Братство Пионеров. Научно-Фантастический рассказ

История моего участия в «Братстве Пионеров» началась на Гидре, крошечной луне Плутона.

Я сидел в небольшом кафе, в трех километрах переходов и отсеков, отделявших от крупнейшего в Солнечной системе космопорта, только в пространстве которого были разрешены высокоэнергетические прыжки с двигателями Джексона. Отсюда, самые большие корабли стартовали к другим звездным системам, и прибывали сюда, для разгрузки по всем планетам и колониям, от Плутона до Меркурия. Я ждал своего частного рейса, «Гидра - 18-Скорпиона», и ждал, надо сказать, затаив дыхание!
«Интеркол»(1) выбрала меня исходя из «блестящих достижений в инженерно-геологической службе на колониях Солнечной системы» (на Марсе главным образом), и теперь, мне выпадал шанс, посетить, и даже не просто посетить, а быть первым, пионером, на далекой, недавно внесенной в реестр «Интеркола», планете, под названием «f» (т.е. шестая по порядку), у звезды 18 в созвездии Скорпиона. По сути, все что я знал на данный момент. Мне прислали приглашение в офис «Интеркола», где после собеседования, торжественно вручили толстенный контракт на подпись, толстенную также инструкцию, документы на посадочное место в звездолете, условия, договор о неразглашении(тоже крайне пухлый), страховку, много чего, и часть оплаты за работу, от суммы которой, у меня начался приступ радости не проходящий уже третий день. За неделю работы я получал столько же, сколько мои коллеги-инженеры за десять лет работы. Ничего себе! Да, работа была опасной. Да, в контракте сообщалось о 20% летальности. Но... Мне повезет! Зато я смогу всю Солнечную систему облететь круизом. И не придется долго возвращаться опять на Марс и исследовать проходы под полярными шапками, надоело уже, знаете ли!
Пока я сидел за столиком и предавался мечтаниям, ко мне незаметно подсел человек.
- Пионер? - спросил он с какими-то непонятными нотками в голосе. Сожаления что-ли.
Я как очнулся. Задавший этот вопрос, был пожилой, лет шестидесяти, мужчина. Седые волосы, небольшая, но аккуратно постриженная борода. Несмотря на годы, выглядел он довольно неплохо. Он был одет в какую-то странную, зеленую форму. Первый раз такую видел.
- Эээ.. Да. Как вы догадались? -Ответил я, разглядывая собеседника.
- По выражению лица! - Сказал мужчина ухмыляясь, -А еще, знакомая пачка макулатуры от «Интеркола». Я тоже был когда то пионером. Тоже.. Поддался - Вздохнул он.
- Вот как? -Восторженно сказал я, - Ну и как Вам?
- Я бы на твоем месте не брался бы за это. Тухлое дело, серьезно говорю. Пока не вылетел, растрогай контракт, я хорошо помню, что по условиям, ты это можешь сделать до того как вступишь на борт их корабля, вот жалею, что не сделал этого тогда...
- С какой стати-то? - Возмутился я.
- Оттуда обычно не возвращаются. - С грустью сказал мужчина. Ну, почти. Те же кто вернулись, в космос больше - ни ногой. Я вот тоже. Я знаешь ли - лесник.
- А, вот что за форма такая - сказал я. Ну а здесь то что делаете? Вроде на Гидре леса нет?, - моя шутка похоже не удалась, он пропустил ее мимо ушей.
-Нету, но зато есть изъятая контрабанда еловых саженцев. Я должен оценить степень повреждения деревьев, после чего, сопроводить груз на Землю, где их и посадить, сам займусь этим, с радостью. Земля знаешь ли... Райская планета. Был там?
-Неа. Я на Марсе родился, и всю жизнь прожил. - сказал я, думая про себя о тех нулях в контракте, -но обязательно посещу, когда вернусь. Через недельку. Что в ней такого-то, в Земле? Много слышал, но туда билет больно дорого стоит и как-то.. Ну не знаю, стоит ли. Земля и есть Земля.Вот на Титане есть аттракцион - километровые метановые гейзеры и...
Пожилой мужчина перебил меня.
-Земля - место на самом деле, уникальное, раз всю жизнь на Марсе жил, то поражен точно будешь. Там не нужны купола. Не нужны скафандры, там тебе не угрожают метеориты. Радиация. Тектоника безумная. ядовитые газы. корпорации крупные и мелкие. Тихо и спокойно, особенно, подальше от городов.
-Ну, я приеду. Может быть - сказал я, хотя в душе не хотелось особо. Перспектива действительно увидеть ну просто всю Солнечную систему, с десятками красивых мест, познакомится с интересными людьми, ах как этого не хватало. А то одно и тоже. Тоннели, пыль, тоннели, пыль. Долбанный Марс.
Тут я понял, что совсем заговорился с моим новым знакомым, а до рейса оставалось буквально полчаса. Нужно было бежать. Я собрал со стола всю пухлую пачку бумаг от «Интеркола».
- Буду рад увидеться снова. Если выживу, то есть.. Куда приезжать-то?  -Бросил я уже через плечо, собираясь бежать к отправочному доку.
- Приезжай. Под Тверью, на кордон «Туманное поле». Зовут меня Михаил Никодимыч. Лесник. Найдешь. Меня там все знают. Ну прощай, беги уже. Храни тебя Бог!
Я помахал рукой и побежал прочь. Через двери, мимо проходящих по переходам людей, к большому, роботизированному звездолету компании «Интеркол».

***

18 Скорпиона, желтая звезда, очень похожая на Солнце, диаметром, температурой, цветом. Вокруг нее, на расстоянии полторы астрономические единицы (2) обращается маленькая планетка под названием, официально, «планета f системы 18 Скорпиона», неофициально, в инструкциях «Интеркола» - Эйта. Открыли ее, буквально месяца два назад, и успели недавно построить маленькую базу в два помещения и переход между ними - времянка, для одного меня. На Эйту, через неделю, должен прилететь основной состав, для постройки целой сети куполов. А я же, в соответствии с инструкцией, проверял все подряд. Атмосферу в основном, наличие жизни, качество внешней среды для колонистов. Все оказалось довольно уныло, на мой, естественно, взгляд. По данным «Интеркола», Эйта была примерно восемь тысяч сто километров в диаметре. Что-то между Марсом и Землей. Совершенно безжизненная пустыня, в наличие - толстые полярные шапки, состоявшие из водяного льда, ржавого цвета песчаные долины, масса кратеров от мала до велика, сильно изъеденные эрозией невысокие горы, короче, в целом, я уже, примерно такую же картину видел, будучи инженером геологической службы на Марсе. Но «Интеркол» считает эту планету едва ли не лучшей из найденных в десяти ближайших от Солнца системах.
Нет, вы только представьте! целых ШЕСТЬ процентов кислорода! При давлении десять процентов Земных. И вдобавок, даже на экваторе, даже днем, было минус шестьдесят. А еще - вместо азота был аргон, и на копейки -  водяной пар, углекислый газ, в целом, да, атмосферу можно бы было минимально обрабатывать для дыхания, чтобы не строить газопреобразователи, тут инженеры «Интеркола» были правы, условия тут были куда лучше чем даже на Марсе. Но без купола человек тут точно загнется. И вот мне, первому же колонисту Эйты, пришлось это проверить. Нет, я не загнулся, конечно, но знатно хлебнул местного воздуха. Знал бы я, может и послушал бы Никодимыча, но, нет. 
А ведь все так неплохо начиналось.

Одноместный автокатер привез меня с орбиты прямо на небольшую базу, из двух куполов. Корабль спустился в потолочные ворота большего купола - ангара, в другом, в маленьком, через пятиметровый герметичный коридор, была жилая каюта, с запасами еды и воды на неделю, с туалетом, кроватью, совмещенной с роботизированным медблоком, короче, моя собственная, по-спартански обустроенная квартира, где в один из пары маленьких иллюминаторов открывался вид на бескрайнюю холодную пустыню с одной стороны, хотя и небо было голубоватое, покрытое тусклыми звездами. В другой иллюминатор, была видна огромная, закрывающая весь прочий вид анортозитовая скала. Я потихоньку распаковал свои вещи, настроил оборудование, зарядил скафандр, заправил бак с кислородом на нём. Несколько раз выходил на волю, порезвиться так сказать, в сниженном притяжении Эйты. На деле же - делал пробы грунта, рассматривал образцы под микроскопом, строча громадные отчеты, изготавливая шлифы горных пород, изучал газовые примеси. В перерывах выполнял совершенно дурацкие пункты инструкции «Интеркола», такое впечатления, что они писались стандартно для всех пионеров, без учета специфики планет - пытался запускать легкие планеры, но они летали совсем плохо, из-за разреженности воздуха, а корпоративный квадрокоптер смог взлететь на высоту трех метров, после чего у него вышел из строя мотор. Для полетов зондов здесь был бы неплох воздушный шар, но почему-то его не предусмотрели. Через пять, уже, дней, здесь будет звездолет, сто двадцать человек, с кучей стройматериалов, они возведут тут уже нормальную колонию. Ну, в случае, если я доложу на релейную станцию на орбите, что все хорошо. Пока, вроде, мои отчеты, радовали менеджеров корпорации, которые были на связи. Жить можно. Если осторожно. Так проходили мои рабочие будни. Я почти не спал, с упоением изучая планету, в том небольшом радиусе куда мог дойти в скафандре на запасах воздуха.
До прилета основной бригады оставалось два дня. Утром, в пять местных часов, звезда уже была довольно высоко (а сутки местные длились всего тринадцать часов), пошел снег. Орбитальный спутник-телескоп нашел ожившую недавно большую кальдеру(3), заполненную жидкой магмой, видимо, ее тепло отогревало атмосферу в этом районе, из-за чего образовывалось некоторое количество облаков. Долетая до места моей посадки, облачность посыпала близлежащие территории мелким снегом. Сквозь тонкие облака проглядывала звезда, под окнами временной базы росли крошечные сугробы, покрытые мелкими ледяными блестками. В соответствии с инструкцией, мне было необходимо взять пробы осадков(при наличии) - воды (а это была именно вода, спектрометр показал это), из чего состоял снег. Я был в ангаре, как раз заряжая скафандр, и подключая насос к совершенно пустым кислородным баллонам, как что-то с треском ударилось о крышу. Внезапно, коротко моргнули все лампы ангара, после чего, удар сильнее, сотряс все помещение и раздался негромкий свист. Я поднял голову и увидел, что в потолке появилась небольшая, но заметная дыра, в которую улетал драгоценный воздух. Видимо, мелкий метеорит, долетел до поверхности, и попал точно в купол. Время шло на минуты, после которых, дышать тут будет нечем. Я вскочил и побежал по направлению к переходу между модулями. Но тут раздался еще более громкий удар. Как раз со стороны двери между отсеками. Я подскочил к двери и посмотрел в иллюминатор. Переход между куполами был проломлен до самого пола. Остались только рукава шлюзов, сам кожух перехода валялся скомканный неимоверной силой метрах в десяти. Я увидел черные следы на обшивке помятого корпуса, видимо, остальная, долетевшая часть «космического гостя», отрезала меня от шлюза жилого отсека. Я бросился к скафандру, и начал его надевать, дышать становилось все тяжелее и тяжелее. Скафандр, однако, не захотел герметизироваться, вместо этого, он сказал механическим, бесстрастным голосом :

«Операция герметизации не может быть выполнена, энергоблоки заряжены менее чем на семь процентов. Подождите еще тридцать восемь минут до зарядки на уровне десяти процентов. Давление в газоблоках недостаточно. Подождите восемнадцать минут до...».

Идиотские скафандры «Интеркола»! Я орал как ненормальный, но техника упиралась. Я прижал с силой шлем к голове, но воздух все равно очень быстро уходил, автоматика скафандра не давала мне своевольничать. Я откинул шлем в сторону, хватая ртом воздух. Ледяной воздух Эйты уже подмешивался к земному! Дышать было заметно тяжело. Я бросился к челноку. И тут новая беда! В суматохе я даже не заметил, что мелкий камень, все тот же, что проделал дыру в потолке, пробил и окно кабины, теперь он лежал на месте пилота, издевательски дымясь, прожигая в нем дыру. Я не помня себя от ужаса, подбежал к своей походной сумке, которую не успел еще перенести в жилой блок, и нашел там, очки для плавания. Они всегда были со мной, я любил плавать, и ездил на Марсианский аквакомплекс довольно часто. Вот и сейчас думал, улечу с этой планеты, на вознаграждение поплаваю в мегааквапарке на Луне. Ага. Если доживу!
Нацепив очки, я быстро замотал лицо старым черным шерстяным шарфом, что тоже лежал у меня сумке, ну, хоть что-то, и подбежал к двери на выход. Быстро набрав команду на панели, двери открылись, резко выпуская остатки воздуха, который едва не сшиб меня с ног.
И вот они. Эти пять шагов.
Разница давления шарахнула по ушам. В голове зазвенело. Воздух, что был в легких, насильственно выпрыгнул наружу огромным теплым облаком, на миг окружив меня, и осаждаясь на лице, очках, и всем теле инеем. Стужа, и летевший в лицо снег, слепивший меня, кололи как иглы, при этом налипая на все теплые участки тела, мгновенно образуя тонкую корку льда. Я кашлянул, сквозь щели в шарфе вылетели капельки крови. Легкие взорвались лютой болью. Лицо горело. Очки в миг покрылись инеем. Разреженный ветер выл в разрушенных остовах шлюзовых рукавов. Боль становилась нестерпимая. Я знал, что дышать нельзя, да и нечем, но в голове мутилось. Боже мой, доли секунды на вес золота. Я дополз буквально до другой стены, нащупав панель, стер другой рукой изморозь с уже начинавших трескаться очков. Пластику мороз не друг явно. Минус шестьдесят два.
Я смутно видел свою скрюченную тень на двери шлюза, яркая звезда светила мне прямо в спину, толстые пальцы перчаток скафандра не попадали по кнопкам. Только через пять попыток я смог ввалиться в шлюз, дверь за мной закрылась, я рухнул на холодный, но теперь, такой теплый пол! Мощная струя, нормализующая давление и состав воздуха, начала трепать мое тело, пока наконец, все не прекратилось.
Я лежал еще не помню сколько. Легкие драло от боли, кожу на лице жгло, из ушей, ноздрей и изо рта шла кровь. Я заставил себя неимоверным усилием воли ползти внутрь жилого отсека, где казалось бы, за много - много часов, в сфере из дикой, нескончаемой боли, наконец, дополз до кровати, и попав туда, перевернулся на спину. Медблок сразу же запищал, два манипулятора ловко сорвали шарф с моего лица, на рот опустилась дыхательная маска. Температура в каюте резко повысилась, стараясь согреть меня. Медицинская машина начала монотонно говорить в воздух:

«Существенное повреждение легочной ткани, трахеи, гортани, голосовых связок. Повреждение барабанных перепонок. Повреждение глаз. Поврежде..н..ия.. тр..е..и.. аа»

Введенный через маску кислород и анастетик постепенно притупили боль. Стало легче.. Я ощутил как проваливаюсь в небытие, хотелось сказать спасибо, только кому?.. Затем я потерял сознание.

***

Когда я проснулся, я все также лежал в медблоке. Но вокруг было трое мужчин, двое в белых халатах, они обвешивали меня датчиками, о чем-то говорили между собой, а один был в форме «Интеркола».. Дверь в отсек была распахнута. Я видел краем воспаленных глаз, что перекрытие починили. На стенах были кровавые отпечатки ладоней, моих. Я вспомнил, как пытался встать, истекая кровью. Ужасно. Хотелось кричать, но говорить я не мог, анастетики и наномеханизмы, видимо, заблокировали все нервные узлы отвечающие за речь. Я только смотрел с ужасом на мои же следы, на полу и стенах, вспоминая, этот ад, эти десять секунд ада там, один на один с Эйтой! Меня задрапировали в медицинский гель, и в таком состоянии отвезли на звездолет до Гидры, где в госпитале, который располагался на крошечном спутнике Плутона, я долечивался неделю. Только тогда я смог говорить хоть кое-как.
«Интеркол» выплатил мне весь гонорар. Но я почему-то был уже не так рад. Совсем. Я взял билет на Землю, первым классом. Без пересадок. И прилетел в Тверь. Оттуда на магнитке до кордона «Туманное поле». Это оказался огромный, конца и края не видно которому, ельник. Почти в центре был сруб лесника. Я постучал в дверь. Михаил Никодимыч встретил меня, протягивая руку, правую, тогда в кафе, на Гидре, я ее не увидел, он ее под столом прятал. Была рука сильно обожжена, не хватало мизинца. Н-да.. Вот и я теперь такой же. Часть легочной ткани у меня удалили. криоповреждения горла, глаз, повреждения ушных каналов, барабанных перепонок. А волосы на голове кое-где еще не скоро будут расти.
-Заходи, -позвал Никодимыч. Сейчас, вот Андрей придет. Тоже из пионеров, из бывших. Тех кто выжил.
Действительно, через минут десять пришел мужчина, тоже пожилой, высокий, седовласый, без бороды, (хотя я, почему-то, думал, что он будет бородат), в темных очках и тоже в спецодежде егеря. Присели за стол. Никодимыч заварил крепкий чай, с нежными еловыми иглами, был Май месяц, и как сказал лесник, сезон, молодые побеги заваривать самое время. Чай очень крепкий, с кислинкой. Слово за слово, выяснилось страшное.
Из трехсот восьмидесяти пионеров, в живых вернулось всего тридцать. Из них, часть посадили по сфабрикованным делам, как только те начали рассказывать об особенностях оборудования или условий работы на «Интеркол». Дешевые скафандры, однотипные инструкции, материал стен купола, неподходящее условиям оборудование, и так далее. Если пионер не возвращался домой, его вознаграждение оставалось в компании. Поэтому, пионерам и платили такие баснословные деньги. Ведь доставались они единицам. Экономия на всем.
-Посмотри вот на Семеныча. Знаешь, почему он в темных очках ходит? Он тоже был пионером. «Интеркол» неправильно рассчитали дозы ионизирующего излучения тамошней звезды, в итоге на шлеме его скафандра не было забрала, которое правильно корректировало уровень ультрафиолета. Теперь, для него весь свет вне очков вызывает боль. Слишком яркий.
-У меня - Никодимыч показал истерзанную руку -При работе на поверхности планеты, в скафандре, лопнул питающий пневмокабель. В итоге перчатка сорвалась, я получил сильное облучение на незащищенный участок кожи, на руку, да и чуть не задохнулся, к тому же. Ну... -Он спрятал руку в рукав - Ты теперь с нами. Хочешь, оставайся, построим тебе домик, будешь лесником тоже. Как и мы. «Туманное поле» - это не просто лесничество. Это такой, знаешь ли, пансион. Пожизненный. Здесь, нас «Интеркол» не будет трогать никогда. И все мы, кто выжил, и кто не пропал просто, и живем. Ты, конечно можешь покинуть это место, но, никто твоей безопасности не гарантирует. Ну что? Как тебе идея быть в братстве пионеров?
-Я только за - сказал я, вдохнув вечерний сырой воздух, идущий из открытой двери, за которой был дремучий хвойный лес, что окружал сторожку лесника.

***

От меня, того, что был две недели назад, похоже не осталось и следа. Теперь мне не хотелось больше путешествий по Солнечной системе. Может быть сейчас не хотелось, но захочется потом? Ну... пока что, в глазах стояли картины смерти и боли. Короткие, но яркие воспоминания о том, как я боролся за жизнь на Эйте. Они, все еще были живы, и постоянно являлись каждую ночь во снах.
Заляпанный кровью, покрытый инеем шерстяной шарф, кружащий вокруг меня мелкий снег, трескающиеся от холода очки, удары сердца в ушах. А что будет дальше - мне все равно. Главное, что мне сейчас хорошо здесь. А потом, будет потом.

(1)Intersolar Colonization Corp llc., Интерсолар Колонозэйшн, Интеркол - Одна из самых крупных межпланетных корпораций человечества, основана в 2104 году, занимается колонизацией других планет, далее, продавая их странам или отдельным колониям.
(2) примерно 225 миллионов км.
(3) Кратер вулкана, Caldera - чаша. Кальдера может быть прямо в коре планеты, или под поверхностью, не образуя купола.