Герман Гессе роман Игра в бисер

Странные игры духа и разума в эпоху декаданса

Вот и закончилась эта чудная книга, сотканная из побед, разочарований и противоречий. Поражающаяся титаническим замыслом и воплощением борьбы духа и воли и одновременно открывающая всю фатальность, бренность и никчемность человеческого бытия.

«Игра в бисер» безусловно, антиутопия. Человечество переживает эпоху культурного упадка, властвует декаданс, «фельетонная эпоха», упадок творчества, гонения на культуру и науку. И в неком мифическом районе Европы – Кастилии создается некий орден, стремящийся сохранить научные и культурные достижения человечества. Орден Игры в бисер. Его участники – Магистры Игры проводят играет в бисер. Смысл Игры состоит в бесконечном сочетании, расположении и совмещении произвольных произведений и достижений человечества. Например соединить в одной игре музыку и философию, или объединить нечто филологическое и точную научную дисциплину и доказать их родство. Однако эта игра также подменяет собой творчество и люди, гоняя бесчисленные элементы и сочетания, гоняя бисер, теряют способность творить новую реальность, систематизируя и улучшая прошлые достижения, они попадают под власть прошлого и теряют перспективы будущего развития.

Сам орден Игры в бисер, наполненный высокоинтеллектуальными и рафинированными магистрами, как мне кажется, является по структуре классической сектой со строгой подчиненной иерархией. Правда сектой, которая возвела в идола науку и искусство. Как впрочем наверно и любой другой орден. Орден жестко отсеивал случайных членов на начальном пути – школа, и не прощал ошибок и предательств тех, кто уже далеко ушел на пути служения и добился успехов на поприще ордена (пример Бертрама).

Главный герой книги Кнехт прошел долгий путь возмужания разума и духа от талантливого мальчишки, обожающего музыку до великого и искусного магистра Игры в бисер. Осознав в конце пути порочность Игры и никчемность своего бытия, он делает попытку бегства из ордена, которая конечно заканчивается трагически.
 Теперь об аспекте, который мне показался в романе , наиболее главном, интересном и спорным в то же время. Книга мне показалась наполненной бесконечным фатализмом, несмотря на все победы духа и сильных героев. Игра в бисер, которой посветили свою жизнь магистры ордена, являлась лишь иллюзией настоящей Игры. Настоящим игроком, по моему мнению, является в романе Вселенная или Господь, беспрестанно и непрерывно гоняющий мириады бисера по темно-зеленого полю сукна – проекции пространства – времени. А в роли бисера конечно же мы с вами, вот мы и если настоящий бисер. Бисерины рождаются, мечутся, сталкиваются друг с другом, побеждают, терпят поражения, суетятся… погибают. И величайшая игра мироздания, продолжается вечность и не прекращается не на миг, в ней нет пауз… и нет обратных ходов. Она фатальна, она порождает великие личности, которые переворачивают миры … но затем приводит их краху. Эту идею в книги замечательно доказывают три маленьких гениальных жизнеописания в финале произведения. Каждая из них как бы является вариацией-моделью жизни Иозефа Кнехта в различные периоды человеческой истории и его пути, недаром в первой новелле героя зовут Кнехт, а второй – Иосиф. Путь во всех вариантах с весьма печальным концом. «Майя… майя» - кричит индийский йог в последней новелле, вся наша жизнь беспричинная никчемная суета, маета, метания, бренность, отбирающая надежды, чаяния и силы и приводящий к одному неизменному концу. Йог насылает герою видения, рассказывающие примерный путь его жизни, а потом одним взмахом руки, разрушает эти иллюзии. И герой Дарса понимает, что эта иллюзия ничем, абсолютно ничем не отличается от его настоящего бытия, которое видимо точно такая иллюзия.
Цитата:
Он был по горло сыт этими миражами, этим демоническим сплетением событий, радостей и страданий, от которых сжималось сердце и стыла кровь и которые потом вдруг оказывались майей, и оставляли тебя в дураках, он был по горло сыт всем, ему уже не нужно было ни жены, ни ребенка, ни престола, ни победы, ни счастья, ни ума, ни власти, ни добродетели. Ничего ему не нужно было, кроме покоя, кроме конца, ничего ему не хотелось, хотелось только остановить и уничтожить это вечно вертящееся колесо, эту бесконечную вереницу картин. Он хотел остановить и уничтожить себя самого, как хотел этого тогда, когда в той последней битве бросался на врагов, раздавал и принимал удары, наносил и получал раны, пока не рухнул. Но что потом? Потом будет пауза обморока, или забытья, или смерти. А сразу же после этого ты снова очнешься, снова должен будешь вбирать в себя сердцем потоки жизни, а глазами страшную, прекрасную, ужасную череду картин, бесконечно, неотвратимо, до следующего обморока, до следующей смерти. Но она, может быть, лишь пауза, лишь короткая, крошечная передышка, а потом все пойдет дальше, и ты снова будешь одной из тысяч фигур в дикой, хмельной, отчаянной пляске жизни. Увы, прекратить это нельзя было, конца этому не было.
конец цитаты

Вы еще мните себя игроками, господа?