А я и не стану доказывать

А я и не стану доказывать, что
страдал больше вашего.  Ждите!
Я диких гвоздик соберу на плато,
пока отдыхает водитель.

Банальных ромашек не стану я рвать,
гадать ни к чему – только слёзы;
куда-то спешит муравьиная рать,
сверкают на солнце стрекозы.

Бесцветный лишай унижает скалу,
ожиной зарос весь овражек;
не надо неспелую есть мушмулу,
оскомою рот весь повяжет.

Наткнусь на поляночку белых грибов
в глухом уголке мирозданья.
Тяжёлый дурман по названью любовь
по-вашему что, не страданье?

Рвёт душу давно безнадёжности лис,
а публика светится, рада:
на сцену сочувствие из-за кулис
выходит, да мне-то не надо.

Я свыкся уже со своею бедой,
тоске и нытью не слуга я,
в еловой посадке во тьме козодой
таится, янтарно моргая.

Он к полночи выйдет, ему в ней светлей,
он тоже из странных созданий;
никто не узнает о грусти моей,
никто не заметит страданий.

А гриф распластался в зените, парит,
простор его любит и держит;
вот Зевс – он родился на острове Крит,
клянусь, прогадал Громовержец…

И снова нас примут крутой серпантин
и скорость на грани полёта,
и ваши вопросы, вгонявшие в сплин,
отстанут на тех поворотах…