Этот Познер

   Бывают же такие несовместимые события, на первый взгляд. Словно картошка и мука в одном мешке. Несовместимая совместимость, дополняющая друг друга? Например, Дорога к Храму и телепередача по атеизму.
Воистину, весь мир – театр. Мы все – артисты. Наше место на Сцене Жизни.

     - Нет! Моя Дорога - к Храму! – Сказал я.
     - Не верю! – Вскричал Станиславский. – Не верю, что ты веришь!
     -У меня своя дорога к Храму! – Не сдавался я. – К Храму Души моей!

   …В семнадцать лет я видел сон из тех, которые не забываются всю жизнь. Я вышел, из боковой  кулисы, на пустую сцену. Передо мной плотно закрытый Занавес.  За ним слышу веселое разноголосие зрителей.  Кажется, я даже кого-то увидел и позавидовал им. Я понял, они – реальные действующие лица Жизни. Мое место там, среди них.  Я очень хочу к ним! Но я даже не попытался, хотя бы приоткрыть тот Занавес.

    Очень  непростой сон, вскоре я познакомился с архимандритом Борисом Холчевым в кафедральном соборе Ташкентской епархии. И как следствие – «знакомство» с КГБ. Так началась моя Дорога к Храму. Давненько это было. Сейчас живу в Подмосковье. .   .   .   .   .   .   .   .   .
 
    Дома включил телевизор. Диктор: - Сегодня, по дороге к Храму, ударом топора по голове, убит священник Александр Мень.
 
   Я понял, и такая бывает Дорога к Храму - топором по голове или нож в сердце.  Примеряю на себя и задаю себе вопрос: - А мне это надо?

   Время идёт, никого не ждёт, месяцы сливаются в годы. Сегодня понедельник. Включаю телевизор. Идет передача «ПОЗНЕР». Для меня самое интересное в конце, когда Познер задает своему очередному собеседнику обязательный вопрос:

     - Что Вы скажете Богу, оказавшись перед ним после смерти?

   Примерно так. Есть от чего задуматься. Конечно, по ответу можно судить о человеке. Сам Познер, талантливый журналист№1 и всеми уважаемый гражданин РФ, при любом удобном случае уверяет, что в Бога не верит, Бога нет. Зачем тогда атеист Познер задает этот вопрос?  Насмешка над людьми?  Поскольку для него Бога нет, безнравственно задавать людям подобный вопрос.
 
   Длинна дорога к Храму. Я иду в Лавру по безлюдной Красногорской площади. Я не шел, я с трудом ковылял по торцовой мостовой, преодолевая боль в воспаленных подошвах ног. Зачем я шел, я не знаю. Торцовая брусчатка под моими ногами, наверное, была живее серого сгустившегося воздуха надо мной, над Лаврой.

   Чем ближе к Лавре, тем труднее дышать.  Лавра погрузилась в летаргический сон? Нет, хуже – это полный паралич Лавры, без единого огонька, с её распахнутыми во мрак массивными воротами,  из которых навстречу мне вышла женщина-призрак.
   Господи! Как она похожа на маму!

   …Моей мамы нет с нами уже восемнадцать лет.   На её долю выпала гражданская война, коллективизация, Великая Отечественная. Все четыре военных года выживала, с двумя маленькими  детьми, в стране, где было: «Всё для фронта!»

    Отцу не судьба была подержать на руках второго новорожденного сына, моего братика. Но ему, летчику, выпало огромное редкое счастье остаться  живым после двух приземлений на парашютах из подбитых горящих самолетов. Второе приземление было причиной его долгого лежания в госпитале…  Не любил он это вспоминать.

 После капитуляции Японии, писал жене: «Мне предлагают остаться на год, «обживать» новые базы на Южном Сахалине. Возможность подзаработать…»

        «Приезжай скорей!!! Скорее приезжай…» - было ему в ответ.

    Демобилизовавшись, отец выписал себе литер до Ташкента.  «Я так намёрзся за эти годы, что хочу в тепло» - сообщил он своё решение. Устроившись в Ташкенте на работу, перевёз семью.

   И первое, что сделала мама на новом месте, как самое неотложное дело – она окрестила своих детей в Храме. «Теперь моя душа спокойна!» - с удовлетворением констатировала она.

   Знала ли мама еще какую-нибудь молитву, кроме «Отче наш»? К тому же вся наша семья не воцерковлена. Но мама  была глубоко верующим, в Спасителя, человеком. Где уж нам "препарировать" свою веру...

    Уже несколько лет мамы нет с нами. Недавно во сне общался с ней. В этом сне я понял, она приняла решение покинуть  нас всех, весь свой род. Она организовала Великое Застолье, для меня, на которое пригласила наших предков из рода в род. Это была её последняя забота обо мне. В своём сне я не видел, но чувствовал её присутствие рядом со мной. Несколько  фраз она произнесла только мне, над самым моим ухом.

    ... Я сидел во главе огромного стола. Человеческие души во весь рост, вплотную обступили меня и мой стол, длинный стол. В его конце я разглядел какого-то крутолобого, он единственный, реально смотрел, с упрёком или осуждением, мне в глаза.  Как-то сверху я успел окинуть взором всех собравшихся: головы, одна к одной, уходили до самого горизонта. Теперь я был их частицей. Мы были едины. Это была моя трапеза-посвящение? Наверное, что-то было на столе, недоступное моему зрению, он показался мне пустым. Никем не было произнесено ни одного слова. В этом не было нужды. Было молчаливое единение меня со всеми ими. Длилось это секунды?

   Над моим ухом раздался  родной голос, все так же не видимой мною, мамы
     - … мы уходим…
 Все исчезли и стол превратился в маленький кухонный столик.
 За этим столиком, лицом к лицу, остались улыбающийся Познер и я. Это он был на другом конце необъятного стола. "Ох, к добру ли это?" - подумал я.

   И с этой мыслью я проснулся...

   Я рассказываю этот сон-видение только самому себе, чтобы лучше уяснить для себя случившееся. Как потом оказалось, мама прощалась со всем своим родом. Она решила уйти, откуда не было пути реинкарнации. Это была её последняя забота обо мне. Но это уже другой разговор…

   Приближающаяся ко мне женщина, уже не казалась призраком. Проморгавшись, я даже разглядел выражение её лица. Заплаканная. Убитая горем. Лишенная смысла своей жизни. За шаг до меня, она вдруг выдохнула мне со стоном: 
        - «ПАТРИАРХ  УМЕР…»
 Мы разминулись.
        -«Последний» - механически произнес я в пустоту.  Она не слышала, а я тут же забыл.

                Дома включил телевизор.
   В Москве, по усыпанной белыми розами мостовой, медленно двигался траурный кортеж…

                Ночью, только задремал.
Познер: - Представь себе,  я – ПАТРИАРХ.  Ты предстал перед БОГОМ. Что ты ему скажешь?
           Я: - ПАТРИАРХ умер!  Ты – ВЕЛИКИЙ ИНКВИЗИТОР! Мы все через это прошли.

    Богу я скажу: - ГОСПОДИ! Прости и помилуй Познера! Он врет себе и другим, что не верит в Тебя!

      
       Достал меня этот Познер, своим вопросом, по понедельникам!

      Простите меня.    Я не мог это не написать.
                Аминь



  PS    Отдаю должное таланту и высокой порядочности ПОЗНЕРА ВВ. Как никто, в своих интервью, может обнажить истинную суть любого собеседника, это дорогого стоит. Настоящий анти-Дон Кихот  ХХ1 века - бесстрашный рыцарь пера и экрана!
   
        Особая благодарность моему рецензенту Михаилу Беленкину. В своей обширной рецензии, он блестяще подтвердил  исходный постулат данной миниатюры:
несовместимая совместимость, дополняющая друг друга.  Всё едино!