Простой метод

Учитель математики Киселева Анна Сергеевна, записав задание на доске, бросила взгляд на сосредоточенные лица ребят, приступивших к работе и, аккуратно протерев обмеленные пальцы, устало опустилась на стул. «Как не крути, а пятый урок – это все-таки перебор, - подумала она с сожалением, вытягивая ноги под столом. – Или это просто маленькими шажками незаметно подкрадывается старость?  «Полтинник» - серьезный возраст! - невольно улыбнулась Анна Сергеевна. – А что?  Против природы не попрешь!» Да и работа в школе, где надо выкладываться целиком и полностью, за тридцать лет, точно уж не прибавила  здоровья. Но что делать – такой уж жизненный путь она выбрала сама по совету матери, о чем  впрочем особо – то и не пожалела: как случилось, так получилось… Вроде все неплохо сложилось и в личной жизни: удачное замужество, устроенные дети, любимая работа – что еще человеку надо для счастливой жизни! Правда, в последние годы ее не на шутку встревожили участившиеся сообщения в СМИ о «баррикадных боях» учителей, с одной стороны и родителей и детей – с другой. Анна Сергеевна остро переживала по поводу любой подобной информации и вопреки корпоративной этики, почти всегда занимала противоположную позицию. Она считала, что учитель, вооруженный целым арсеналом знаний по психологии ребенка, имеющий богатый жизненный опыт, человек высокой интеллектуальности – просто обязан гасить в зачатке любые конфликты. А если нет – то грош цена такому педагогу! За долгие годы работы в школе у нее и самой, конечно, были разные ситуации – жизнь есть жизнь! Но все трудности удавалось каким – то чудесным образом разрешить: то ли мудрости и ума хватило, то ли просто повезло.
   Из глубоких размышлений, Анну Сергеевну вывел громкий стук в дверь. Она медленно встала из-за стола и пошла узнавать в чем дело, как дверь кабинета резко открылась и в класс ворвалась, чуть не сбив учителя с ног, Вика Переверзева из 9 «б». Раскрасневшееся лицо, злые глаза, растрепанные белокурые волосы говорили о том, что девушка явно не в духе.
- Вика, девочка, что с тобой? На тебе лица нет! Что-то дома случилось? Что?! Ну говори же, не молчи!- испуганно спросила Анна Сергеевна.
- Что?! А то вы не знаете, дурочкой прикидываетесь! Возбужденная Вика со сжатыми кулаками стояла напротив учителя и с ненавистью глядела на нее. Потом с надрывом в голосе выпалила: «Вы мне жизнь сломали! Я вам этого никогда не прощу!», и выбежала из класса.
- Вика, я абсолютно ничего не понимаю! Что ты несешь! Может объяснишь! – успела крикнуть ей во след Анна Сергеевна, но в ответ услышала лишь громкий стук закрывающейся двери. От наступившего бессилия и всего услышанного в свой адрес, у учителя перехватило сердце, буквально стала разрываться от боли голова; она чуть не рухнула на пол перед восьмиклассниками, которые давно оторвавшись от самостоятельной работы, тихо наблюдали за происходящим в классе.
     Анна Сергеевна ровным счетом ничего не понимала, что происходит, чем вызвана такая жуткая агрессия этой девушки. Училась Вика вроде неплохо, не сказать, что была отличницей, но на твердую «четверку» могла рассчитывать. Кроме того, она слыла активной участницей всех школьных мероприятий: одноклассники в ней просто души не чаяли – и вдруг такое! Единственное, что вызывало сильное нарекание со стороны учителей, так это ее поведение. Как – то она, шутки ради, ложно обвинила физкультурника, достопочтенного Кирилла Ивановича в приставаниях. Ее рассказ о непристойном поведении  заслуженного учителя, отличного семьянина, сдобренный искусно сделанным видеомонтажем, нанес сильнейший удар по имиджу педколлектива и отправил директора школы в санаторий поправлять свое пошатнувшееся здоровье. На седьмое ноября Вика устроила «революцию»: позвонила в МЧС и заявила о заложенной в учебном заведении бомбе. Естественно, занятия в школе в этот день были сорваны. Когда ее спросили, зачем она это сделала, Вика безапелляционно заявила, что нельзя забывать круглые исторические даты, так сделать ей якобы подсказали престарелая бабушка и собственное сердце. С ней говорили и по-хорошему, и по-плохому, неоднократно вызывали в школу родителей, грозились отправить ее в детскую колонию, однако результат – ноль. Потом вроде как-то присмирела, и все с облегчением вздохнули – растет девчонка – и вот на тебе опять!
   На следующий день, Вика не явилась на занятия. Не было ее в школе и на второй, и на третий день… По рассказу матери, та вообще не ночевала дома; в телефонном разговоре дочь сообщила, что с ней все хорошо, и пока она не собирается возвращаться домой и в школу.
  Анна Сергеевна понимала: в том, что творится с Викой, скорее всего виновата она, и от этого чувства вины не находила себе места, постоянно находилась в удрученном состоянии. Но где, где она поступила непедагогично – ну, хоть убей, не могла вспомнить! Как – будто, всегда у ней с Викой отношения были ровные, деловые – «ты ученик – я учитель», такие, как и со всеми другими учениками. Но все же, что- то было не так, но что?! И вдруг Анну Сергеевну будто током ударило: она поняла причину нервного срыва девушки и враждебного к ней отношения! Она вспомнила разговор со своей сестрой Розой, с сыном которого – Ахметом, дружила Вика. Тогда Анна Сергеевна, будто невзначай, в шутливой форме, сказала сестре: «Ох и боевая же достанется тебе невестка, не завидую!» И рассказала про приключения девушки в школе. Ну рассказала и рассказала, ничего особенного – две женщины, две сестры, мало ли чего можно сказать! Роза весь разговор с сестрой передала сыну и в итоге - вон оно как вышло!
  На следующий день, Анна Сергеевна, отпросившись с уроков, поехала по, с трудом добытому адресу, где временно проживала девушка. Выйдя из метро, купила шикарный букет и, найдя нужную квартиру, позвонила в дверь. Ей долго не открывали, но наконец послышались мелкие шаркающие шаги, дверь открылась и перед учителем показалось заспанное лицо ученицы. Анна Сергеевна и успела то вымолвить слова сквозь слезы: «Прости меня, доченька, прости!..», и обе женщины навзрыд заплакали, крепко обнявшись. Вышедшая на шум соседка, ничего не понимая таращила глаза на происходящее и приговаривала: «Наверное, мать приехала? Радость-то какая!»
  Через несколько дней, классный руководитель 9 «б» класса, радостно доложил директору школы, что отсутствующих среди учеников нет.