. – Такую не знаю...
Она вздохнула и откинула одеяло. Её кидало то в жар, то в холод. Вот, сейчас опять на лбу выступила испарина. Рыжая распустила шнуровку рубашки, яростно рвя ворот.
— Уймись ты, – сказал ей Артемис.
— Жарко…
Подошёл Дэннер и намертво запеленал Эндру в одеяло, оставив только нос. Устроился рядом.
— А... ты чего тут? – осторожно поинтересовался нос.
— А чтобы ты не высовывалась, – любезно пояснил Дэннер. Эндра, которая смутно на это и надеялась, возмущённо засопела.
— Я так сдохну! – страдальчески просипела она.
— Обязательно сдохнешь, – согласился Дэннер. – Если не прогреешься.
— Мне жа-арко... – безнадёжно сообщила Эндра, но спорить не стала, так как и сама знала, что простуду лечат именно так.
— Я знаю, – кивнул Дэннер.
Эндра лежала и чувствовала, как по спине, меж лопаток щекотно сбегают струйки пота.
Так серьёзно она простужалась только, пожалуй, после побега из Школы Менестрелей, когда её схватили инквизиторы, вручили три десятка плетей и отпустили с миром. В одной тонкой рубашке. А что? Куртка тёплая – она и дочке пригодится, зима же на дворе. И сапоги тоже хорошие, крепкие.
Тогда её едва вытащили с того света какие-то добрые люди.
— Дэннер... – Эндра подтолкнула командира головой, руки были накрепко завёрнуты в одеяло, – если я умру, обещай, что ты мальчишек не бросишь...
— Не брошу, – заверил командир. – За кого ты меня принимаешь?
Аретейни пощупала ей лоб и принялась поить лекарством с ложечки.
— Бред, – заявила она. – От простуды и лёгкого отравления ещё никто не умирал.
— Эндра может ухитриться умереть от чего угодно, – авторитетно сообщил Дэннер. – Если очень постарается. А она старается! – он запеленал Эндру вторично. – Кому сказал, лежи смирно!
— Садист... – сипела упомянутая Эндра. – Инквизитор...
Артемис наблюдал за Остроухой со смесью жалости и удивления. Ишь, неугомонная... На несколько дней оставить нельзя – она уже умудрилась два раза чуть не умереть. И как она ещё целый день ходила с этим отравлением. Вот, ведь, веретено...
Интересно, подумал он, рыжие – они все, что ли, такие? К примеру, в Дэннере его раздражали те же черты. А они, вообще, очень похожи. Словно брат с сестрой. Нет, ну эти положительно оба ненормальные. Шило в заднице что у одного, что у другой. Он уже сочувствовал нежной и трогательной Аретейни – вот, нашла в кого влюбиться! Это ж надо – мужик целое народное восстание ухитрился поднять. Рявкает так, что лошади – и те шарахаются, ведёт в бой многотысячную армию, сам на последнем издыхании бегает – а жену по нескольку раз за ночь гоняет, да так, что на весь обоз их слышно. Каково же будет мужу, которому достанется эта рыжая вертихвостка – он вообще не хотел представлять. Вот у него бы жена не рыпалась. Только жена должна быть с характером – а то интереса не будет...
От размышлений заставили очнуться возбуждённые голоса снаружи. Дэннер вылетел из фургона – только его и видели, махнув рыжим хвостом, словно белка. Крылатая прыгнула за ним. Артемис отметил, что за последнее время она стала какая-то неловкая. Вот и сейчас, похоже, неудачно приземлилась – подвернула ногу, но не отстала. Арбалетчик высунулся следом.
Он привычно спрыгнул на дорогу – бухнули, взметнув облако пыли, сапоги, привычно же помахал рукой перед носом, отгоняя тучи мошек, и увидел командира с женой. Они о чём-то беседовали с мальчишкой – тем самым, который ходил с ним за сумками – на вид самый старший в компании. Артемис подошёл ближе.
— Роланд интересуется, как там Эндра...
— Хорошо Эндра. Скоро поправится.
— А вы? Вам не нужна помощь?
— Нам-то пока что не нужна, а вот ты, парень, если что, обращайся.
Эндра немедленно воспользовалась отсутствием «мучителей» и высунула нос.
— Форх! – она замахала рукой.
— Тебе что сказано! – рявкнул на неё Дэннер. – Ну-ка живо обратно!
— Форх, как там все?
Форх покосился на сердитого Дэннера.
— Товарищ командир, разрешите обратиться к товарищу…
— Да обращайся уж.
Форх подошёл к телеге.
— Всё хорошо. Роланд за тебя очень переживает.
— А что вы едите без меня? – волновалась Эндра.
— Да не беспокойся ты так. Утром вот, кору варили. Ты поправляйся. Ну, бывай, рыжая. Мне пора.
И он, отдав честь командиру, исчез, петляя между телегами и лошадьми.
Эндра поспешно убралась обратно в фургон, потому что Дэннер двинулся к ней с самым грозным видом, так что он нашёл её уже снова закутанной в одеяло и сверкающей в полутьме глазами. Аретейни забралась следом. Артемис вскочил последним. Обычно он в фургоне не катался, а шёл пешком. А сегодня на него что-то нашло. Он присел рядом с Остроухой.
— Дэннер, а ты, что, меня больше мучить не будешь? – даже удивилась она, высунув нос из-под одеяла.
— Ещё чего. – Дэннер уселся поудобнее и одной рукой обнял Крылатую. – Если будешь высовываться, тебя, вон, Артемис обратно запихает.
Эндра вспыхнула.
— А чего Артемис?..
— А он сидит ближе.
Южанин, в подтверждение слов Дэннера, сурово кивнул и решительно закутал Эндру с головой.
— Ай… Дай хоть вздохнуть…
— Перед смертью не надышишься.
— Вот возьму и помру вам назло...
— Как я погляжу, ты только этого и добиваешься, – не удивился Дэннер.
— И где эта перелётка... – неожиданно прошипела Аретейни. – Опять всё из-за меня...
— Почему это опять из-за тебя?! – возмутилась Эндра, но вылезать из-под одеяла не решилась – рядом сидел Артемис, суровый, как инквизитор. – И вовсе не из-за тебя! А из-за меня... Если бы я с вами не познакомилась, ничего бы не было.
— Это-то тут при чём? – удивилась Аретейни.
— При том же, при чём и ты – не при чём, то есть. Думаешь, они бы не нашли, как её по-другому сцапать, если им нужно?
— Обязательно нашли бы. – Дэннер гладил Аретейни по спине. – И наше счастье, что мы оказались в тот момент поблизости.
— Но мы не успели, – возразила Крылатая.
— Мы в любом случае не смогли бы контролировать её двадцать четыре часа в сутки, – резонно возразил Дэннер. – Мы бы так и так не успели.
— А разве её бы сцапали при всех?
— А что, она всегда при всех? – возразила Эндра.
— Всё равно… – вздохнула Аретейни. – Я… – Но договорить она не успела, потому что в этот момент появилась перелётка.
— Наконец-то! – встрепенулась Ласточка.
Пташка приземлилась на колени Эндре, и эльфка отвязала записку.
— Ой… ничего себе…
— Что там?!
В записке значилось:
«Астраухей, спаси миня. Миня схвотили чорныи мутныи дятьки но я им ничиво ни скажу даже если миня убют. А ани хочут. Дерр.»
Дэннер долго изучал записку. Она была написана чем-то бурым, видимо, кровью. Пока командир разглядывал послание, в полутьме снова что-то вспыхнуло.
— Да они что тут, стаями летают? – изумился Артемис.
Эта порхнула не к Эндре, а к Дэннеру и уселась ему на плечо. Едва командир отвязал у неё очередную записку, как птица метнулась в сторону и исчезла.
— Ну, что там? Это от ордальонов? – дёрнулась Эндра.
— Нет. Это тоже от Дерр.
 «Остроухий,
Меня схватили мутные дядьки и держат в каком-то партовом гораде. Названия я не знаю – при мне ни называли. Говорят, что если ты будешь рыпотся – меня переправят в Морулию. Они и правда думают – как рыжая говорила. Чернявый пусть остережотся – на него напасть хотят, я слышала. За меня не валнуйтесь, мне знатно.
Дерр.»
— Я им… я их… – завертелась Эндра, сверкая глазами.
— Мы ещё не знаем, какое из них настоящее, – заметил Артемис.
— Ясно, второе.
— Почему это? – арбалетчик заинтересованно посмотрел на неё.
— А ты заметил, что, хотя оба письма адресованы Остроухому, одна птичка прилетела ко мне, а только вторая – к Дэннеру. Они не знают, как он выглядит. А Дерр знает.
Эндра таки извернулась и уселась. Артемис испытал острое желание придавить её коленом, чтобы не дёргалась.
Дэннер прищурился.
— Ну всё. Я им покажу портовый город. Они у меня будут маленьких девочек бояться, как огня, до самого конца своей короткой жизни.
— Да ты даже не знаешь, где они находятся, – заметила Аретейни. – Мало ли портовых городов.
— Много, – согласился Дэннер. – А это – Остиум, Город Ключей.
— Какой город?
— Город Ключей, – повторил Дэннер.
— Всё равно не понимаю. С чего ты взял, что именно этот город?
— А вот с того самого. Такую бумагу только в одной артели делают. И расположена эта артель в Городе Ключей. Идём за мной.
Дэннер спрыгнул на дорогу.
— И я, – заторопился Артемис. – Меня возьмите.
Дэннер удивлённо обернулся.
— Тебя-то зачем?
Артемис спрыгнул в дорожную пыль, вскинул на плечо арбалет и улыбнулся.
— А я пригожусь.
— Рехнулся? На кого я обоз оставлю?
Арбалетчик побледнел и отчаянно замахал руками.
— Нет, нет, нет и ещё раз нет! Только не я! Умоляю! Мне хватило! Пощади! Ну, Дэннер! Только не обоз! Ищи себе заместителя где хочешь! Я... Я вместе с тобой в Тенях учился, я хороший диверсант и разведчик, я непревзойдённый снайпер...
Дэннер, насмешливо щурясь, разглядывал товарища.
— С твоей-то внешностью только разведчиком и быть, – поддел он. Артемис, наконец, выдохся.
— Только не обоз, – с мрачной решимостью обречённого повторил он. – Я... это... О! – он радостно встрепенулся. – А меня зверюга слушается, во!
— Какая ещё зверюга? – окончательно удивился командир, недоверчиво косясь на зверька, увлечённо вьющего себе гнездо в волосах Аретейни.
— Ай! – взвизгнула Крылатая, которая давно подозревала, что что-то здесь не так, и за ошейник вытаскивая отчаянно визжащего и сопротивляющегося ушастого. Тот надёжно запутался в её волосах, и вообще, отнюдь не разделял мнения, что из них не получится ничего вразумительного. Дэннер вздохнул, махнул рукой на Артемиса и отправился искать себе заместителя.
— А вон та зверюга! – крикнул ему вслед Артемис, указывая на мелькнувшего за кустами Пушистого.
Когда командир вернулся, вся компания в полном составе – Артемис, Крылатая и оба зверя вопросительно уставились на него. Дэннер махнул им рукой, и они все вместе сошли с дороги. Убедившись, что никто за ними не идёт, командир повернулся к жене.
— Слушай, – медленно и раздельно произнёс он. – У тебя есть Дар. Не тот, который я передал тебе, а тот, что хотел использовать Хорлонд, помнишь? Твой собственный.
— Какой Дар? – уточнила Аретейни. Дэннер осторожно взял её за левую руку. Солнечный луч скользнул по тонкой ладони.
— Просто найди мне дверь.
— Дверь?
— Дверь.
— В лесу?
— Они есть везде. Просто их надо уметь искать.
— А я умею? – подозрительно спросила Аретейни. Дэннер поглядел ей в глаза и раздельно произнёс:
— Найти дверь в Город Ключей проще, чем закрыть Врата Бездны. Ты сможешь.
И как это он так умеет говорить «ты сможешь» – что действительно верится?.. Интересно, если он скажет ей «ты сможешь в одиночку разгромить армию Империи» – она тоже поверит? Скорее всего...
— Ну хорошо, – сдалась она. – А как хотя бы приблизительно это делается, ты знаешь?
— Знаю, – негромко отозвался Дэннер. – Значит, так. Принцип расстояния в Городе и до него – в сознании человека. Для того, чтобы попасть туда, нужно просто чётко представлять, что или кто тебе нужен. Туда не ведёт ни один портал – но сам город является одним большим порталом. Ну, это вроде перекрёстка миров... Просто представь себе Дерр и ищи дверь.
— А как её искать?
— Не знаю, – отрезал командир. – Кто из нас женщина, ты или я?
— Не знаю, кто у вас там за фургоном женщина... – фыркнула Аретейни, послушно рисуя в памяти образ и пытаясь представить, как она подходит к Дерр и даже берет её за руку для верности. Она даже зажмурилась, чтобы её ничто не отвлекало и – вдруг ощутила в пространстве будто бы слабый, тёплый и мягкий луч. Луч вёл правее, мимо замершего Пушистого, мимо Артемиса, у которого она ненароком зацепила арбалет, куда-то за деревья. Аретейни направилась вдоль луча, держась за него рукой, словно за протянутый канат. Она не владела своим Даром – просто это как-то получалось само собой.
Они прошли ещё немного, и тут луч кончился. То есть, перерос во что-то большое и почти осязаемое физически. А за этим осязаемым она чувствовала Дерр.
— Умница, – прошептал держащий её за другую руку Дэннер. Теперь открывай.
— Как? – тоже шёпотом уточнила Аретейни, не открывая глаз.
— Просто бери и открывай.
— У тебя всё просто...
— Нет. Я этого не умею. А ты умеешь.
В самом деле... как открыть большое, тёплое и непонятное? Ну, раз уж это дверь – так и будем открывать как дверь. Она представила, как обхватывает пальцами несуществующую ручку, как тянет дверь на себя. Она даже нарисовала перед мысленным взором эту дверь – большую, тяжёлую, резную и дубовую... почему-то новенькую, покрытую темным лаком в один слой.
К её величайшему удивлению – под пальцами и впрямь ощутилась прохлада медной ручки. Она ещё услышала, как присвистнул Артемис, как шикнул на него Дэннер, но старалась не отвлекаться. И – о чудо! – дверь неожиданно распахнулась, обдав таким знакомым холодным душным запахом тюремной камеры.
А дальше был шаг в никуда, короткий полет через неизвестность, мгновение головокружения, недоуменный возглас, ощущение сжимающей её пальцы тёплой, надёжной руки Дэннера, быстрый топот и радостный визг.
Они прибыли на место.
Аретейни осторожно открыла глаза, выковыривая фырчащего и царапающегося зверька из-за пазухи. Тот успел расцарапать ей всю грудь, очень огорчиться и жалобно поскулить. Аретейни извлекла зверька из-под рубахи и водворила на плечо. Дерр – краше в гроб кладут – висла у Дэннера на шее. Артемис вертел головой. Пушистый пытался деликатно, что было непросто при его размерах, оттеснить Дэннера. Кроме них пятерых – вместе со зверьком – больше никого в камере не было.
Сама камера была небольшая – они все с трудом в ней поместились – сырая, холодная и тесная. Ворох соломы на полу, с потолка капает вода, в стене один чадящий факел, скорее, наполняющий комнатку удушающим дымом, чем дающий тепло и свет.
Аретейни обернулась – дверь медленно растаяла за спиной; она действительно оказалась дубовая и резная – что же, какую представила, такая и появилась.
— Ой! – опомнилась девушка. – А как же мы вернёмся?
— Вот, это и мне интересно… – хрипло согласился чей-то очень знакомый голос.
Вся компания разом подскочила.
— Рыжая?!
— Твою мать!
— Оставить нельзя!
— Знатно!
— Идиотка!
— Ты что тут делаешь?!
— А меня тут нет, – отозвалась и в самом деле, Эндра, как есть, Эндра откуда-то из угла. – Я вам снюсь.
— А я думал, кошмары мне перестали сниться, – мрачно заметил Дэннер.
— Веретено-о! – Дерр кинулась на шею эльфке.
— Дерр, ты тут живая? Точно? А почему такая бледная?
Эндра обняла дитя. Она куталась в Дэннерову куртку, в которую могла бы завернуться раза полтора точно, и всё ещё вздрагивала от озноба. Но выглядела уже отнюдь не умирающей.
— Только поправься, – процедил Артемис.
— Постараюсь, – заверила эльфка и сползла в глубокий обморок.
— Я бы тебя на месте убил, – сквозь зубы процедил Дэннер, от души отхлестав её по щекам. – Оказала услугу. Нам отсюда с боем прорываться до ближайшей двери. Думаешь, удобно выбраться из тщательно охраняемого подвала с хрипящей эльфкой в сумке? Всех нас угробила, идиотка. Поздравляю.
Приунывший Артемис глядел на Эндру, как на самого императора Иллиордена Третьего. Аретейни рассерженно грохнула кулаком по стене.
— Я для чего старалась?! Чтобы мы тут все сдохли к чёртовой матери?! Спасибочки!
Эндра попыталась приподняться, но не смогла.
— Нет, Аретейни, ты больше не старайся! – саркастически произнёс Дэннер. – У нас для этого Эндра есть – в каждой дырке затычка! Ну, и что мы теперь будем делать?
— Поди, скажи инквизиторам, что выполнил условия и сдался, – мрачно присоветовал Артемис. – Только оружие сразу сдай – может, на сырых дровах зажарят, всё меньше мучиться.
— А может, просто использовать полуобморочную эльфку в качестве кистеня? – Дэннер мрачно сполз вдоль стены на пол, положив собственный меч на колени.
— Ты что делать собрался? – поинтересовалась Аретейни.
— Грызть. Сломать его не сломаешь – так хоть грызть можно. Всё равно в карцере не кормят, а мне он уже не понадобится. К полнолунию догрызу. Главное, чтобы врагу не достался.
Все притихли.
— Дэннер, – неожиданно подал голос Артемис. – У тебя же сумка с собой...
— И что? Может, тебе в неё ещё и лошадь засунуть?
— Ну, до трёхсот она выдержит... А Эндра лёгкая.
— Ага. А если нас сцапают, сумку оставят бонусом. Вроде как, не отнимайте, у меня там зеркальце и помада. И утюг. Командировочный. – Дэннер махнул рукой.
— Опять твои словечки?
— Тогда свяжи её, а не то вылезет в самый ответственный момент...
— Чего уж проще, – фыркнул Артемис. – Она и так без сознания. А сейчас ещё с минутку поваляется на каменном полу босиком – и можно будет не откачивать.
— Ой! – вскрикнула Аретейни. Артемис нащупал точку на затылке Эндры и легонько нажал, отправляя её в очередной обморок. Затем спеленал ремнём и запихнул в сумку Дэннера. Сумка стала тяжёлой и неудобной.
— Зачем болевым-то? – мрачно сказал командир. – Ей и без того несладко...
— Если позволить ей шевелиться – несладко будет нам всем, – резонно заметил арбалетчик. – У тебя ножей в сумке, надеюсь, нет?
— Ножи у меня в рукавах, а не в сумке. Из сумки их кидать неудобно, – фыркнул Дэннер. – В этой сумке вообще ничего нет.
— А нафига ты её тогда с собой таскаешь? – удивилась Аретейни.
— А как раз для таких вот случаев.
— А она там не задохнётся? – забеспокоилась Дерр.
— Нет. Чего ей задыхаться в холщовой сумке? – удивился Дэннер. – Так у нас есть шанс отсюда выбраться, а у неё – не простудиться ещё больше.
— А что теперь? – спросила Аретейни.
— Теперь? Ждать.
— А долго ждать? – поинтересовалась Аретейни.
— Откуда я знаю.
— А чего?
— Дядек мутных, – ответила вместо командира Дерр. – Они приходят. Иногда.
И они уселись ждать.
— Тебя тут хоть кормят? – волновалась Аретейни,
— Не-а. Так меня тока посадили, – удивилась Дерр.
— А это вообще, кто?
— Черные это. Хочут Остроухого сцапать, тебя, вот, – дитя кивнуло на Артемиса, – и Веретено. Ну, как Рыжая говорила, вот они так и решили.
— Замечательно! – прокатился вдруг эхом чей-то гулкий голос под потолком.
Дитя даже пискнуло от неожиданности.
— Я вас не ждал так скоро, – продолжал голос. – Ну, добро пожаловать, мевретт Сиенн, Кандоир… Да, и рыжую можете не прятать. Негоже держать в сумке правую руку вождя народа элвилин и предводителя Зелёных Демонов. А я, признаться, не ожидал, что явится вся компания. Как же это вы так, господа мятежники?
— Это чего? – спросила Аретейни.
Дэннер выругался.
— Канал прослушивания… Чёрт подери… Никакой ворожбы, простая акустика...
— Гениально, Кандоир, гениально, – восхитился голос.
— Идиот, – спокойно произнёс Дэннер. – Какой я тебе, к Змию, Кандоир? Ах, да, я же забыл, что ты лучше меня знаешь, кто я есть. Впрочем, если у тебя есть хотя бы слабый намёк на наличие мозгов – ты припишешь на дознание телепата. И очень удивишься.
— А ты удивишься не меньше, когда узнаешь, что нет у меня здесь телепатов. Да они мне и не нужны. А нужны мне, золото моё, три зачинщика восстания нелюдей – Кандоир Анарис, Алиелор Сиенн и Эндра Шалар. Троих я и вижу. Точнее, слышу.
— Ты чё мутишь?! – подало голос дитя. – У Стражника волосы светлые, а этот рыжий! Чё мутишь!
— Велика ли разница. Не объяснять же мне девушке относительно покраски волос. Ты же, всё-таки, девушка, Дерр?
— А глаза?! – не сдавалось дитя. – У главного короеда зелёные, а у этого чёрные! – оно мотнуло головой в сторону Артемиса. – У Стражника серые, а у Остроухого, наоборот, зелёные! Чё? Ну, чё?
— Существенное замечание, – согласился голос. – Только, вот, незадача. С костра, или, к примеру, от позорного столба, глаз не видно. Зелёные они там, или чёрные. Да хоть фиолетовые в цветочек.
— О, у тебя и чувство юмора есть, – фыркнул Артемис.
— Зато нет мозгов. А такое чувство юмора лично у меня было, когда мне было года три. С тех пор я как-то развиваюсь, – сказал Дэннер. – Так, стало быть, если я – не я, а Артемис преобразовался в Сиенна, то ты, Дерр, будешь у нас теперь... хм... Придумал! Будешь Халлис!
— А я – Уной! – хихикнула Крылатая. – Можно, я буду Уной? И неважно, что у меня ни хвоста, ни чешуи, ни крыльев!
— Ты не переживай! – расхохотался Артемис. – Чешую с костра не видно! Рожки забыли!
— Нет-нет! – хлопнул их по плечам Дэннер. – Наш враг – женщина с плохим зрением. Только это тайна! Она, видимо, считает, что она мужчина. Не будем её разочаровывать!
— А голос? – ввернула Крылатая. Дэннер демонстративно уставился в потолок.
— А голос женщины тоже умеют перекрашивать? – уточнил он. – Для этого надо хну, что ли, трескать?
— Нет, – заявил Артемис. – Просто голос тоже с костра не видно!
— Вот на костре и поговорим, – не смутился голос. – Точнее, вы – оттуда, а я уж откуда-нибудь ещё.
— Ага. Из другого места, – ввернуло дитя.
— Какие весёлые мне попались смертники, – усмехнулся голос и властно прибавил: – Приведите-ка в чувство Рыжую. С ней мне бы тоже хотелось поговорить. До костра.
— Что, не видите, – очень слабо донёсся голос Эндры, – им всё равно, кого казнить… главное, создать видимость.
— Вижу, – спокойно согласился Дэннер. – Настоящих мятежников поймать руки коротки, а сохранить авторитет как-то нужно, а то, глядишь, народ и безо всяких Кандоиров справится с их свержением. Вот и заманили меня в ловушку. Одно мне интересно. – Он поднялся, подошёл к едва заметному отверстию в стене и, глядя на него, чётко произнёс: – Как только вы не боитесь, что, пока вы будете устраивать этот балаган с поддельными мятежниками, настоящие не нанесут вам удар в спину.
Голос помолчал немного. Затем неуверенно отозвался:
— Но тебе-то уже какая разница?
— Ты меня убьёшь или Иллиорден? – усмехнулся Дэннер. – Разница есть. Иллиорден, хотя бы, не идиот.
— Ах, ты…
— Отпустите моих друзей. – Остроухая завозилась. – И я скажу, где найти настоящих мевретта Сиенна и Кандоира…
— Так-так, – заинтересовался голос. – Ну-ка, подробнее.
— А ну-ка, молчать. – Дэннер легонько прихлопнул сумку рукой. – Эльфку ты поди, сперва, оттуда отковыряй. Сумка-то не простая. Не ты первый, не ты последний. Без разрешения хозяина, в нашем случае, меня, тебе её вовек не открыть, не вскрыть, не разрезать и не сжечь. А уж нас с Артемисом – попробуй-ка, возьми.
— Да чего ты с бабой споришь, – захихикал Артемис. Голос озадаченно примолк. Не каждому приятно, когда над тобой смеются те, кого ты собрался убить. Дэннер спокойно вытянул ноги и откинулся на склизкую стену тюрьмы. Он просто ждал. Так, как ждут экипажа на улице. Или пока друг заберёт у тебя забытый им зонтик. Теперь ему придётся не просто вырваться из тюрьмы. Теперь – ему понадобится защищать Аретейни. И Дерр с Эндрой. Всерьёз. А потому – на этот раз он будет действовать в полную силу. Аретейни доверчиво прижалась к нему, и одно это заставляло идти до конца, идти вперёд, никуда не сворачивая.
Эндра зашевелилась.
— Хоть развяжите…
— Они тебя ещё и связали, – к голосу вернулся его сарказм. – Какие у тебя заботливые друзья. Мне б таких.
— А тебе бы хоть каких, всё прогресс, – огрызнулась Остроухая, пока Артемис развязывал ей руки.
Она растёрла ноющие, затёкшие запястья и приложила палец к губам. Южанин погрозил ей и, ухватив за ухо, пребольно дёрнул. Эндра пнула его в бок.
— Что у вас там за возня? – поинтересовался голос.
— Это Веретену мутно, – просветила его Дерр и мечтательно прибавила: – Лекаря ей надо…
— Дыбу ей, а не лекаря, – отозвался голос.
Помолчали.
— Слушай, Кандоир. Так, для сведения. Сколько там человек может находиться без еды? Сорок дней, если моя девичья память мне не изменяет? Нет, ну, спору нет, полуэльф, может, и больше. Но тут же не все поголовно полуэльфы, верно?
— Дерр, а тут стены крепкие? – невозмутимо поинтересовался Дэннер. Но дитя качнуло головой.
— Не, не можу…. – И волшебница, отогнув воротник, показала тонкий, лёгкий, но всё-таки железный ошейник.
Глаза Дэннера сверкнули так, что, кабы обладатель голоса их видел в этот момент, он бы сто раз призадумался.
Но он не видел. Поэтому сказал только:
— Крепкие, крепкие. На сей счёт не беспокойся. Тебе, кстати, большой привет от твоей сестрицы.
Эндра помрачнела.
— Да ну, – кивнул Дэннер. – Она за меня волнуется?
— Она давно волнуется, чтоб тебя вздёрнули, – уведомил голос.
— Хороша сестрица, – хмыкнул командир.
— Чёрная, – прошипела Эндра. – Ингрид Беловолосая…
— Так чёрная или беловолосая?
— Одно другому не мешает.
— Кста-ати, – продолжил светскую беседу голос. – Веретено, я же тебе писал.
— Я не получала, – огрызнулась Эндра.
— Очень даже получала. «Тебе лучше вернуться в Морулию, чтобы обеспечить безопасность твоего мужа. М. Т. К.»
Эндра побледнела, но виду не подала.
— А, ну, я решила, что это чья-то дурацкая шутка.
— Что так?
— А так. Родной, нет у меня мужа. Я в девицах хожу.
— Ага, нашли девицу. Нет, я, понимаю, тюрьмы и галеры очень способствуют сохранению девственности.
Эндра стиснула зубы.
— Слушай, ты, придурок, – осадил Артемис, который никому бы не позволил насмехаться над своими друзьями. – Я, конечно, на бабу руку не подниму. Но бывают же случаи исключительные, верно?
Эндра свернулась калачиком в сумке.
«Ну, ты чего? – на сей раз утешал её Глас Рассудка. – Врёт он. Мастера, поди, поймай. Мастер – он не про таких идиотов. Сама же знаешь. Его невозможно поймать. Не смей верить этому придурку, на свободе Мастер…»
«А вдруг нет, – сопротивлялась Эндра. – А вдруг правда…»
— Эй, – подобралась к ней Аретейни, – не переживай так.
— Как тебя, хоть, звать? – поинтересовался Дэннер.
— Мериадок Тильхис Крыс.
Эндре показалось, что она снова бредит. Стены стремительно завертелись.
— Ущипните меня… – пробормотала она.
— Это запросто, – покладисто согласился Артемис, от души щипая Эндру за бок. Та взвизгнула.
— Я просила ущипнуть – а не отщипнуть! – взвыла эльфка и закашлялась.
— Я же не знаю, как тебя щипать! – оправдывался арбалетчик. – Подумаешь, какие мы нежные...
Аретейни, сверкнув глазами, заботливо перетянула сумку к себе на колени. У Эндры было странное ощущение. Её ещё никогда не таскали в сумке. Дэннер тихонько полез в планшетку. Извлёк оттуда бумагу и карандаш и вывел: «А если снять с тебя ошейник?» Затем протянул записку Дерр, на всякий случай, шикнув и рассуждая при этом вслух:
— Ну, ты, братец, стратег. Очень хорошая идея – готовить казнь поддельных мятежников, вместо того, чтобы ловить настоящих.
— А он самоутверждается, – ввернула Аретейни. – Где уж ему, бедному, кого-нибудь поймать! Только шантажировать и может.
— А настоящие в это время преспокойненько зайдут с тыла, – фыркнул Дэннер. – Глупо упускать такую возможность.
Дерр, наконец, прочла записку и изумлённо уставилась на Дэннера. Тот приложил палец к губам и вытянул из планшетки памятные стебельки. Аретейни вскинулась, но он ухватил её за руку и быстро возразил:
— Ничего не случится. Ты же рядом.
Эндра отчаянно зажестикулировала, сверкая глазами на Дэннера. По её «словам» выходило, что, так будет только хуже, что второй раз в ту же реку не входят, и что у чёрных в распоряжении наверняка есть чародеи, хоть голос и кокетничает, утверждая, что у него даже телепатов нет. А чёрные имеют привычку ставить на свои тюрьмы блокировку, если даже Дерр хватило бы сил её взломать, то Дэннер своей травой может отравиться хлеще, чем она ягодами бузины.
— Ну, если они в течение пятидесяти лет не смогли дойти до моего тыла, то, скорее всего опасаться мне нечего. И, потом, кое-кто уже в моих руках, – задумчиво прибавил голос. – К примеру, чей-то Мастер…
Эндра вздрогнула.
— Убью!
Дерр, тем временем, высунув от усердия кончик языка, вывела на Дэннеровом листике: «Остроухий не ешь траву. Тут ни льзя. Мутнее будет.»
Он задумчиво помахал листком в воздухе и подозрительно покладисто согласился. Аретейни поинтересовалась:
— И долго нам ещё здесь торчать? Покажи личико, грозный противник!
Ответом им было молчание. Подозрительное и странное молчание.
Дерр решительно отобрала у Дэннера стебельки и строго погрозила ему.
— Ну, так как? Покажешься? – повторила Аретейни.
— У него словарный запас закончился, – сказала Эндра.
— Дама ушла попудрить носик, – заметил Артемис.
Эльфка не выдержала и хихикнула в ладонь.
— Эй!
Молчание.
— Что-то тут не то, – заметила она.
Снаружи донёсся какой-то шум, плохо различимый за толстыми стенами. Но похоже было на звон оружия.
Дэннер с Артемисом на всякий случай, поменялись сумками – в результате Эндра попала под ответственность арбалетчика, командир же получил дорожную сумку Артемиса. Хорошо, если враги не догадаются о такой простой уловке, и это даст им отсрочку. А Эндре был противопоказан сырой морской воздух, и вообще, она была не в том состоянии, чтобы драться.
Дэннер отобрал стебельки обратно и сунул в карман. В любом случае, пригодится – Дерр ошибалась, волшебства в них ни на грош, трава действует как наркотик. Причём, даже не вызывающий привыкания. Дэннер встал сбоку от двери, Дерр с Аретейни спрятались за Пушистого, который занял позицию с другого бока. Зверёк куда-то пропал. Аретейни за него не беспокоилась – он всегда находил дорогу обратно. Артемис отступил в тень у дальнего угла с арбалетом наизготовку.
Эндра завозилась и Артемис пнул её ногой под рёбра так, что она задохнулась и больше не рыпалась – не было времени с ней возиться.
Тем временем шум раздался ближе. И в самом деле, слышался звон оружия и голоса, причём, говорили и ругались на каком-то незнакомом напевном и мелодичном языке. Дэннер и Артемис переглянулись.
Пушистый зарычал. Откуда-то сверху закапало красное.
— Всё тот же слуховой канал, – негромко пояснил Дэннер.
Шум битвы раздался совсем близко, прямо за дверью. Потянулись долгие минуты, и зрело странное ощущение: казалось, что время замерло – там, снаружи, идёт битва, а тут, в камере, повисла звенящая тишина. Постепенно шум отдалился и стих. Время текло медленно, как патока с ложки. Но никто не пошевелился.
Только Эндра завозилась, на всякий случай, доставая и перехватывая поудобнее метательную палочку.
— Замри! – шикнул на неё южанин.
Дэннер замер, прислушиваясь. Видимо, удостоверившись, что драка переместилась в другое место, обернулся к друзьям и негромко скомандовал:
— Отойдите от двери.
Остальные послушно прижались к дальней стенке.
Дэннер сунул руку в кошель и вытащил из него небольшой свёрток, распустил бечёвку и предельно осторожно развернул ткань. Внутри лежал засохший стебелёк с крестовидным листиком. Командир осторожно и медленно взял травинку и вложил её в замочную скважину, затем быстро отбежал к остальным, прикрывая собой Аретейни и Дерр, и не позволяя последней высунуть нос.
Раздался негромкий хлопок. Потом шелест, будто что-то за дверью осыпалось на пол.
— Артемис, прикрываешь.
— Понял. – Чернявый взвёл арбалет.
Дэннер встал сбоку от двери, в длинных пальцах привычно заплясал нож, скользил, как змейка, ни на миг не оставаясь на месте. Казалось, он жил своей жизнью. Свободной рукой командир толкнул дверь, распахивая её, но снаружи никого не оказалось. Всё верно, если он не услышал ничьих мыслей минуту назад – то и сейчас с чего бы здесь быть людям. А были бы люди – были бы и мысли, потому что ни о чём не думать невозможно. Сам Дэннер как-то пробовал, ещё в Гильдии, когда Мастера заставляли часами пялиться в мелёную стену и медитировать. Дэннер полагал, что великого воина из него нипочём не выйдет – все эти духовные практики выходили ему боком: он попросту засыпал и получал свою заслуженную порцию розог. Но не думать всё равно не выходило. Получалось только думать, что он должен не думать, и сколько там ещё ему осталось не думать, или что-то вроде того. Упрямый разум напрочь отказывался просветляться.
Однако в коридоре по-прежнему даже подобных мыслей не слышалось.
Тогда Дэннер осторожно скользнул в дверной проем, прижимаясь к стене.
Пусто. Только возле порога умывалась крыса, счищая с шерсти кровь, да лежали два трупа. Один в чёрном, второй с длинными ушами. Дэннер, было, настроился на крысу, но та инцидент не застала.
— Чисто, – сообщил командир, склонившись над трупом эльфа. – Выходите.
— О… – Ласточка на ходу намотала косу на руку и сунула за ворот рубахи, но Дэннер махнул ей рукой:
— Уже не поможешь.
— Что там? – завозилась в сумке Эндра. – Пусти меня!..
— Тихо! – прихлопнул сумку Артемис. Он встретил взгляд Дэннера, который вначале указал на мёртвое тело, потом покачал головой. – Стражу кто-то угрохал, – беспечно прибавил арбалетчик. – Не нравится мне это.
— Мутно, – согласилась  Дерр. Она прищурилась на трупы. – О-ох… мутно… дядьки того… Остроухий, это чего…
— Вмешалась третья сила, – пояснил Дэннер. – Как я и предполагал. Идёмте.
Они двинулись по коридору. Остальные камеры были вскрыты и пусты. Кое-где виднелись следы крови, обрывки одежды, арбалетные болты. Одна из камер привлекла внимание Дэннера – стены внутри украшали множество рисунков. Рисовали углём и мелом, причём, весьма и весьма талантливо, вот только тематика навевала жуть. Пушистый негромко зарычал, а Ласточка, вглядевшись в изображения, побледнела и шагнула ближе. Она смутно узнала тварей из Бездны.
— Где-то я такое видел… – задумчиво протянул командир, внимательно разглядывая рисунки.
— И я, – сказал зверь. – Видел.
Аретейни потянула обоих дальше.
— Я вам потом расскажу…
— Всё-то вас на муть тянет… – проворчала Дерр.
Поднявшись по узкой винтовой лестнице, где Пушистый ободрал бока, беглецы оказались в следующем коридоре. Он шёл параллельно нижнему, уже пошире, без тюремных камер и запаха нечистот. Здесь было чище, а по стенам горели факелы, и сквозняк заставлял пламя метаться и плясать, рождая причудливые тени. В окончании коридора поскрипывала, болтаясь на сквозняке, распахнутая дверь.
Дэннер первым вошёл в комнату, но в ней, как и во всем остальном замке, кроме покойников никого не осталось. Трупов лежало целых пять – три в чёрном, два ушастых. Артемис в который раз порадовался, что Эндра в сумке. Он подумал, что Рыжая создала бы ещё больше проблем, трясясь над каждым кадавром и со скандалом да оскорблениями требуя всех похоронить по-ордалиански с отпеванием, вот прямо сию секунду, потому что она эльф. Нет, мысленно резюмировал арбалетчик, покосившись на сумку. Очень хорошо, что Эндра не видит мертвецов.
Комната походила на рабочий кабинет – стол-бюро, стеллаж с книгами, обитый бархатом диванчик для отдыха. Книги были написаны на морулийском, на столе лежало недописанное письмо – тоже на морулийском – буквы залили чернила из опрокинутой чернильницы, и чья-то кровь, в луже тускло поблёскивал золотой ордалианский символ. Аретейни встала сбоку от окна и осторожно выглянула.
— Ребята, – негромко позвала она, – смотрите.
Снаружи клубился туман. Не белый, как порядочному туману положено, а какой-то смутно-переливчатый. Он будто сочился из каменных стен, на некотором расстоянии от них рассеиваясь в чёрной пустоте, которая окружала здание.
— Всё верно, – обернулся к ней Дэннер. – Мы в Городе Ключей.
И тут в коридоре послышались приближающиеся шаги. Зверь оскалился. Артемис поудобнее перехватил арбалет.
Дверь распахнулась.
Вошедший едва успел пригнуться – у него над головой просвистел арбалетный болт.
— Ливирмилл тебя… – выругался он и пружинисто выпрямился, откинув со лба чёрную прядь. Всмотрелся и рассмеялся.
— …И меня тоже. А ведь, правда, похож.
Арбалетчик уставился на незнакомца. Конечно, не копия, но нечто общее у них с Артемисом было. Незнакомец был, пожалуй, немного, совсем чуть-чуть пониже, зато такой же худощавый. Волосы чуть длиннее – до плеч, но тоже черные. Из них выглядывали заострённые кончики ушей. А вот продолговатые глаза ярко зеленели и сверкали в полутьме, а в них пульсировали вертикальные кошачьи зрачки, как иногда бывало у Эндры. Одет он был в белоснежную рубашку, чёрную куртку и чёрный длинный плащ, под которым угадывался лёгкий клинок, и в высокие дорожные сапоги, бесшумные, из мягкой кожи.
— Дядька знатный… – ошеломлённо выдавила Дерр.
— Ну, моё почтение, господа мятежники, – глаза эльфа весело прищурились. – Вы свободны.
— Благодарствую. – Дэннер с усмешкой убрал меч. – Так ты и есть Сиенн?
Аретейни метнулась к нему и ухватила за рукав, Дэннер обнял её одной рукой за плечи. Эндра возмущённо завозилась и приглушённо ругалась из сумки, Артемис опустил арбалет, но держал его в боевой готовности – на всякий случай. Пушистый подозрительно скалился на незнакомца. Кровь будила в нём нежелательные инстинкты.
— Он самый, – кивнул эльф, оглядывая бывших узников. За его спиной показались ещё несколько эльфов.
— Может, выйдете, и продолжим разговор в более приемлемой обстановке? Мне, во всяком случае, не хочется торчать здесь, да ещё и на пороге. – Он махнул рукой. – А кстати, это и вправду голос Тальки я слышу из вещмешка?
— Правда.
Сиенн прищурился, рассматривая сумку на плече у Артемиса, и предложил:
— Идёмте-ка. Кое-кому здесь оставаться не рекомендуется.
Они проследовали длинным коридором, поднялись по лестнице и оказались на втором этаже здания. Дэннер размышлял, не оставить ли Сиенну Эндру на отдых и лечение, Артемис думал, как там обоз, Аретейни с интересом разглядывала окружающую обстановку – она ни разу не была в Городе Ключей.
К Сиенну подошёл эльф и коротко поклонился.
— Мевретт, а что с Крысом делать?
— Связать покрепче и отправить на борт «Трила».
Эльф кивнул и исчез. Сиенн толкнул какую-то дверь, и они оказались в небольшой комнатке. Тут уютно горел камин. Дэннер помог Эндре вылезти и усадил в кресло. Сиенн обернулся.
— Остальные, надеюсь, все целы?
— Все.
Сиенн натянул чёрные перчатки, вынул из кармана чёрную же шёлковую шапочку и надел её.
— Я сейчас на корабль. Здесь задерживаться нежелательно. Если вы отправитесь со мной, мы сможем свести более тесное знакомство.
— Нет. – Дэннер улыбнулся. – Нам пора. Благодарю за помощь. Ласточка, найди, пожалуйста, нам дверь к обозу.
— Опять так же? – кивнула Аретейни.
— Нет, на этот раз дверь нужно просто выбрать, – сказал Дэннер. – В Городе дверей предостаточно.
— Жаль, – искренне сказал Сиенн, качнув головой. – Мне бы не хотелось отпускать Тальку без помощи лекаря.
— Вот наш лекарь. – Дэннер указал на Ласточкину нарукавную повязку с белой веточкой чистотела. – Пока что с обязанностями справляется, хотя и неблагородная.
Аретейни удивлённо покосилась в его сторону, гадая, откуда у командира такая неприязнь к эльфу. История совместного тюремного заключения Эндры и Сиенна была ей неизвестна.
— Вижу, – вежливо улыбнулся Сиенн.
— Мевретт, – Эндра встрепенулась, – вы откуда?
— Ты не поверишь, – обернувшись, отозвался Сиенн. – Прямиком оттуда.
Он взмахнул изящной, но сильной рукой в сторону моря. Он, вообще, весь и был такой – изящный, но сильный. Аристократичность манер странно сочеталась в нём с обветренным загорелым лицом и твёрдым взглядом.
— Это я поняла, – фыркнула Эндра. – А там?
— А там я уже очень давно. Если не принимает суша – примет море. – Сиенн снова улыбнулся, прищурив зелёные глаза. Зрачки у него стали обычными, человеческими.
— А… ясно… – пробормотала эльфка. – А что там… в Морулии?
— Там, – рука эльфа сжала рукоять меча, – всё то же. Чёрные.
— А почему вы позволяете им? – спросила Аретейни. – Надо же бороться!
— Что я и делаю, прекрасная леди, – галантно поклонился Сиенн. – Но, чтоб захватить целую страну, сил у нас пока что маловато.
Теперь, когда обстановка улеглась, между Сиенном и Эндрой чувствовалась какая-то неловкость. Дэннер знал, в чём дело. Он помнил, что прочёл в памяти Остроухой, и помнил черноволосого эльфа, который делил с ней камеру, и у которого она спала на руках. Он-то и был её «первым разом». К тому же, он заметил на запястьях Сиенна, до того, как тот натянул перчатки, характерные шрамы.
А может, правда её оставить здесь? Ей так будет лучше. И ему не придётся постоянно вытаскивать её за шкирку из неприятностей, в которые она сама себя загоняет.
— Ну что же, – улыбнулся он. – Приятно было познакомиться. А мы продолжаем борьбу – и неважно, кто там нас принимает. Мы пойдём до конца, несмотря ни на что. До победы. Так что, нам не по пути, товарищ Сиенн. Удачи!
Дэннер быстрым шагом вышел на улицу, под серый моросящий дождь. Аретейни не отставала, ухватив его за руку. Всё же она обернулась к Дерр и Эндре.
— А вы? С нами?
— Чё мутишь? – возмутилось дитя. – Конечно, с вами!
— Естественно! – Эндра вскочила.
Дэннер вернулся.
— Да, вот ещё. Если тебе понадобится помощь – разыщи меня. У меня есть армия. Я помогу в случае чего. – Он улыбнулся. – Всё же, у нас общее дело.
— Благодарю, – улыбнулся Сиенн. – Кто знает. И, если я понадоблюсь, я тоже к услугам. У меня армии пока нет. Но сил хватает.
Он пожал руку Дэннера. Потом опустил глаза и выругался.
— Момент. – Выглянул в коридор, выловил помощника, и велел ему, хоть из-под земли, но достать сапоги, или, хоть, башмаки. Минуты не прошло, как Эндра оказалась уже обутой.
— Ну, вот, – кивнул Сиенн. – Так оно сподручнее бороться за независимость.
Он на прощание махнул рукой Эндре и Дерр, на ходу пожал руку Артемису и стремительно вышел, взметнув полой плаща, как крылом.
Эндра тут только поняла, что её шатает из стороны в сторону. Навалилась такая слабость, что Рыжей казалось, будто она не удержится за плечо дитя, в которое вцепилась. Эльфка знала, почему Сиенн так поспешно натянул перчатки: не хотел, чтобы она видела на его левой руке обручальное кольцо. Но она видела. И очень удивилась, вдруг осознав,что ничего не шевельнулось внутри при виде этого кольца.
— Веретено, ты чё? – потеребило её дитя и повернулось к Артемису. – Слышь, Чернявый... Она не дойдёт.
— Разумеется, – согласился арбалетчик, ловко запихивая Эндру обратно в сумку. – И не высовывайся, – строго добавил он, обращаясь к эльфке.
— Угу. Не буду, – ответила Эндра, устраиваясь поудобнее. – Валяй, тащи. Только бережно.
Дерр хихикнула.
Они вышли на улицу следом за Дэннером и Аретейни, а за ними закосолапил Пушистый.