От и До

       Пригласили меня выступить перед лицеистами. Шестой класс. Наши потомки. Наше будущее. Кому гордость, кому стыдоба, кому потеха. И тему задали: «Как стихи сочинять». Закручинилась я: и впрямь, как?
– А вы импровизируйте, – наставляют. Закинула я в мозг невод и выудила из глубин памяти крылатую фразу: «Лучшая импровизация – домашняя заготовка». Пораскумекав, пришла к выводу: их нет у меня, но что мне препятствия, когда в личном жизненном багаже прыжки в высоту, в глубину, бег, прыг, плаванье и покорение Говерлы? Что решаемо, то устраняемо. А тут Фейсбук подсуетился, под руку предлагает услугу, друг СМИ-шный, выставил рисунок на оборзение: прячутся за раскидистой яблонькой голенькие прапрапращуры, а на переднем плане – ёж с яблоком, насаженным на ирокез, с убиенным змием-растлителем наперевес. Ишь, ты! Складно баю.
         И, здрасьте вам! Вот она – моя смешливая Пегасина, тут как здесь. Стоит, копытом морзянку выбивает, удила жуёт, гривой взбрыкивает, типа, давно нечёсаная, и ушами прядёт. «Фрррр! Фрррр!» – ржёт по-лошадинскому. А уши-то, уши… заяц с копытом во плоти. Притянула к себе мордень лопоухую, почухала подбородок. А та возьми да мяукни. Гляжу, – конячая зайчатина кошкой обернулась. И когти у ней вместо подков.
– Взбирайся, – говорю, – колени грей, а то на погоду кости крутит. Слова подсказывать будешь. И не елозь, и так вся одёжка в шерсти. – Щёлкнула под рисунком "смайлик" и оставила коммент:

Обожаю ёжика колючего.
Схрумкает он яблоко
и удава злючего.
Пузико побалует
фруктом с антрекотом.
И пойдёт вразвалочку
за компотом.

      Написала да призадумалась. Самой себе, как на духу, призналась, что на домашнюю заготовку для детей о тринадцати годов она явно не тянет. А два соседствующих слога в первой строчке «-ка» и «ко-» недвусмысленно складываются в несъедобное слово. И вообще, что это за зверёк: Ёжи Како Лючего – поляк? китаец? Надо дальше рыть, глубже думать, отсечь всё личное и перезагрузиться.
– Мы же с тобой бригада «Ух»? Работаем за двух. "Бери поменьше, кидай подальше" наш девиз. Правда, кыс? – Ух, ты, опять в рифму!
Но мысль недобитым удавом уже выползала из глубин серого вещества, извиваясь по руке, перетекала через пальцы в ручку, и, жаля раздвоенным языком бумагу, доводила историческую сагу о Ежайтах до логического конца:    

Не накажут Евочку
за грехи.
Посвящает девочка
ёжику стихи.
Ёж, Адамчик с жёнушкой
заживут в раю,
От козы с Бурёнушкой
молока попьют.

– Всё! Теперь, кыця, вплотную приступим к юношескому варианту прочтения,  дабы завтра не оконфузиться? Смогём?
– Кто бы сомневался, – проворчала. – И вот, на что мы сподобились.

Вариант от мну:

От носика
До хвостика
В иголках
Сплошь
ёж.

Вариант от кисюр:

Нет лучшего,
Колючего,
Ежиного мундира.
Он колется –
Не сносится,
Его боятся дыры.

       Бубня слова под нос, в полной уверенности, что этически удобоваримые шпаргалки удались на славу, я и отправилась преподать поэтический ликбез подрастающим Кулибиным, Яблочковым, Мюнхгаузенам и Шагалам с Мариями Пьерами-Кюрями.
Поздоровалась. Обозначила тему. Народец приуныл. Времени, не тратя даром, сорок пять минут на всё про всё, задаю первый вопрос:
– Как выглядит ёж?
И тут начался галдёж. Извините, рифма случайно вырвалась. Ребятня отнесла ежа к разряду животных, что не лишено логики. Нос-кнопочка. Единодушны были не все. Звонкий мальчишеский голос убеждал, что носом ёж на клоунский похож. Эта версия перетянула одеяло на себя, благодаря складности. Усы. Тот же голос съязвил, "как у фюрера", вот бы вычислить этого умника. Но, не зная учеников, бессмысленно тратить на это время. Или времени? Глазки-бусинки, ехидная улыбочка, куцый хвостичек. Или хвосток, как в потешке про зайца: "Скок-поскок через мосток. С белым пятнышком хвосток"? Поговорки из народа прямиком идут обратно в народ, поэтому, будем добреньки да любезненьки. Предлагают – не отказываемся, дают – берём. Вопрос к знатокам. Всего один: при чём здесь восток? Мозг от волнения работал в аварийном режиме нон-стопа, ненужные мысли нарезали понями круги, а нужные стопорились.
– У ёжиков иголки! – бросили ребята спасательный круг.
– Конечно, иголки, как на ёлке.
Опять эти рифмованные штампы. Простите.
          Мел принимал активное участие в процессе обсуждения, я нервно уминала его, и не нужно обладать великой прозорливостью, что происходит вследствие производимых действий: любой выбелит пальцы и обсыплет крошкой нарядную кофту. Но не суть. По ходу полемизации развернула оглобли к доске и со слов свидетелей от природы воспроизводила словесный портрет: одна носопырка, одна пара бусин, две пары лап, одно брюшко, два ушка (спасите, помогите!), колючки сверху донизу и торчащий маленький отросток в нижней части спины.
Класс повеселел.
– А теперь вопрож: что ест ёж? Вопрос, простите. – А сама думаю. – А не инфлюэнция ли это, передающаяся воздушно-капельным путём?
Ребята, сдержанно гы-гыкая и перебивая друг друга, вразнобой кричали. Я с их подачи рисовала
яблоко,
мисочку с молоком...

– Это в домашних условиях. А в природе?

Рядом с колючконосцем из-под моей руки выныривали на доску
дождевые черви,
гусеницы,
жуки,
огурцы,
морковь,
ягоды…
        Когда ёж на доске оказался в явном меньшинстве, и свободных мест от всего, что он поглощает, практически не осталось, я наконец-то решила перейти к заготовке. Но не тут-то было. Обладатель голоса, смешащего весь класс, предложил дорисовать дохлую мышь. В классе начался посторонний шум, и, повысив децибелы, я поинтересовалась:
– Почему?
– Живая мышь бегает быстрее, потому что худая, а худых ежей не бывает. – В яблочко! Наконец-то я разглядела «классного Петрушку»: взъерошенные, торчащие в разные стороны волосы, широкая открытая улыбка, щёлочки вместо глаз и озорные ямочки на румяных щёках.
– Как тебя зовут?
– Серёжик Коржин.
– Похлопаем Серёжику! Трудно угнаться за мышью ёжику. – Мальчики уже безо всякого стеснения реготали, девочки прыскали в кулачки, но я встала в глухую оборону: пусть хоть пупок развяжется, донесу свою мысль до победного конца:
– Ёжик по сравненью с мышью бегает гораздо тише. Давай, оставим её в живых, и не будем изображать на доске. Хотя, если признаться, я неплохо умею рисовать именно мышей.
         Гул детских голосов усиливался по нарастающей: от максимума к максиморуму. И я поняла, что класс вышел из-под контроля. Дети кривлялись, визжали, вскакивали с мест, бросались бумажками, стучали по столешницам и топали ногами. Я была в ужасе. Полный обескураж. Ох, уж, мне этот ёж! Ликование перешло в вопёж. Что происходит?! Рифма на рифме сидит и рифмой погоняет, а я… Что ж ты делаешь с детьми, ёж? Как их утихомирить? Чем привлечь, заинтересовать, восстановить деловое обсуждение и мирным путём в рабочей обстановке и творческой тишине приступить-таки к сочинению стиха про этого ежа, будь он не ладен! 
А девчонки и мальчишки орали дикими дурными голосами, хлопали в ладоши и скандировали:
– Серёжик-коржик, мышиный Ёжик!!!
          Сквозь радостный рёв трибун, простите, столов, робко продирался школьный звонок, возвещающий о моём полном фиаско в области обучения детей стихосложению, стихосплетению, стихотворению. 
Стояла чуть не плача. Взяла себя в руки и молвила человечьим голосом:
– Спасибо вам, дорогие ребята. Мне было с вами неподъёмно интересно. А вам? – и лавина детей хлынула, рванулась с мест ко мне. Облепленная объятиями, озарённая сиянием глаз, я чуть не оглохла от счастья и всепобеждающего дружного единодушного:
– Дааааа!!!