Отцовское чувство

Валера женился по любви, но после рождения ребенка оказалось, что совсем не готов к решению семейных проблем, исчезло взаимопонимание, а неуступчивость супругов порождала ссоры. Семья уже его тяготила. Расслабляться стал за рюмочкой с дружками, задерживаясь после работы. На обиды жены, что он совсем не помогает ей, отвечал:
- Тебе дали декретный отпуск - справляйся, я не для того женился, чтобы бабскими делами заниматься!
Редко бывали веселые семейные вечера. Супруг забавлялся с годовалым малышом, тот смеялся и на исхудавшем от бессонницы и тревог лице жены появлялась улыбка. Вечером он с укором сказал ей:
- Была б всегда такой ласковой, легче б жилось.
- Была б, если бы ты тянулся к семье, а не к своим дружкам!
Такие размолвки были постоянно. Когда жена вышла на работу, а двухлетнего малыша стала водить в садик, тот стал болеть чаще, а из садика добрый, умный и послушный ребенок приходил подавленный и усталый. Однажды Аня пришла за ним раньше обычного и застала Сережу после сна сидящим на горшке босиком на кафельном полу туалета. И это зимой! Она возмущенно сказала воспитательнице:
- Хороший уход у вас за детьми! Так они и не перестанут болеть.
Высокая двадцатилетняя воспитательница молча отвернулась от нее и на ее каменном лице было одно равнодушие. Дома малыш рассказал, что эта тетя его бьет. Подошли утром к этой «тете»:
- Зачем Вы бьете мальчика? Какое Вы имеете право поднимать на детей руку?
- Что Вы выдумываете, мамаша? Никто его не трогал!
И тогда малыш сказал:
- Била, била! По ручке, по ножке, говорила - спи!
Девица, покрывшись красными пятнами, удивленно произнесла:
-Он что, разговаривает?!
-А вы бьете только тех, кто еще не умеет говорить?
Как же ему было неуютно в этом садике, если он молчал целыми днями. Мама перевела Сережу в другой детсад.
После очередной ссоры Валера взял путевку в профилакторий, жил там уже целую неделю, злорадно думая о жене: «Я плохой отец, вот пусть теперь попробует без меня».
В первый же день в столовой  познакомился с тридцатилетним  Виктором, тоже шахтером, работали в одну смену. Виктор был хмурый, замкнутый, но  вдруг разговорился:
- Я жил в другом городе, разошелся с  женой, теперь здесь в общежитии живу.
Жена моя устраивала скандалы по любому поводу, не столько выпью, сколько «грызла» меня. Надоело! Я не алкаш, под забором не валяюсь, работаю! По дочке очень скучаю, написал письмо, выслал деньги, девочка осенью в школу пойдет. Вот налажу отношения с дочкой и повеселею.
Несколько дней после этого разговора он не появлялся. После Валера заметил его за столом и подсел к нему.
- Привет! Опять тоска заела?
Виктор сидел хмурый, не ел, какой-то весь окаменевший.
- Беда у меня, - хриплым сдавленным голосом произнес он, - дочка умерла, Леночка.
- Как умерла?!
- Гриппом заболела.
Сознание всегда плохо воспринимает слово «смерть». Оба тягостно молчали, Есть не хотелось. Пришли в комнату Виктора, он сдержано заплакал, почти молча, вздрагивая всем телом. Потом стал рассказывать:
- Получил я телеграмму: «умерла Леночка, похороны двадцать седьмого.» Как ехал, как хоронили - все как в страшном сне. Дочка заболела гриппом, положили в инфекционное отделение, за несколько дней сгорела. Соседка наша мне потом рассказывала, как в свой день рождения она бежала на любой стук в дверь и говорила, что это ее папа приехал. Ждала меня, а я даже не вспомнил, что у нее праздник. Господи, какая же я скотина! Как я жить теперь буду?!
Потом сказал твердым голосом:
- Не верь тому, что я говорил тебе, жена у меня хорошая, я виноват во всем, пьянки мои. Все! Завязал с этой пьянкой! Поеду к жене, пластом перед ней лягу, не простит - останусь в городе, на могилку к дочери ходить буду, прощение просить у крохи моей.
От услышанного у Валеры в горле стоял ком и катились слезы. Спал он плохо, сновидения одно, хуже другого измучили. С самого утра пошел отпрашиваться с работы, замучила тревога за малыша: «Как он там? Уже | неделю не видел...». Отпросился и побежал в садик. Воспитательница округлила глаза:
- Так его уже неделю не водят, болеет видно, а Вы что, уезжали куда-то?
Он не ответил, пулей вылетел из садика, тревожно колотилось сердце. Чуть не попал под грузовик когда перебегал дорогу, Водитель ЗИЛа ругаясь кричал ему вслед:
- Чокнутый! Ты что, смерти захотел?
Какой-то знакомый окликнул его, но Валера не обернулся, тревога за сына гнала его к дому. Взбежав по лестничным ступеням, торопливо открыл дверь их квартиры, увидел жену на кухне и срывающимся голосом спросил:
- Где Сережа?
- В зале. Он болеет, - и увидев его бледное лицо и обеспокоенный вид, продолжила, - уже лучше ему, температура спала.
В зале Валера увидел сидящего на диване малыша с осунувшимся личиком и усталыми глазами. При виде папы малыш протянул ручки:
- Ты пришел, папа.
Отец прижал его к груди, от переживаний и испуга за сына, его глаза наполнились слезами:
- Где у тебя болит, сынок?
- Тут, - показал на лоб и на попку, - папа, ты не уйдешь?
- Ему уколы медсестра делает, сегодня последний. Врач сказала, что мы выздоравливаем, - пояснила супруга.
- Сережа, я сейчас схожу в магазин и принесу тебе гостинцев, хорошо? Не будешь плакать?
Малыш согласно закивал головой, но когда Валера выходил из квартиры, то услышал его протяжный зов и плач.
«Какой же я дурак, что не приходил к нему, кому ж я больно делал?» - думал Валера, стоя в очереди магазина. Когда он вернулся в квартиру, то услышал тоненький жалобный плач ребенка.
- Сережа, перестань, папа сейчас придет, - успокаивала ребенка мать.
Валера сунул жене пакет с продуктами, прижал кроху к груди и малыш сразу успокоился.
Вечером пришла медсестра, сделала укол, и папа опять жалел малыша, шептал добрые слова.
- Любишь папу, Сережа?
Еще всхлипывающий малыш крепко-крепко обнимал его за шею и молчал. Лицо отца светилось от радости. Аня, видя изменившееся поведение мужа, была удивлена этим, обрадована и взволнована его заботой о сыне. А позже он рассказал ей о Викторе. О его страшной беде, о том ужасе, который он сам испытал, когда слушал исповедь кающегося отца, потерявшего дочку. Эта чужая страшная беда пробудила в молодом папаше спящее отцовское чувство. В профилакторий он больше не поехал, ему совсем не хотелось уходить из дома.
2013г.