Озорной завуч

               
      Много воды утекло с поры нашего детства.
Но пролетевшие полвека оставили свои следы в памяти от былого уклада жизни и тревожат часто встающими перед глазами образами.
Вспоминается как наяву речушка Чёрная на границе с Мордовией, вдоль которой долгие детские годы тропили неблизкий путь в школу. Неумолимые восемь километров в одну сторону, столько же обратно. И не было скидок на ненастье, если что только выручал верный друг велосипед. Да зимние квартиры, если позволял достаток родителей. Казавшиеся неизбежными в то время тяготы неприменимы в наше время к нашим детям….
Но главным достоянием прошлого были люди. Наши учителя, давшие нам путевку в жизнь. Некоторые забылись начисто, некоторые запомнились настолько ярко, что как наяву слышатся интонации голоса….
Недавно узнал, что в прошлом, 2017 году ушла из жизни чета педагогов Колдиных, преподававшая в нашей Салтыковской школе на Рязанщине в 60-е годы прошлого теперь уже века.
Теперешнему поколению молодежи вряд ли что говорят их имена. Но наше, теперь уже поколение пожилых людей, с доброй улыбкой отвечает на вопросы:
-А помнишь Ивана Борисовича? Как судьба его? Жив ли?
Иван Борисович Колдин был завучем. Молодой, импозантный и интересный мужчина, с протезом на одной руке и искусственным глазом. В те послевоенные времена, когда каждый глава семьи поголовно прошел через мясорубку войны, увечье его наводило также на мысли о фронте. Но как много позже мне рассказывал мой земляк и старший товарищ по интернету Михаил Кузин, дело было не во фронтовых заслугах.
А в банальной детской шалости. Ребята без отцовского контроля играли во взрослые игры.  В итоге наш подрывник потерял глаз и руку. Такое не было редкостью.
Но герой нашего рассказа смог получить образование, что было вполне доступно при Советской власти всем поголовно. Было бы желание учиться. У Ивана Борисовича оно было.
Иван Борисович постоянно жил в районном городке Сасово, в Салтыково же снимал квартиру у древнего, с окладистой седой бородой, деда Фили в центре села.
В школу был прислан в 1957 году. При заступлении в должность имел серьезную и продолжительную беседу с директором школы Романом Кузьмичом Тюменевым, и надо сказать, что дуэт директор-завуч получился исключительным.
Иван Борисович имел непререкаемый и своеобразный авторитет среди школяров.
Он никогда не жаловался родителям на наши проказы, а  разбирался сам. У него были отработана система наказаний щелбанами по нашим проказливым  лбам.
 Попал под раздачу в свое время и я за свои остроты. Борис Иванович долго терпел их, терпел, проходя между рядов парт и поглядывая искоса лукавым взглядом. Потом исхитрился и проходя мимо поймал меня. Прижал к себе за шею протезом и взял реванш посредством здоровой руки и моей макушки.
Лукав он был, лукав. Кажется и прелести восьмиклассниц он мог оценить. Достаточно невинно, разумеется. А может быть, девчонки возомнили о себе много. Но они сами были не безвинны. Запрятав шпаргалки под резинки в недоступные, как им казалось места, у Колдина они разочаровывались в их недоступности. Своим протезом он умудрялся выковыривать скрученные бумажки у парализованных страхом девчонок.
Моя старшая сестренка рассказывала и о возможном его интересе к ним как к женскому полу. Но здесь, видимо, за действительность выдавалось желаемое. Завуч был молод, а восьмиклассницы  рано созревшими на сельских огородах. И танец на выпускном вечере с завучем обрастал впоследствии легендами.
Спустя десятилетия мозг мой гложет мысль, что стало бы с ним в наше время за его методы работы…
В конце 60-х Иван Борисович, женившись на русистке Валентине Пантелеевне, вернулся в райцентр Сасово, где работал в строительном управлении. И какое-то время парторгом.
По воспоминаниям встречавшихся с ним земляков всегда был бодр и подтянут.
Жизнь прожил вместе с семьей честную.
И мы с благодарностью вспоминаем его…
И ценим, и помним щелбаны, так вовремя и щедро полученные…