Два одиночества

Дорог ведут по жизни тыщи
и лишь один путь на кладбище…

Два одиночества

Почти год прошёл с того дня, как страшное известие ошеломило Марию, лишив её радости и смысла жизни. Рано потеряв мужа, она в одиночестве растила своего сына, отвергая предложения многих мужчин, которые пытались за ней ухаживать.
Андрюша, её надежда и опора, рос внимательным и заботливым, жизнерадостным домашним пареньком. Окончив школу с золотой медалью, он вскоре стал студентом юридического факультета университета.
В тот обычный осенний вечер Мария почему-то не находила себе покоя. Материнское сердце будто почувствовало, что с Андрюшей произошло что-то неладное. Обычно он никогда и нигде не задерживался и периодически сообщал ей о своих делах.
Мучительно дождавшись 22 часов вечера, она обзвонила всех его друзей и сокурсников, после чего, на грани истерики, стала ежечасно лихорадочно терроризировать отделы милиции и городские морги.
Дождливый и промозглый рассвет стал для Марии роковым: труп сына обнаружили дворники в соседнем дворе в металлическом мусорном баке.
Розыски убийц оказались безуспешными. С того дня уже ничто убитую горем мать не могло успокоить. Будни и выходные дни проходили однообразно: дом – работа – кладбище – дом. Даже встречи с пенсионером-соседом, бывшим её классным руководителем, у Марии не вызывали надежду что-либо в жизни изменить.
– Вся наша жизнь состоит из потерь, а Бог лучших к себе забирает. Ты, доченька, ещё молодая. Найди себе пару. Выйди замуж и порадуй своё сердечко ребёночком. Оно со временем оттает и снова у тебя всё будет хорошо. – Так каждый раз при встрече ей назидательно и ласково советовал Александр Иванович.
И вот однажды, поздно возвращаясь с работы домой, Мария заметила, как за ней увязался подвыпивший, распущенного вида, мужчина. Когда улица обезлюдела, он нагнал её и стал приставать. Неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы из-за угла дома им навстречу не вышел сотрудник милиции.
Так было суждено Марии познакомиться с майором угрозыска Игорем Меньшовым.
Он оказался таким же одиноким, как и она. Несколько лет назад от Меньшова ушла жена к другому. Игорь и Мария стали встречаться и быстро привыкли друг к другу. Их устраивало всё: и редкие полуночные встречи, и минуты сладостных утех и наслаждений, и внезапные расставания под утро.
Вскоре наступила годовщина со дня гибели Андрея, сына Марии. На кладбище поехали вдвоём: Мария и Игорь. На осевший холмик землицы возле деревянного креста они возложили целую охапку красных гвоздик.
Мария, молча глотая слёзы, достала из сумочки фото сына и, расстелив клеёночку, поставила снимок на неё, подперев сумочкой. Игорь, впервые увидев фотографию молодого человека, застыл от неожиданности. Перед ним всплыло то, чего даже ожесточённое сердце опера не смогло забыть. Он в тот злосчастный вечер находился в комнате дознания, куда и доставили сына Марии, на которого указала пожилая пара случайных прохожих, обвинив того в смерти девушки, обнаруженной ими рядом с их домом в небольшой рощице.
Коллеги Меньшова профессионально выбивали признания из задержанного, но молодой человек всё отрицал и требовал присутствия адвоката. Это и подогрело двух оперов. Те с ещё большим ожесточением набросились на него. Игорь молча рылся в своих бумагах и ни во что не вмешивался. И когда паренёк захрипел, силясь что-то сказать, внезапно распахнулась дверь. В помещение ввели ещё одного молодого человека, который внешне был похож на Андрея. Впоследствии оказалось – это и был настоящий убийца.
Менты были в растерянности. С первым парнем они явно перестарались. И чтобы скрыть его смерть, решили труп под покровом ночи подбросить в один из мусорных баков близлежащих домов…
Игорь из горлышка залпом осушил полбутылки водки. Его посиневшие губы единственно, что и смогли выдавить:
– Какой молодой…
Заплаканная Мария, тупо глядя на фото сына, пригубила из гранёного стаканчика водки, а остатки плеснула на холмик землицы.
Казалось, они вечность простояли у осевшей могилки, каждый в душе переживая своё.
Внезапно Мария прошептала:
– Раз мы здесь, давай зайдём и к твоему отцу.
Накануне Игорь рассказывал ей и о своей утрате. Полтора года назад он схоронил своего отца.
Свернув налево, они минут двадцать блуждали, покуда Игорь не увидел постамента с фотографией и фамилией отца.
Он наклонился и бережно поправил выцветшие от времени и дождей, потрёпанные на ветру венки, Марию охватил ужас. Боже, она узнала! Это был без сомнения он, тот старик, чьи глаза до сих пор при воспоминании, обжигают её беспокойную душу.
В тот памятный вечер, полтора года назад, она находилась на дежурстве в городской больнице, где и работала хирургом.
Дежурства в отделении, куда доставляются больные на скорой помощи, всегда хлопотные и бессонные. Помимо своих врачебных обязанностей ей часто приходилось решать и административные задачи. И эта ночь, как на зло, выдалась неординарной: то санбратья нажрались, то охранник с медсестрой неоднократно уединялись, то бомжей дважды пришлось выдворять из зала посетителей.
Вконец измотанная Мария произвела разнос всему персоналу   дежурной   смены приёмного отделения, а охраннику сделала крайнее предупреждение: ещё один вонючий бомж и он свободен.
В ту же минуту двери зала посетителей снова распахнулись, и вошёл небритый, в неопрятной и перепачканной одежде, старик бомжеватого вида. Мария гневно зыркнула в сторону охранника и тот, явно напуганный грозным видом врача, кинулся выталкивать незадачливого посетителя за двери. Старик, испуганно озираясь, безмолвно глядел на неё.
Минут десять спустя, очнувшись, Мария, вдруг осознала, что здесь что-то не так, и выбежала на улицу. Студеная, заснеженная улица была пустынна. Она с чувством стыда и вины возвратилась в свой кабинет…
– Отец в последние годы своей жизни, – Марию вдруг пробудил к реальности глухой голос Игоря, – потерял рассудок, и я старался, уходя из дому, его запирать в квартире, а соседей предупреждал, чтобы мне немедленно сообщали, в случае чего-либо не-предвиденного. Однажды, в спешке, я захлопнул дверь и не закрыл на второй замок. Отец вышел из дому и затерялся. Глубокой ночью его нашли замёрзшего под одной из припаркованных к подъезду дома машин, неподалёку от горбольницы…
Уходили с кладбища молча, не глядя друг на друга. Мария, будто окаменевшая, а Игорь растерянный и подавленный.
Им, ещё вчера строившим планы провести остаток своей жизни вместе, предстояло жить и в дальнейшем порознь. Каждый, хотел он того или нет, приложил свою руку к этому.
 В воздухе над ними будто витал голос соседа Марии – Александра Ивановича:
– В былые времена ключики от дверей все клали под коврики, а нынче, у каждого дома и сигнализация есть, и бронированная дверь имеется. Нельзя так жить. Это не по-божески и не по-людски. Вот потому и сердца наши, как в броне – чужого горя не видят, за что и на себя беду накликивают. Одиноки мы все, одиноки…